коснись меня

Голубые глаза, что так похожи на бескрайнюю ледниковую пустыню, излучали спокойствие и сонливость. Эндрю только сейчас заметил, что уже несколько минут пристально в них смотрит, будто пытаясь отыскать там какую-то важную суть. На лице Нила появилась лёгкая улыбка, как только он уловил замешательство Миньярда. — Что такое? — спросил шепотом Нил, убирая прядь с его лба. Эндрю в ответ лишь покачал головой, продолжая смотреть ему в глаза. Сосредоточенно, внимательно, замечая каждое изменение. Он до одури любит глаза Нила. Его мягкое и умиротворенное лицо. Его тело. Израненное, но всё равно красивое и притягательное. Эндрю обожает, чертовски обожает рассматривать обнаженное тело Нила. Каждый шрам, синяк, изгиб и родинку. Он наизусть знает, какое у него тело и где находится тот или иной шрам. Нил стесняется своих ран и прошлого. Он никогда не заостряет на этом внимание и старается не поднимать тему, избегая её разными путями. Но Эндрю не сдаётся. Не сдаётся и каждый раз говорит Нилу, насколько же он красив и что шрамы — это не что-то постыдное, а его история, пройденный путь и определение того, насколько же всё-таки он сильный и сумел столько пережить. Нил снимает футболку, потому что в комнате жарко. Эндрю замирает, потому что вновь видит идеальное тело Джостена. Может, на деле это не так, но именно для него оно таким является и именно он видит и касается его. Эндрю с абсолютной честностью признался себе, что данная мысль вызывает внутри него некий трепет и возбуждение. Миньярд протягивает руку. Аккуратно, медленно, будто не хочет спугнуть. Он прекрасно знает, что Нил позволит ему касаться, как и всегда, но привычка так и останется неизменной. Рука останавливается в пару миллиметрах от шеи. Лёгкий кивок головы как доказательство согласия, и Эндрю действует. Пальцы осторожно коснулись нежной кожи и, практически не задерживаясь, плавно скользнули вниз, к плечу, где находился шрам от утюга. Подушечки мягко поглаживают след, прощупывают его очертания, будто норовясь запомнить навсегда. И снова ниже, ниже, ещё ниже, не пропуская ни один «дефект» тела, уделяя внимание каждому. Эндрю давным-давно сумел исследовать Нила, узнать, что ему нравится, а что вызывает отторжение. Он знает его хорошо, слишком хорошо. И это восхитительно. Тихий, тягучий вздох и пробегающая дрожь вещают о том, что Джостену чертовски приятно. Ещё бы. Бледные руки Миньярда на его бёдрах смотрятся неимоверно сексуально и вызывающе. Но он не намерен на этом останавливаться, поэтому, склоняясь чуть ниже, начинает оставлять поцелуи на внутренней стороне бёдер. Часто и много, будто не собираясь пропускать ни один миллиметр нежной кожи. Нил кайфует. Его тело отзывается на поцелуи лёгкой дрожью и едва ли слышными вздохами, что охуеть как сильно заводит Миньярда. Его горячие, чуть шершавые руки блуждают по телу. Бесстыдно и с особым собственничеством. Потому что он знает, что Нил только его. Нил отдался Эндрю полностью и без остатка, ещё тогда, когда они поцеловались на крыше. Эндрю остановился. Вот совсем. Прекратил целовать, касаться, мягко очерчивать каждый изгиб. Джостен чуть приподнял голову, глядя на него из-под полуопущенных ресниц. В голубых глазах плескалось удивление в совокупности с едва ли уловимым разочарованием. — Почему? — всего один вопрос, но сколько в нём вложено истинных и правдивых чувств, что возникли от неловкой ситуации. Эндрю ничего не ответил. Он лишь молча, с осторожностью и нежностью взял его руку и положил себе на бедро. Нил удивился ещё больше, не понимая, как этот жест расценивать. — Коснись меня, — коротко бросил Миньярд, глядя Нилу в глаза. — Что?... — Коснись меня, — повторил он вновь. Терпеливо и с готовностью ждать. Эндрю давно задумывался насчёт темы личных границ. Но только недавно он уделил данной теме всё своё внимание и время, много размышляя над нею. Эндрю даже не заметил, что с самого начала воспринял доверие и открытость Нила как данность. Словно так надо и так должно было случиться. Ему льстил тот факт, что спустя некоторое время Нил позволил касаться своего тела, изучить границы дозволенного и попробовать многое. Но также Миньярда смутило, что за всё время, которое они вместе, он не позволял Нилу трогать его и как-либо касаться. А что самое примечательное, Джостен никогда, совсем никогда не нарушал границ и не позволял себе лишнего, действовал в пределах допустимого. Эндрю много думал. И долго решался. Сейчас же он наконец-то принял решение, что Нил ДОЛЖЕН коснуться его тела, хотя бы попробовать. Безусловно, Эндрю было боязно, но он обозначил для себя, что данный жест — это как минимум благодарность за доверие. — Дрю, — тихо начал Нил, серьезно и обеспокоено смотря парню в глаза. — Ты уверен, что готов? — Просто, блять, сделай, о чём я прошу. Пока я не передумал, — бесстрастно прошептал Миньярд, прижимая его руку к своему бедру. И Нил послушался. Но не совсем. Он убрал руку с бедра Эндрю и аккуратно положил её на щеку. Нил знал, что Эндрю вполне серьезен в своей просьбе, и он готов к этому, но действовать резко всё равно не хотелось. И Джостен решил начать с лица. Его рука с нежностью поглаживала тёплую щеку. Миньярд оставался спокойным, но то, что ему понравились касания, — скрыть не вышло. Он прильнул к руке Нила, явно прося о ласке. Лицо рыжего озарила улыбка, а большой палец поглаживал щеку, потом смазано провел по нижней губе, вызывая тем самым у Эндрю вздох. Нил всматривался в его черты лица, едва ли заметный румянец на бледной коже, глаза, что излучали спокойствие и детское любопытство. Нил любил такие моменты: когда Эндрю, его милый Эндрю, был спокоен, когда его ничего не тревожило и он мог радоваться, быть хоть немного счастливым, не вспоминать о своём прошлом и видеть лишь настоящее. Джостен трепетно относился к таким моментам, дорожил ими и запоминал всё до мелочей, в особенности, по-настоящему, искренне беззаботное лицо блондина. Он так любил его, так любил… Вряд-ли бы у него хватило слов, чтобы выразить всю свою любовь и привязанность. Рука плавно переместилась с лица на шею, едва ли касаясь кончиками пальцев, повторяя форму изгиба и попутно считая родинки. Нил действовал со всей аккуратностью и нежностью, на которую был только способен. У Эндрю пробежали мурашки по коже. Немного помедлив, Нил склонился над шеей и оставил на ней несколько невесомых поцелуев своими горячими губами. Ближе к уху, там, где находился кадык, и ещё несколько на выпирающих ключицах. Миньярд на это ответил расслабленным вздохом и слегка прикрытыми глазами. Он доверял. Нил отстранился и посмотрел на его предплечья, взглядом останавливаясь на повязках. — Я могу, — начал было он, но Эндрю его бесцеремонно перебил. Он сразу понял, о чем речь и что хочет сделать Джостен, а потому тут же дал краткий ответ и попутно начал снимать повязки: — Да. Нил знал, что под ними сокрыты шрамы. Но в каком количестве и насколько глубокие — такой информацией он не владел. Сейчас же это изменится. Закончив с тканью, Эндрю сложил её на подушки и доверительно протянул Нилу свои руки, позволяя рассмотреть и даже потрогать. Медлить Джостен не собирался: едва ли касаясь, словно боясь, что старые шрамы начнут кровоточить, он провел по ним пальцами, изучая форму, длину и заметность каждого. Они были разными. Нил, мягко говоря, опечалился, ведь знал, почему Эндрю причинял себе боль и какие для этого были мотивы. В душе начало неприятно саднить. Подавив чувство, рыжеволосый решил, что вместо горечи лучше действовать и одарить Миньярда всей той любовью, которую он заслуживал и которой ему не доставало все эти годы. Нил был не очень хорош в проявлении чувств, но он действительно старался и учился, всегда пытался сделать Эндрю приятно, если не физически, то хотя бы ментально. Нил медленно склонился над его руками, и начал оставлять поцелуи на шрамах, стараясь не упустить каждый. От неожиданности Эндрю едва ли не выдернул руки и тут же в непонятках уставился на него. — Что… Что ты сделал? — тихо спросил Миньярд, смотря на Нила со всей озадаченностью. — Ещё одно проявление моей любви к тебе, — невозмутимо ответил Джостен, переводя взгляд со шрамов на чуть встревоженное лицо напротив. Эндрю выдохнул, расслабив напряжённые плечи, и тихонько хмыкнул. — Странное. Как и весь ты. — Не ищи смысла в моих действиях, ладно? Получив в ответ лёгкий кивок головы и удостоверившись, что Эндрю и вправду успокоился, Нил снова начал оставлять поцелуи на шрамах, не пропуская ни одного. Сначала одна рука, потом вторая. Своими губами он поднимался всё выше и выше, пока дорожки из ран прошлого не закончились. Нил отстранился, лицезрея на лице Миньярда беззлобную ухмылку. — Сначала фетиш на шею. Теперь ещё и руки. Ты удивляешь, Джостен, — нараспев проговорил он, особенно подчёркивая фамилию рыжего. Нил на это лишь виновато улыбнулся и пожал плечами, после чего забрался руками под его футболку, пальцами нащупывая пресс. Ладони начали плавно и медленно скользить по рельефному телу, чувствуя каждую мышцу и ощущая каждый тихий вздох. Тонкие пальцы Нила ловко, с осторожностью изучали тело, исследуя новые доступные границы. Джостен наслаждался этим моментом, запоминал всё до мелочей, впечатывая свежие воспоминания прочно в память. И Эндрю тоже. Ему это нравится, отрицать не было смысла, да и он, собственно говоря, не собирался этого делать. Впервые Миньярд поступает иначе. И впервые он не сдерживается, показывая свои истинные чувства и отношение к ситуации. Эндрю не сковывает себя, не стесняется своих вздохов, лёгкой дрожи от касаний любимого человека и нестерпимого желания из-за поцелуев. Нил смог доказать ему, что руками можно не только причинять боль, но и давать наслаждение и желание большего. Нил начал опускать свою руку, что до этого лежала на прессе, ниже. Он не знал, стоит ли это делать, но если нет — то был готов остановиться. Эндрю вздрогнул и прочно взял рыжего за запястье, тем самым безмолвно прося остановиться. Нил повинуется и убирает руку, попутно целуя костяшки Миньярда, на что он коротко, открыто улыбается. Джостен удобно устроил голову на его груди, прикрывая глаза. — Спасибо, — шепчет Эндрю, мягко перебирая пряди огненно-рыжих волос. Нил лениво приоткрывает глаза и удивлено смотрит на него, пытаясь осмыслить сказанное. — За что? — глухо спрашивает он после короткого молчания. Эндрю оставляет вопрос без ответа, бережно обнимает Нила за талию и прижимает к себе, впитывая тепло желанного тела. Он действительно благодарен за эту близость, ведь открыл для себя нечто удивительное и будоражащее. Теперь Эндрю не только понимает, но и знает, как это — любить и быть любимым.