***
– У нас что-нибудь есть на ужин? Есть хочется, – пожаловалась Люси, разбирая дорожную сумку. – Ужин на кухне, пойдём. Он давно пережил период, когда ревновал Нацу, Грея, а то и Эльзу к ней. Поняв для себя две вещи: что ревность это его проблема и она не должна касаться Люси, и что без доверия жить невозможно, даже если всегда есть риск получить ожог. В конце-концов и Нацу, и Грей были вполне счастливо женаты, а Эльза любовного интереса к женскому полу вроде бы не проявляла. Но до сих пор каждая её отлучка больно ударяла по нему, заставляя ждать, вслушиваясь в звуки шагов. – Сейчас, только переоденусь! – улыбнулась Люси и пошла в спальню. Фрид крадучись подошёл со стороны спины, зная, что она прекрасно его слышит. Стянул с неё футболку, пропахнувшую потом, пылью и почему-то рыбой, отбросил ненужную вещь в сторону и замер. Спина, тонко очерченные лопатки, ровный ряд позвонков... Сердце замерло, потом, вдруг, пустившись в галоп. Он знал, что Люси не против, но всё равно медлил. Коснулся губами выпиравший бугорок нижнего шейного позвонка. Обнял, прижав девушку спиной к своей груди. Вслушался в её дыхание, ловя его ритм. Он может большее, знает, что она позволит, но... Кто их торопит? Она только вернулась с задания и сейчас времени у них достаточно. Он может и немного подождать. – Пойдём ужинать, – хрипло шепчет он, разжимая объятия. У них есть целый вечер, и целая ночь, а может и целая жизнь. И даже нудный осенний дождь не мог испортить этот день. А настроение... Иногда оно могло меняться, когда вместо дождя за окном он вновь видел её глаза. Однажды он познакомит Люси с Хансом, они наверняка найдут с десяток тем для разговоров, будут смеяться, беззаботно, словно и нет этой пропасти между Фридом и его семьёй. Но никогда он не будет знакомить её с отцом. Не всё в этой жизни можно простить, и совсем немногое можно забыть. Они с Люси чем-то даже похожи: выросшие среди тех, кто деньги ценит чуть больше чем людей. Надломленные, они жили верой друг в друга, находя в этом силы и стимул идти дальше. И Фрид знал: это было лучшее, чего он добился в жизни. Хотя, его отец бы и не поверил в это.Часть 1
13 ноября 2022 г. в 22:51
Фрид никогда не был сентиментальным. Ну, может быть где-то там в далёком детстве, когда самой большой проблемой была случайно разбитая ваза. К сожалению детство проходит, мир оказывается чуть хуже чем хотелось бы, а проблемы чуть сложнее, чем та самая ваза.
Ребёнком, ему нравилось сидеть в гостиной у окна и смотреть как по стеклу стекают капли дождя. Впрочем, обычно родители находили с десяток вариантов занятий для маленького Фрида и на созерцание дождевых капель времени просто не оставалось. Ему полагалось заниматься с отцом, который лично обучал его азам владения магией, с учителями, которые преподавали обычные науки, так как география, математика, история и чистописание, так и то, что было так необходимо отпрыску знатного рода: верховая езда, этикет, танцы, музыка и азы рисования. Нет, особых талантов ни в рисовании, ни в музыке он не проявил, но всегда очень старался, страшась в первую очередь огорчить родителей. Нужны ли были эти занятия ему? Наверное, если бы судьба повернулась чуть иначе, если бы однажды он не упустил контроля над тёмными письменами, если бы не произошло той трагедии... Впрочем, вот об этом он вспоминать не любил.
Слишком много сил ушло у него на то, чтобы забыть, принять, понять ту силу, которую он носил. Ещё больше времени и сил он потратил на то, чтобы простить родителям то, что они всё это допустили, позволив, или вернее заставив его жить с этой силой. Изгой, ненавидящий самого себя. Несущий страх и разрушение. Позор семьи... Он так давно покинул семью, но так и не смог изгнать это из памяти.
Сегодня на улице шёл дождь, затяжной, нудный и холодный. Здесь в Магнолии дожди бывали гораздо реже чем у него на родине, да и зимы тут были куда теплее. Но и здесь осень была осенью: листья давно облетели, устилая землю пёстрым мягким ковром, солнце светило реже и не так ярко, а ночи стали длиннее. Он уже давно был не мальчик и вполне мог позволить себе немного похандрить, сидя дома перед окном. Какао в кружке давным-давно безнадёжно остыл, да и в камин стоило бы подбросить дров, но... Фрид как заворожённый смотрел на мелкие капли дождя, стекавшие по стеклу, сливавшиеся в ручейки. В памяти были дни его детства, он как на яву слышал голос матери, оповещающий, что пора начинать урок игры на фортепиано. Слышал и сердце замирало прям как тогда. Мать всегда славилась некоторым музыкальным талантом, не достаточно явном чтобы блистать на сцене, но вполне хватавшим,чтобы каждый приход гостей сопровождался её игрой. Да, наверное что-то в её музыке было, то, что он слышал и понимал, но никак не мог воспроизвести. "Твои пальцы недостаточно гибкие" – вздыхала мать, а он в тайне от неё пытался заставить их стать хоть чуть-чуть более подвижными. Не помогало.
Ханс был чуть младше Фрида, между ними было всего два года разницы, но именно Ханс в итоге стал гордостью семьи. Хотя, играть на фортепиано он не научился точно так же как и Фрид, тут их матери дважды не повезло. Именно Ханс был тем, кто нашёл Фрида, нашёл, пришёл и хоть как-то попытался наладить взаимоотношения. Он же рассказал Фриду о смерти их матери. Печально, наверное госпожа Джастин и не была образцом материнской любви, но в общем-то не переставала быть его матерью. Вся проблема была в том, что ни Фрид не собирался восстанавливать отношения с отцом, ни отец с Фридом, и все старания Ханса привели только к тому, что ему удалось восстановить, собственно, их с Фридом отношения.
В целом ему не приходилось жаловаться на жизнь, во все, самые трудные этапы своей жизни, от умудрялся встретить людей, готовых протянуть руку и поддержать. Однажды это был Лексус, давший ему крышу над головой, чувство безопасности и ощущение, что рядом с ним всегда есть друзья. Потом это был Ханс, напомнивший, что даже если его отношения с отцом были до крайности отвратительны, то это не значило, что у него нет родных. А ещё это была она...
– Фрид? Ты себя хорошо чувствуешь?
Люси только зашла в квартиру и её голос звучал немного обеспокоенно.
– Да, всё нормально. Просто погода сегодня такая... Осенняя. Ты же знаешь.
Он и сам не понял как она появилась в его жизни. А ещё больше не понял как она приняла его и простила все его ошибки. Но был бесконечно благодарен ей за то, что она была рядом.
– Надо зайти к Полюшке, взять у неё те капли... – задумчиво сказала Люси.
А ведь он тогда едва не упустил Люси, подумав было, что ей будет лучше не знать о том, что он чувствует. Ну ведь и вправду: у неё есть Нацу, верный товарищ и преданный друг. Зачем ей он, с поломанной психикой, массой проблем и с запутанной как паутина семейной историей? Ведь так всем будет лучше: Люси бы осталась с Нацу, а он... А что он? Можно подумать, что ему впервые жертвовать своими интересами. Он уже почти привык. Но тогда Лекс хорошенько вправил ему мозги, да и Эвергрин тоже приложила руку, пообещав сделать из него статую на ближайшие полгода, если он не соизволит оторвать пятую точку от стула и не подойдёт к Люси.
Конечно это не значит, один коротенький разговор решил хоть что-то, но вдруг выяснилось, что разговаривать с ней интересно, да и она, вроде как совсем не против его компании. Ну и как-то так повелось, что Фрид начал вечерами провожать её домой. Пару раз они даже пробовали ходить вместе на задания, не особо впрочем успешно, слишком разные темпераменты и подходы к выполнению задания. Они скорее мешали друг другу чем помогали. А потом Люси сказала, что ей надоело это и если он сейчас же не поцелует её, то второго шанса у него может и не быть. А желание дамы как известно закон.