Кленовые листья

Воспоминания - то маленькое чудо, которое есть у каждого человека. Наша память - чудесная вещь. Она хранит столько фактов и событий, столько информации, что с ней бы не справился ни один современный компьютер. Как жаль, что все-таки людям свойственно забывать. Но у каждого человека есть момент или просто слово, которое он будет помнить всегда, даже когда смерть будет хрипеть ему свою мерзкую песенку. Маленькое обыкновенное чудо каждого человека. О, детство. То время, когда каждый окутывает себя большой ложью и замечает её только, смотря сквозь призму времени. Да, и у меня была ложь. Я держал её в руках, сидя на качелях и время от времени посматривая на подъезд, из которого с минуты на минуту должны были выйти Толстый и Тонкий. Они были моими "друзьями"... Стали моими друзьями после того, как мне купили мяч, точнее я выпросил его. Мне, как воздух, нужно было внимание других, и с помощью мяча я его получил вместе с первой в своей жизни ложью. Я помню, как скрипели ржавые качели, неподалеку звонко смеялись девчонки, и с завидной частотой раздавались глухие звуки от прыжков по мокрому асфальту. Никто не собирался впускать в свой мир позднюю осень с её сырой и гадкой погодой, поэтому все делали вид, что её нет. - Дура! - громко крикнул я, но ни одна из девчонок не обернулась, а так и продолжали прыгать по нарисованным мелом клеточкам, а я довольно улыбался своей выходке. Недолго продлилось это восхищение собой, ибо я увидел её. Она медленно шла по дорожке, прижимая к себе какую-то толстую книгу. Я нервно сглотнул, выпустив из рук мяч, представляя, как эта книга будет оставлять синяки на моём теле. Но нет, она остановилась в нескольких метрах от меня, но запах "бабушкиных" духов я успел уловить. Наверное, очки были тоже мельком украдены у бедной старушки, чего стоила только толстая оправа и цепочка на дужках. Лицо её было буквально атаковано рыжими веснушками, а русые волосы были аккуратно собраны в косу. - Что ты сказал? Повтори, пожалуйста. - Я... Узнал я её не сразу. Честно сказать, я и не был с ней знаком, а лишь несколько раз видел, когда она спешила куда-то. "Страшилка!" - крикнул ей вслед когда-то Толстый, но она даже не оглянулась. Наверное, уже привыкла, ибо каждый считал за долг называть её так. Кажется, только некоторые помнили, что русоволосую на самом деле зовут Юля, да и я вспомнил это не сразу. - Я просто хотел сказать, что люблю тебя! - выпалил я на одном дыхании. Я помню её улыбку, такую детскую и наивную. Она не знала, что я так неумело врал. Я пригласил её погулять. Кажется, выбор тогда пал на парк. Не знаю, не помню, что я говорил, но она то и дело рассказывала мне про какие-то книги, про каких-то людей: ученых, писателей, музыкантов или актеров. Помню, что я купил ей мороженое, а потом угостил газировкой. Собирал опавшие кленовые листья, составляя из них небольшой букет. А сам только и думал, в какой момент сбежать... "Теперь года прошли, Я в возрасте ином, И чувствую, и мысли по-иному..." Затхлое помещение. Темноту разрывают лазерные лучи. Тела двигаются под тот ужасный звук, что сейчас все называют музыкой, от которого нет удовольствия, в которой уже больше нет смысла, нет чувств. Мне противно это место, но меня притащила сюда очередная дура, которая, явно, пойдет фотографироваться в туалет после того, как я скажу избитые слова. Ей будет всё равно, как и мне. Мы знали, что больше недели наши отношения не продлится. Но мы старались: поход в кино на какую-то глупую комедию, посиделки в какой-то компании, где каждое третье лицо мне было не знакомо, а каждый второй так же противен, как заезженные ноты... Как же все наигранно и смешно, что порой самому себе хочется крикнуть: "Не верю!" И всё чаще вспоминается тот образ из детства, то невинное оскорбление... Недавно я видел её издалека... Русоволосую девочку Юлю. У того самого проклятого подъезда. Она почти не изменилась: все та же коса, все те же круглые очки, уверен, что и веснушки так же остались красоваться на её личике. Страх сначала сковал меня, но, собравшись с мыслями, я решился подойти. Шаг, два - это оказалось так просто, я был так счастлив в эти несколько секунд, собирая по пути частички желтого ковра. Хотел напомнить о себе, о той прогулке в парке, о кленовых листиках, что тогда она, улыбаясь, положила в книгу. Но я во время остановился... Какой-то парень подошел к ней, впихнул охапку красных роз и обнял, как будто это была его кукла, склонился над её ухом. Он что-то шептал, а Юля глупо улыбалась, а сама смотрела куда-то в сторону, кивая, как собачка. - Дура, я же люблю тебя... - тихо прошептал я, но она опять не услышала.