My reason of life

— Утром, кстати, довольно холодно, — спустя какое-то время тихо промямлила Ева, уткнувшись носом в плечо Ланы. — И не говори. Но ведь классно же! А? Девушки рассмеялись, всё ещё не веря, что несколько часов назад они были всего лишь друзьями. Друзьями… — Так мы пойдём гулять? — как-то тревожно спросила Ева, словно боясь, что её любимую сейчас отнимут, украдут у неё. — Конечно, не переживай! Только надо одеться потеплее, наверное. — А мы не взяли одежду, что ли? Этим же ты занималась! — Ну-у-у, — розоволосая виновато улыбнулась, ведь из-за её забывчивости они потратят их драгоценные минуты. — У тебя же свитер? — Всё равно холодно! Он только кажется тёплым, гад. — Ладно, — усмехнулась та. — Мой дом в паре шагов, так что можно зайти. Мы обязательно погуляем, солнце! Кошка сказала это так нежно, что щеки зеленоволосой вновь покрылись краской, а глаза так и заискрились. Лана рассмеялась от такой реакции и, надев кроссовки, стала собирать вещи, принесённые ими вчера. «Пойдём», — сказала она и, не дождавшись ответа, пошла вниз, в люк, протяжно зевая. За ней быстренько поспешила Ева и унесла всё оставшееся, схватив в охапку одеяла и подушки, а ртом по дороге поедая последние мармеладки. И как ей это только удавалось? Непонятно. Девчонки тихонько зашли, чтобы не разбудить Ланину маму, оставшуюся у неё, положили всё несомое и взяли недостающие кофты из шкафа. Зеленый свитер девы и правда был тонким, поэтому ветер, наверное, пробирал её насквозь. Бедняга! Но Кошка выдала ей что-то подходящее (кстати, тоже зелёного цвета!) и надела своё. И как она могла забыть об этом? — Может, позавтракаем тогда? — шёпотом спросила розоволосая. — Давай! Они на цыпочках пробрались на кухню и открыли холодильник, ища что-то съедобное. Под опекой матери Лана всегда была одарена всякой едой, чтобы ни в коем случае не остаться без пищи, в то время как при жизни одной в доме она частенько забывала что-нибудь купить. Девушки с аппетитом выбрали себе какой-то вчерашний омлет и разложили по тарелкам. — Насколько я помню, Йоши нравится это блюдо, — неожиданно подметила Ева. — Когда он успел тебе это рассказать? — Ну, успел… Как там Ульяна, кстати? — Нормально вроде. А что? — Просто мне рассказали о её проблеме. Очень жаль, правда. К счастью, я с таким не сталкивалась, но это очень распространённая история. Надеюсь, она справляется с этим. — Да, она говорила, что всё в поряде. — В поряде? — вскинув брови, удивилась Ева. — Да, они оба часто так говорят. Я серьезно! — Лана усмехнулась, запивая чаем, наблюдая за лёгкой улыбкой девы. Ну как же хорошо она это делает! Уже после всего этого девушки отправились на последнюю прогулку, уже подготовленные ко всему. Им надо было вернуться к одиннадцати, так как Кошке ещё нужно было собраться к переезду. Да, лишь одна мысль о нём так беспокоит, как ничто другое. Но все уже приняли это и смогли вроде как смириться. Не конец света же! На улицах было недоверчиво тихо, только щебетали птицы где-то вдалеке. Схватив опять из дома хлеб, девочки кормили соек, попадавшихся на пути. Смеялись с того, как те не могли вспорхнуть (в буквальном смысле!), наевшись до отвала. Даже эти пташки уже встали, а большинство людей валяется в бесконечной дрёме на своих кроватях и спокойно довольствуются утром субботы. Ладно, что ж, их право. Девочки шли за руку, периодически шепча на уши друг другу милые вещи, заставляющие их сердца биться в бешеном темпе. Иногда чмокались в щеки и пару раз в сладкие губы. Но так незначительно, казалось бы. Недолго. Однако эти метки составляли незаменимую память, пропитанную заботой, нежностью и бесконечной привязанностью, порождая слёзы, льющиеся рекой из очей. Хоть и в мыслях. Через два часа зашли в какую-то забегаловку и взяли кофе с пирожками, чтобы немного умерить голод. Так здорово теперь сидеть в кафешке с дорогим человеком, несмотря на осознание, что ты скоро покинешь его на целый месяц. Лана не знала, сможет ли столько прожить без Евы, и последняя думала так же. Их ломала эта мысль, при которой хотелось броситься в отчаяние и опустить руки, изо всех сил пытаясь рваться на встречу с глубиной тех ласковых глаз, к коим ты неизмеримо хочешь прижаться губами. Но надо держаться, ведь эти недели пролетят, и вот девушки опять встретятся. Того и гляди, что снова воссоединятся и будут видеться постоянно, восполняя сердца обеих неиссякаемой любовью и желанием лелеять друг друга, предоставляя удовольствие и необычайно приятные чувства. Лежали на траве, считая облака, и гадали, на что они похожи. Их было так много, казалось, сейчас упадут на тебя разом. Но такого, разумеется, не произошло. Неожиданно Ева начала петь слова какой-то очень знакомой песни. — Посмотри на облака, они слишком далеко. Посмотри на облака, они слишком далеко… А потом она принялась напевать мелодию, уже без слов. Теперь Кошка точно узнала эту песню и села, прикрыв рот рукой и смотрев на зеленоволосую ошарашенными глазами. Боже, что?

***

Лана, вернувшись с последней пары, стояла у входа в кофейню, ожидая Ульяну и жуя чипсы. Она находилась в таком положении уже 20 минут, переминаясь с ноги на ногу и хрумкая закуской. В какой-то момент её терпение лопнуло, и она вошла в заведение, ища глазами подругу. Убедившись, что её нигде нет, Кошка стала звонить ей, пребывая в волнении. Сброшенный звонок. Она забеспокоилось ещё больше и пошла в уборную. Мало ли подружка там? И девушка не ошиблась. Как только она вошла, тут же до её ушей донеслись чьи-то бесшумные всхлипы, идущие от правой кабинки. Лана насторожилась. — Ульян, это ты? — громко спросила она, ожидая утвердительный ответ и, в первую очередь, объяснение сим деяниям. Всхлипы закончились, и наступила тишина. Вдруг дверь отварилась, и из кабинки показалась… Какая-то блондинка. Она нервно вышла из туалета, заплаканными глазами посмотрев на Кошку, и оставила её… В одиночестве ли? Тотчас зашаталась вторая кабинка, и, открыв дверь, появилась «до жути» знакомая подруга. Ульяна. Выглядела она лучше, чем та девушка, которую Лана увидела до этого. Лицо было спокойным и только при виде розоволосой стало каким-то удивлённым. Также последняя заметила в ушах подруги наушники, что она принялась зачем-то сразу снимать при «столкновении». — Лана? — спросила та, не отходя от кабинки. — Уля, вот ты где! Я тебя там стою жду уже незнамо сколько времени! — Ой, извини, пожалуйста. Я зашла в туалет лишь музыку послушать, — сказала Ульяна, указав на держимое в руках. — И собиралась к тебе идти. Это казалось странным. Но ладно. — Нормально ты. А я звоню, переживаю! — Прости, прости, прости! — виновато затараторила та. — Ладно, неважно. Что слушаешь, кстати? — заинтересованно спросила Кошка. — Да так. Ничего такого. — Ну дай послушать! Уля всё почему-то противилась, но Лана настояла на своём и схватила её наушники, тут же надев их на уши. Заиграла приятная мелодия, и начались слова. Кошке сначала понравилось, но вот пошёл припев… Она взглянула на Ульянин озабоченный вид своими очумелыми глазами и требовала ответа. Почему… — Поэтому я и не хотела… — Скажи мне, Уля, что это значит? Почему «я умру, и все забудут»? Что случилось? — Ну… Ты же знаешь, что у меня сейчас проблемы с буллингом. Вот и возникают такие мысли иногда. Но всё хорошо, я отбрасываю все варианты. — Ты уже что-то надумала?! — Нет-нет, говорю же. Сейчас всё хорошо, а песня просто классная. Не беспокойся ты так! — Ульян, ты и так это знаешь, но я ещё раз тебе скажу. Что бы ни случилось, я всегда буду на твоей стороне. Мы уже дружим три года! Но ты, наверное, знаешь моё отношение к такого рода вещам… У меня подобное вызывает только агрессию, поэтому ты отвыкай от этого. Прошу… — Лан, всё нормально! Если ты так хочешь, то могу удалить эту песню. — Удали, — сухо отрезала Кошка и серьезно посмотрела на подругу. Больше у них ни слова не заходило об этом случае, но Лана с сего момента начала осмотрительно и внимательно относиться к Ульяне и к её поведению. Они гуляли, дружили, были счастливы и веселы, и Ульяна не думала о таком, делилась всегда мыслями с розоволосой и уже давно слушала только хорошую и позитивную музыку. Лана была рада, что всё обошлось только этим.

***

Кошка вспомнила этот случай и недоумевала, как такое могло повторится, но уже с другим человеком. Любимым. Просто как?! Хоть её голос был таким волшебным, манящим к себе, милым и бархатным, самым дорогим душе, и хотелось слушать его постоянно, Лана никак не могла понять, неужели Ева так же этом подумывает?

«Можно я заплачу?»,

— подумалось Кошке, в то время как она еле-еле сдерживала удручающие мысли и пыталась скрыть свои зарёванные глаза. Она осознавала, что её уезд не навечно. Ей не хотелось расставаться. Но больше её душу тяготил этот странный, мучительный момент. — Лана, что случилось? — вопрошающе спросила зеленоволосая. — Ев, откуда ты знаешь эту песню? Вдруг лицо Евы изменилось со спокойного на какое-то растерянное. Её зрачки расширились, а губы слегка задрожали. Что бы это значило? — Лан, да мне всего лишь эта песня нравится. Ты чего… У меня нет таких мыслей, просто она клевая. Ты не думай, — говорила она, немного запинаясь. Кошка хотела верить её словам, но было трудно. И так сложно со всем багажом дел, проблем, а тут ещё это… — Лана, да всё хорошо! Чего ты? — сказала Ева, улыбнувшись. — Мне просто понравилась эта песня, вот и слушаю её иногда. Всё в порядке, не переживай! — Точно? — всё ещё тревожно спросила Лана. — Точно-преточно. Розоволосая выдохнула, распластав губы в сдержанной улыбке. Она надеялась на лучшее, но боясь за любимого человека. Но вот уже их прогулка подошла к концу, и Кошке было пора домой. Они с мамой планировали сегодня весь день готовиться к переезду и решать вопрос с квартирой. Она пыталась не брать в голову этот случай и просто, стояв у подъезда, влюблённо и умилённо смотрела на Еву, в то время как она изумлённо глядела на куст. Что она там нашла опять? Ох уж эта маленькая озорница! Кошка подошла к ней, обняв за шею, и поцеловала в голову, а потом добралась до желанных губ, чувствуя мурашки и напряжение любимой. Им не хотелось прерывать их встречи, но иначе действительно было нельзя. — Ты что-то хочешь спросить, солнце? — с лаской произнесла Лана и чмокнула в шею. — Да, есть кое-что… Раз мы обе любим друг друга, то мы, получается, будем встречаться? — невольно задала вопрос та. — Конечно, давай!! — ответила Кошка и провела губами по шелковистым волосам девушки. Уже своей девушки. — Но как мы будем? Ведь ты уезжаешь… — Не волнуйся, что-нибудь придумаем. Пока что можем по переписке, идёт? — Угу. Девушки запечатлели сладкий, горестный поцелуй, довольно долго лобзаясь и не желая отходить друг от друга. Но вот Лана уже пошла в свой подъезд, в свою квартиру, длительно махая рукой и получая в ответ то же самое, и быстро скрылась. Это не была последняя их встреча, но всё же на душе было как-то пусто после такого прощания. Завтра они увидятся в крайний раз на вокзале и, скорее всего, будут протяжно плакать и ждать следующего «свидания». Хотя как это можно назвать свиданием? — Это ты с кем так долго целовалась? — спросила мама, как только Кошка вошла домой. — Парень у меня появился, — придумав на ходу, ответила она. — Познакомишь? — Обязательно, мам! Когда вернусь сюда, то сразу же к нему! — с иронией усмехнулась девушка и тотчас принялась сортировать все свои вещи. Спустя много часов, закончив бытовые делишки, Лана, вся уставшая, пришла на кухню. Она не была способна делать ещё хоть что-то, очень утомившись. Также она смотрела на свою мать, которая почему-то оставалась бодрой. Может, она привыкла переезжать? В общем, всё было готово, пусть это стоило больших забот и усилий. Зато мама с дочкой хорошо попили чай, беседуя о чём-то. Когда в последний раз они так болтали по душам? Всю ночь розоволосая девушка не смыкала очей, размышляя о будущем и дальнейшем. Сумела заснуть только под утро, совсем умаявшись от собственных мыслей, что забивали и томили голову. Это было какое-то страдание, не прерываемое тёмной внимающей ночью.

***

Следующий день был каким-то сумбурным и нелёгким. Конечно же, из-за перевозки вещей и всей этой возни. Первый раз в жизни у Ланы такое, и она надеется, что в последний такое видит. Ведь пребывала, мягко говоря, в стрессе и сожалении о родном городе, о дорогих людях и так далее. Больше всего она переживала о прощании с Евой. Смогут ли они это перенести? И хоть внутри понимая, что всё равно смогут, ей до сих пор тяжело было осознавать, что всё это наяву. Но надо как физически, так и морально готовиться к другому месту, это понятное дело. Нужно выбираться из своих подавленных мыслей и уходить из дома с сумками, пакетами и вот этим всем на вокзал, покидая любимое место и любимых людей. Мама с Ланой договорились, что будет лучше, если она поедет сама на поезде до назначенного места, а там они уже встретятся. Девушка не поняла, зачем так нужно, но быстро согласилась, ведь так будет последняя возможность увидеть Еву. Милую Еву. Кошка вооружилась всеми нужными вещами. Их было много, так как не всё помещалось в машины. Да и что-то предназначалось Лане, поэтому она имела полное право их везти с собой. Она поцеловала свою маму и ушла на станцию, где уже, наверное, несколько минут ждёт её девушка, с коей они не встретятся ещё долго. Надо лишь потерпеть… Вот они стояли на платформе и никак не могли распрощаться, обнимая и целуя всё лицо. Эти пухлые губы, на вкус похожие на серость будних дней, немного мокрые, словно от капель проливного дождя, всё не хотели отпускать чужие, вцепившись. Они ободряли своим божественным ароматом и страстью. Они были слаще мёда, дурманя Лану, погружая в состояние неземного счастья и проникновенной эйфории. Хотелось ощущать их против своих постоянно, жаль, что это было лишь в мечтах, оставаясь несметной ценностью для обеих девушек. Они плакали и целовались, не хотели прощаться и отпускать друг друга, но пришлось. Всё же пришлось. Когда прибыл поезд, Кошка шла назад, в последний вагон, видя, как Ева двигалась по направлению к ней, только по ту сторону. Девушка нашла себе место, где почти никого не было, оставила на стекле след от губ, показывая на Еву, намекая, что это ей. Их разделяла лишь одна стена, но такая памятная и в то же время какая-то враждебная, которую Лана грозилась разрушить или хотя бы перейти через неё, но увы, так было нельзя. Остаётся ждать один месяц, и они вновь смогут увидеться, передавая глазами и поцелуями ту бурю эмоций, 99% из которых любовь, мягкость, сентиментальность и ласковость.