Сожаления

В последнее время он всё чаще задумывался о правильности своего выбора в тот день. В тот самый роковой день, когда именно он, Райнер Браун, буквально заставил своих товарищей разрушить стену. Тогда он был всего лишь маленьким мальчиком, которому всё детство внушали, что демоны с острова Парадиз обязательно должны умереть. И он верил. Он стал воином, приложил всё усилия, чтобы получить силу титана и уничтожить чёртово отродье. Так думал он. Или же эти мысли на крепко вбили в его голову родители, друзья — все люди, с которыми он общался в Маре — все как один твердили, что он должен: должен им, Маре, человечеству. Никто не удосужился спросить Райнера чего хотел он сам. И вот, что он сейчас получил-последствия. Последствия выбора пролома стены: сначала первой, а потом-второй. И неугосаемые, нескончаемые сожаления, обо всём. Он сожалел о том, что ломая тогда стену «Мария» не знал о мальчишке по имени Эрен Йегер, совсем не простом ребёнке. Столько дел натворил этот ребёнок и натворит ещё. А всему виной ненависть. Ненависть к титана, коих Эрен нарёкся уничтожить «всех до единого». Ненависть к прошлому стены, за которую он так грезил выбраться. Ненависть к нему, Райнер-за то, что так легко испортил, казалось бы, безщаботное детство. Он сожалел о смерти Бертольда. Сожалел безумно. Постоянно думал о том, что погибнуть в тот день должен был быть не товарищ, а он. Он, Райнер Браун, который так хотел исполнить свой долг, выжить. Ох, как же он тогда хотел жить. Тогдашний Райнер цеплялся за жизнь любыми способами, не боясь за орать руки по локоть в крови. Крови товарищей из разведки. Хотя были ли они товарищами? Он не знал. Но Райнер знал то, что именно эти ребята впервые заставили его задуматься о правильность своего выбора. Их смех, улыбки и радость простым вещам, готовность броситься в самое пекло, умереть за свою веру и идею. Райнер этого не понимал. Не понимал и завидовал, потому что сам бы так не смог. В самом начале, когда он только поступил в кадетски корпус, Райнеру было ненавистно там всё-лицо людей, его врагов которыми он вынужден был теперь сидеть за одним столом, спать в одном помещении, вместе тренероваться. Ему, наконец, был до скрипка челюстей в иногда безуспешных попытках сдержаться ненависти. Эрен Йегер, со своими беспомощными байками об уничтожении титанов-глупец! Как же он не понимал, что они не все-все жители этого острова-каждый из них являлся титаном, они все были опасны и их всех нужно было уничтожить — в этом Йегер был прав. И сейчас он снова накручивал у себя в голове все эти события — и понимал, скорее даже был уверен — в том, что именно он, со своей проклятой верностью к Маре, был виноват в том, что сейчас назревает война. Райнер её хотел снова видеть смерти — он хотел сам, раз и навсегда — умереть и освободиться, наконец, от этого груза. Поэтому сейчас, сидя в этой грязной комнатушке, он держал ружьё, напровля его к себе в горло, готовясь наконец закончить эти мучения…