Твои действия?

Конфликт короля вампиров – Карла Хайнца и Главы Вибора – Цвейга уже как год не уляжется. Всему виной никчёмные переживания Короля Демонов. Эгоистичная натура этого чистокровного бесила главу Сакамаки, он долгое время утопал в политических делах и разборках с Цвейгом, не обращая внимания на всё вокруг происходящее. Не существенное для вампира состояние стресса заметила лишь вторая жена – Беатрис. Будучи начитанной и внимательной женщиной, она ещё за ужином видела его стеклянные, пустые глаза, ранее наполненные ярким янтарём и вечной думой. Особняк издавал стоны, олицетворяющие гнетущее состояние его владельца. Это были томные вздохи и устрашающие звуки, словно ветер гулял в дымоходе. В очередной вечер, Сакамаки старший покидает свой Эдем лишь в компании дворецкого, который очевидно доносил ему известия относительно внутренних дел. Пожилой мужчина отметил, что его желают видеть в совете, однако Карла это не интересовало. Цвейг снова буянит. Учитывая, что титул «Король Демонов» носит Хайнц, Цвейга не устраивает тот факт, что на землях вибора ошиваются вампиры. Эти наги, весьма миролюбивые, но территориальный характер немало приносил хлопот. - Карла-сама – робкий женский голос прервал мужской гомон. С непривычки вампир вздрогнул. В мелодичном меццо-сопрано и шуршанье длинного подола платья он узнал свою любимую. Дворецкий смекнув, что среди пары супругов он явно лишний, склонил голову в знак уважения и спустился вниз по каменной лестнице к чёрному автомобилю. - Беатрис, ты что-то хотела? – мужчина озадачено взглянул на женщину, ожидая ответа. Супруга Сакамаки поднялась на пару ступенек выше и накинула на плечи мужа пиджак, попутно поправляя воротник. - Будь осторожен – она помялась на месте с-минуту, но, не выдержав гнетущей тишины под натиском мужа, ушла прочь. Беатрис редко проявляла такое утонченное внимание и робость характера. Она не скрывала, а даже напрямую говорила о том, что уважает своего мужа, как сильного вампира, мудрого короля и обходительного джентльмена. Мысль о Хайнце, как о воплощении идеала, разделяли не все. Завистником семьи, а в частности старшего брата был Рихтер. Жадность и алчность поглотила его чёрную душу и ледяное сердце. Разум затуманила ревность. Проигрыш и позор перед семьёй его сломали, и он был вынужден скитаться, став писателем-отшельником. Первая цель Рихтера – Корделия не сыграла должной роли в его замыслах, и она стала попусту бесполезна. После ста лет скитания по свету широкая душа старшего брата клана Сакамаки приняла в родной дом Рихтера. Хотя после позорного поражения перед любимой женщиной и гнева отца на милость и вовсе нельзя было рассчитывать. Проникнувшись чувством беспомощности, будучи свидетелем, не благоприятных отношений между Рихтером и принцессой вибора, Беатрис говорила с братом мужа и поддержала его. В знак благодарности за добродушность женщины, чистокровный одаривал ее благами. Это были бриллианты, сияющие ярче солнца, сапфиры, несравнимые с океаном её небесных глаз, нефрит, что не мог передать красоту цвета её губ и белые розы, не бледнее её фарфоровой кожи. * * * - Беатрис, не будь дурой! Оно того не стоит. Он ведь и ногтя твоего не достоин, одумайся! - Рихтер, не глупи. Тебе не превзойти брата, он слишком умён и силён – женщина уже корила себя за проявленную жалость к родственнику мужа. Кто же мог подумать, что в её жалости он найдёт каплю надежды на победу и превосходство и флирт. - Тебе самой не противно? Наряду с тобой женщины сильней тебя, и явно он в них заинтересован – едкий голос пробирался под кожу. Что он пытался этим сказать? Неужели он думал, что вампиршу это заденет? - Пытаешься пробить меня на ревность? Смотреть тошнотворно –её безразличный тон и мелодичность голоса резали по сердцу собеседника острее лезвия ножа. - Давай уйдём? Беатрис, мы сможем сами жить припеваючи. Ему нет дела до тебя! – его говор перешёл на истерический крик. Он был похож на, обезумевшего голодного ёкая. Вгонял пальцы в волосы и хватал их с такой грубой силой, крича: «Чем я хуже? Я ведь…ведь..мы..не безразличны друг другу!». - Я тебя пожалела лишь потому, что ты его брат. Мне нет до тебя дела. Продолжать этот разговор было бессмысленно. Женщина предпочла покинуть территорию внутреннего двора. Домашняя суета измотала её. На пути в спальные апартаменты хрупкое женское тело впечатали в бетонную стену. Сильные, грубые руки сомкнулись на женских запястьях, а горячее дыханье опаляло щёки. - Говоришь я пустое место и не смогу стать лучше? И что всё это только из жалости? А как же тогда твои слова, что я не один и даже бессмертному отбросу найдётся родственная душа? Это всё ложь!? – в бреду, он нес ещё большую околесицу, которую разобрать было невозможно. - Угомонись, ты в отчаянии. - Действительно, чего я это переживаю. Я просто сделаю тебя своей, и ты родишь от меня – одной рукой он плавно спустился к талии, расстегивая корсет, затем завёл руку за спину, нащупывая ягодицы – С чем нельзя не согласиться, так это с тем, что у брата отличный вкус. Ты будешь хороша, я уверен. Было противно. Даже мерзостью это мало назвать. Шершавые губы обладателя рубиновых глаз скользили по скулам, подбородку и шее. Они неприятно царапали кожу и заставляли ёжиться от каждого прикосновения. Своим телом он прижимался всё ближе и ближе, и гнёт его домогательства спирал в зобу дыхание. Изворотливая особа колотила руками грудь мужчины. Собрав волю в кулак и остатки сил, она отбрасывает его тело с себя. В агонии она бросается к тумбе в комнате. Не найдя спасения, Беатрис не успевши обернуться уже прижата телом кровати. Сапфировые глаза застывают в немом ужасе, но бежать некуда. Она не готова так просто отдаться чужому человеку, поэтому продолжает своими силами бороться с вампиром и старается сохранить верность Хайнцу. - Не смей сопротивляться мне женщина! Я буду лучше, стану лучшим! И ты станешь моей. Моя любовь к тебе чиста, так прими же ты её! – с этими криками он рвёт голыми руками корсет платья и его лиф, оголяя женскую грудь. Вампир умостился коленом между женскими бедрами, задирая пышную юбку к верху. Широкие ладони скользят от коленной чашечки вплоть до внутренней стороны бедра, слегка сжимая молочную кожу. Он доволен полуобнажённым женским телом. Чистое, идеальное и без малейшего изъяна. Оно станет ещё красивее, когда пометит его, но об этом он вспомнит позже. - Убери руки чёрт возьми! В помещении распахиваются дверь и окна, лопаются стёкла и зеркала. В комнату врывается мужчина с белокурыми длинными локонами. В янтарных глазах читалась злость и безумие. В ходе гнева и поспешных действий старший Сакамаки изувечивает младшего брата. Смотря на то, как Хайнц истязал младшего, Беатрис вжалась в спинку кровати. Где-то намяв рукой среди подушек, небольшой клинок из белого металла, она сжимает с сомненьем его в руке. Что же ей делать? Оставить Рихтера на попеченье разгневанного мужа или найдётся иной выход? Твои действия ?