последний мятеж

Просыпаясь, Кристина краем глаза наблюдает, как Лиза строчит что-то в ноутбуке, усердно вглядываясь в экран. Знойная жара нещадно впивается в слизистую, отчего даже дышать становится невозможно. Захарова, пытаясь не издавать лишнего шума, тянется за сигаретами, немного шурша упаковкой, выискивает по полу зажигалку, неотрывно наблюдая за девушкой. — Закуришь прямо в постели, и это будет последнее, что ты вообще сделаешь, — хмыкает та, даже не отрываясь от монитора. — Я надеялась, ты даже не заметишь. — Слышу, как ты перестаёшь сопеть, значит проснулась, — обыденно пожимает плечами Лиза, откидываясь на спинку. — Какие мы умные, — только и говорит с восхищением Кристина, вставая и топая к подоконнику, — Жарко пиздец, — вглядываясь в практически расклалённый и сухой асфальт, вздыхает. — Антипов выдал новый перл, смотри, — Лиза поворачивает ноутбук, давая рассмотреть то, что на экране. — Давай сама вкратце расскажешь, читать в такую жару — это ужасно. — Как это связано-то? — смеется Лиза, улыбаясь, — Ладно, если кратко, то геев и лесбиянок надо выводить на показательную порку, как в азиатских странах. — В азиатских странах устраивают привселюдные унижения за нарушение законов, блять, — протяжно выдыхает дым Кристина, хмуря брови, — а у нас геями быть не запрещено. — Это ненадолго, — индиго усмехается, закрывая ноутбук, взгляд на Кристину бросает, которая усмехается в ответ, — уже представляю тебя на привселюдной порке. Та в ответ улыбается, затягиваясь дымом, и даже издаёт смешок. — Я скрытная, — цедит исподлобья. — Настолько, что каждая вторая фотография в инсте у тебя с одной из, кажется, десяти бывших, — Лиза усмехается в который раз, повыше запрокидывая голову. — Лазила по моему профилю, надо же! — с интересом и долей удивления говорит девушка, — Это с чего бы? — Интересно было, — Лиза пожимает плечами, изучая взглядом чужое лицо. — Если хочешь посмотреть, как меня бьют по жопе, то можешь, — и не договаривает, потому что в неё летит что-то с Лизиного стола. — Я согласна даже на пляж, если ты заткнёшься. И Кристина смеётся. *** — Ребята, кто срывал эти паростки? Зачем вы их срывали, это для отвара! — шипит Аня, разглядывая маленькую воображаемую клумбу. — Я подумал, что это трава, — пожимает плечами Арсен, выезжая из каморки, — не раскурилась. — Блять, ты можешь загуглить что угодно, а как выглядит трава — нет? Этот вид растёт только у одного озера во всей области, а период, в который он годен для выращивания, закончился! — девушка возмущается, складывая руки на груди, а Арсен лишь снова пожимает плечами, виновато улыбаясь. — Я не хотел, честно, — строит глазки парень, задумываясь, — ну, то есть, хотел, но потому что думал, что это трава, а портить твои сверхважные растения не хотел. — Арсен, запомни уже, что я не выращиваю наркотики! Виктория у мотоцикла смеётся, а Вилка лишь смотрит со своего матраса, всё ещё прикованная к цепи. Лера тем временем помогает Вике чинить что-то, подавая инструменты и раз за разом матерясь себе под нос. — Малыш, ты их не выращиваешь лишь потому, что ещё не нашла, кому продавать, — хмыкает Виктория, смотря на неё в упор. — Не начинай, блять, хоть сейчас! — орёт Аня, в миг распаляясь. — Что такое? — насмешливо тянет Вика, хлопая в ладоши, — Ты продаешь мнение, скоро начнёшь продавать тело, что ещё? Ты жизнь можешь продать, и глазом не моргнёшь. Та скалится, улыбаясь тоже, и тихим голосом выдаёт: — Мне хотя бы есть, что продавать, — отчеканивает Аня, разворачиваясь. — Мразь, — шепчет Виктория, улыбаясь, и кидает к чертям тряпку, уходя на кухню. Дима, который во всю что-то готовит, гремя сковородками и кастрюлями, улыбается ей: перепалку он слышал, а также слышал, как вчера они с Вилкой вернулись. — Жизнь — тлен, да, милая? — он Викторию щелкает по носу, от чего та морщится, проходя к кофейнику и буквально отодвигая от себя парня. — Жизнь прекрасна без мерзких сук, — цедит брюнетка, отпивая кофе и облокачиваясь на столешницу, а после Диме улыбается, — Давай, говори, что хочешь. — Твои порывы страсти ничем хорошим не закончатся, — начинает он, подходя ближе и говоря как можно тише, — не знаю, кто из вас сделает больно первее: наркоманка с ломкой, или замкнутая и холодная нарциссичная натура, — Дима вздыхает, видя, как Виктория вдумывается, — Как твой психотерапевт, хочу знать, почему. — Ты не мой психотерапевт, — шикает Виктория, а после парень смотрит на неё насмешливо, и она сдаётся, — она меня не бесит. Последний раз такое было лет пять назад. — Это, — Дима растерянно вглядывается в её лицо, улыбаясь, — удивительно. — Да, хватит лезть в мою жизнь, давай поговорим о твоей, — Вика видит, как он садится, — ты же вчера не забыл. Она изучает его, пока парень улыбается с долей печали. — Ты же знаешь, — он руками взмахивает, будто защищаясь, — если бы поздравил, то он бы подумал, что это что-то значит. — Он же не тупой, — возражает Виктория, — ты же его друг. — Я прекрасно помню, что я его друг, но после того, что было, — пытаясь подобрать слова, Дима неистово бегает взглядом по всей кухне, — это сложно, ясно? — Да, ты пытаешься полюбить члены, чтобы полюбить Арсена, — Вика улыбается, когда парень бьёт от удивления кулаком по столу, приказывая заткнуться. Со второго этажа спускаются Кристина с Лизой, буквально наступая на спящего Рому под лестницей. Кристина бежит с надувным матрасом, а индиго тащит бутылки с водой и сумку. — Эй, кто с нами на пляж? — начинает Захарова усердно, — Но места в машине не будет, даже не надейтесь, а ещё ехать сорок минут по ужасной жаре! Никто? Отлично, мы поехали! И вихрем вылетает из гаража, пока Лиза смотрит с открытым ртом, а остальные над ней смеются. — Видимо, Кристина очень хочет на пляж, — саркастично хлопает её по плечу Дима, улыбаясь, — О, и кстати, пока ты не ушла. Видела Антипова? — Да, уже, — кивает Лиза, смахивая пот со лба, — а что? — Я подготовлю план, как мы устроим ему ёбанную показательную порку, — с восторгом говорит парень, — а ты пока отдыхай. — Если что, звони, — говорит Лиза, улыбаясь ехидно, — но лучше не надо. Я и правда хочу отдохнуть. Все провожают их неоднозначными взглядами. *** Кристина едет, вглядываясь в пейзаж, состоящий из дороги и фур, подпевает незамысловатой мелодии радио, улыбаясь. А Лиза лишь наблюдает за ней, рассматривая профиль: чёткие линии челюсти, аккуратный нос, пухлые губы и слегка опущенные ресницы. В машине и правда почти невыносимо: жарко, и даже ветер, залетающий в окно, не помогает, душно и вечно хочется пить. Кристина и ездит под стать характеру: матерится на каждого мимо проезжающего, обзывает всех подряд. На двадцатой минуте их путешествия она выдаёт: — С хуя ли так медленно? Он что, в этой фуре шлюху ебёт? — возмущается, сигналит, не щадя барабанные перепонки Лизы. А та лишь смеётся, наблюдая. И ни слова не говорит. — Тебе не прописывали что-то от нервов? — хмыкает индиго, смотря исподлобья. — Оно не помогает, — смеётся Кристина, снижая скорость и останавливаясь у заправки. — Что ты здесь собираешься покупать, ты же заправлена, — Лиза недоумевает, с тяжестью кое-как вываливаясь из машины. — Во-первых, сигареты, во-вторых, еда, — лепечет та, радуясь кондиционеру, который встречает их на заправке. — Кто ест на пляже в жару? — Кто не ест у воды? Ты какая-то странная. Кристина набирает целый пакет каких-то чипсов, закусок, сосисок, соусов и прочей дряни, а потом флиртует с кассиршей, за чем Лиза довольно наблюдает и усмехается себе под нос. Она и сама не понимает, как идёт к соседней кассе, кладя на прилавок шоколадку, как строит глазки парню, что с заинтересованным лицом пробивает товар, даже на него не глядя. И смотрит ей в глаза, улыбаясь. Лиза виляет задницей, как кажется Кристине, а потом, даже не дожидаясь, выходит, облокачиваясь на машину. — Ты дура, индиго, — выходя, Захарова тоже улыбается, нависая где-то рядом. — Дура, потому что пообщалась с кассиром? — Лиза наивно строит глазки, морщась от солнца. — Ты черный шоколад не ешь, — глядя на шоколадку, насмешливо тянет Кристина, подходя слишком близко, — но я оценила. Лиза лишь вздыхает, открывая рот и раздражаясь, пожимает плечами, всё ещё облокачиваясь на дверь и не давая Кристине сесть. — Хоть один подъёб на пляже и я тебя утоплю, — говорит с улыбкой, склоняя голову набок. Кристина лишь смеётся, закуривая, смотрит на Лизу, внимательно изучая её лицо. Они садятся в машину лишь после двух сигарет, Лиза выпивает почти бутылку воды залпом, ноя, что устала. — Блять, ты хоть что-то любишь? — хмурится Кристина, не отводя взгляда от дороги. — Я люблю читать, люблю писать, этого достаточно, — смеётся та, растворяясь в сидении и смотря в окно. Добираются они спустя полчаса, людей на пляже почти не оказывается: это поодинокие компании или старики, мирно плавающие для профилактики. Озеро чистое, с огромным обрывом и тарзанкой, метра три в высоту, местность вокруг поросшая деревьями и кустами, а сам пляж — песочный, мягкий и приятный. — Это лучший пляж, я отвечаю тебе, — лепечет Кристина, выходя и оглядываясь, — здесь уютно и вода чистая. — Та лишь бы ты молчала и дала мне отдохнуть, — смеётся Лиза, будто нарочно издеваясь, а потом достаёт из пляжной сумки покрывало, пока Кристина закрывает машину. И стелет на мягком песке, поближе к воде, пока та тащит всё остальное. — Ну вот, как нормальные люди, без погонь и боень, — смеётся Кристина, выкладывая из пакета еду и усаживаясь на подстилку. И запихивает в себя чипсы под удивлённый взгляд Лизы, которая отнекивается, даже, кажется, крестится, и обходится лишь соком, заботливо предложенным Кристиной. А потом индиго стягивает футболку, укладываясь на покрывало в одном купальнике, и Захарова сжимает челюсти, пытаясь сдержаться. — Ничего не скажешь? — удивлённо открывает один глаз Лиза, усмехаясь. — Молчи, я в раю, — Кристина остервенело оглядывает изгибы тела, запоминая всё от начала до конца. — Если буду загорать топлес, то вообще охуеешь, — смеётся, приоткрывая глаза. — Я к такому не готова ещё, — Кристина издаёт смешок, снимая и свою футболку. Лиза одним глазом подглядывает, замечая, что та в купальнике, блядски-красном, с тонкими лямками. И усмехается себе под нос. Солнце нещадно касается кожи, прямое, чертовски инфро-красное. И спустя несколько минут томного молчания Кристина устаёт, чувствуя напряжение. — Дала бы за миллион долларов? — спрашивает, начиная игру, а Лиза кратко смеётся, поворачивая на неё голову. — Кому? — Представь, что одно из условий — не знать, кому ты дашь, — и усмехается, поднимая бледные руки вверх для равномерного загара. — Глупый вопрос, конечно, дам, — Лиза даже брови хмурит, выдавая свой долгий мыслительный процесс, — ради миллиона могу потерпеть, или даже терпеть не придётся. Раз уж ты начала, то давай, — индиго приподнимается на одном локте, обращая её внимание на себя, — если бы был выбор между тем, чтобы взять власть в свои руки или отдать её действительно надежным людям, то что бы ты выбрала? Кристина задумывается, слегка приоткрывая рот, мычит томительно долго и кидает пару взглядов. — Отдала бы, наверное, — с долей философии говорит, вкрадчиво, с хрипотцой, — разбираться с чиновниками на местах у меня бы не вышло. — Но ты ведь собираешься в политику, — хмыкает Лиза. — Есть большая разница, вообще-то, — восклицает Кристина, — если бы была достойная власть или хотя бы кандидаты, мне бы не пришлось бороться. Но их нет, если ты не заметила, кто, как не мы, да? — Думаешь, их вовсе нет? — опечаленно спрашивает Лиза. — Ну, смотри, либо центристы, либо консерваторы ёбанные, это из действующих кандидатов, да? Из либеральных знаю одного клоуна, но там попахивает пиздежом, — смеётся Захарова, — В общем, если кого найдешь, ты сообщи. Так, я следующая, — она даже руки потирает, переворачиваясь на бок, — кто лучше трахается, Рома или Дима? — Блять, — тянет Лиза, прикрывая лицо руками, — ты издеваешься, да? — Отвечай! — Я не могу сказать, кто лучше, — начинает индиго игриво, — Рома, как бы ты сейчас не удивлялась, как верный пёсик: сделает всё, что захочешь; а с Димой весело, у него рот никогда не закрывается. — И почему ты из них двоих выбрала Рому на постоянку? — Дима даже не помнит, — смеётся Лиза, — это было на вечеринке в честь Нового Года. Так, теперь я, — она задумывается, рассматривая Кристину, — почему рассталась со своей бывшей? Последней. — Измена, — пожимает плечами Захарова, и тянется за сигаретой. — Я не удивлена. — Ты не поняла, индиго, — хмыкает девушка, — она мне изменила. Лиза открывает в удивлении рот, резко поворачивая голову, видит мягкую усмешку Захаровой, которая, кажется, рассматривает её выражение лица, пытаясь запомнить всё в малейших деталях. И больше Лиза ничего не спрашивает, предлагая поплавать. Кристина скромно отказывается, наблюдая, как та стягивает шорты, буквально забегая в воду, а сама наблюдает с берега, поедая чипсы. Несколько часов Лиза перебежками плавает, потом загорает и снова плавает, а Кристина лишь улыбается, каждый раз наблюдая, как она выходит из воды, щеголяя по песку длинными и худыми ногами. И непроизвольно засматривается, рисуя в голове картины. Когда солнце садится, а люди расходятся, оставляя их одних на пляже, Лиза устало укладывается на покрывало, кидая взгляды на Захарову, которая курит, разглядывая пейзаж. — Я давно так не отдыхала, знаешь, чтобы просто ни о чем не думать, — тянет Лиза, облокачиваясь на локти, — спасибо. — Сейчас устроим пикник, — с энтузиазмом говорит Кристина, подрываясь. Замечая, что становится значительно холоднее, она топает к багажнику, протягивая Лизе теплую кофту и штаны, одевается сама и достаёт плед. А потом обустраивает свой багажник: закидывает туда еду, включает слабую подсветку машины, кладет клетчатый и мягкий плед. И Лиза, натягивая кроссовки, удивлённо открывает рот, подходя ближе. — Ты не выглядишь, как человек, который такое любит, — она лишь руками разводит, забираясь в багажник и получая в руки подушку, не пойми откуда взявшуюся. — Но я такое люблю, — улыбается Кристина, садясь рядом и подкладывая и свою подушку под голову, — у меня не было нормальной юности. Приходится компенсировать плакатами и коллекциями всякой хуйни. — Это даже мило, — Лиза и правда умиляется, когда девушка протягивает ей маршмеллоу, а сама открывает жестянки с газировкой, — Так почему ты не плавала? — Не хотела, — пожимает плечами, опуская взгляд, — наблюдала за твоими ногами, пока ты ходила туда-сюда. И индиго издевательски кладет свои ноги на её, а та только усмехается, хватая их рукой и слегка поглаживая. Будто, разглядывает даже сквозь штаны. — Издеваешься, — хрипит та, видя довольное лицо в ответ. — Нет, — Лиза категорично машет головой, улыбаясь, во всю пялясь на Кристину, — на здоровье, мои ноги — твои. — Мы обе прекрасно знаем, что это не так, — мягко говорит Захарова, оглаживая колени, — я не готова жертвовать своим голосом ради ног. Лиза громко смеётся, поудобнее опираясь и облокачиваясь, надменно и с долей тепла смотрит, прожигая ненароком взглядом. — А у тебя волосы такие же классные, — улыбается Лиза, — тебе бы кудряшки пошли. — Ну уж спасибо, — лыбится та, отпивая из банки, — ещё и в красный перекрашу. — Отлично, — кивает Лиза, — мне нравится. Хотя, и так неплохо. Знаешь, ты же очень красивая, — вдумчиво тянет девушка, — странно, что к тебе не подкатывают мужики. — Чё, думаешь, не подкатывают? Ровно до момента, пока я не открываю рот, — Кристина смеётся, — Я росла в банде скинов, представь, что там творилось. — Верю, — Лиза поджимает губы, подсаживаясь ближе, — я всё разгадать не могу, что с тобой не так. — Со мной всё так, — непонимающе косится Кристина, выжидая продолжения. — Знаешь, я журналист, эмпат, можно сказать, — начинает Лиза в опасной близости у её лица, разглядывая каждую эмоцию, — и я всегда вижу, когда что-то не так, — она молчит пару секунд, усмехаясь, — иначе, ты бы меня не зацепила. Но ты так хорошо притворяешься, что я до сих пор не могу понять. — Рыбак рыбака видит издалека, или как? — пугливо шепчет Кристина, смотря в глаза. — Можно и так сказать, — Лиза тянется к ней, прикасаясь губами мягко и трепетно. Целует, хватая чужое лицо за подбородок, а Кристина льнётся ближе, немного дрожит, отвечая. Лизины руки плавно перемещаются на талию, и она наваливается на неё всем телом, проникая языком глубже, а та выгибает спину от неожиданности, цепляется за чужую шею, зарываясь в волосы. Индиго спускается ниже, к шее, руками оглаживает рёбра, выцеловывая дорожку ниже, прикусывая кожу шеи, и чувствует, как та сжимает её руку, поднимаясь. — Нет, — на выдохе и кратко, смотрит в глаза растерянно, пока Лиза усмехается, гладя её по щеке. — Вот оно, — ликует девушка, улыбаясь мягко и осторожно, — не даешь себя трахать. Касаться, — у Захаровой, кажется, глаза на мокром месте, и губы дрожат, она смотрит загнанно, пока Лиза оглядывает её серьёзно и без насмешки, — и не плаваешь. Боишься своего тела. — Ненавижу, а не боюсь, — шепчет Кристина, опуская голову, — это разные вещи.