***
За два месяца до происшествия на квиддичном поле — Он ещё прибежит, Джин. — Гермиона вздохнула, протягивая письмо обратно подруге — та была слишком зла, чтобы самостоятельно передать ей его содержание. — Это как в прошлом году: он поймёт, что повёл себя по-идиотски, и на коленях приползёт. Джинни снова прочитала письмо, попутно стараясь не закатывать глаза. «Это для твоей же безопасности… Пожиратели Смерти могут напасть… И тренировки в Аврорате такие же опасные… Я хочу как лучше…» — Как же он удивится, когда я не встречу его с распростёртыми объятиями, — проворчала Джинни, разрывая письмо на кусочки и отправляя их в стакан с тыквенным соком. Какой же это дешёвый ход — отправить ей письмо, а не сказать всё лично, когда он вчера провожал её на поезд до Хогвартса. В задницу эту гриффиндорскую храбрость, да? — Ты же не серьёзно, Джин… — Он однажды уже одурачил меня. Ладно, стыд и позор ему. Но вот второй раз… Я не позволю. — Ну, у тебя есть я и Рон, — снова попыталась Гермиона. — Да я лучше умру, чем снова с ним сойдусь. Джинни встала из-за стола и быстрым шагом направилась на выход. Гермиона и слова сказать не успела. Таким же быстрым шагом она и налетела на кого-то. — Глаза разуй, Уизли, — усмехнулся Малфой. Джинни оглядела его с ног до головы: он выглядел лучше, чем в прошлом и позапрошлом годах. Будто бы здоровее. Но хорёк и есть хорёк. Сейчас у Джинни не хватило бы терпения препираться с ним. Может, война и закончилась, может, Малфоя и не посадили за убийства, хотя следовало бы, но это ещё не значит, что Джинни тут же кинется подбиваться к нему в подружки. — Как же я рада снова видеть тебя в Хогвартсе, — сколько же сарказма было в её словах. Малфой закатил глаза и прошёл к столу Слизерина. Джинни оглянулась на него, заметив одного из дружков Драко. — На что ты уставился, Забини? Высокий парень — Мерлин, наверное, во всём Хогвартсе не найдётся никого выше — стоял, засунув руки в карманы брюк, и смотрел прямо на Джинни. На его лице читалась лишь скука. Можно было даже подумать, что он её не услышал, если бы взгляд Забини не вгрызался прямо в её уже разорванное в пух и прах самомнение. Спасибо, Гарри. Чем дольше он смотрел на Джинни, тем быстрее с неё сходила спесь. Его тёмные глаза изучающе пробегали по каждой клеточке её тела, зарываясь во все её страхи и комплексы и вытаскивая их наружу. Слишком много веснушек. Слишком бледная кожа. Самые обычные карие глаза. Шрам на брови, из-за которого Джинни кажется слишком хрупкой. Тонкие волосы выбивались из косы. Поношенная мантия и палочка за ухом. Брошенка. Дважды брошенка. — Ладно, неважно, — пробормотала она и прошла мимо Забини, сгорая от неловкости. Джинни еле успела добежать до ванной, как залилась горькими слезами.***
За месяц и двадцать пять дней до происшествия на квиддичном поле Школьные мётлы просто ужасны. Играть на них просто невозможно. Был ещё один вариант — попользоваться «Молнией» Гарри. Но Джинни претила эта мысль: всё-таки она решила раз и навсегда забыть Поттера и не хотела, чтобы между её ног было ещё хоть что-то его — будь то черенок метлы или… Но, чёрт, «Молния» — хорошая метла. Почему она не взяла свою метлу из дома? Джинни пришла мысль написать маме и попросить прислать ей её. Хотя у Молли возникли бы вопросы, а признаваться, что её снова бросили, не хотелось. Может, написать отцу? Он никогда не задаёт лишних вопросов. Остаётся надеяться, что он не расскажет матери о письме и просьбе. Джордж очень занят, а Рон… Да, Джинни напишет Рону. Он наверняка уже знает об их расставании с Гарри. Да они, наверное, вместе всё это обсуждали и писали. Может даже Рон и подбил Гарри на это решение. Предатель. Нет, ему она писать не станет. Если только не Громовещатель отправить, в котором она довольно настойчиво попросит брата не лезть в её личную жизнь. Краем глаза Джинни уловила движение справа. Она обернулась и наткнулась взглядом на Забини, вошедшего в сарай для мётел, одетого в слизеринскую квиддичную форму с метлой наперевес. У него на груди блестела серебряная буква «К». — Капитан ты? Не Малфой? — удивлённо спросила Джинни. — У меня преимущество — я не был Пожирателем Смерти. Забини небрежно пожал плечами, откладывая метлу в сторону. Его лоб блестел от пота, но Джинни решила не обращать на это внимания. — С него же сняли все обвинения, — защищала она блондина. Но вот почему защищала, Джинни сама не знала. Они ведь даже не приятели. Малфой — друг Забини, не её. Просто ей неприятно было говорить о Пожирателях Смерти сейчас, после войны, потому что именно они и были виноваты в том, что её снова бросили. — А тебе не нравится, что капитан команды я, а не Малфой? — Блейз изогнул бровь. — Да нет, — тут же ответила она, возвращаясь к ответственному выбору между «Молнией» и школьной метлой. Джинни спиной чувствовала стоящего позади Забини, изучающего её, разглядывающего. Наверное, он мысленно смеётся над ней за то, что девушке приходится одалживать метлу Гарри. Секунды шли, Джинни становилось всё труднее выдерживать его взгляд. И наконец Забини ушёл, не сказав ни слова. Джинни даже не успела дойти до раздевалки, как снова начала плакать.***
За месяц и девятнадцать дней до происшествия на квиддичном поле — Что ты делаешь? Сейчас вообще-то идёт отбор в команду Слизерина, — объявила Демельза, нависая над Джинни, пытающейся дописать эссе. Та подняла на охотницу раздражённый взгляд. — Да зачем мне их отбор. Что нового я там увижу? Они каждый раз набирают в команду самых мускулистых и жилистых мудаков. Грёбаные женоненавистники. Свиньи, — ответила Джинни. — Но Забини не такой, — возразила Демельза. — И что изменилось? — Он и девочек допускает к отбору. Я случайно услышала, что Астория Гринграсс собирается отбираться на роль охотника, а она… — Маленькая. — Очень маленькая, а поэтому и… — Быстрая. — Чертовски быстрая. — Блять, — мученически простонала Джинни. Она вскочила с места, подхватила мантию и направилась на выход из общей гостиной. Демельза хвостиком последовала за ней. Девушки за считанные минуты добрались до поля. И так же быстро поднялись по ступенькам, перепрыгивая сразу через две. Они уселись на скамейки трибуны, переводя дыхание. Джинни понимала, что после таких нагрузок её щёки покрылись уродливыми красными пятнами, но сейчас ей было на это глубоко наплевать. В воздухе парили около двадцати слизеринцев всех полов, возрастов и размеров. Охотники, загонщики, вратари… да даже Малфою пришлось переизбираться в ловцы. Это будет совершенно новая команда. Не то что все прошлые года. Теперь все прошлые тактики, весь их прошлый опыт ни к чему. Забини подал квоффл трём охотникам, и те отбили его в совершенно новой технике. Вратарь растерялся и даже не успел понять, какое кольцо следует защищать, как мячи уже пролетели сквозь них. Теперь Джинни определённо точно не нравился капитан слизеринской команды. — Я всем сердцем его ненавижу, — прошипела Джинни сквозь стиснутые зубы. Будто бы услышав её, Забини обернулся и вперился своими чёрными, как ночь, глазами в Джинни, словно в душу заглядывая. А затем ухмыльнулся. Забини пару раз подбросил квоффл в руке, а затем бросил его через всё поле — Джинни никогда бы так далеко не бросила, — прямо на трибуны. Демельза вскрикнула, но успела отскочить в сторону. А Джинни тут же вскочила с места и успела поймать мяч, прежде чем тот попал бы ей прямо в лицо. Ухмылка Забини переросла в улыбку. Остальные члены слизеринской команды разразились хохотом. А вот Джинни весело не было. Её взгляд говорил сам за себя: это война.***
За месяц и двенадцать дней до происшествия на квиддичном поле — Перестань следить за моими тренировками, — низкий — а ещё мягкий и соблазнительный — голос Забини раздался прямо над ухом Джинни, от неожиданности подпрыгнувшей, наверное, на метр над землёй. Она тут же обернулась на него, задев кончиками волос, собранными в хвост, щеки Блейза. Так ему и надо. Джинни стояла в одном из коридоров подземелий, опираясь спиной о стену и ожидая начала урока по Зельям. Она читала сборник по квиддичным тактикам, анализируя старые чемпионаты и пытаясь выявить наиболее действенную стратегию. Джинни тут же захлопнула книгу, пряча свои заметки от любопытного взгляда тёмных глаз. — Я и не слежу, — ответила она. — Тогда перестань посылать на поле первокурсников, чтобы те следили за мной, — парировал Забини, закатывая глаза. Джинни покрылась ярким румянцем — её поймали с поличным. — А ты тогда перестань подсылать их моей команде. — Я и не подсылал, и ты это знаешь. — Он усмехнулся. — Ну ты же знаешь тактику наших игр. — Может, я просто играю в квиддич лучше тебя, не думала? — А разве Слагхорн не назначил тебя капитаном только потому, что твоя мать — чёрная вдова? Так вот почему ты часть Клуба Слизней прямо как и я, да? — надавила Джинни. По промелькнувшей во взгляде Забини ярости она поняла, что попала прямо в яблочко. Ну да, упоминание его матери — это, конечно, своего рода удар ниже пояса, но Джинни же добилась своего. — Ты ничего не знаешь о моей матери, — прорычал Блейз. Какие у него безбожно красивые скулы. — Похоже, всё-таки знаю. — Джинни пожала плечами. — А разве Макгонагалл не назначила тебя капитаном только потому, что ты встречаешься с Поттером? — вернул вопрос Блейз, произнося каждое слово таким слащавым тоном, что у неё даже зубы заскрипели. Все думали, что место капитана команды досталось Джинни только благодаря статусу девушки Гарри. Все думали, что успеха она добилась только благодаря ему. И никто даже предположить не мог, что место капитана — её собственная заслуга, заслуга её навыков и качеств. Поэтому-то Джинни и нужно было выиграть Кубок — чтобы доказать свои способности, не зависящие от Гарри грёбаного Поттера. — Я капитан, потому что лучше всех на Гриффиндоре играю в квиддич, — ответила она. — Тогда передай Гриффиндору мои соболезнования. Джинни ещё никогда не использовала Непростительные, но знали бы вы, как в тот момент ей хотелось послать парочку в одного конкретного слизеринца. Война взглядов: поздние сумерки против золотого часа. Джинни не могла не заметить его длинные ресницы, но старалась не прерывать зрительный контакт. Но игру в гляделки прервал Слагхорн, изнутри распахнувший дверь в класс Зелий. Забини направил указательный палец прямо в лицо Джинни. — Не смей приближаться к полю, пока я на нём тренируюсь, — прошипел Блейз, а затем отстранился и прошёл в класс, где у них должно было пройти совмещённое занятие. Ну, по крайней мере, в этот раз Джинни не расплакалась. А вообще, чёрт с этим Забини, выиграла всё равно она.***
За месяц и десять дней до происшествия на квиддичном поле — Да ты, блять, издеваешься, — пробормотала Джинни себе под нос. Во время тренировки Гриффиндора она заметила на трибунах троих слизеринцев. В середине сидел Забини, а по бокам Малфой и Нотт. Руки Блейз сложил на груди, а ноги вытянул вперёд, скрестив в лодыжках. Он больше походил на модель, отлынивающую от своих обязанностей или отдыхающую после фотосессии, чем на студента Хогвартса. Забини смотрел прямо на Джинни, вынуждая подлететь ближе. Хорошо, что споров она не боялась, а даже любила. — Проваливайте, — прикрикнула она на слизеринцев. Джинни подлетела ближе, зависнув прямо перед ними на метле. На метле Гарри. Мама не вышлет ей её метлу, если та не объяснит, чем же её не устраивает «Молния». — А что так, Уизли? Я просто плачу тебе той же монетой. — Забини ухмыльнулся. — Ты следила за нами, мы следим за тобой. — Да ведь это даже не слежка была, это… — Джинни не знала, как можно это назвать. На ум приходило только «Нападение». — Скучно, — заговорил Нотт. — Какие же ваши тренировки скучные. Джинни перевела взгляд на него. Теодор даже в квиддич не играл, из-за чего его замечание казалось ещё более обидным. — Поттер до сих пор играет? — вмешался Малфой. А Джинни подумала, что ей будет за удар Малфоя по голове бладжерной битой. — Не-а, он не может. Я не видел, чтобы его сова приносила письма, ещё с начала учебного года, — ответил Забини. — Мы с Гарри расстались, — заявила Джинни. Это, конечно, их никак волновать не должно, но ей не нравилось, что все считают её успехи заслугой Мальчика-который-дважды-разбил-ей-сердце. — Получается, ты теперь свободна? Может, проведёшь мне экскурсию по раздевалкам? — беззастенчиво флиртовал Нотт. Честно говоря, ему было совершенно всё равно на факультетскую вражду, когда дело касалось цыпочек. Все девушки Хогвартса были не прочь провести с ним пару часиков в кладовке для мётел или в другом укромном местечке. Ну, все, кроме Джинни. — Лучше наложите на меня Круцио. — Могу устроить, — рассмеялся Малфой. Буквально каждый студент знал, насколько хорошо он разбирался в проклятьях. И как ей воспринимать его слова: как угрозу или как шутку? Пока двое слизеринцев продолжали над ней издеваться, Забини, как подметила Джинни, молчал. Он не сдвинулся ни на сантиметр, но вновь начал разглядывать её, изучать каждую деталь, проникать взглядом под кожу, раскрывая те раны, которые Джинни запрещала раскрывать даже себе. Яркие пятна румянца медленно поползли вверх по шее, а затем и по щекам. — Ладно. Только не отвлекайте моих игроков, — вдруг произнесла Джинни, желая поскорее избавиться от проницательного взгляда Забини. Малфой махнул рукой в знак того, что понял её, а Нотт подмигнул. Забини же не шелохнулся. Джинни улетела от них, присоединяясь к другим уже разминающимся игрокам. — Ты разрешила им остаться? — неверяще спросил Джимми. — Даже не наложишь на них никакое заклинание? — Они того не стоят, — ответила Джинни. Пусть Блейз и выиграл в этот раз — ей сейчас лучше сосредоточиться на тренировке, а не на перепалках. Джинни не нравилось, что ей пришлось уступить. Она обернулась на трёх слизеринцев. Забини всё ещё впивался в неё взглядом.***
За месяц до происшествия на квиддичном поле С восьмикурсниками в Хогвартсе была определённая проблема: их слишком мало, чтобы сажать их в отдельные классы. Поэтому на Уходе за магическими существами Джинни почти физически чувствовала прожигающий взгляд Забини, стоящего в противоположном конце кабинета. Она отвлеклась, поэтому не сразу поняла, что профессор Граббли-Дёрг начала распределять студентов в алфавитном порядке для совместного задания. И роковые слова: «И, наконец, Уизли и Забини, будете в паре». Сердце ушло в пятки. Джинни медленно обернулась через плечо, с ужасом глядя на высокого парня в дорогой изумрудной мантии. Тот ухмылялся так, будто уже выиграл Кубок. Джинни до дрожи в пальцах хотелось попросить профессора поменять ей партнёра, но тогда Блейз воспринял бы это как свою победу. Нет, так легко он от её компании не отделается. Забини зыркнул на Джинни и приподнял брови, так и вопрошая взглядом: «Ну?» Она усмехнулась и уверенной походкой подошла к нему, так и показывая всем своим видом, что компания этого слизеринца ей ой как не нравится. Гермиона бросила на подругу вопросительно-обеспокоенный взгляд, на что Джинни лишь отмахнулась. — Уизли. Блейз поприветствовал её еле заметным кивком и отступил в сторону от их рабочего стола, открывая Джинни вид на магическое существо. Похоже, враждебно он настроен не был (Забини, а не существо), но кто знает, что он ещё может выкинуть. — Забини, — пробормотала Джинни себе под нос. — Я уже выполнял это задание в прошлом году, так что можешь сама попробовать, — в его голосе не было ни капли яда. Джинни с подозрением перевела взгляд на оккамия, сидящего в маленькой мерцающей сфере. Его нужно было переместить в сферу побольше, чтобы его было удобнее кормить. Его ярко-жёлтые глаза взирали на неё с таким же подозрением. — Хочешь, чтобы мне палец отгрызли перед самым матчем? — прошипела Джинни. Забини заметно ощетинился, но с места не сдвинулся. Хорошо. Хорошо, она сама сделает всю работу. Хотя бы проходной балл она получит. Джинни вынула палочку из пучка волос, отчего те рыжими волнами рассыпались по спине. Забини подошёл ближе. Она закатила глаза: наверняка он сейчас придумывает какие-нибудь язвительные шуточки. По типу «тонкие, самые обычные волосы — как скучно». Или «дура что ли, палочкой волосы закалывать?». Может, он даже услышал запах её подсолнечного шампуня. Может, он думает, что этот аромат не такой милый и вкусный, как у других девушек. Но Джинни нравились запахи цветов, свежей земли или орехов, и она будет продолжать пользоваться своим шампунем. А своё мнение Забини может засунуть куда подальше. Она направила палочку на хрустальный шар, левитируя тот в новую сферу. Забини, стоящий за спиной Джинни, тихонько прокашлялся. — Что? — чуть ли не крикнула она, резко разворачиваясь в его сторону. — Ты не можешь просто взять и перенести шар в сферу. Нужно помочь оккамию перебраться в новую среду обитания, просто так он не выйдет. В тот момент Джинни была готова поспорить, что Забини думал, какая всё-таки она тупая. Идиот. Наверное, он считал, что всю домашнюю работу за неё выполняет Гермиона. Да, похоже, так он и думал. Джинни ощетинилась: — Я могу просто удалить стекло шара заклинанием. — Тогда исчезнет не только стекло, но и само существо, — выпендривался Блейз, при этом как-то умудряясь сохранять непроницаемое выражение лица. — Ладно, тогда я просто взорву этот шар. — Валяй. Это лишь сильнее разозлит и без того агрессивное существо четвёртого класса опасности, — невозмутимо пояснил он. Теперь он точно посчитает её дурой. — Забини, раз ты такой умный, делай всё сам. — Я не считаю… — начал он, но затем замялся и покачал головой. — Я же уже говорил: я выполнял это задание. — И, кажется, хочешь попробовать выполнить его ещё раз. — Мерлин, Уизли, я же помочь хочу, — в его голосе зазвучала обида, но Джинни пропустила это мимо ушей. — А как по мне, ты лишь строишь из себя альфа-самца и пытаешься мной командовать, — огрызнулась она. — Альфа-самца, значит. Хорошо. И что с того? Хочешь сказать, ты не милая маленькая принцесска, парень которой делал для неё всё, что угодно, стоило ей только сказать ему об этом? — Блейз ухмыльнулся. — Гарри ни хера для меня не делал. — Уверен, во время битвы за Хогвартс он спрятал тебя в Выручай-комнате, — продолжал он. — Уверена, в этой же комнате он спас тебе жизнь! — Джинни уже не сдерживала рвущиеся наружу эмоции, громко крича, чем привлекла ненужное внимание других учеников. Глаза Забини теперь были не цвета сгустившихся сумерек — они приобрели оттенок самых тёмных и потаённых уголков Ада. Какую бы издёвку он ни намеревался произнести в ответ на её слова, сказать ничего не успел. Послышался звон стекла. Джинни потеряла контроль над шаром, который до этого левитировала, и тот рухнул на пол, тут же разбиваясь. Оба синхронно обернулись на увеличившуюся в размерах бирюзово-сиреневую птицу-змею. — ПРИГНИСЬ! — рявкнул Забини. Он притянул Джинни ближе и вместе с ней забрался под ближайший стол, причём как раз вовремя — оккамий взревел от ярости и начал увеличиваться в размерах. Вскоре тот уже был ростом под четыре с половиной метра. Оккамий издал непонятный звук, похожий на шипение и рычание, и двинул огромным длинным хвостом, вводя паникующих студентов в настоящий ужас. Только сейчас Джинни поняла, что лежит на груди самого ненавистного ей слизеринца, а тот обнимает её за талию, будто бы пытаясь защитить. Рыжие волосы спадают на его лицо, видны лишь потемневшие глаза, острый подбородок и пухлые губы. Мерлин, вблизи он даже красивее. Джинни засмотрелась, поэтому для неё огромной неожиданностью стало обрушившееся на стол, под которым они прятались, огромное птичье крыло. Но у Забини были выработаны рефлексы — спасибо квиддичу, — и он перекатил их в сторону, спасая от погребения под обломками. Теперь Джинни оказалась прижата к полу не долговязым, как казалось до этого, а довольно мускулистым телом. Истинный квиддичный игрок. Какого чёрта её мысли были сосредоточены на обжигающем дыхании на собственных губах, а не на возможности быть убитой оккамием в наиближайшем будущем? Будто бы сквозь толщу воды она слышала крики Граббли-Дёрг, приказывающей студентам скорее спасаться и отвлекающей оккамия громкими звуками. Кабинет наполнился какофонией звуков, но Джинни в тот момент могла думать лишь о том, как близко с Забини они прижимаются друг к другу. Одно неловкое движение — и она прижмётся к нему бёдрами. Блять, это что, его… И тут оккамий взревел, пропав из поля видения. Он взлетел вслед за маленькой жёлтой канарейкой, ведущей его в сторону клетки. Оккамий уменьшился, намереваясь протиснуться сквозь прутья клетки и проглотить добычу. Граббли-Дёрг тут же захлопнула клетку, заперев в ней и счастливого оккамия, жующего птичью тушку. Дыхание вернулось в норму, Джинни даже и не поняла, что на несколько секунд перестала дышать. Забини нависал над ней, придерживаясь двумя руками по обе стороны от её головы, но в то же время он защищал её от любого осколка или обломка мебели. Как же Джинни не нравилось, что в тот момент она чувствовала себя защищённой и в безопасности. Забини красивый, открытый, довольный. Она ещё никогда не видела его таким — без выражения разочарования, без выражения гнева, не с выстроенной вокруг своего сознания стеной. — Думаю, на сегодня достаточно — все свободны! — объявила уж порядком уставшая Граббли-Дёрг. Реальность обрушилась волной. — Слезь с меня! — воскликнула Джинни, упираясь руками в грудь Забини. Тот скатился в сторону, вновь нацепляя маску безэмоциональности. В глазах полное ничего. Хотя нет, не ничего — разочарование и гнев. — Джинни, ты в порядке?! — взволнованно крикнула Гермиона, подбегая к ней. — Да, в порядке, — пробормотала она, пока подруга осматривала её на наличие ран на открытых участках тела. Из-за плеча Гермионы Джинни наблюдала за Забини — тот уже встал и невербально очистил одежду от грязи и пыли. Он в последний раз бегло глянул на неё, но затем сразу же направился к выходу из теплицы, протиснувшись сквозь толпу замешкавшихся студентов и громко хлопнув дверью. Джинни понимала, что эту битву выиграла она, но почему на душе так погано?***
За шестнадцать дней до происшествия на квиддичном поле Чувство вины ужасно раздражало. Не то чтобы Джинни была в чём-то виновата, но а как ещё объяснить неприятно скрутившийся ещё с урока по Уходу за магическими существами живот, уже две недели не желающий раскручиваться обратно? Это, возможно, наверняка, вероятно, из-за чувства вины. Хотя, опять же, вины она ни за что не чувствовала. Если бы он не начал на неё кричать, Джинни бы не уронила сферу. И зачем он её спасал? Джинни бы сама справилась. Многие её друзья были награждены Орденом Мерлина за отвагу. И её бывший тоже. Зачем ей в жизни ещё один герой? У Джинни получалось избегать Забини. Виделись они только в Большом зале и на занятиях. А может, у неё получалось избегать его, потому что и он её избегал? От этой мысли живот скручивало ещё сильнее. На Зельях Джинни садилась с Гермионой, и зелья они готовили в паре. Так что сосредоточиться получалось лишь на процессе приготовления — что неудивительно, ведь Гермиона готовила только лучшие зелья. Но в этот раз лучшего зелья у них приготовить даже близко не получилось. Джинни раздавила корень аконита, а не измельчила, из-за чего зелье Волчьего противоядия окрасилось в ярко-оранжевый, а не в синий. И все в классе это заметили. И «все» значит «совершенно все». — Какая жалость, Волчье противоядие не получилось, — жалостливо протянул Малфой, когда все уже вышли из класса. И конечно, у него с Забини получилось сварить лучшее зелье в классе. И призом послужила возможность не писать эссе о свойствах аконита. — Да это всё из-за одной-единственной ошибки, — вступилась за них Гермиона. Джинни была ей благодарна, хоть ей и не понравилось, что та вот так открыто афиширует её ошибки. — Ну, если вас нужно подтянуть, вы знаете, где меня найти. — Малфой ухмыльнулся. Гермиона покачала головой, насмехаясь над таким смелым заявлением. — Ага, мечтай, — пробормотала Джинни. Малфой пропустил это высказывание мимо ушей и повернулся к Забини. — Какие у нас планы на вечер? Забини склонил голову к плечу, будто бы раздумывая, а когда отвечал Малфою, смотрел прямо на Джинни: — Предлагаю потренироваться на поле для квиддича, что думаешь? — Тебе не помешает, — пробурчала Джинни себе под нос. Но Забини всё равно её услышал и усмехнулся в ответ. — Тебе тоже не помешает потренироваться, но уже в Зельях. Джинни кипела от злости. — До скорого, Грейнджер, Уизлетта, — попрощался Малфой, направляясь в противоположную от гриффиндорок сторону вместе с Забини. Гермиона усмехнулась: — Придурки. — Скорее идиоты, — пробурчала Джинни. Она больше не чувствовала себя виноватой.***
Одиннадцать дней до происшествия на квиддичном поле Сегодняшний день слишком хорош, чтобы проводить хоть какую-то его часть в библиотеке. Но только там Джинни могла найти Гермиону, которая любезно согласилась помочь ей с эссе по Зельям — совсем скоро его нужно сдавать. Всё свободное время она тратила на квиддичные тренировки. И Джинни до сих пор корила себя за испорченное зелье — так бы жила спокойно без всякого домашнего задания целую неделю. Гермиона сидела на своём привычном месте в дальней части библиотеки, а рядом с ней сидел Малфой, откинувшийся на спинку стула и перебирающий пальцами украденный с тренировки снитч. Джинни демонстративно проигнорировала его и опустилась на соседний стул рядом с Гермионой. — Можешь проверить моё эссе по Зельям? У меня каждый день по две тренировки — хочу успеть подготовиться к игре, — попросила Джинни. — Да всё равно проиграете, — еле слышно рассмеялся Малфой. Джинни презрительно глянула на него, а Драко лишь пожал плечами, будто только что озвучил всем известный факт. — Что он вообще здесь делает? — обратилась она уже к Гермионе. — К следующей неделе нам нужно сдать проект по Древним Рунам, — тут же ответила она. — Ой, скука, — вздохнула Джинни. Сама для себя она решила, что в качестве дополнительных занятий никогда не пойдёт на Руны, и сейчас была этому очень рада. Это же пустая трата времени. Кому вообще может пригодиться древний, так ещё и мёртвый язык? — Да-а, скука, — ухмыльнулся Малфой. Гермиона ткнула его локтем в бок, пока Джинни рылась в сумке и искала эссе. Наконец найдя его, она протянула его Гермионе, поднимая взгляд на проход. Как раз в этот момент из Запретной секции выходил Забини, держащий под мышкой книгу. Он подошёл ближе к ним и уселся рядом с Малфоем, там уже лежала сумка с его вещами. И почему Джинни не заметила её до его прихода? Свободной рукой Забини одним резким движением словил воспаривший в воздухе снитч. Да с такими длинными руками и тонкими пальцами ему только ловцом и быть. Джинни покраснела: почему она думает о его пальцах? — Уизли, на пару слов? — спросил он. Джинни удивлённо подняла на него взгляд. Забини кивком головы указал на полки, подальше от Гермионы и Малфоя. Она прикусила губу, глядя на Гермиону и безмолвно прося её о помощи хоть как-то избежать этого разговора. Но та уже с головой ушла в чтение книги, бред на страницах которой ей ещё предстояло перевести. Малфой — тут и думать нечего — ей никак бы не помог. Джинни вздохнула. — Ладно. Она неохотно встала и направилась в указанном им направлении. Забини выпустил снитч, подкинув его Малфою. Отойдя на достаточное расстояние, Джинни обернулась и сложила руки на груди, грозно глядя на Забини. Она не будет выказывать свой страх. И извиняться за произошедшее на уроке Ухода за магическими существами тоже не будет. Если бы не способность Забини постоянно выбешивать Джинни, всего этого и не было бы. — Ты заняла поле на завтрашнее утро, но нам оно тоже нужно, — начал он. Джинни посмотрела на него как на умалишённого. Забини вздохнул и добавил: — Куинсбери в голову попал бладжер, Помфри говорит, что играть ему нельзя будет ещё минимум недели две. Нам нужно отобрать нового игрока. Джинни продолжала смотреть на него как на умалишённого. — Ну так это не моя проблема, — хмыкнула она. — Я бронировала поле ещё неделю назад. Джинни ужасно не нравилось, что её голос становился слишком визгливым, когда она начинала злиться, — прямо как у её мамы, когда та была чем-то недовольна. Она будто бы пищала, но это всё из-за особенности голоса. Ну правда. — Я в курсе, поэтому и прошу вежливо, не прибегая к помощи Слагхорна, — Забини старался говорить ровно, но в его тоне явно слышались нотки раздражения. — Дай-ка подумать… нет, — заключила Джинни, победно ухмыляясь. — Может, я бы и уступила, если бы ты играл за другой факультет, а так нет. — Я не прошу… — начал Забини, но замолчал на полуслове, потерев переносицу — он словно сдерживался, чтобы не высказать всё, что вертелось на языке. — Ну что? Что? Давай, говори. Он поднял на неё взгляд. — Давай, не бойся, говори, — давила Джинни. — Почему ты постоянно ведёшь себя, как ёбаная сука? — прорычал Забини. Джинни не успела обдумать свои действия, но уже через секунду она отступила назад и подняла руку, готовясь дать пощёчину. Но так и не ударила — Забини слишком быстрый. Он схватил её за запястье, останавливая ладонь всего в нескольких сантиметрах от своего лица. Его глаза такие тёмные, будто сама смерть. Запястье пронзило огнём. Джинни вырвала руку из его хватки и как можно сильнее толкнула его в грудь. Забини отступил назад, врезаясь в стоящий позади шкаф. Книги повылетали с полок, падая прямо на них. Джинни прикрыла голову руками и отступила назад, отходя от огромного падающего прямо на неё тома, но сама ударилась спиной о противоположный шкаф, с которого тоже начали падать книги. Они раскрывались и визжали от боли от падения и сломанных корешков. В этот раз Забини и пальцем не пошевелил, чтобы попытаться её спасти. Джинни бросилась закрывать кричащие книги, но было уже поздно. Заклинание расставило книги по своим местам. И когда Джинни подняла взгляд, перед ней был не Забини, быстро нашедший выход из ситуации, а библиотекарша мадам Пинс. Блять. — Наказаны. Оба.***
За девять дней до происшествия на квиддичном поле — Готов поспорить, вы надеялись на отработку в библиотеке. Филч прямо-таки светился от радости, глядя на стоящих в раздевалке для мальчиков Забини и Джинни. Она с явным выражением отвращения оглядывала помещение, этим запахом убивать можно. Забини выглядел ничуть не счастливее. — Как по мне, так это слишком просто. К тому же, вы оба любите квиддич, и я подумал, что вы не будете против помыть полы в раздевалке, — продолжал Филч. — Чтобы когда я пришёл, здесь всё благоухало. Ах да, и никакой магии. Джинни заметила, как смешно Забини округлил глаза от ужаса. Она еле сдержала смешок. Навряд ли он хоть раз в жизни мыл что-то без магии. Навряд ли он хоть раз в жизни что-то мыл. У него в поместье, наверное, полно бедных домовых эльфов, убирающих весь особняк. Джинни закатила глаза. Раздав указания, Филч ушёл, а миссис Норрис последовала за ним по пятам. — Ты когда-нибудь убирался по-маггловски? — спросила Джинни. — Нет. — Так и думала. Она тяжело вздохнула. Джинни ждала, что Забини потребует, чтобы она делала всё сама. Она же жалкая предательница крови. Это на её уровне. Он же слишком хорош для уборки, тем более маггловским способом. Но Забини направился к шкафчику с моющими средствами, находу снимая свитер и бросая тот на лавку. Он ослабил узел галстука и закатал рукава, только сейчас замечая округлившиеся глаза Джинни и её в удивлении приоткрывшийся рот. — Что? — Ничего. Джинни также сняла свитер и ослабила галстук. Как же она жалела, что надела юбку и чулки, а не штаны. Но она-то думала, что их направят в библиотеку расставлять книги, поэтому после ужина не переодевалась. — Я начну с того угла, а ты с противоположного, тогда встретимся в середине комнаты, — рассуждал Забини. — А кто тебя главным назначил? — разозлилась Джинни. — Я и назначил. Из-за тебя ведь нам назначили отработку. — Он тоже разозлился. Из ушей Джинни уже чуть ли не пар шёл. — Это же ты назвал меня ёбаной сукой! — Хочешь сказать, я был неправ? — с наигранной недоверчивостью произнёс он. Забини в два шага пересёк разделявшее их расстояние. Он возвышался над ней, кипя от гнева и злобы. Его зрачки были такими же тёмными, как и тогда в библиотеке. Может, даже темнее. В горле образовался ком, дыхание спёрло. Джинни не знала, ударит ли её Забини или, может, плюнет ей прямо в лицо. Или назовёт жалкой предательницей крови. Или накричит и скажет, что она не стоит его потраченного времени. Но внутри что-то вспыхнуло. Джинни выпрямила спину и сама шагнула навстречу, их тела теперь соприкасались. Забини такой высокий, что ему пришлось наклонить голову, чтобы не обрывать зрительный контакт. Но Джинни не смутилась. Она сама приподняла голову, решив не отдавать ему победу. Она кипела чистой ненавистью и чувствовала ту же самую ненависть, исходящую от него. Но, чёрт, если она подастся вперёд, сможет его поцеловать. Джинни чувствовала жар чужого дыхания на своих губах. Грудная клетка Забини мерно приподнималась, каждый раз касаясь её собственной груди. Лишь на мгновение, но даже так все внутренности плавились. Джинни ненавидела свои мысли: хотелось обвить руками его шею, хотелось притянуть его ближе, хотелось прыгнуть и обхватить ногами его талию, хотелось, чтобы их бёдра соприкоснулись. Хотелось, чтобы Забини вновь навис над ней, как тогда при нападении оккамия, но в этот раз с гораздо большей страстью и гораздо меньшим количеством одежды. И за это она себя ненавидела. Ненавидела, что при таком близком контакте по телу проходила дрожь… Ненавидела тот факт, что он просто стоял, смотрел и никак не реагировал. Джинни пристально смотрела в ответ, безмолвно прося сделать хоть что-то. Безмолвно моля сделать хоть что-то. Он не делал. Он не слышал её внутренней мольбы. Он её не хотел. — К чёрту всё, — пробормотал Забини, отступая назад, хватая свои вещи и направляясь к выходу из раздевалки. — Эй, а уборка?! — крикнула Джинни ему вслед. — Я всё одна делать не собираюсь! Он остановился прямо на выходе, достал из кармана палочку и наложил на комнату очищающее заклинание. Вся раздевалка аж заблестела от чистоты и теперь благоухала подсолнухами. А затем Забини ушёл, не дав сказать Джинни и слова. А она осталась в раздевалке одна и громко кричала.***
За четыре дня до происшествия на квиддичном поле — Что между тобой и Забини? — сходу спросила Демельза, садясь рядом с Джинни на завтраке. Она повернулась к подруге и нахмурилась. Как будто бы не она только что пыталась убить Забини взглядом и не думала, какое же проклятие применить к нему в следующий раз, когда они встретятся. Летучемышиный сглаз — это как-то слишком просто. — Ничего. Я просто его ненавижу. — И ты звала его по имени во сне, потому что… — Что? Да не звала я никого! — Ну да, конечно, — хихикнула Демельза. — Уверена, ты с ним разругалась хуже некуда. Джинни глянула на подругу и вернулась к своей яичнице. Но перед этим случайно перевела взгляд на слизеринского капитана. Он тут же встретился с ней взглядом, но не задержал его, как обычно, а лишь покачал головой и вернулся к разговору с Ноттом, как будто Джинни не заслуживала его внимания.***
За день до происшествия на квиддичном поле К игре готовилась вся школа. И, как и всегда, создавалось впечатление, что Слизерин будет играть против всего остального Хогвартса. Пуффендуйцы и когтевранцы то и дело подходили к Джинни в перерывах между занятиями и желали ей удачи, говорили, что надеятся на её победу, давали пять. Война, конечно, многое изменила, но, видимо, к квиддичным состязаниям это не относится. Болеть за Слизерин Джинни никогда бы не стала. Квинсбери в этот раз играть не будет, но Забини как-то смог найти другого загонщика, который со своей задачей справлялся даже лучше предыдущего. Но Джинни рада, что первая игра сезона будет против Слизерина. Завтра она выиграет, и больше не придётся сталкиваться со змеиным капитаном. А утром она получила совой письмо от Гарри.Удачи, Джинни. Скучаю. ГП
Джинни его сожгла. Как он только мог писать, что скучает, если сам решил всё закончить? Сначала он обращается с ней как со стеклянной фигуркой, а потом выкидывает в мусорное ведро, надеясь, что она не разобьётся. Джинни устала от парней. Вообще от всех. Она уже ждёт завтра, чтобы доказать всем, что может победить и своими собственными силами.***
За восемь часов до происшествия на квиддичном поле Снитч нигде не видно. Вообще нигде, вот правда. Даже Джинни в перерывах выискивала его взглядом, надеясь, что матч уже скоро закончится. Уже четвёртый час игры шёл. Все уже устали, и это отразилось на счёте: то впереди была одна команда, то другая, то он вообще равнялся, то по полчаса не менялся. В самом начале команды шли ноздря в ноздрю, но по мере продолжения матча всё пошло наперекосяк. В какой-то момент Гриффиндор опередил Слизерин на восемьдесят очков. Но потом счёт сравнялся. И сейчас Слизерин выигрывал на сто двадцать очков. В начале матча некоторые игроки получили повреждения, но Помфри быстро их залечила, и теперь команды играли в полном составе. — Охотница Слизерина, очаровательная Астория Гринграсс, забивает очередной гол. Как же я рада, что в их команде появились и девушки, — раздался голос Луны. Сначала её комментарии Джинни лишь раздражали, но после нескольких часов игры это стало единственным развлечением. Где, блять, этот снитч? Джинни набирала скорость, держа квоффл под мышкой. Мимо пронёсся бладжер, Джинни резко развернулась и ослабила хватку. Квоффл подхватил слизеринец, она даже не успела спикировать вниз. — Слизерин забивает ещё один гол! Отрыв уже сто сорок очков! Толпа зрителей разочарованно простонала. Джинни хотела закатить истерику своему вратарю, но это же бесполезно. Все устали, но тайм-аут на час они уже использовали. Следующий можно будет взять минут через двадцать. Гриффиндорский вратарь кинул мяч Демельзе, и Джинни резко повернула черенок «Молнии» Гарри — да, она до сих пор летает на метле бывшего, но сейчас не об этом — и полетела к другой части поля. Она мчалась, пригнувшись ниже и ища выигрышную для себя позицию. Мяч лишь на секунду задержался в её руке — Джинни сразу же бросила его в кольцо. Толпа взревела настолько громко, что даже перекричала комментарии Луны. Она позволила себе на пару мгновений окунуться в шум оваций и насладиться забитым голом: именно поэтому она решила в этом году занять позицию загонщика. Хотя сейчас она скорее была бы ловцом, чтобы иметь возможность прямо сейчас закончить этот дурацкий матч. Краем глаза она заметила хмурого Забини и ехидно ему улыбнулась. Пока разрыв в баллах меньше ста пятидесяти, у Гриффиндора есть шанс выиграть, поймав снитч. Джинни полетела к гриффиндорским кольцам, по дороге оглядывая поле в поисках хоть какого-то золотого блеска — пока есть лишние секунды, лучше помочь ловцу. Но она отвлеклась и не заметила игрока в тёмно-зелёной форме, врезавшегося ей в бок, из-за чего Джинни отклонилась от прошлого курса и… — Слизерин забивает ещё один гол! Неплохая из них команда, не считаете? — драматично вздохнула Луна. Джинни зло на неё глянула, хотя Луна этого и не увидела. Она вспыхнула яростью. Квоффл теперь был у Джимми, тот зажал его под мышкой и резко взлетел вверх, поднимаясь высоко в воздух — Джинни этот приём был хорошо знаком, его в своё время разработал её брат Чарли. Обычно этот приём и правда спасал и мог вывести команду к победе, но сейчас на хвосте Джимми уже летел Забини. Джинни полетела следом, толкнув слизеринца в плечо и при этом незаметно забирая квоффл у Джимми. Идеальная тактика. Забини продолжал бы догонять Джимми и ничего не понял бы, пока не стало бы слишком поздно. Но Забини оказался слишком быстр. Он понял, что сделала Джинни, подлетев слишком быстро к Джимми. Блейз перевернулся в воздухе, сжав метлу ногами и повиснув вверх ногами. Он моментально выхватил у Джинни квоффл и подтянулся обратно на метлу, даже без помощи рук — здесь ему помог безбожно крепкий пресс. — Это было чертовски горячо… — Мисс Лавгуд! — воскликнула Макгонагалл, хотя Луна вообще-то была права. Джинни даже не успела отойти от случившегося и увиденного, как Забини уже бросил квоффл своим охотникам и злобно улыбнулся. — Сдаёшься? — насмехался над ней он. — Никогда, — проговорила Джинни сквозь сжатые зубы и направилась к другому концу поля. Она бросила попытки справиться с квоффлом и сосредоточилась на снитче. Конечно, поймать его она не сможет, но… — Ого, и ещё один гол Слизерина! У них уже… Гул стадиона в ушах Джинни разом стих, как только она заметила его. Снитч парил рядом с трибуной пуффендуйцев, прячась на фоне жёлтых цветов. Победа точно у них в кармане. Не желая разводить сейчас панику, она продолжила кружить по полю и подлетела к ловцу, шепча ей на ухо: «Трибуны Пуффендуя». Затем Джинни развернулась и отлетела в другую сторону, чтобы никто ничего не понял. К сожалению, ловец вела себя не настолько незаметно, как она сама, — Малфой заметил их перешёптывания и начал выслеживать гриффиндорского ловца. Такое к нему внимание спугнуло снитч, и тот взмыл выше. Оба ловца бросились за ним. Дыхание перехватило, Джинни наблюдала за ловцами, взлетающими всё выше и выше и… Она перевела взгляд на табло. Слизерин опережал их на сто пятьдесят очков. Сердце ухнуло в пятки. Джинни решила вернуть внимание квоффлу. Он ей нужен. Они не могут закончить игру с равным счётом. Это ещё хуже, чем просто проиграть. — ДЕМЕЛЬЗА! — крикнула она, протягивая руку к квоффлу. Забини врезался ей в бок. К ним приближался бладжер, поэтому пришлось отклониться в сторону, но Забини до сих пор пытался её сдержать. Их щёки прижимались друг к другу. Но сдаваться Джинни не собиралась. Она забьёт последний гол. И тогда они выиграют, если ловец поймает снитч. А она поймает снитч. Малфой просто не может его поймать — у него слишком плохая карма. Джинни ускорилась, вытянув руку и ещё раз крикнув Демельзу. Она понимала, что слишком самоуверенно мыслит, но нужно поймать квоффл сейчас, иначе это точно будет поражение. Алый шар сам летел к ней в руку, но с грацией кошки Забини и сам вытянул свою длинющую руку. И такими же длинющими пальцами не только поймал мяч, но прижал его к себе, не давая возможности выхватить. Он не стал сворачивать с пути, просто извернулся и перебросил мяч через всё поле. Они слишком далеко. Не сработает. Не получится. Их вратарь защитит кольца. Но траектория полёта квоффла говорила об обратном. Он летел так же, как и во время тренировки, когда Забини бросил в неё мяч… Квоффл без труда пролетел в среднее кольцо. Джинни оглушил звон, сопровождающий каждый забитый гол. Джинни в ужасе смотрела на двух ловцов, пронёсшихся мимо. Малфой отставал всего на несколько сантиметров и… — НЕТ! — крикнула Джинни, но опять же но… — ГРИФФИНДОР ЛОВИТ СНИТЧ, НО ПОБЕЖДАЕТ СЛИЗЕРИН!!! — БЛЯТЬ! — Джинни крикнула так громко, что даже её мать наверняка услышала из Оттери-Сент-Кэчпоул.***
За тринадцать минут до происшествия на квиддичном поле Пока остальные студенты сидели в общей гостиной и дулись на проигрыш своей команды, Джинни до сих пор кипела от ярости. Она ещё долго кричала на своего ловца (Демельзе даже пришлось сказать ей отпустить уже ситуацию) за то, что та не обратила внимания на счёт. Гермиона пыталась успокоить Джинни, говоря, что ничего исправить уже нельзя было. Снитч поймали через две секунды после гола Забини. Ловец просто не успела бы посмотреть на счёт, отдёрнуть руку и не поймать крылатый мячик. Джинни это прекрасно понимала, но лучше себя не чувствовала. Почему снитч не поймали двумя секундами ранее, до того, как квоффл пролетел через кольцо? Несправедливо. Она должна была обыграть Забини. Только ради этого стоило проучиться в этой школе ещё год. Голова закружилась. Джинни тонула. В общей комнате слишком людно. Чуть ли не каждый решил выразить ей свои соболезнования, будто бы этот проигрыш — конец её квиддичной карьеры. Она уже даже начала думать, что в любую секунду в портретном проёме появится Макгонагалл и сообщит, что Джинни больше не будет капитаном их команды. Она заслужила. Она — никто. Она ничего не стоит. Она никому не нужна. Она не нужна в квиддиче. Единственное, что сейчас могло удержать Джинни от нервного срыва, — метла и небо. Иронично, что именно полёты сейчас и уничтожили крахи её достоинства и самоуважения, но именно чувство полёта и могло её успокоить. Джинни быстренько переоделась в квиддичную форму и направилась на поле с целью остыть и избавиться от жалости к себе. Она пропустила мимо ушей ворчание Гермионы о том, что уже прозвучал отбой, и вышла в коридор замка, так никому ничего не сказав. С метлой Демельзы наперевес — потому что нахер этого Гарри и нахер эту «Молнию», на которую она больше в жизни не сядет, — она зашла на поле, на котором, по сути, никого не должно было быть. Но тем не менее посреди поля, на траве, сидел сам Блейз Забини, уставившийся в небо и пьющий что-то из серебряной фляги. Джинни должна была развернуться. Должна была уйти незамеченной. Должна была сделать что угодно, только не подходить к нему и не спрашивать, какого хера он тут делает. Но именно так Джинни и поступила, на что получила лишь смешок. — Уйди, Уизли. Она не ушла, лишь положила метлу на траву и упёрла руки в бока. Забини обвёл её взглядом, а затем убрал флягу в карман и встал. Он возвышался над Джинни, его поза казалась угрожающей, но она только выпрямила спину, продолжая стоять смирно. Он пришёл сюда первым, но Джинни этого просто так не оставит, не позволит ему себе помешать просто потому, что он возомнил себя главным. — Уходи сейчас же, — снова потребовал Забини. — Это не твоё поле, я тоже могу здесь находиться, — с вызовом проговорила Джинни. — Разве ты сейчас не должен праздновать свою незаслуженную победу? Ложь. Его победа не незаслуженная. Забини, как профессиональный игрок, завладел квоффлом, а этот потрясающий бросок… нет, Джинни его ненавидела. Она злилась. Она не станет признавать, что он хорошо сыграл. — Незаслуженную? Думаю, эту победу я заслужил как минимум потому, что мне приходилось тебя терпеть. — Что, прости? — Ты слышала. После всей той херни, что ты вытво… — Никакой херни я тебе не вытворяла. Это ты всегда первым начинаешь. Забини провёл ладонью по затылку, обдумывая сказанное. А затем рассмеялся. Вот серьёзно, рассмеялся. Будто бы Джинни сейчас рассказала ему самую смешную в мире шутку. — Вот так ты это видишь? Ну круто, — произнёс Забини, немного успокоившись. — Да потому что так и есть! — крикнула Джинни, толкая его в грудь — только чтобы он наконец воспринял её всерьёз. Забини округлил глаза на такую попытку вторжения в его личное пространство и физический контакт. Наверное, еле сдержался, чтобы не высказать язвительный комментарий на тему грязных ручонок предательницы крови. — Даже близко не так. Но знаешь, что? Какую бы игру ты ни вела, ты выиграла. Я уже, блять, устал, — прошипел Забини. — Я не… — начала Джинни, но он её перебил. — Ведёшь, ведёшь. И счёт ведёшь. Каждый грёбаный раз, когда мы видимся, ты специально на меня давишь и давишь, пока наконец не признаёшь себя победителем. Окей, наслаждайся своей никчёмной победой. Я, по крайне мере, выиграл настоящую игру — ту, которая имеет значение. Забини наклонился ниже к её лицу, плюясь ядом. В глазах собрались слёзы, но Джинни силилась не заплакать. Она не позволит ему… выиграть. Чёрт, ну может она и правда ведёт счёт. Но это нечестно. Они же враги, соперники, он ненавидит её, а она — его. Ну очевидно же, что она ведёт счёт. Джинни ненавидела Забини за то, что он видел её насквозь. За то, что выводил на слёзы. За то, что из-за него она чувствовала себя максимально униженной. Ни на что не годной. Джинни достала палочку из кармана штанов, поднося её прямо к горлу слизеринца. — Давай, сделай это, — насмехался он. — Сделай, если и правда этого хочешь. Джинни подняла на него глаза, полные слёз, рука с палочкой мелко дрожала. Она не хотела накладывать на него заклинание. Она хотела чувствовать что-то кроме ненависти и злости. Она просто хотела выиграть. Хотела доказать, что она чего-то стоит. Хотела, чтобы её заметили. Глаза Забини не такие тёмные, как смерть или ночь, как Джинни думала неделями ранее. Теперь вблизи можно было понять, какие они на самом деле. Его глаза такие же тёмные, как грех. Он её заметил. Весь год он только и делал, что замечал её. Джинни поцеловала его, даже не успев задуматься о своих действиях. Она прижалась к Забини всем телом. Он ответил: грубо, жадно. Прикусил нижнюю губу, и Джинни не сдержала стона, обводя контур его губ языком. Это борьба — борьба за доминирование. Забини осторожно забрал у неё палочку. Она не возражала. Похер. Он на мгновение оторвался от её губ, накладывая заглушающее и дезиллюминационное. Их покрыл слой магии, будто бы жидкий яичный желток. И никакая лишняя пара глаз не станет свидетелем того момента, как между двумя людьми рухнет разделяющая их стена. Губы сминали губы, Джинни обвила руками шею Забини, прижимаясь ближе. Носки ног едва касались земли. Он уронил палочку. Вместо этого приподнял её за талию, отрывая от земли. Джинни обхватила ногами талию и простонала ему в губы, невольно потираясь о его ширинку. Второй рукой Забини придерживал её затылок. Он достал из её причёски заколку, и рыжие локоны волнами рассыпались по спине. Блейз зарылся пальцами в распущенные волосы и слегка оттянул за кончики, на что Джинни несдержанно застонала. Она прикусила его губу, и колени подогнулись. Не из-за того, что Джинни тяжёлая, а потому что он так сильно хотел её. Она даже и не успела ничего осознать. Через несколько секунд уже лежала на траве, а над ней возвышался парень, которого она ненавидела, который сейчас целовал её до беспамятства. Но когда Джинни протянула руку к поясу его брюк, в голове промелькнула мысль, что, возможно, она и не совсем ненавидит его. Не тогда, когда он целовал её так, будто несколько дней, месяцев, лет ждал момента почувствовать её вкус на своих губах. Когда пробуждал в ней такой огонь, который она никогда раньше не чувствовала. Ладонь пробралась под джемпер, и Забини сжал сосок, выбивая из Джинни очередной стон. Он усмехнулся и повторил это движение, заставив её выгнуться навстречу. По ногам пробежалась волна дрожи, бёдра прижимались к бёдрам, терпение потерялось в желании. Джинни отбросила в сторону все сомнения и собственную гордость и расстегнула молнию его квиддичных штанов.***
Шесть часов после происшествия на квиддичном поле Утренний туман стелился над квиддичным полем, солнце лениво поднималось над трибунами. Джинни поёжилась от капелек росы, касавшихся обнажённой кожи. Ресницы затрепетали, когда она почувствовала запах травы. Травы и секса. Блять. Янтарные глаза распахнулись, и она огляделась. Джинни посреди квиддичного поля. Обнажённая посреди квиддичного поля. Обнажённая посреди квиддичного поля, а Блейз Забини её обнимает, не давая замёрзнуть. Она медленно и осторожно приняла сидячее положение, стараясь не разбудить спящего. Джинни бегло глянула на него. Забини прекрасен, как не прекрасен ни один другой парень. Длинные тёмные ресницы еле заметно дрожат во время сна. Джинни глубоко вздыхает и находит взглядом свой джемпер, надевая его. Ткань слегка пахнет им. Древесный лёгкий аромат. И корица, как в огневиски. Джемпер недолго оставался на ней после второго оргазма. Вспышка воспоминания. Забини переворачивает их так, что теперь Джинни сидит на нём. Бёдра с россыпью веснушек прижимаются к бёдрам с тёмной кожей. Он оглаживает её кожу и опускает на свой член. Джинни вспотела, именно поэтому сняла с себя джемпер и бюстгальтер. Теперь она была перед ним полностью обнажённой, и Забини простонал её имя. Не Уизли. Джинни. Он назвал её прекрасной. Она двигалась медленно, привставала почти полностью, а затем опускалась до конца. Джинни покраснела, вспомнив, как Блейз кончил в неё, срывая с её губ вскрик от третьего за ночь оргазма. Она тогда наклонилась, уперевшись руками по бокам от его головы, и Забини подался вперёд, целуя её и всё ещё пребывая в волнах удовольствия. Джинни осторожно высвободилась из-под его руки и взглядом нашла свои штаны. Она встала, чувствуя каплю жидкости, стекающей по ноге. Она вновь покрылась румянцем, вспомнив, как Забини вылизывал её даже после того, как кончил в неё, срывая с её губ звуки своего имени и заставляя крепко сжимать его плечи. Джинни настолько чувствительна, что меньше чем через минуту уже вновь начала ощущать приближение оргазма. А когда Забини укусил её клитор, она вновь рухнула в пропасть. Она ведь даже не поняла, множественный ли это был оргазм или нет? Она поняла только то, что ни один парень до этого такого с ней не делал. И Джинни снова покраснела при воспоминании о его мокром подбородке. Даже не надев обувь, Джинни взяла ботинки в одну руку, а метлу Демельзы — в другую. Заклинания до сих пор действовали, поэтому Забини не проснулся от шелеста травы. После того раза с кунилингусом было ещё два. Сначала он брал её сзади, сжимая волосы в кулак, а потом Джинни лежала на спине, прижимая ноги к груди. Забини старался доставить ей максимальное удовольствие. Двигался, менял позы, прислушивался к её просьбам и мольбам. Все свои знания в квиддиче он использовал, чтобы подвести Джинни к оргазму. Она счёт потеряла тому, сколько раз кончила, и тому, сколько раз он назвал её красивой. Но она понимала, что ни один парень для неё так не старался. Забини, наверное, ужасно устал, поэтому сейчас спал, как убитый. Уйти сейчас — лучший выход. Так будет разумнее. Джинни не знала, что сказать, если вдруг парень проснётся — хотя не парень, а уже мужчина, потому что ни один парень не доводил её до оргазма столько раз. Ни немного неуклюжий Дин, ни понимающий Гарри… теперь Джинни знала, что значит быть оттраханной. А сейчас нужно пробраться в общую гостиную и принять душ так, чтобы никто этого не заметил.***
Два дня после происшествия на квиддичном поле Тело всё ещё болело. Джинни думала, что, пролежав всё воскресенье в постели, станет чувствовать себя лучше. Но когда она поднималась по ступенькам в класс Прорицаний, её ноги ужасно ныли. Она даже начала всерьёз подумывать о том, чтобы не пойти на занятие. Слишком много ступенек. А бёдра болят сильнее, чем после двух тренировок в день. Оставалось ещё около пятидесяти ступенек, но Джинни решила, что это ей не по силам. К чёрту Прорицания, это всё равно дурацкий урок. Она повернулась и заметила у основания лестницы того человека, который и довёл её до такого состояния. Джинни покрылась ярким румянцем. А Забини просто смотрел на неё и ухмылялся, будто бы вспоминая её обнажённой. И это честно, потому что она тоже вспомнила его обнажённым, когда взглянула на закатанные рукава его рубашки. Вспомнила вены на его предплечьях, когда он придерживал и продолжал вбиваться в неё. Годрик, Джинни нужен холодный душ. — Джинни, может, поговорим? — спросил он. — Нет, прости, у меня урок, — быстро пробормотала она и вбежала вверх по лестнице, будто бы её преследовал оккамий.***
Пять дней после происшествия на квиддичном поле Если бы избегание отдельных личностей было уроком, Джинни получила бы максимум баллов на Ж.А.Б.А. На совместные занятия со слизеринцами она приходила в последнюю минуту до начала и уходила сразу же, как только преподаватель всех отпускал. Она вставала в пару с Гермионой, пряталась за раскрытыми книгами и не оборачивалась на ряды слизеринцев. Джинни никому не рассказывала о произошедшем. О том, что она поддалась моменту слабости в отношении собственного врага, о том, что таких моментов было ещё очень-очень много. О том, что она даже не задумалась, что он слизеринский чистокровный, всем своим существом её ненавидящий. О том, что даже не вспомнила о своей к нему ненависти. Потому что ни разу за ту ночь Джинни не чувствовала ни капли ненависти. Он боготворил её и своими действиями, и словами, поэтому она чувствовала себя максимально желанной. И поэтому выстанывала его имя и умоляла о большем. Джинни опустила голову на библиотечный стол. Гермиона усмехнулась. — Лучше скажи, что случилось, потому что писать это эссе в одиночку я не собираюсь. — Похоже, я не ненавижу Забини. Джинни не могла выбросить из головы ни его божественные действия во время секса, ни его слова. Не могла забыть его умение ей поддаться. Не могла забыть желание во всём быть первее него. Гермиона хмыкнула. — Ну наконец-то. Джинни тут же подняла голову со стола. Интересно, ожидал ли Забини, что их тайна так быстро раскроется. — Чего? — Самое время прекратить эти глупые ссоры. — Прекратить? Ну и правильно! Он придурок. И слизеринец. И чистокровный, а те, между прочим, пытались тебя убить, — раздражалась Джинни. — Он ещё несколько месяцев назад извинился за это, — остудила её пыл Гермиона. Джинни удивлённо распахнула глаза. Гермиона вздохнула и объяснила: — Он написал мне, Гарри и Рону письма с извинениями, а ещё поблагодарил за спасение его жизни. В моём он исписал три страницы, а у Гарри и того больше. Очень красноречиво, между прочим. Джинни в шоке. — Это всё равно его не оправдывает. Он ужасно ко мне относился, называл сукой и говорил, что я стала капитаном только из-за Гарри, — надулась Джинни, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди. — Не то чтобы я считаю нормальным называть кого-то сукой, но разве ты не первая начала всё это? — спросила Гермиона. — Драко говорил, что Забини просто попросил у тебя уступить ему поле, а ты отказала, не назвав причины. Джинни уж было открыла рот, чтобы возразить. Но Гермиона ведь была права. Он довольно вежливо её попросил. Да, может, и без «пожалуйста», но он не угрожал ей и не стал докладывать об этом профессору. И он даже сукой её не называл — это Джинни его вынудила. Дважды. Забини еле сдерживался, а она специально его спровоцировала, так ещё и ударила. — Там ещё много случаев было, — себе под нос пробормотала Джинни. — Например? Джинни нахмурилась. Она не хотела говорить об этом с Гермионой. Она слишком прагматична. Джинни раздумывала над ответом. Таких случаев миллионы, нужно только выделить подходящий. Он возомнил себя главным на уроке по Уходу за Магическими Существами, но ведь Джинни сама не захотела принимать его помощь. Вроде как она первая начала и назвала его альфа-самцом. И почему-то Забини потом спас ей жизнь. После Зельеварения он её поддразнивал. Но ведь Джинни сама виновата, что испортила зелье, поэтому его насмешки казались даже безобидными. Это как шутить над соперниками в квиддиче — не по-серьёзному же. — Он сказал, что я заняла место капитана только из-за Гарри, — наконец вспомнила Джинни. В тот раз он и правда вёл себя, как самый настоящий мудак. — Ты уже говорила. Разве это было не после того, как он уличил тебя в слежке за тренировками Слизерина? Джинни вновь нахмурилась. Вообще, он так сказал, потому что она затронула тему его матери и её мужей, но свою вину Джинни признавать не собиралась. Она уж было собиралась сказать, что он тоже за ней следил и вёл себя на той тренировке просто отвратительно, но вспомнила, что в основном её донимали Малфой и Нотт. Джинни продолжала перебирать в голове события последних двух месяцев, и по мере всплывания новых воспоминаний её глаза распахивались всё больше и больше. — Чёрт, какая же я сука. — Не говори так о себе, — вздохнула Гермиона. — Тогда я скажу, — усмехнулся Малфой, присаживаясь рядом с ними. Он примостился на соседний с Гермионой стул, откинулся на спинку и закинул руку Гермионе на плечо. — Ты самая настоящая сука. — Драко! — отчитала его Гермиона. Это не осталось незамеченным Джинни. Она уже второй раз называет его по имени, а сейчас и преспокойно сидит с его рукой на плече. — Что? Это же правда. Блейз меня достал уже своими разговорами о ней, с самого начала учебного года разглагольствует. Клянусь, он даже во сне с тобой спорит, — выпалил Малфой. — Может вы просто потрахаетесь уже? Цвет лица Джинни уже сливался с цветом её волос. — Мне надо идти, — тут же пробормотала она. — Ты знаешь, где сейчас Забини? — Когда я уходил, он всё ещё ужинал, — ответил Малфой. — Хотя думаю, он предпочёл бы тебя на… — Драко! Джинни быстренько собрала вещи и покидала их в сумку. А когда встала, повернулась к парочке и выставила вперёд указательный палец. — Не знаю, что между вами двоими, но позже мы обязательно об этом поговорим, — пообещала она Гермионе, а потом ушла, оставив подругу в недоумении. Джинни чуть ли не со скоростью света вылетела из библиотеки.***
Пять дней и двадцать восемь минут после происшествия на квиддичном поле Джинни стояла на цыпочках у входа в Большой зал, пытаясь высмотреть среди остальных студентов самого высокого слизеринца. Слава Мерлину, он всё ещё был здесь, сидел рядом с Ноттом в конце стола, почти у самого входа. Ну конечно. Джинни быстрым шагом направилась к ним, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, что было очень трудно, потому что сейчас она была на виду у всего Большого зала. — Забини, может, поговорим? — спросила она, нервно оттягивая кончики волос. — О, так теперь ты созрела для разговора? — спросил Нотт за друга. Забини уничтожительно глянул на него, но Тео и не думал извиняться. А затем он повернулся к ней с нечитаемым выражением лица. Джинни почувствовала, как в животе вновь завязался узел вины. — Блейз, пожалуйста, — снова попыталась она. Он на мгновение задумался, а затем согласно кивнул. — Пять минут. — Забини встал из-за стола. Они молча вышли из Большого зала. Джинни чувствовала на себе взгляды студентов, а Блейз просто шёл, смотря только перед собой. Она могла извиниться и у слизеринского стола, но Джинни показалось, что какая-никакая приватность всё же будет лучше и Блейз это оценит. Найдя как можно удалённое от чужих взглядов местечко, она подняла на него глаза, закусывая губу и нервно сжимая пальцы. — Я, ну, я хотела извиниться. — За что? За то, что мы переспали? — выплюнул он. Наверное, Джинни это заслужила. — Нет. Это единственное, о чём я не жалею. Блейз, казалось, даже побледнел от этого заявления, но лишь скрестил руки на груди и ждал дальнейших объяснений. — Прости, что так ужасно к тебе относилась. Что вымещала на тебе весь свой гнев, хотя ты был вообще ни при чём. Гарри меня бросил, так это ещё и вкупе со всем случившимся в прошлом году, и… это несправедливо по отношению к тебе. Это неправильно. Блейз с мгновение изучал её взглядом, а потом спрятал руки в карманы брюк. — Хорошо. — Он кивнул. Джинни не смогла сдержать улыбки. — Ты не сердишься? — Эм, уверен, ты сможешь загладить свою вину. Забини пожал плечами, а на его губах заиграла озорная ухмылка. Он вновь посмотрел на неё своим взглядом тёмных глаз, но теперь Джинни поняла, что он не пытался уличить в ней недостатки. Он запоминал черты её лица, рассматривал, как произведение искусства, замечал каждую деталь. Как только она могла принять это за ненависть? Джинни покраснела при мысли о том, как она будет заглаживать свою вину. А затем взяла его зелёный галстук и слегка потянула. Лицо Блейза теперь было на одном уровне с её, и Джинни оставила на его губах мягкий поцелуй. Он лучезарно улыбнулся. — Этим ты не отмажешься. — Какие планы? — спросила Джинни. Пару секунд он раздумывал над ответом. — Хотел пойти на поле и немного потренироваться. — Не возражаешь, если я присоединюсь? — Ну допустим, не возражаю, — подтрунивал Блейз. — Могу показать тебе, как бросать квоффл дальше. — Правда? Покажешь? — Ну не можешь же ты и Пуффендую проиграть. Джинни игриво толкнула его в бок, Блейз рассмеялся и притянул её ближе к себе за талию, целуя. — Пойдём, — усмехнулся он, и они направились на поле, держась за руки.