Жил один далматский дог

На следующее утро Гарри вышел в сад. За год задний двор зарос и одичал, и Гарри решил заняться уборкой, пока тётя Петунья готовит завтрак. Не рискуя применять магию — заборчики низкие, а соседи глазастые, — он сходил к сараю, набрал инвентаря и принялся за работу. Сначала собрал в мешки крупный мусор, потом поработал граблями и метлой и после этого взялся за стрижку кустов и газона. Под одним розовым кустом в самом глухом углу сада Гарри обнаружил камень, которого раньше там не было. На камне было что-то написано краской. Не веря своим глазам, Гарри нагнулся ниже и вчитался в до боли знакомый почерк. Нанесенная рукой Дадли, надпись гласила: «Букля, белая сова Гарри Поттера. Покойся с миром, верный друг». В ушах загудела взбурлившая кровь, Гарри без сил опустился на колени перед маленькой могилой и с изумлением ощутил, как по щекам текут слезы. Вот и нашлась верная Букля, Дадли о ней позаботился. И, господи, как же это трогательно… Шаги Дадли, раздавшиеся сзади, заставили опомниться и утереть слезы. Встав, Гарри выпрямился и со смущением взглянул на кузена. — Спасибо, — тихо сказал он. — Она мне нравилась, — негромко сообщил Дадли. — Прикольная была птица. Служила мне веским аргументом в некоторых знакомствах… Помню, один пацан в школе пользовался славой и почетом от того, что у него был попугай жако, дорогой, большой и говорящий, а я ему нос утер, прихвастнув, что-де эка невидаль, у меня в доме полярная сова живет! Не моя, конечно, но в одном доме под одной крышей, — виновато добавил Дадли. — Нормально, — улыбнулся Гарри. — Хочешь, тебе подарю? — А мне можно? — недоверчиво скривился Дадли. — Я ж не волшебник. — Можно, если захотеть, — решительно уверил Гарри. И сменил тему: — Как вы в Кенте жили? — За себя скажу, что нормально, я этот год, если честно, провел в пансионе, а родители… папа на работе практически поселился, а мама по дамским салонам пряталась. Во все кружки-клубы записалась, чтобы поменьше времени проводить с этими магическими чудаками. Бедные Дингл и Джонс, несладко им пришлось, — Дадли притворно вздохнул. — В их задачу входило защищать приставленных к ним магглов, вот они и поделили папу и маму меж собой: Дедал парился и потел у папы на работе в офисе, подпирая стенку, а Гести с высунутым языком за мамой по Лондону носилась, преданно засиживаясь среди любительниц плетистой розы и домашней выпечки… Всё это Дадли поведал тоном чопорного дворецкого, прямо-таки копируя небезызвестного Вустера так похоже, что Гарри поневоле зашелся хохотом. Отсмеялся и покачал головой. — Тётушка, я смотрю, не очень-то береглась, раз по Лондону открыто разгуливала. Да и дядя хорош, в офис мотался… — А чего им взаперти-то делать? — философски спросил Дадли. — Вначале мы честно неделю в четырех стенах посидели, а потом со скуки на стенку полезли, ну и начали потихоньку… Сначала в булочную в конце улицы тропку проторили, потом в супермаркет в паре кварталов, и дальше, дальше, дальше, вплоть до Лондона. Мы же живые люди. Потом у меня каникулы закончились, не поверишь, боялся уезжать, всё думал, не увижу их больше. С папы чуть не клятву стребовал — звонить мне каждый вечер, с мамы — аналогично, только по утрам. Надеюсь, Дингл не заоблачный счет за телефон получил?.. Гарри снова прыснул — не пропали Дурсли, молодцы! А Дадли дальше забурчал тем же тоном дворецкого: — А сейчас, когда всё позади, мы наконец сможем съездить в гости к тётушке Мардж. Папа давно планировал всю семью свозить за границу. Вот только про тебя в планах ничего не было, — погрустнел Дадли. — Да ничего, — почти обрадовался Гарри. — Мне тоже надо кое-куда съездить, так что обо мне не беспокойтесь. — Ну во-о-от, — скис кузен, надуваясь хомяком. — Только свиделись… — Прости, — виновато улыбнулся Гарри. — А куда вы собирались съездить? — В Сидней, к тёте Мардж. А ты куда? — В Австралию. И замолчали, неуверенно глядя друг на друга. Сидней же в Австралии? Потом, когда знание географии подтвердило факт, Дадли расплылся в такой широкой и довольной лыбе, что Гарри понял — кузен сделает всё, чтобы бедный родственник поехал с ними. А может, ладно? Может, и вправду пора сблизиться, а то как неродные все. Позорище, только сейчас узнал, где живет Марджори Дурсль. Хоть понятно стало, почему она так редко приезжала… — Тебе в какую часть Австралии надо? — деловито спросил Даддерс, предвкушающе сияя глазами. — Уточнить надо! — радостно отозвался Гарри. — Ты главное скажи — когда? — А вот летний семестр закончу, так и поедем. В начале июля, — припомнил Дадли. Ага, верно, сегодня же третье мая, им, по идее, ещё два месяца учиться нужно. К счастью, профессора Хогвартса об этом тоже вспомнили и вернувшегося Гарри тут же занесли в список студентов, желающих продолжить образование. Правда, Гарри записался с оговоркой, что проучится он только два месяца, так как собирается уйти в другую школу. — Уверены, Поттер? — прищурилась МакГонагалл и с недоверием уточнила: — А есть куда переводиться? — В Северн-колледж в родном городе, — с вызовом ответил Гарри. Снейп, сидевший неподалеку от Минервы, с интересом скользнул взглядом по Поттеру, и тот, зная, что его слышат, добавил как бы невзначай: — Там, кстати, три вакансии свободны: колдомедик, магозоолог и зельевар. Звуков Северус не издал, но было видно, как он намотал на гипотетический ус поступившие сведения, так как задумчиво кивнул каким-то своим мыслям. Гермиона, к слову, задержке не была рада, она хотела отправиться за родителями прямо сейчас, то есть по инерции рвалась к новым приключениям, как Рон, на что ей Гарри и намекнул. И вообще… — Гермиона, а как ты родителям память стерла? Как ты вообще на это решилась? — закусил он губу. — Я им не стирала память, — покраснела Гермиона. — Я… понимаешь, я прибегла к маггловскому способу внушения — гипнозу, подкрепив его заклинанием. У них память не стерта, только заблокирована часть воспоминаний, относящихся к дочери. Всё, что мне надо, это найти их, ввести в транс, сказать слово-пароль, и к маме с папой вернутся все воспоминания. А так они сами всё сделали: продали клинику, сдали дом в аренду, сменили имя и фамилию и эмигрировали в другую страну. — Значит, вы обо всём заранее договорились? — успокоился Гарри. — Конечно, — Гермиона слабо улыбнулась. — У нас же всё на доверии. Я ввела папу и маму в курс всех событий и сама же спросила у них совета. Выход из положения придумал папа, сказал, что можно уехать под чужими именами в другую страну. Папина идея нам с мамой понравилась, но мне пришлось убедить их ехать без меня… — Согласились? — с сомнением глянул на неё Гарри. — Со скрипом, еле-еле, но согласились… — Гермиона вздохнула. — Потому что надо было, чтобы они уехали без меня и желательно без воспоминаний обо мне. Нас же в семье четверо, кроме меня, есть ещё брат, и он маггл… — едва слышно добавила девушка. Гарри подался к ней, с тревогой заглядывая в глаза, накрыл своей ладонью её руку и тихо пообещал: — Мы найдем их, Гермиона, обязательно! Экстерном проучившись прошедший год, Гарри, Рон и Гермиона сдали экзамен на отлично — сказался личный опыт годовой лесогонки и проживания в экстремальных условиях. Отличились и Невилл с Полумной, проведшие тот же год в подполье и партизанстве. Прощаясь на выпускном с Хогвартсом и профессорами, Гарри искренне всплакнул, обнимая дорогую, милую и любимую учительницу — Минервушку МакГонагалл. Совы доставили сообщение от Барри Винкля: Уилкинсы-Грейнджеры вроде как были обнаружены в глуши австралийской глубинки к западу от Сиднея, на небольшой фруктовой ферме в Биллине, но дальше их след теряется, с тех пор их больше не видели. Насилу Гарри выпросил разрешение проехаться с друзьями в компании Дурслей хотя бы до Сиднея. Дядя, помня семейку чокнутых Уизли, сперва артачился и возражал, боясь понятно чего, но, увидев воочию юношей и девушек, как-то сдулся, поняв, что протестует он, по сути, против химеры. Ребята выглядели мирно, особенно простоватый с виду Рон, опасливо моргающий на каждую проезжающую машину. Окончательно покорил Вернона Невилл, вежливый, тихий и воспитанный. Всё же год, проведенный в доме «одного из этих», поспособствовал закалке нервной системы — волшебников Дурсли теперь не так сильно сторонились, да и Гарри, родной их племянник, достаточно укрепил психику за годы проживания с ним. Дюжий Дадли привлек к себе внимание Гермионы своим ростом, складом и внешностью, природа всё-таки выправила парня: страдающий полнотой в детстве, сейчас Дадли превратился в стройного красавца с широкими плечами. Крупный нос и мягкие черты лица придавали ему особую харизму. Гарри с облегчением воспринял внезапное увлечение подруги новым человеком, искренне радуясь жизнестойкости и оптимизму. Гермиона не утратила интерес к жизни и осталась самой собой. И всё это потому, что войны на самом деле не случилось, и девушка избежала тех потрясений, не испытала никаких посттравматических перекосов, которые жутко напугали Гарри, когда он вспоминал сгорбленную, смертельно усталую девочку с опустошенным потерянным взглядом. Нет уж, не нужны ей такие воспоминания! Он и сам-то едва не рехнулся от гибели однокурсников, ну жутко же это — видеть мертвыми тех, с кем семь лет учился… В аэропорту Хитроу к Дурслям и ребятам присоединился ещё один спутник — Северус Снейп. Гарри, Рон и Невилл так и вытаращились на него, наотрез не узнавая профессора в маггловском прикиде с кепкой, надвинутой на лоб, сзади из-под которой выглядывали волосы, собранные в хвост. Петунья кротко поздоровалась со старым знакомым, познакомила с мужем и сыном и поинтересовалась, какие дела ведут Северуса по одному пути с ними? — Семейные, — мрачно буркнул Снейп. — Еду забрать на родину свою семью, — и глазом в сторону Поттера — зырк. У того челюсть так и отвисла. Лихорадочно порывшись в памяти, Гарри обалдел окончательно, сообразив, что воспоминания Снейпа, переданные ему в Хижине, были сфабрикованы, грубо говоря, заточены на определенные эмоции с тем расчетом, чтобы пациент проникся любовью Снейпа к маме и побежал делать то, что велено… Ну он и жук, против воли Гарри аж восхитился манипуляциями сверхточного легилимента. Весьма простая практика на самом деле: заставить клиента посмотреть в глаза и внушить то или иное задание. Ну просто прекрасно, он меня загипнотизировал, с досадой подумал Гарри, с интересом рассматривая двуличного гада, и ведь так прочно запрограммировал, что он, теряя тапки, понесся исполнять последнюю волю умирающего. Северусу, видимо, сделалось не по себе от крайне выразительного взгляда, помедлив, он подошел, склонился к лицу юноши и негромко молвил: — На самом деле я должен поблагодарить вас, мистер Поттер, — протянул руку и сумрачно заглянул в глаза. Изрядно растерявшись, Гарри посмотрел на протянутую ладонь и опешил ещё больше, узрев на безымянном пальце золотой ободок обручального кольца. Это его, впрочем, дико обрадовало. — Боже мой, сэр, вы женаты?! — схватив руку, Гарри на радостях так затряс её, словно хотел оторвать. Глядя в яркие зеленые глаза, сияющие искренним счастьем, Северус смутился, в который уже раз поняв, что Поттер не чужд простому добру и очень расположен к человечности. Вздохнув, он на короткий миг привлек к себе мальчишку и тут же отпустил, нехотя подтвердив: — Да, я женат, давно и прочно. А с того момента, как Том Реддл скатился в безумие, переправил семью в Мельбурн, подальше от творящегося в Англии беспредела, — тонко улыбнувшись, Снейп добавил: — Думаю, Петунья будет рада снова увидеть своих старых соседей по Коукворту, — сделав паузу, он вынужденно признал: — Я вам действительно благодарен, Поттер, за то, что вы вмешались в ход событий и предотвратили мою смерть. Мне было бы прискорбно знать, что родные могли меня не увидеть больше. Вы всё ещё не готовы сказать мне, какое волшебство применили для того, чтобы повернуть время вспять? — Нет, не готов и никогда не скажу, — твердо сказал Гарри. Северус внимательно посмотрел ему в лицо, силясь понять, не попал ли мальчишка в передрягу? Посомневавшись, он попытался ещё раз вызвать Поттера на доверие: — Если вы в беде, скажите мне, я помогу… — Нет-нет, сэр, у меня всё в порядке! — тут же отбрыкался Гарри (ведь плен у Румпеля не так трагичен и тягостен, верно же?). Да и признаваться в том, что вляпался в кабалу по глупости, очень не хотелось. К самолету Невилл с Роном и Полумной шли, спотыкаясь и обмирая от грандиозности крылатой машины. Что и говорить, сигарообразное тело аэробуса вызывало все чувства священного трепета: страх и смятение на фоне восторга. Тем более, что при них в небо взмыли уже две такие птицы, введя в кататонию, ступор и шок. Мерлин и Моргана, а можно что-нибудь попроще, например, портключ до Австралии? На это возразила Гермиона, сказав, что нет такого портключа, способного перенести через полмира. Можно, конечно, эстафетой по Европе, но задолбаешься в каждом европейском посольстве бронировать портал до следующей страны… А так как друзья не поняли, Гарри пришлось уточнить, что из Англии они должны скакнуть во Францию, оттуда в Италию, из неё в Грецию и дальше по цепочке: Саудовская Аравия — Индия — Вьетнам — Малайзия — Индонезия и так до самой Австралии. А уже потом придется добираться до Сиднея через весь материк, а теперь подумайте, сколько времени займут все эти прыжки по порталам и сколько денег уйдет на оплату-установку каждого? — М-м-м, — пожевал Рон губы и убил всех вопросом. — Мир такой большой? — А ты что, не понял? — опешил Гарри. — Ты ж целый год по Англии шарахался с нами! От Шотландии до Уэльса, побывав во всех графствах: Йоркшир, Уилтшир, Корнуолл и прочие. Думаешь, Европа такая же маленькая, как наша Британия? Так или иначе, а с помощью порталов мы потратим гораздо больше времени — от нескольких суток до недели, чем в один прямой перелет за неполные сутки. Билеты были куплены (с некоторыми магическими ухищрениями, ибо нет паспортов у чистокровных волшебников), легкая поклажа сдана в багаж, таможенный контроль пройден, и вот наши герои в салоне самолета. Рон усажен у окна, пусть своими глазами полюбуется на обширные горизонты, остальные расположились со всем возможным комфортом. При разгоне-взлете прижало в креслах и заложило уши. А потом начался долгий безмятежный полет с небольшими встрясками во время воздушных ям, от которых страшненько екало в сердце, перекусы в обед и по желанию, сон и ленивое перелистывание каких-то журналов. Иногда походы в туалет. Рон и Невилл с Полумной не отлипали от иллюминаторов, глазея на облака и в прорывы между ними, и тихо ахали, разглядывая туманные дали голубой земли. — Гарри! — то и дело восклицал Рон. — Это же поля, да? Как они похожи на лоскутное одеяло! И столько теней от облаков! Я никогда не видел мир настолько высоко — над облаками! А уж пролет меж облачными слоями и вовсе заставлял его неметь — уж очень впечатляюще смотрелись башни и купола кучевых гигантов. В конце пути, когда самолет совершил посадку, Рон восторженно-ностальгически произнес: — Всё бы отдал за то, чтобы смотреть на это каждый день… — Зачем всё, достаточно просто стать летчиком, — хмыкнул Гарри. — Но я волшебник, наверное, мне не светит быть летчиком, — неуверенно возразил Рон. — Поступи в лётное училище и станешь, — подбодрил Гарри. — Только помни — это большая ответственность: быть пилотом аэробуса значит отвечать за жизни людей и экипажа. Остальные слушали, переглядывались и молчали, по-своему переживая приключение. Сидней впечатлял постольку-поскольку, так как мало чем отличался от Майами или Сан-Франциско с теми же высотками и пальмами по сторонам огромных сансетов. Лишь на западной окраине Сиднея им в лицо дохнула Австралия, жаркая и влажная в это время года, которое, как ни странно, называлось зимой… Да, июль–август в этой части света считается зимним периодом. Дурсли добрались до фермы Мардж, где Гарри с ними расстался, чтобы не расстраивать тётку своим присутствием. Северус ещё раньше уехал своей дорогой в Мельбурн, а ребят подобрал Барри Винкль на своем джипе. Встретил он их, как и условились, в придорожной закусочной на въезде в Биллин. — Пропали твои родители, девочка, — озабоченно сообщил Барри, маневрируя средь потока автомобилей и выруливая на проселочную дорогу. — Вот прибудем на ферму, так и расспросим хозяев. Я-то с ними чуть с ума не съехал, пытаясь вызнать что-то о Грейнджерах-Уилкинсах, которые, оказывается, уже почти год, как съехали куда-то в окрестности Уолк-Эбаут-Крик, что в Северной территории Австралии. Совершенно дикая глушь, что там цивилизованным людям понадобилось, не пойму! Гермиона в полном смятении закусила губу — ей тоже было непонятно, с какого рожна её мама, папа и брат куда-то сорвались? Они же вроде договорились ещё дома, что приедут в Биллин и будут ждать там известий от дочери. Неужели кто-то их спугнул и им пришлось сменить место? — Хи-хи, а ведь скоро снова наденешь собачью шкурку, — невидимо хихикнул над ухом Гарри знакомый голосок, отчего парнишка чуть не выпрыгнул из машины на ходу. — Ты бы придумал удобоваримый обоснуй для своего превращения. «Господи, Румпель, это ты?» — потрясенно спросил Гарри, к счастью, мысленно. Лишь Полумна внимательно посмотрела на него, уловив всплеск его эмоций. — Я, дорогуша, я. Так вот, о собачках… На ферме я подгоню к тебе местную бродяжку, постарайся скрыться с глаз друзей для слияния с псиной, ну и вдобавок попробуй изобразить неумелую анимагию. Хотя чего я тебе объясняю, сам же умный, сообразишь… Сказав это, невидимка исчез, во всяком случае, Гарри перестал ощущать его рядом. Переварив же новость, он тут же начал воплощать в жизнь задумку Румпельштильцхена. — Гермиона, мне тут в голову кое-что пришло… Попроси на ферме вещи своих родителей, хорошо? Я к тебе подойду в анимагической форме, ты не пугайся, ладно? — Погоди, Гарри, ты что задумал? — гневно зашипела девушка, но развить дознавание не удалось — они прибыли на место. Хозяева ранчо встретили гостей радушно, на Гермиону при этом смотрели с толикой тревоги и вины и на просьбу девушки тут же вынесли коробку с забытыми вещами Грейнджеров. — Вот, оставили в спешке, когда за ними дядя приехал… — Кто-о-о? — взвыла Гермиона, с роду не слышавшая ни о каких австралийских родственниках. — Дядя Мик, так его назвала Моника Уилкинс, ваша матушка, — смущенно пояснил владелец ранчо. Этот момент всеобщей прострации и использовал Гарри для того, чтоб незаметно слинять за дальние пристройки. И с покорной кротостью воззрился на обещанную Румпелем собаку — мелкого коричневого доходягу породы австралийский келпи. Но делать нечего. Этот пёс хотя бы пастушьей породы, а не болонка, философски подумал Гарри, привыкая к собачьему телу, прежде чем подбежать к Гермионе.