Колода п.о.р.н.о. карт

Андрей сидел у себя в комнате и потирал виски руками. Перед ним на столе – куча карт. Он закрыл ладонями глаза и нажал на глазные яблоки. Потому что хотелось плакать. Сегодня утром он снова очнулся в своей постели. Как только он кончал во всех этих эротических видениях - он сразу открывал глаза в своей кровати. Можно б подумать, что очередной яркий сон... Но тело было уставшим и недвузначно оттраханным. Андрей дотащился до универа, разбитый и подавленный, и повалился на скамейку мешком, когда в аудиторию вошел Олег. Андрей поднял на него глаза, сжал зубы и молчал: воспоминания о событиях в ванной были такими пронзительными, что было больно... сидеть. Но что сказать человеку, который изнасиловал тебя во сне? «Придурок, как ты мог?» Придется просто сделать вид, что ничего не произошло. Потому что как такое объяснить? «Ты мне больше не кент, потому что у меня адски болит жопа после сна с твоим участием»? Мда, звучит. Значит, нужно будет играть роль, потому что рассказать такое вслух он не сможет. Олег будет, как обычно, обаятельным грубияном и пофигистом, и через время Андрей сможет все забыть, и они снова будут легко общаться. И тут все пошло не по плану. Олег подошел и положил руку ему на плечо. Не толкнул, не стукнул кулак в кулак, не обложил как раньше, по-дружески, утренним недовольным матом. А, черт побери, ласково прикоснулся. Потом присел рядом, виновато опустил глаза и прошептал: «Очень болит?» У Андрюхи отвисла челюсть. - В смысле? – спросил он, все еще не веря, что услышал то, что услышал. - Я хочу извиниться. Не знаю, что на меня вчера нашло... - То есть... как? – в голосе Андрея был чистый неподдельный шок. - Нет, я не имел в виду, что я теперь тебя не хочу. Не подумай, ты бомба. Но мне очень неудобно, что все произошло в таком... крайнем жесткаче. Я потерял контроль. Извини, Андрюха. - Еб..твою..налево. Значит... Это все был не сон? То есть, это все были не сны? - Сон? Вряд ли одни и те же сны снятся двум разным людям. Правда, меня вырубило на довольно интересном моменте. Последнее, что я помню, как ты... в общем, кричал. И я очнулся у себя в кровати. А ты уже ушел. Возможно, мы оба обожрались галлюциногенов и не заметили этого. Но ощущения были более чем реалистичные. - Это... какой-то пиздец. - Это точно. Хочешь, побуду с тобой сегодня вечером? Просто рядом посижу, обещаю, даже пальцем не прикоснусь. И не дам никому к тебе касаться. А то, наверное... у тебя передоз... эм... прикосновений. - Спасибо, не нужно. Я сегодня сам... подумаю в одиночестве обо всем. Все нормально, правда. Сейчас, сидя за столом, он продолжал разговаривать сам с собой: «Все нормально... Ага. Мазь в аптеке от анальных трещин – и нормально. Слезы, вытертые рукавом рубашки, и нормально. Нет больше надежного кента, есть черт-те что, сосед по парте с чувством вины и стальным членом... И это тебе нормально? А еще есть привычная фальшивая улыбка, потому что умеешь притворяться, да, Андрюха, потому что экзамен... на смирение... как и все остальные - на отлично. И это, сука, нормально?!». Андрей вскочил и заходил по комнате, как закрытый в клетке тигр. Хотелось кричать. И бить, и разрывать. Сука, не нормально! Нет! Хватит пиздеть, Андрюха! Все не нормально в этой ситуации, а главное, в этом ебаном смирении. Андрей подошел к зеркалу, покрывающему двери шкафа, посмотрел на свое отражение со слипшимися волосами и красными глазами. Принял стойку из киокушинкай, и со всей дури, на выдохе, врезал кулаком в свое отражение. И стекло сложилось, а потом и распалось фееричной мозаикой осколков. И ему реально стало легче. Настолько легко, что не хотелось ничего никому объяснять. Даже когда в комнату влетели родители и когда на пол стали падать капли крови из его кулака, и когда собрал карты со стола одним махом, засунул себе в карман и вышел в ночь. Карты в кармане, и он с бутылкой портвейна на набережной, сидит и смотрит на пляшущие отражения огней другого берега. Может, нахуй их, эти карты? Просто сейчас закинуть их в воду, выпить портвейн до дна, чтоб «вертолеты» до обеда следующего дня. И все забыть? Забить на зловещее пророчество? Вот только... он не сможет. Потому что трус, и потому что всю жизнь соблюдение правил для него было маяком в бушующем море взрослой жизни. Ведь правило у карт простое – останавливаться нельзя... «Будь паинькой, соблюдай правила. Будешь хорошо себя вести – и все будет хорошо, Андрюша». Ага, хуй... с левой резьбой! Хорошо не будет. Будет больно, остро, пронзительно приятно, страшно и стыдно, и снова больно. Но не хорошо. Он пригубил вино, сделал несколько глотков. Отражения огней в воде расплывались: на глазах собирались предательские слезы. Еще три дня назад он хотел секса немилосердно. Но теперь, поставленный в недвузначную позу отсутствия выбора, не хотел его совсем. Он высыпал карты из кармана на песок. «Чтоб вас... как же вас тут... дохуя», - всхлипнул он и вынул из кучи разбросанных карт две пятерки и тройку... кажется, все красные. Алкоголь застилал зрение... «Вот так-то, три за раз, одним махом. Иди нахуй со своими предсказаниями, больная сука таро, буду я тебя слушать», - прошипел он, вооруженный портвейном в желудке, и закрыл глаза. И проснулся от чьего-то раскатистого смеха. Похоже было, что он попал в гримерную дешевого театра или же в бордель. Вокруг суетились люди. Смеялась какая-то выпившая, полуголая шлюха. Мерзкий клоун разрисовывал себе одну часть лица улыбкой, а вторую слезами. Андрей повернул голову осмотреться, и закрыл глаза от головокружения: вот и «вертолеты». Портвейн никуда не выветрился. К нему подскочил какой-то карлик и резко дернул за руку: - Скорее, - прокрякал он, - твой выход! Генеральная репетиция, нельзя опаздывать! Андрей отупело поднялся. Карлик потащил его сквозь коридоры. Мелькали лица, чувствовался запах свечей, алкоголя и не очень чистых людей. Андрей вспоминал и перечислял в голове все самые изощренные маты и проклятья, которые когда-либо слышал или мог придумать. - Пришли! – прогудел карлик, улыбаясь, и вытолкнул Андрея в помещение. Перед ним – небольшое освещенное пространство и стол. А шагов за десять на полу сидела связанная девчонка с тряпкой вокруг рта и перепуганно хлопала глазами. «Что за нах», - пробормотал Андрей, делая несколько шагов. К нему снова подскочил карлик и подтолкнул к центру освещенного участка. Откуда-то появился еще один недоросток, в такой же дурацкой шутовской одежде, и стянул с девушки кляп. - Трахай ее, трахай, - проскрипел карлик, и Андрей содрогнулся от его прикосновения, когда он потянул его за руку. Вот это уже был отборный неадекват. Нужно было хоть не пить, а то, кажется, суть сновидений (или как назвать эту неправдоподобную ночную ересь) еще и зависела от того, что творилось в голове у Андрея накануне. Андрей подошел, ощущая, что походка у него после портвейна неровная. Девушка подняла на Андрея взгляд: «Не надо, прошу...». Из-под локтя выглянул полурослик: «Надо, надо. Или ты, или тебя, Андрюшка». Андрей тупо рассматривал девушку на полу и переваривал алкоголь. Думать не получалось. У девушки – светлые волосы, большие серые глаза и заметная грудь, выдающаяся вперед, что подчеркивали скованные за спиной руки. Хороша. Андрей опустился на одно колено и молча присмотрелся к жертве. У той задрожали губы, и в глазах появились слезы. И она стала еще красивее. Три мелкие карты – и вот это они? Два гнома и связанная блядь? Как интересно вечер обернулся. Глубоко внутри сознания Андрея зашевелилась подавленная агрессия. И тщательно игнорируемая жестокость. Он вспомнил, как вчера плакал, получая в зад свой первый острый кол. И как сегодня утром чуть не потерял сознание от боли, сидя на толчке. Что-то щелкнуло в мозгу, переключаясь. Он ощутил, как изнутри рвется новая сила. "Верь или не верь, в голове моей отдает приказы... зверь!" - вспомнил он слова песни, и захотелось рассмеяться. Такое новое освобождающее чувство. Несомненно, подогретое алкоголем. Но какое ж окрыляющее. Что это за чувство? Ах да, ощущение власти. «Время разбрасывать камни, и время собирать камни! Моя очередь посмеяться», – позволил кривой недоброй улыбке наползти на лицо. И расстегнул штаны. Один из полуросликов сорвал с девушки блузку, и Андрей сжал ее грудь грубым захватом. «Пожалуйста, не делайте этого», - слышал он и утопал в этих мокрых молящих глазах. Внутренняя темная сторона его личности, которую до сегодня он даже на поводке еще не выгуливал, вдруг развернулась из скромного калачика и встала на колени. Девушка судорожно всхлипнула, когда Андрей разорвал на ней одежду. И от этого звука бесовская жестокость внутри Андрея поднялась в полный рост. Он налег на красотку, прижимая ее заломленные руки, и взял ее резко и грубо, наслаждаясь ее криками и своей властью. И вспомнил вдруг сцену из детства, когда нашел выпавшего из гнезда птенца. Андрей держал его в руках, когда подошла мама. Птенец пронзительно пищал. "Мам, можно я возьму его домой?" Но потом подошел отец. Взял из руки Андрея голое хрупкое создание и запустил с силой об дерево. Птенец больше не пищал. Андрей тоже больше никогда не пищал при отце. Но сегодня... Сегодня он ощущал, какое удовольствие держать в руке маленькую птичку, размахиваясь ею в сторону дерева. Полурослики сняли штаны (удивительно, сами парни были крошечные, а пенисы у них вполне даже и нормального размера), и стали удовлетворять себя руками. Андрей закрыл глаза от удовольствия и странной смеси отвращения-восторга ко всему, что происходило. Повернул девчонку к себе спиной. И стал долбить ее со всем жаром. И вдруг увидел, что карлики обходят его, приближаясь со спины. - Попробуйте только прикоснуться ко мне, отродья, - прорычал, не останавливаясь. - Мы только язычками, добрый наш повелитель Андрюша. Только язычками. - Окей. Но остальными своими отвратительными концами трогать меня нельзя. Он замер, когда почувствовал мокрое скользкое тепло у себя на копчике. Прислушался и шумно выдохнул, когда ощутил, как язык одного из маломеров танцует в щели между ягодицами и далее с нежной гибкостью проникает в его воспаленный анус. Небольшой укол боли, даже намек на боль, не испортил, а наоборот украсил впечатление. Второй язык скользнул по его мошонке, и Андрей выдал тихий стон. - Ух ты, блядь, как вы мне нравитесь, мелкие карты, - проговорил Андрей, держа рукой девушку перед собой за шею и вдавливая ее в пол. И наслаждался еще какое-то время ощущениями. Очередной прилив наслаждения, и он отстранился от горячих языков и продолжил вбиваться в девчонку, наращивая скорость и переходя на темп ударных в ночном клубе после трех часов ночи, когда музыкальная вечеринка уже пошла абсолютно вдикую. *** Следующие десять дней Андрей беспощадно трахал мелочевку. Перебирал вечером в руках двойки-четверки-шестерки, и ночью задирал юбки или одним рывком снимал штаны. Ему отсасывали столько раз, что он уже мог просто по звуку определить глубину вхождения в чье-то горло. А закидывать кому-то ноги за голову он уже мог и одной рукой. Внутреннее состояние отпущенных на свободу демонов было таким приятным, что хотелось танцевать. У Андрея даже походка изменилась. И когда он поглядывал на себя в зеркало, то иногда замечал новые черты лица, резкие и острые. Изнутри медленно пробивался кто-то, кто еще не был частью картонного правильного Андрея, которым восхищались люди вокруг. "Пора посмотреть на себя в 3д проекции"- вспомнил Андрей книгу по психологии, которую читал пару лет назад, и наконец до него дошла суть этих слов. Себя он никому не давал. Судя по всему, его уровень в этой колоде, если уж оценивать, был не меньше десятки, а ему реально нужно было время восстановиться. Поэтому он продолжал отпускать на волю свои темные инстинкты и отыгрываться на слабых картах. Только иногда под веками проносился образ той первой сероглазой заплаканной бляди, но его Андрей каждый раз снова упаковывал в забытье. С Олегом общался мало. Иногда ловил на себе его взгляды, но в разговор себя втянуть не давал. Да и не особо хотелось. Днем Андрей заряжал мозг новыми знаниями или спал. А ночью с удовольствием шерстил всякую шваль. Пока потихоньку не заскучал. В одно утро, все еще покрытый какими-то жидкостями после ночных приключений, он поднялся со своей постели и открыл гардероб. И скривился. Собрал в ворох все белые футболки и отнес в мусорное ведро. И пошел в магазин. Выбрал себе две облегающие водолазки, черную и синюю, подчеркивающую цвет его глаз. И две рубашки в той же цветовой гамме. Они выгодно выделялись среди остальной одежды в шкафу: благодаря дорогой ткани не выглядели, как только что вынутые из жопы (открытие века - оказывается, лучше иметь две вещи, но хорошие, чем десять, но средней паршивости). Приобрел пару стильных брюк с эластичным поясом (быстро снимаются, как удобно), casual пиджак и ботинки-стилсы с утяжеленными сталью носками. На джинсы ощутил сильную аллергию и закинул их в дальний ящик шкафа. Положил болт на укладку волос и просто высушил их после мытья. Вечером уселся за стол, развернул карты веером. Поднял голову и посмотрел на свое отражение в зеркале – вот теперь смотреть на себя стало гораздо приятнее. Хватит пока, пожалуй, ебать всяких шестерок. Хочется каких-то более изысканных приключений. Андрей поймал в отражении в зеркале ту самую развратную улыбку, которую увидел на загадочной фотографии в телефоне у Олега. И вынул пикового короля. *** Андрей открыл глаза, сидя на обтянутом кожей диване в огромном кабинете. Слева возле него – огромное панорамное окно в пол с видом на вечерний живой город. На противоположной стене – несколько плазм с диаграммами изменений курсов акций на фондовых биржах. Андрей поднялся и подошел посмотреть: его вышколенный математический мозг сразу стал обрабатывать информацию и выводить тренды. Андрей так увлекся, что не сразу понял, что в кабинет кто-то вошел. Вошедший мужчина держал смартфон возле уха и продолжал разговор: - Инфляционные ожидания? Конечно, были и есть. Или ты думаешь, что эти предоргазменные рывки федеральной резервной системы кого-то обведут вокруг пальца? Мы ж не дебилов из кармана потеряли, а членов правления посадили, блядь. Да, рисуй свои прогнозные графики тупо вниз, в самое пекло. И строй резервы на пессимистичном прогнозе. Потому что все будете скоро раком стоять. Так хоть подготовьтесь, смазки закупите, что ли. Оп, а кто это у меня в кабинете? Последнюю фразу мужчина сказал, отодвинув смартфон от уха. Андрей повернулся и насладился взглядом, которым его окинул бизнесмен: да он и сам знал, что выглядит хорошо. Синяя водолазка оттеняла изысканную цветовую палитру его волос-кожи-глаз и сидела как влитая, подчеркивая спортивную хрупкость. Андрей вернул взгляд, оценивая с удовольствием мужчину: одного с ним роста, бизнесмен был гораздо шире в плечах, но шел легко и медленно, будто выступал на атлетических соревнованиях «Менс физик». Каштановые волосы и серые глаза, возрастом около сорока, в костюме и рубашке идеального пошива. Но самым вкусным был, конечно, его голос. Он разливался густым горьким шоколадом и затекал Андрею куда-то под воротник. Мужчина проговорил в телефон жестко: - Я перезвоню. Занят. – И Андрей облизнул губы от повелительных нот в этом кратком сообщении. - Так-так... – проговорил мужчина, подходя очень близко, что Андрей ощутил запах дорогого одеколона и табака. – И кто это у нас тут такой... коллекционный? - Я Андрей. Здравствуйте. - И как же ты здесь оказался, Андрей Здравствуйте? - Я и сам пока не очень понял. - А занимаешься ты у меня в кабинете чем? - Рассматривал диаграммы по Нетфликсу и Амазону. Смотрю, им коронавирусный кризис здорово был на руку. - И не поспоришь... Глаза бизнесмена скользили от волос Андрея, к бровям, и вниз, остановились на губах, потом на шее. Андрей помолчал секунду, наслаждаясь тем, как по спине маршируют мурашки предвкушения, мягко закусил губу и посмотрел в глаза мужчине перед ним: - Надеюсь, я вам не очень помешал? – проговорил эту фразу, но выражением лица и голосом отправил совсем другое послание. - Не знаю пока. Зависит от того, на сколько ты собираешься задержаться. Вижу, что у тебя есть ко мне вопрос. Задавай, - проговорил мягко и следующую фразу произнес в смартфон. - Лара, отмени на сегодня все мои встречи. Андрей молчал, слегка приоткрывая губы в полуулыбке. Мужчина подошел совсем близко и засунул руку со смартфоном в карман. Андрей проследил за рукой взглядом и увидел, что брюки у мужика оттопыриваются совсем не от телефона. Медленно отвел взгляд. Бизнесмен поднял руку, задержался на секунду возле лица парня и прикоснулся внешней стороной пальцев к губам Андрея. И у того прокатилась по телу медленная мучительная судорога. Мужчина слегка улыбнулся: - Такими губами ты можешь мне сказать что угодно, хоть и налить ведро самого грязного шантажа. Так что скажешь ими? - Хочу спросить... Как вы смотрите на то, чтобы трахнуть меня? - Смотрю и думаю, не день рождения ли у меня сегодня. Но вроде нет. Можешь звать меня Николаем. Иди сюда, выпьешь со мной. Хочу понять, откуда же ты такой непуганый взялся. И он прошел к столу возле окна. Указал жестом на кожаный диван Андрею, а сам уселся в большое эргономичное кресло у стола. И достал два бокала для виски. Разлил алкоголь и придвинул стакан Андрею. - Кто ты такой, парень? - Николай окинул всю фигуру Андрея внимательным взглядом. - Я ваш подарок... на рождество. - И что же ты ожидаешь от меня взамен за это нежное приглашение, а, Андрей? – проговорил своим гипнотическим голосом и нажал на пульте на столе две кнопки: щелкнул замок в двери, и мягко закрылись жалюзи на окнах. В углах кабинета засветились уютные приглушенные светильники. Андрей отпил ароматный, пахнущий черносливом напиток с удовольствием. - Вы привыкли, что люди хотят что-то с вас поиметь? Я хочу, чтоб поимели меня. Ничего больше не ожидаю. - Так не бывает, мой мальчик. - Никогда не поздно научиться верить в людей. - Никогда не рано быть красивым наглым идиотом, да? - Да. - Отлично. Подойди, я тебя обыщу. Нет ли на тебе жучков и камер. Андрей обошел стол и стал перед Николаем, рассматривая его сверху. Мужчина пару минут сидел, наблюдая за лицом Андрея, и не двигался. Потом приблизился и похлопал, поглаживая, каждую ногу Андрея, продвигаясь от ботинок вверх к бедрам. «О, если он так еще немного похлопает меня, то быстро найдет мой ствол» - усмехнулся про себя Андрей и без смущения заметил, что выпуклость на его брюках начала заметно расти. Николай тоже слегка усмехнулся, наблюдая эту реакцию. - Тебе нравятся секс-игрушки, малыш? - Не знаю. Пока не пробовал. - Вот как. И такое в наше время бывает. Что ж ты за фрукт такой, чувствительный и неискушенный, и при этом наглый, как бес из преисподней. Заинтриговал, прямо скажу. Хочу услышать твою историю. Но сначала я хочу посмотреть, как ты освоишь свою первую секс-игрушку. Ты как, не против? - Я попробую. - О, ты справишься, не волнуйся, я скажу, что делать. И он достал несколько запакованных коробок из большого ящика стола. «Мммм, пиковый король – магнат секс-индустрии? Очень заводит», – сказал себе Андрей, наслаждаясь запахом, исходящим от мужчины, древесины стола и кожаной мебели. Николай распаковал коробку и вынул черную игрушку в форме буквы «Т», от которой тянулась трубка к резиновой груше размером с кулак. - Снимай штаны. Тон приказа прошелся по коже Андрея бодрящим прикосновением, и волоски на теле вздыбились. Парень спустил штаны вместе с трусами. И глубоко вдохнул, усмиряя ритм ускоренного дыхания, когда Николай обвел его ласкающим взглядом. - Опустись на колени. Андрей послушался. Теперь он находился совсем рядом с расслабленными разведенными ногами Николая. - Вот послушный мальчик. Мне теперь гораздо удобнее обозревать твое обаятельное лицо и наслаждаться этим видом. Вот тебе смазка. Это анальная пробка: ты вставишь ее в себя. Грушу берешь в руку и по моей просьбе сжимаешь ее. - И что будет происходить? - О, я так люблю невинность. Анальный расширитель в тебе понемногу будет надуваться, наполняя тебя, но не растягивая сфинктер. Ты будешь это... ощущать. А я буду любоваться тобой в этот момент. Так мы договорились? - Да, – ответил Андрей и всунул в себя игрушку. - Сжимай грушу, – приказал пиковый король и поднес ко рту бокал с виски. Андрей несколько раз нажал на грушу и прислушался к ощущениям, зажило ли у него все. Видимо, да. Давление внутри росло, но было приятно. Николай потянулся за бутылкой и наполнил стакан. Поднял стакан над губами Андрея и наклонил. Струя потекла по лицу парня. - Пей. И надувай, – повелительно проговорил он. Андрей подставил рот и стал ловить языком алкоголь, параллельно нажимал на грушу, пока не почувствовал боль. Застонал и отодвинулся от струи. Обратил внимание, какой внушительной стала выпуклость на штанах Николая. Но тот будто ее и не замечал. - Насколько тебе больно? - На семь из десяти, - простонал парень. - Хорошо. Отдохни немного. Николай потянулся за портсигаром на столе и прикурил, слушая, как Андрей ловит сбитые вдохи с легкими стонами. Выпустил в воздух несколько колец дыма и протянул сигару к лицу Андрея. Андрей затянулся. Но сигара была слишком крепкой, и с непривычки он закашлялся. И вскрикнул. Кашель спазмировал все его мышцы, и его промежность прошило болью, когда тело попыталось вытолкнуть из себя чуждый предмет. Безуспешно. Николай рассматривал его из-под полуприкрытых век: расслабленное спокойное выражение на его лице не менялось. - Скажи, малыш, тебе обычно нужно много времени, чтобы кончить? - Нет, не очень, - ответил Андрей. Пытаясь совладать с телом, он опирался на пол руками и привставал на коленях в безуспешных усилиях снизить давление. Николай молча курил перед ним. - Надувай. - Нет, я больше не выдержу, не могу. - Ты слышал, что я сказал. Повторять дважды не буду. И Андрей нажал еще раз на грушу и согнулся, скривившись. Николай положил руку себе на промежность. Казалось, оттуда сейчас вырвется зверь, так его заводил этот пацан. Николай вынул из кармана пиджака маленький конверт и разложил его на столе. Потом обмакнул в белый порошок палец и потянулся к Андрею. Одной рукой открыл ему рот, а второй стал елозить пальцем с порошком во рту Андрея. - Это чтобы ты не слишком быстро кончил. Мы же хотим сегодня еще поиграть? - Да. Только... мне больно. - О, я знаю. Повернись, я посмотрю. И дай мне грушу. - Пожалуйста, нет. Я сам. - Андрюша, если ты меня не будешь слушаться, мы с тобой ступим на очень опасную скользкую тропинку, и никто не знает, куда она нас заведет. Андрей отдал грушу и повернулся, встал на четвереньки, постанывая. Почувствовал, как по коже ягодиц скользит ласкающая рука. Потом удар – легкий, ладонью. Андрей сжался и снова застонал. Сжиматься было категорически неправильно. Еще удар, стон. На лбу у Андрея выступил пот. И вдруг давление стремительно стало спадать. «Блядство, какое облегчение», – от этого ощущения у Андрея даже задрожали ноги, и уровень кайфа подскочил резко вверх. Перед глазами запрыгали разноцветные шарики. Пробку из него вынули. - Поднимайся, малыш. Что я тебе скажу, ты очень вкусно смотришься... Со всех сторон. Ладно, вижу, что нет на тебе микрофона. Пожалуй, отвечу на твою просьбу согласием. Трахну тебя, как ты и просил. Вот еще одна игрушка для тебя, пока я буду тебя иметь. Николай поставил на край стола куб размером ребра около тридцати сантиметров. - Вставляй свой красивый возбужденный член вот сюда. Эта умная секс-машина будет так засасывать и дрочить тебя, что ты забудешь, что ты homo sapiens, и будешь выть тут обаятельным волком. А я буду в этот момент трахать тебя. Как тебе эта идея? - Согласен, - ответил хрипло Андрей. И да, потом он выл, и долго (белый порошок, втертый в десны, очевидно, сработал). Андрей не успевал думать о том, слышат ли его за дверью этого роскошного кабинета. Он забыл о времени и даже о колоде карт. Его сознание отключилось, разрываемое, как молниями, яркими вспышками наслаждения и боли. Мысли исчезли, остались только чувственные переживания тела. И было это так остро и так освобождающе, как будто всю его душу вывернули наизнанку и хорошенько встряхнули, освобождая от старой пыли.