My reason of life

Лана С Евиной стороны было очень прелестно преподнести такой довольно продуманный подарок, как поход на концерт. Кошка была польщена. Она с удовольствием чувствовала те музыкальные величественные переходы, сопровождаемые красотой и грациозностью, славой и достоинством, поражалась гениальности пианиста, что всё очень четко запомнил, притом что произведений было сыграно несколько. В общем, удовлетворилась, захлебнувшись великолепием искусства, и прониклась всею душою в то изящество, диво и чудо, что услышала своими ушами. И в один момент розоволосая обратила внимание, что её стеснительная подруга, так же увлёкшись пленительными мелодиями, не смогла устоять и предалась влиянию сонливости да, по всей видимости, чрезвычайной вялости и поэтому положила свою милую голову на плечо сидевшей рядом приятельницы. Лана ни в коем случае не побрезгала этим, напротив, пожалела бедную и прислонила её ближе, погладив зелёные волнистые волосы. Подружка мирно спала, но всё же слышала исполняющееся и изредка вздрагивала. В таких случаях Кошка прижимала её к себе и продолжала гладить, ласкать, приговаривая: «Тише, тише». Как приятно было аккуратно дотрагиваться до нежного лица спокойно дремлющей девы, чего никак ты не сделаешь в реалии. Её глаза были плотно сомкнуты, не давая проход ни единому лучику света. Точно как и пухлые, слегка обкусанные губы, что нечасто шевелились, будто бы ощущая какую-то помеху или неудобство. Они выглядели такими приветными, бархатными, трепетными и…Соблазнительными? Кошка вдруг поймала себя на мысли, что шёлковые, хрупкие уста её зеленоволосой подруги словно притягивают её, как бы странно это ни звучало и ни казалось. Лана всячески пыталась отвести взгляд от неё, как-то отвлечься, но как можно было забыться, если дева так безмятежно и благосклонно наслаждалась сном, делая блаженную и довольную физиономию, что хотелось смотреть на это беспрестанно, пока не закончится музыка. И вот последняя симфония закончилась, весь зал буквально взорвался аплодисментами и криками «браво», а также безмерным желанием слушателей «получить» что-то на бис. Пианист понял это и, снова настроив под себя свой стульчик и приготовившись к новому произведению, начал играть. Он не назвал, конечно же, исполняемое, но все прекрасно знали, что это, или даже если не знали, то догадывались, так как не раз в жизни слыхали сию знаменитую композицию. Музыкант завершил, и все повторно принялись радостно рукоплескать. В том числе и Лана с Евой, которая всё-таки проснулась от обилия шума, но несмотря на это, так же задорно благодарила человека на сцене, как и все остальные, ибо она заработала точно такие же впечатления, если даже не проницательнее. После длинного концерта девочки прошлись по ночному городу, наслаждаясь выходным днём и своим хорошим состоянием. На дорогах было много машин, они как и всегда гудели, бушевали, стоя в пробках и вовсе не ликуя этому, однако это ничуть не мешало нашим героиням. Они-то ходили пешком, вдыхая прохладный свежий воздух, останавливались в каких-то местах, для того чтобы рассмотреть нечто интересное, на их взгляд. И вдруг, всё так же гуляя по городу, они наткнулись на дворового котёнка, прячущегося где-то в кустах. Он был довольно грязный, и вид его был такой плачевный, что, несомненно, девушки его пожалели и решили помочь ему. Сходили в магазин неподалёку, взяли корм, какую-то рыбку и маленькую бутылку молока и принесли ему в надежде, что тот ещё не сбежал. Но котик находился на том же месте, будто бы ожидая наших девочек и совсем не думая, что они нанесут ему вред; Они же пришли и пытались осторожно, чтобы не спугнуть, подойти к нему и выдавить рядышком содержимое пакетика с кошачьим кормом и наложить рыбы. Они это сделали, малыш вышел из своего «укрытия» и начал жадно есть, слегка чмокая и чавкая. А потом, словно включив в себе вежливость, едва прикасаясь мордочкой до кушанья, притронулся к одной рыбке, потом к другой. Но съел не всё, а где-то половину. Розоволосая открыла бутылку и налила молочка на самую крышечку, где едва помещалась большая капля. Но ему подойдёт. Котёнок немножко попил после сытной еды, отошёл, сладко облизываясь и благодаря девочек своим взглядом. Лана не могла не погладить его, это милое создание, заботливо потрепав шёрстку и ушки. Он был беленький с тёмным пятном на мордочке, голубыми, ничего непонимающими глазками и пушистым игривым хвостом. Возможно, его когда-то бросила здесь мать, так сказать, на произвол судьбы, оставив совершенно одного против суровостей жизни. Достаточно несправедливо, бесспорно, но у неё могли быть иные причины для этого. Кто её знает, эту мать-кошку? Напоследок повозившись к малышом, Лана отошла, чуть ли не плача, в понимании, что не может его взять с собой из-за сильной аллергии, и никак больше помочь махонькому бедолаге она была не в силах. То ли глаза просто заслезились, то ли Кошка действительно почувствовала бесконечную жалость к сему существу, этого точно сказать нельзя. Но по её виду можно было понять, что она была совершенно неравнодушна и готова на большее, хоть и не имея возможности. Девушки приняли для себя решение время от времени приходить, приезжать сюда и навещать этого маленького кисика, подкармливать его хотя бы раз в две недели и искать подходящий ему, хороший приют. Потому что один он навряд ли сможет выжить. Опять же, «ожесточённые когти жизни» всегда найдут того, кто даже невиновен и не заслуживает такого страшного распоряжения. Но такова она, к сожалению, жизнь. Лана предложила зайти в некий итальянский ресторан на этот раз, и Ева не спешила отказываться, наоборот, даже поддержала идею. Посидели они на славу, наслаждаясь прохладным мохито, да и многой другой вкусной едой. Наблюдали через окно за проходящими вдали людьми, бегущими куда-то и еле удерживающие своё пальто или плащ. Ну куда можно торопиться в такое-то время? Но всё же было забавно смотреть за ними, думая себе всякие причины сего «беспокойства». Также проходили и весёлые персоны, идущие в компании иль просто сами по себе, выглядящие довольными, но весьма деловитыми при этом. Кошка не раз отшучивалась насчёт серьёзных высоких мужчин в пиджаках, которые шли себе, легко смеясь и не думая о завтрашнем рабочем дне. Зеленоволосая отвечала на это смехом и тоже пыталась придумать что-то, но так хорошо, как у её розоволосой подруги, отнюдь не получалось. Ну и ладно. Вышло в итоге, конечно, немного не по карману, но девочки решили поделить плату и сойтись на этом. Им же всё понравилось, не правда ли? Они вышли из ресторана сытыми и удовлетворёнными вечером и всем днём в целом, что уже нередко бывает, когда они проводят разные моменты вместе, получая неиссякаемый позитив от этого. Кошка обнялась с Евой, попрощавшись таким образом, почувствовав передаваемое тепло, и вернулась к себе домой. Уже было довольно поздно, но кого это волнует, если сегодня выходной? Правильно, ни-ко-го, поэтому девушка спокойно зашла, переоделась в удобную одежду и легла смотреть любимые сериалы с чашкой горячего чая и великим удовлетворением после сегодняшнего дня.

***

Незаметно пролетело шесть месяцев, девочки уже столько дел попеределывали вместе. Они стали настолько близки, что даже проводили аналогию между собой и обычными сёстрами. Да, даже так. Ведь у них столько общего, что не скажешь с первого взгляда. Также они наконец нашли хороший приют для того котика, записывались в него, ждали освобождения места и всячески патрулировали вокруг этой темы. В итоге его приняли, и кисик живет уже там, в заботе и внимании, находясь в ожидании нового хозяина. Девчонки регулярно навещают его, принося корм и играясь с ним. В общем, различно балуются с маленьким, радуя его и себя. Итак, вернувшись вечером из приюта, Лана гуляла с Евой, как всегда смеясь над чем-то и веселясь от души. Пришло время прощаться, они продолжительно обнимались, будто танцуя, и уходили уже по домам. Розоволосая зашла в квартиру, по обычаю вальяжно рассаживая по коридору в поисках чего-то, сняла обувь и хотела уже зайти на кухню, как тут увидела русоволосую женщину средних лет, сидящую на диване и пьющую кофе. Её маму. Лана незамедлительно стала выяснять, какова причина столь позднего визита: — Мам, привет. А ты чего у меня дома делаешь? — Привет, Ланусь. Извини уж, я звонила тебе, да ты не брала трубку. Хотела с тобой просто кое-что обсудить… — Ладно, сейчас, я только переоденусь. Услышав угуканье матери, девушка направилась в свою комнату за домашней, привычной одеждой. Такой уютной, удобной и по-своему особенной. Потом зашла обратно на кухню, налила себе чай, не подогревая чайник, так как тот уже был горячим, и была готова внимательно слушать свою маму. Та же спокойно, неторопливо допила кофе, посмотрела на висевшие над дверью часы и наконец начала толковать. — Слушай, я не видела эту кофточку у тебя. Она тебе очень идёт! — приступила она к разговору не совсем по той теме. — Мам, я же её часто дома ношу. Не видела, что ли? — Я же не каждый день тебя вижу! А помнишь, как ты в детстве розовый цвет недолюбливала? А сейчас носишь его, не переставая! — всё ещё продолжала она. — Мам, давай ближе к сути, — устало протянула Кошка. — А-а? Да, конечно. Извини, немного отвлеклась, — тут женщина сделала небольшую паузу, что ещё больше раздражило Лану, и вскинула брови. — Знаешь, мы с твоим папой не можем больше выплачивать ипотеку за твою квартиру. — Что? — опешила Лана. Это правда прозвучало так неожиданно, что, казалось, настенные часы тоже умолкли, перестав тикать от такого заявления. — Да… Ты же знаешь, что здесь квартиры довольно дорогие, мы с ним в разводе уже давно, он одаривал нас деньгами, но сейчас у него произошел крах, и больше нет возможности помогать нам, поэтому мы не можем больше тут оставаться… Я понимаю, что это тяжело воспринимать, но нам с тобой придётся переехать. — Как переехать?! Мама, ты что! Если вы хотите — сами переезжайте, а я всё равно буду жить здесь и платить как-то сама! Я работаю же и стипендию получаю! Иногда. — Да на какие деньги ты собираешься тут жить? Опять же, я тебе говорю, мы бы, оба, рады помочь, но получится незначительно. Я работаю на двух работах, и всё равно это и так бессмысленно. Поэтому я предлагаю перебраться в мой родной город, где подешевле. Ну и место всё же знакомое. — Нет, мам!! Ты не понимаешь! Тут мой дом, мои друзья, моя жизнь!! Вы не можете отобрать это у меня!! — Лана уже переходила на истерику, у неё полились одна за другой слёзы. Нет. Нет-нет-нет. Не может такого быть… — Прости, Лан. Мы правда никак по-другому не можем. Мы и свою-то пока еле тянем, а ещё надо за твою платить квартиру, несмотря на все твои взносы. Не получается, не хватает. Если ты, конечно, такая лояльная и хочешь жить в коммуналке, питаться раз в два дня и работать на износ, то хорошо. Но я не хочу, чтобы твоя жизнь превратилась вот в это. Пойми. Мы же только лучшего тебе желаем… Кошка не сумела сдержать в себе кучу буйных эмоций и выплеснула их все наружу, давно позабыв уже о всех детских учениях. Из глаз ещё пуще хлынули потоки слёз, и их нельзя было остановить даже при самом сильном желании. Не хотелось верить, что всё это взаправду. Лана лишится всего: университета, официантской должности — плевать уже на все её минусы! —, друзей. Евы…

***

— Мама, я вернулась! — в дом радостно вбежала маленькая семилетняя девочка Лана, сверкая глазами от восторга. Она была преисполнена эмоциями и очень хотела поделиться своими впечатлениями после первого прожитого дня в школе с мамой, что находилась в другой комнате. Девчушка положила портфель и быстро сняла свою курточку, продолжая ликовать. Вдруг она услышала очередные крики родителей из комнаты, какую-то ругань. Она уже привыкла к такому, хоть всегда боялась этого всего и убегала во время их разборок, чтобы её никто не тронул и чтобы не слышать эти возмущённые возгласы. На этот раз она остановилась, притихла и аккуратно открыла дверь, сказав: «Мама?». Пред её лицом возвышались её же родители, все красные от злости. Она снова испугалась и уже желала опять убежать, как мама её остановила. — Лана?! Когда ты пришла? — пытаясь успокоить свой пылкий тон, спросила женщина. — Только что. Я хочу рассказать о своём первом дне в школе!! Мама ничего не ответила на это, она опустила голову, не глядя на мужа, и некоторое время вдыхала, выдыхала, стараясь окончательно прийти в себя. Папа же выглядел всё ещё сердитым, поэтому маленькая Лана не смотрела в его обозлённые, ядовитые очи, не выражающие больше ту любовь и ласку, что выражали раньше. Девочка хорошо их помнила, эти очи, полные нежности и заботы, но совсем скоро их затмили совсем другие, проникнутые гневом и ненавистью. В такие моменты отец становился подобен зверю, лютому существу, которое готово на непредвиденную жестокость. Сейчас он даже не пробовал сделать то же самое, что и мать, просто стоял, всё ещё злобный и будто бы ждущий чего-то. Благо хотя бы не смотрел на свою дочь, вселяя в неё страх своим свирепым взглядом. — Ладно, идём на кухню. Поговорим позже, — холодно бросила мама, взглянув в конце на мужа, и покинула комнату. Лана отправилась за ней, оставив отца в полном одиночестве. Девочка молчала. Её всегда учили сдерживать свои эмоции, если это грусть или злоба. Также это коснулось радости, но какое дитя откажется от этого светлого, доброго чувства, такой яркой вспышки, внедряющей некую надежду? Из-за этого родители, бабушка и дедушка сдались, давая ребёнку наслаждаться своею детской беззаботностью в полную силу, пока она это может. Ведь детство — самая прелестная пора жизни, наполненная счастьем и сладкими благостями, и они просто не в силах лишить её всего этого. Когда они пришли на кухню, мама поставила чайник и села за стол, прикрыв лицо руками. За ней последовала и Лана, удивлённо уставившись на её лик. Наконец женщина убрала ладони, заметила непонимание девочки и немного странно улыбнулась. А потом снова приняла «уставшее лицо». — Знаешь, тебе сейчас придётся пожить у бабушки с дедушкой. — спустя какое-то время сказала мама. — Почему? — Мы с папой разводимся. Это прозвучало так сухо, что аж «порезало» слух девочки; В обычной жизни, когда родители решают развестись, они придумывают своим детям всякие истории о том, что папа или мама куда-то там уезжает, и ты с этим человеком будешь видеться намного реже. Маленькая Лана знала, что такое развод. Ей объясняли, да и сама она прекрасно понимала из-за многочисленной ругани в доме. Мама всегда говорит ей правду, не тая. Потому что горькая истина лучше приторной лжи, хоть что ни говорите; Девочка смотрела довольно грустными, серьезными глазами, но ничего не говорила. Просто глядела и думала уже о житии без отца с долей жалости. После некоторых дней, проведённых с бабушкой и дедушкой, Лана переселилась к маме в какой-то другой город, в какую-то другую квартиру. Она бы рада больше не слышать эти постоянные крики, но ведь с папой тоже было хорошо. Однако ничего не поделаешь, ибо решение здесь принимают родители, в том числе и во благо своего чада. Девочка просто смирилась и спустя года два уже привыкла к такому. А после у неё появилась своя квартира, и девушка уже стала жить в своё удовольствие.

***

Мама, с виноватым лицом, обняла свою дочь, гладя по спине и голове, но не говоря ни слова. Она всегда её так успокаивала, даже в раннем детстве. Кошка хорошо это помнит. Когда её любимая кукла Вера по случайности упала прямо на железнодорожные пути, и по ней, незадолго после этого, проехал поезд, в клочья разорвав дорогую сердцу игрушку, девочка тут же горько заплакала, как это свойственно совсем маленькому ребёнку, и кинулась к своей маме за утешением. Та же знала свои способы и успокаивала, вот так же обнимая и молча гладя по голове. Она бы и могла подобрать нужные слова, но просто хотела, чтобы дочь сама всё осознала и дальше шла так по жизни. Без нужды в сильной поддержке, для того чтобы потом не разочароваться в людях и в самой себе. Вот и осталась такая привычка. Самая запоминающаяся привычка… После нескольких минут обильного плача и полного признания, что иначе и впрямь никак, всё ещё чувствуя жгучую горечь на душе, розоволосая «отпряла» от матери, утирая ладонями мокрые дорожки на своих щеках. Мама ей объяснила, что пока ещё есть немного времени, и им стоит переезжать недели через две. Всего лишь. Остаётся так мало шансов провести хорошо свои дни с родными людьми, которые останутся здесь ждать нового приезда Ланы. Она сразу почему-то представила плачущую Еву на станции, которая, улыбаясь сквозь мокрую пелену пред глазами, машет рукой, провожая своим печальным, полным сожаления взглядом и прощаясь до следующей встречи. И при одной такой мысли у Кошки снова навернулись слёзы, и неистово защемило сердце. Как же тяжко мыслить о таком. О длительном расставании, дистанции, грядущих в полном одиночестве днях… Девушка вернула более-менее нормализованное состояние, и они с матерью молча пили крепкий чёрный чай. Без всего. Не как всегда, в самые обыкновенне дни. Сегодня у нас не такое всё радужное, радостное, сами понимаете. Хоть и избежали ежедневной рутины, стоило ли оно того, это желание разнообразить скучные, надоевшие будни? Ведь всё обернулось не так, как предполагалось. Совсем не так. — Знаешь, мне нужно всё же прогуляться и ещё раз обдумать это всё, — безэмоционально промолвила розоволосая и вышла из-за стола, глядя в пол. Мама её понимающе кивнула и тоже отвернулась куда-то в сторону. — Прости, что сказала так поздно, хоть и могла это сделать завтра. Просто всё произошло так внезапно, что я сразу поспешила к тебе. А ты иди, правда, подыши воздухом, проветри мозги. Полезно, кстати. Мне всё время помогает. Лана быстро собралась и вышла из квартиры, так и не сказав ни слова. Потом вышла из подъезда и вдохнула свежий воздух, который тут же наполнил её легкие «морозным» кислородом. Тотчас девушка направилась в тот самый парк, где они гуляли с Евой, так как он и правда внушает спокойствие и помогает расслабиться, как никакое другое место для Кошки. Она дошла до него пешком за двадцать минут. Конечно же, предупредила маму, что её не будет где-то час и старалась медленно ходить, чтобы наслаждаться прогулкой, а не потратить всё время впустую и в итоге не расслабиться. Тут девушка нащупала в кармане бежевого плаща старые наушники, почти поломанные. Она незамедлительно вставила их в уши, подсоединила к телефону и принялась слушать музыку под объятым тьмой небом. Песня так отлично подходила под её темп ходьбы и настроение, что, когда она заканчивалась, Лана всё равно включала её снова и снова. Поменять ничего нельзя. Всё будет так. И вдруг, включая уже в четвёртый раз одну и ту же песню, Кошка увидела чьи-то узнаваемо зелёные волосы. Девушка подумала: «А не Ева ли это?». И подошла ближе. Хоть и больно в любых случаях, всё-таки интересно. Подойдя к ней, Лана сильно удивилась, ведь это правда была её зеленоволосая подруга. Что же она здесь делает в столь поздний час? — Ева! Вновь привет. А что ты тут сидишь? — Лана? Привет, — Ева засмеялась, блеснув улыбкой, отчего немного снова кольнуло в сердце у Кошки. — Да я решила погулять в этом парке, послушать птичек, мне он нравится. Ты, я вижу, тоже здесь. — Да, твоё зрение тебя не обманывает! — сказала розоволосая девушка и тоже усмехнулась. Только бы не рассказывать ей. Только бы не рассказывать ей. Только бы не рассказывать ей! — Кстати, а ты чего не дома в такое время? О нет. Лана не нашлась, что ответить. Ей не хотелось обманывать, но и правду говорить тоже было болезненно. Или всё-таки стоит? — Ты какая-то грустная. Что-то случилось? Ева посмотрела с точно таким же сочувствием и вопрошением, с каким глядит всегда Лана в «обратные» моменты, когда дева выглядит нерадостной и возникает желание утешить её, успокоить. Кошка отвела взгляд и обдумывала своё решение. Нужно это сделать. Хоть и больно. Ну не обманывать же дорогую подругу? — Слушай, мне нужно кое-что сказать тебе, — наконец-то произнесла Лана и повела зеленоволосую девушку в другую сторону. На тот самый край, где они когда-то давно стояли, взявшись за руки. Несмотря на то, что они за все эти месяцы гуляли здесь не раз, девчонки не ходили больше именно в это место. Потому что нет смысла. Тут конец. Но сейчас эта локация будет самой, что ни на есть, идеальной для такого горького заявления. Со своей атмосферой, такой проникновенной и особенной. Ева выглядела слегка напуганно, но всё же она послушно шла за розоволосой девушкой без всяких там лишних слов. Кошка, как всегда метко схватив её за запястье, быстро вела по уже заученной дороге, по которой неизвестно, когда ещё пойдёт. Вскоре, встав именно в то место, Лана остановилась, опустив голову и явно подбирая слова. Потом вскинула её обратно вверх и смотрела прямо в очи Еве, не отрываясь, будто гипнотизируя. От этого действия зеленоволосая дёрнулась, но приготовилась слушать, заведомо понимая серьезность грядущих слов. — В общем… Так произошло, что мне придётся сейчас переехать. В другой город. Не знаю, на сколько это, но наверняка на несколько месяцев, — она четко произнесла это на выдохе, наблюдая, как с каждым её словом лицо Евы грустнело и удивлялось одновременно. Как же тяжело это говорить, но надо. Просто надо. — Поэтому у нас есть неделя… Дева некоторое время смотрела в одну точку до глубины печальными глазами, осознавая вещи, сказанные Ланой. Понятное дело, что это нелегко воспринимать. И остаётся так мало дней… Было видно, что зеленоволосая не знала, как ей себя вести. То ли плакать, то ли злиться на жизнь. Поэтому она просто стояла, даже не колыхаясь. В голове, наверное, прокручивалось столько мыслей, и душа была неспокойна. Девушка понимала, что, возможно, это как-то обидит Кошку, но она ничего не могла с этим сделать. — Я сама это узнала только сегодня вечером. И не думала, что ты будешь здесь. Мне самой очень сложно это принять. Прости, я пыталась отговорить свою маму, но иначе правда никак. — Розоволосая на минуту замолкла. — Но ты, пожалуйста, не расстраивайся так. Не надо убиваться из-за этого. Я буду приезжать сюда, и мы будем видеться! И давай проживем эту неделю в полную силу, насколько это возможно? Вместе проведём время, как и всегда. Дева всё равно не проронила ни одного словца и смотрела <i>теми же страдальческими очами, полными безысходности и отчаяния, что Лана увидела на той самой вечеринке, когда они впервые познакомились. И с того момента началась чудесная череда событий, «встреченных» вместе. Зеленоволосая явно не хотела в это верить, ровно как и Кошка час назад, закрыв лицо руками и будто хотев вновь исчезнуть. Розоволосая быстро кинулась к ней и обняла так крепко, как могла, пытаясь подбодрить и вселить какую-то надежду. Она услышала, как девушка начала всхлипывать, плача, но не показывая своих слёз. Лана всё обнимала её, с каждой минутой крепче и крепче, ласкала, пытаясь успокоить. Наконец зеленоволосая убрала ладони со своих мокрых тёмных глаз и осмелилась попробовать что-то сказать своим робким, монотонным голосом: — Ладно, давай попробуем. Неделя всё же лучше, чем ничего!… Ева промолвила это и слегка улыбнулась, чувствуя тепло и поддержку от объятий розоволосой подруги. А последней же было всё ещё безмерно жаль её, и поэтому она бесконечно желала донести до девы, что всё будет хорошо и они со всем справятся, ни в коем случае не прекращая свои посиделки и, само собой, дружбу.