~*~
Драко действительно ждал её ровно в шесть утра у входа. Проведя бессонную ночь в попытке убедить себя, что Малфой не собирается причинять ей вред и, как и любой другой партнер, будет её поддержкой, Гермиона лениво шагала по коридору. Однако, ни коньков, ни формы, в которой Драко обычно катался, она на нем не заметила. — Ты не переоделся, — попробовала констатировать Грейнджер под его очевидное саркастичное поднятие бровей. — Правда? Он всучил ей в руки кофе и кивнул в сторону зала для тренировок. — Сегодня мы на лед не пойдем, — тон, вроде и не терпевший возражений. Гермиона все равно спросила, едва поравнявшись с ним. — Почему нет? — Пока ты не научишься доверять мне на земле, кататься нет никакого смысла. Прежде чем учиться бегать, нужно научиться ходить. Это звучало как минимум логично, хотя и по-своему волнующе. На льду Гермиона почти не думала, что они держатся за руки, что он придерживает её талию, а иногда и бедра, только до момента, как она оказывалась в воздухе. В зале с ним наедине такая сцена в её представлении выглядела как минимум неловкой. Грейнджер потребовалось несколько минут, чтобы переодеться для тренировки, после чего она обнаружила Малфоя в зале. Они стояли друг напротив друга всего несколько секунд, а напряжение уже пропитало комнату целиком. — С чего начнем? — девушка чуть дернула плечом, чтобы сбросить растущую тревогу внутри, и попыталась улыбнуться. — С самого простого, — он протянул ей руку, в которую Гермиона тут же на инстинктах вложила ладонь. Драко легко сжал её пальцы, но больше ничего не сделал. — Попробуй привыкнуть к тому, что я в принципе держу тебя. Потому что ты больше сосредотачиваешься на том, что тебе нужно сделать, чем на том, что ты не одна. Его голос звучал так мягко, словно он действительно пытался понять её, разобраться в её чувствах, Грейнджер всматривалась в его глаза, пытаясь найти подвох. Нет, безусловно, он был. В том, что ему нужны были соревнования, а не она. Драко аккуратно провел большим пальцем по тыльной стороне её ладони, по спине побежала дрожь от нежного и одновременно уверенного прикосновения. Ей захотелось выдернуть ладонь и сделать шаг назад. — Вот, — указал он, как если бы мог читать её мысли. — Почему ты хочешь убежать? Гермиона сглотнула, не зная, как отвечать на этот вопрос. Она посмотрела на их руки и действительно задалась вопросом. Почему? Он не был груб с ней в ту секунду, да и большую часть времени, когда она не пыталась язвить в ответ или сдавалась раз за разом. Он никогда не делал ей больно физически, даже когда она падала, это она отталкивала его. Анализ шел в голове стремительно, оценивая каждый уголок сознания в попытке найти причину. — Ты никогда не каталась в паре. Это тяжело — полагаться на кого-то, кроме себя, когда ты столько лет делала только это. Но на льду мы — пара, Грейнджер. Не просто два независимых фигуриста. Драко был прав. Полностью. Гермиона вдохнула и выдохнула прежде чем сжать его пальцы в ответ. Ей понадобится время, чтобы привыкнуть к этому, но причин бояться и отступать у нее не было. Пока что не было. Со стороны они смотрелись, наверное, самым странным образом из всех возможных, но им было наплевать. До тех пор, пока Драко не решил, что Гермиона привыкла к нему, он не двинулся с места. Её шаг назад от него снова был бы побегом. Поэтому они стояли минуту, две, десять, а потом он пошутил над чем-то, а она рассмеялась. И это казалось самым настоящим моментом, который они только делили. Позже Гермиона достаточно долго привыкала к тому, что он будет держать её за талию при подъёме, у этого был не тот подтекст в её голове. Пожалуй, парные фигуристы воспринимают это совершенно по-другому, потому что дистанция, которую очевидно держал Малфой, спасала его от всех навязчивых мыслей в голове. — Готова? — уточнил Драко, стоя напротив, готовый поднять её в воздух. Гермиона чуть улыбнулась. — А у меня есть возможность сказать «нет»? Он отрицательно покачал головой, усмехаясь. Было в этой усмешке что-то доброе, никакой злобы, никаких ссор, все они остались за дверью этого зала, и возможно им придется столкнуться с ними позже, но точно не сейчас. — Давай, — уверенность наполняла каждый дюйм сознания, будто все было правильно, все так, как и должно быть. Малфой осторожно подхватил её и в мгновение Грейнджер оказалась в двух метрах над поверхностью земли, раскинув руки в стороны, вытянувшись струной. Дыхание мгновенно перехватило, все вокруг закружилось, баланс и вовсе был забыт. — Дыши, Грейнджер. Дыши, — она услышала его голос как со стороны, даже не дрожащий, видимо, ему было совсем не тяжело держать её так. Тяжело было ей. Гермиона не слушала, голову будто сдавили тисками, и она все равно полетела вниз, неосознанно стараясь оттолкнуть Малфоя подальше. Но он ей не позволил, крепко прижимая к себе. Его руки обхватывали её сильно, помогая правильно опуститься, не пострадать. Раньше он слепо подчинялся тому, что она делала, позволял себя отталкивать и падать вдалеке, но не в этот раз. Как только кончики пальцев снова коснулись пола, Гермиона подняла к нему глаза, паника снова отступала, сменялась чувством удивления. — Я не дам тебе упасть. Отталкивай, пробуй не задеть, но приземлиться головой на лед снова я тебе не позволю. Он был серьезен, имел в виду то, что сказал. Гермиона не могла не задуматься, было ли это тоже частью его профессионализма. Смотреть на него вот так и видеть всю осознанность в его глазах было почти невыносимо. Она не могла бы сделать что-то такое для него. Грейнджер так и не нашла что ответить, даже когда он улыбнулся уголком губ, снимая маску тревожности. В этом был смысл парного катания, ведь так? Полагаться друг на друга. Почему не получалось лишь у Гермионы? — Расскажи мне, что ты чувствуешь, когда я тебя поднимаю. — Это… — она выпрямилась, попыталась подобрать правильные слова. — Похоже на жуткий страх. Прыжок… он, быстрый, ты знаешь, что приземлишься удачно уже когда отталкиваешься. А здесь все зависит только от тебя, мне не по себе, что я бессильна. Задумчиво Малфой склонил голову на бок, искал какое-то решение в своей фантазии. Решения проще, чем просто сдаться, было не придумать. — Мы можем убрать поддержку, в которой ты не чувствуешь, что можешь принять участие, — он чуть склонил голову на бок. — И заменить на что, например? Сперва он не ответил, только подошел к своей сумке и вытащил телефон, быстрый стук по клавиатуре на экране, и перед ней уже картинка одного из элементов. «Свечка» говорилось в названии. Гермиона в таком положении все еще будет на высоте, но одна её рука будет на плече Малфоя. — Ты сможешь опереться на меня рукой, почувствуешь ту опору, которая тебе нужна. А потом, когда привыкнешь, вернемся к этой. Она изучала элемент несколько секунд, оценивая, рассуждая. — Придется вращаться, да? — с легкой опаской спросила Гермиона и получила положительный ответ почти сразу. — Как минимум будешь чувствовать, что контролируешь ситуацию. — Хорошо. Можно попробовать. На это ушло некоторое время, чтобы понять, как именно им нужно будет заходить на эту поддержку и как именно Малфой будет её держать. Они попробовали без вращений, и на первых порах продержаться несколько секунд казалось легкой задачей, почти выполнимой. Прыжок, упереться в его плечо, почувствовать руку на бедре, аккуратно развести ноги и попробовать остаться в таком положении на несколько секунд. Вдох. Выдох. Все получится. Гермиона из принципа не закрывала глаза, потому что знала, что как только привыкнет к темноте, обратно ей путь будет уже закрыт, хотя это и казалось самым легким решением из всех возможных. Чувствовать даже минимальный контроль над ситуацией было приятнее, чем совсем ничего, когда её тело окутывал лишь воздух. Приземлившись обратно на землю, Грейнджер услышала аплодисменты. Непохожие на те, что были днем раньше, в них не было сарказма, только искренняя похвала за проделанную работу. — Попробуем на льду? — Нет, — Драко снова не дал ей даже шанса возразить, но добавил в пояснение. — У нас есть еще время попробовать, давай закончим на хорошей ноте. — До Рождества всего два дня, ты уверен? — Абсолютно, — он подхватил сумку с пола и кивнул на выход из зала. По ощущениям прошло не так много времени, но только сейчас Грейнджер поняла, что часы показывали двенадцать. Они провели в растяжке, попытках договориться и падениях не меньше четырех часов. — Какие планы на Рождество? Гермиона последовала его примеру, и вдвоем они побрели по коридору обратно к раздевалкам. — Никаких, — призналась она. — Я не праздную. — Почему нет? — Не с кем. Подруга в Америке, семья в Австралии, — она чуть пожала плечами. Ей никогда не было грустно от того факта, что на Рождество она позволяла себе бокал вина, вкусный ужин из ресторана и хороший фильм. Несколько дней на возможность выспаться, чтобы потом с новыми силами вернуться на тренировки. Ничего необычного. — А у тебя? Ему было почти неловко, когда он рассказывал о своих планах. Безусловно, куда более интересных, чем у нее. — Друзья съедутся, будет большой ужин в кругу «семьи», — кавычки Драко показал пальцами в воздухе, на что Грейнджер тут же нахмурилась и уточнила, что он имеет в виду. — Я не праздную с родителями. Они, как аристократы, наверняка закатят какой-то приём в поместье и несколько часов будут пытаться заключить выгодные сделки на год. Поэтому моей семьёй всегда являлись друзья. — Но почему кавычки? — Семья не по крови. Простой ответ. Понятный. Хотя не ей. У Гермионы не было семьи, её единственная подруга — Джинни Уизли — училась на врача на другом континенте, и они едва ли виделись больше раза в год, поэтому друзей, с которыми можно отпраздновать новый год, у нее не было. Родители давно жили еще дальше, чем Джинни. Одиночество, в котором обычно ей было комфортно, вот только ощущать теперь, что у кого-то там есть счастье в Рождество было… обидно. Грейнджер кивнула с улыбкой у дверей раздевалки. — До завтра? — До завтра, Грейнджер. Что-то в его ответе было не так, не было уверенности, что они попрощались до завтра, но Малфой не стал никак ей это объяснять и скрылся дальше в проходе, а Гермиона ушла переодеваться. Их взаимодействие еще никогда не было таким спокойным, как сегодня. Малфой спрятал где-то глубоко ту свою сторону, которая стремилась найти трещину в душе Грейнджер и ударить в нее посильнее. Спрятал? Или перестал притворяться? Он ни разу не обвинил её сегодня, не уколол, не попытался повесить вину. Только терпел и помогал каждый раз, как у неё не получалось, извинялся, если это было по его вине. И сама Гермиона не пыталась его оттолкнуть, не попыталась снова сбежать, почти чувствовала эту тонкую нить некой связи, протянувшуюся между ними. Она с улыбкой покидала каток, впервые за долгое время.~*~
Драко гулял по ярмарке достаточно долго, чтобы его пальцы замёрзли и их пришлось прятать в карманы пальто. Он не планировал отправляться на прогулку настолько надолго, вообще, хотел зайти лишь за подарком Пэнс, но город и возможность подумать под его своеобразную музыку слишком его увлекли. Малфой не был в восторге от Рождества долгие годы, когда весь его дом был заполнен людьми, которые были ему неинтересны, пока друзья весело справляли праздник в теплом кругу. Подарки, которые были направлены только на лучшую учебу, радовали, но открытка от его племянницы, нарисованная от руки, почему-то приносила каждый год больше удовлетворения, чем дорогие часы, новые рубашки или техника для учебы. В ней было больше желания порадовать, чем в отцовском холодном: «С рождеством». Проблемы богатых, очевидно. Впервые в этом году он задумался над тем, как проводила эти дни Грейнджер. В её рассказе не было ни радости, ни грусти, только бесконечное безразличие. И может быть, он бы поменялся с ней местами ради праздников, которые бы её радовали, и подарков, которые были ей нужны. Малфой прочувствовал весь вкус праздника только после поступления в колледж, впервые он был с друзьями и в его квартире в тот день пахло цитрусами, корицей и счастьем. Теперь ему хотелось, чтобы это же почувствовала Грейнджер. Остановившись возле лавки с глинтвейном, Драко замер. Его рука сама потянулась к телефону, и он напечатал быстрое короткое сообщение. Драко Малфой: Ты занята? Казалось, что ответ уже не придет, такая, как Гермиона, в девять вечера вполне могла спать после тяжелого дня. Малфой мало знал о том, чем она занималась вне фигурного катания, но знал, что она где-то работала. Он почти заказал себе один стакан и был готов отправиться домой, когда экран загорелся. Гермиона Грейнджер: Нет, довольно скучно провожу вечер за просмотром «Один Дома». А что? Драко Малфой: Я вызову к тебе такси, собирайся. Гермиона Грейнджер: Что? Куда? Гермиона Грейнджер: Малфой, ты даже моего адреса не знаешь! Драко улыбнулся мгновенно, напечатал ответное сообщение. Драко Малфой: Потому что ты мне его сейчас скажешь и попытаешься не испортить сюрприз. Оденься теплее. Он не видел её реакцию, но был уверен, что она не в восторге. Сначала Грейнджер долго печатала ответное сообщение, но в ответ пришло лишь две строчки с адресом, к которому Драко тут же вызвал машину. Он стоял посреди улицы и улыбался как идиот, смотря в экран, зная, что увидит всё недовольство Гермионы уже через десять минут. И нисколько не жалел об этом. Действительно, Грейнджер не заставила себя ждать, появляясь в самом начале рядов домиков вдоль Темзы. Она смотрела на эту картинку как впервые, раскрыв рот от красоты, Драко мог понять, почему она так реагировала. Ярмарки были любимой частью месяца до Рождества. Гулять среди них было по-особенному волшебно, пить что-нибудь горячее, наблюдать, как сувенирные игрушки развеваются на ветру, слушать смех людей, смешанный с рождественской музыкой. С двумя порциями глинтвейна он оказался рядом. — Ты прервал меня на моменте, когда грабители полезли в дом, — заметила Гермиона с улыбкой, и Малфой не смог не улыбнуться в ответ. — На самом интересном, черт. Прости. Это компенсирует твое разочарование? — он приподнял бумажный стаканчик, Грейнджер с радостью взяла его. — Частично. Ему достаточно было увидеть то, как она наслаждается глинтвейном, чтобы вечер мгновенно стал лучше. Её глаза светились уличными огоньками гирлянд, а может и естественным светом, он не знал, но, даже в дурацкой шапке с помпоном и закутанная в шарф, она выглядела безумно красиво. Едва ли он видел её кудри распущенными, но теперь они опускались на её плечи, и это было потрясающе. На заднем плане играла какая-то из Рождественских песен, Малфой кивнул в сторону остальных лавочек, и они побрели вдоль них, обсуждая все, что видели. — Я никогда не была здесь во время ярмарки. — Это заметно, — отшутился он, всё ещё иногда бросая взгляды в её сторону, не в силах прервать себя. Гермиона казалась счастливой, хотя когда-то заставила его засомневаться, что она любит Рождество. Она любила его. Просто одиночество может уничтожить любой праздник, даже такой. — Я люблю это место больше остальных. — Почему? — ей было действительно интересно, хотя внимание её больше было сосредоточено на каком-то значке из дерева с оленем, который она держала в руках. — Отсюда видно весь Лондон на той стороне реки и мост, и колесо обозрения. И здесь самые вкусные в мире конфеты. — Конфеты? Драко коротко рассмеялся, наблюдая за её лицом. Он почти не позволил ей купить тот значок самой, но её взгляд не оставил ему почти никаких способов оспорить решение. — Я могу позволить себе купить значок, Малфой — грозно констатировала Грейнджер, отдавая пятерку фунтов в руки продавца. — Не сомневаюсь, но это ведь я тебя пригласил. Разве по правилам не я должен всё оплачивать? — Тебе стоит задуматься над этой патриархальной логикой! — она отчитывала его, но с улыбкой, поэтому Малфой был не против. Конечно, где-то в душе эта девушка, борющаяся за справедливость, была феминисткой. Узнавать её даже с такой стороны было любопытно. Её рука расположилась на его локте уже через мгновение, как что-то само собой разумеющееся. А когда закончился первый стакан с глинтвейном, Малфой купил ей горячий шоколад с ромом. Она настояла на том, чтобы его попробовать, и, похоже, очень об этом пожалела. При первом же глотке она скривилась под его звонкий смех. — Я предупреждал тебя. — Это отвратительно! — Гермиона вернула стакан ему в руки и закашлялась. — Какая мерзость. Он не мог перестать смеяться, и через мгновение она была заражена тем же настроением. — Кто вообще это пьет? Малфой демонстративно сделал глоток и пожал плечами. — Я всегда знала, что ты не человек, — она даже сделала шаг от него, смотря с шуточным презрением. — Брось, всего лишь ром. — Ужасно. Никогда больше! Драко все еще тихо смеялся, покупая для нее обычный горячий шоколад с зефиром. С Гермионой было так легко, как ему не было целую вечность. Сегодня весь день с самого утра она не была такой же упрямой и принципиальной, как на всех тренировках до этого. Может быть, он сумел достучаться до неё, и Трюк была права? Он знал, что делать. Смеяться рядом с ней, шутить, говорить ей комплименты, обернутые в мишуру из попыток не раскрыть ей всех своих чувств, было так правильно и естественно. Только ради взгляда, которым она на него смотрела, он был готов сделать всё то же самое вновь — от утреннего занятия до ярмарки, до каждого потраченного фунта и проведенной рядом с ней минуты. — Ты уже достаточно пьяна? Они сидели на скамейке, игнорируя проходящих мимо фотографирующихся и целующихся людей. — Для чего? — Грейнджер мгновение назад допила свой шоколад, и теперь над её верхней губой осталась пенка от сливок, которые Драко пока не решился убрать сам, хотя руки и тянулись. Он аккуратно показал ей, что след все-таки остался, но после первой попытки убрать его, полностью провалившейся, Малфой потянулся сам. Держать её в руках, чувствовать каждый изгиб её талии было уже ощущением, от которого ему сносило крышу. Касаться её голой кожи под её пристальным взглядом… уносило его сознание совершенно не туда. Ему стоило аккуратно большим пальцем провести по её губам, чтобы понять, что Гермиона могла бы убить его на месте одним поцелуем. Всего одним, и от Малфоя не осталось бы ничего. Она смущенно улыбнулась, пряча лицо и вспыхнувший румянец за шарфом, и только через мгновение повторила свой вопрос. — Так достаточно пьяна для чего? Драко не ответил. Он поднялся со своего места и протянул ей руку, которую она тут же взяла. Её пальцы были теплее, чем сегодня утром, хотя они вроде были на улице. Теперь Гермиона не чувствовала себя некомфортно рядом с ним. Он не планировал превращать эту прогулку в еще один способ стать ближе, ему лишь хотелось показать ей, какая на вкус та детская радость. Однако, похоже, это работало в обе стороны. Он не сказал ей о месте, куда они следуют, хотя Грейнджер и пыталась задавать вопросы всю дорогу через мост. Он уводил их в другие, продолжая диалог, пока наконец не прозвучал самый рискованный. — Почему ты написал? Врать Драко не видел смысла. — Я подумал о тебе, — как что-то простое и понятное, и Гермиона почти приняла этот ответ, но Малфой все равно добавил. — Каждый заслуживает праздника в Рождество. Пусть и маленького. Драко мог бы поклясться, что видел в её глазах слезы, которые она мгновенно сморгнула. В ответ на это он улыбнулся и притянул её чуть ближе, засунул их ладони в свой теплый карман. — Особенно ты. Малфой не помнил, как давно он был влюблен в неё, как это случилось впервые. Пожалуй, когда он заметил девушку, пробирающуюся на стадион, подобно ему, за час до открытия. Когда впервые увидел, как она отдает себя музыке и как парит над поверхностью льда. Это было за месяцы до их первого знакомства, но Драко… он всегда был там, когда она каталась ранним утром. Он смотрел, впитывал её движения, её манеру улыбаться после удачных прыжков и ругать себя после неудачных. И когда Трюк сказала, что ему нужна новая партнерша после травмы Астории, Малфой не думая попросил её. Грейнджер оказалась невыносимой. Вся та грация, изящество и волшебство, которое он видел, испарялось под тонной самокритики из-за каждой неудачи. Гермиона отталкивала его раз за разом, а Драко злился и толкал в ответ. Знал, что был неправ, но ничего не мог с собой сделать. Он не мог продолжать стучаться в её закрытые двери. И все же его сердце таяло рядом с ней, когда она не пыталась нести весь мир на своих плечах. Здесь, возле Тауэра в центре Лондона, Драко видел её всю целиком, не только как фигуристку. Пусть часто они считали, что кроме спорта в их жизни ничего нет, она пуста без возможности выйти на лед, это было неправдой. Гермиона, идущая возле него, это доказывала. Они прошли по мосту и оказались по другую сторону реки, возле одной из самых известных крепостей в мире. Малфой, даже не спрашивая, расплатился за оба билета, хотя Гермиона попробовала протестовать. Он все равно не слушал, если Драко воспринимал это как свидание, он отвечал за всю программу для него. Гермиона задавала кучу вопросов, а исчезнуть им было суждено лишь когда они подошли к пункту проката коньков. Возможно, Малфой сделал самую банальную вещь на свете, но она была в восторге. — Это, конечно, далеко не самое красивое место. Но мне не хотелось везти тебя далеко. Они стояли посреди катка, общественного, совсем непохожего на их, кажется, ей было абсолютно все равно. — Ты ведь живёшь в Лондоне не так давно, откуда ты столько всего знаешь? — Гермиона перевязывала шнурки на своих коньках и, очевидно, задумалась настолько, что автоматизм этого действия был нарушен. Драко присел перед ней, аккуратно помогая перевязать все правильно, наслаждаясь все тем же ярким румянцем на её щеках. — Когда мы впервые перебрались сюда после того, как я бросил колледж, я долго гулял по городу. Родители устраивались, искали новый стадион и способ перевезти Трюк, а я был предоставлен сам себе. И мне нравилось искать в этом городе что-то новое. — Я прожила здесь всю жизнь, и я понятия не имела, что в Тауэре есть каток. — В этом весь плюс переезда. Ты живешь в городе, и ты думаешь, что знаешь все. Но по-настоящему интересные места находят те, кто не знали ничего. Он провел по её ноге рукой и улыбнулся. Прямо перед тем, как подняться с места, Грейнджер задалась еще одним вопросом. — Ты всегда такой? Или всё это, вся твоя забота и комплименты — просто хитрость, чтобы заставить меня изменить к тебе отношение? Драко тут же стал серьезным, он остался на одном колене перед ней, заглядывая в её глаза и находя в них тревогу. Она действительно ждала подвоха в их встрече, искала его, боясь довериться. Потому что он сделал слишком многое раньше. — Ты отталкиваешь меня, Гермиона, — он звучал расстроено и знал это. Хотя теперь он не находил ничего страшного в том, чтобы показать это ей. — Раз за разом, сколько бы я не пытался помочь и сделать лучше. Сегодня впервые ты позволила мне сделать всё правильно, как я собирался сделать уже давно. Региональные важны для меня, но гораздо важнее мне не потерять партнершу. Даже если мы не поедем на них, я хочу кататься с тобой. — То, что ты сказал вчера утром… — неуверенно протянула Гермиона. — Очень задело меня. Ты был готов променять меня на другую. Малфой мгновенно возразил, ловя её мысль и понимая, как выглядел их разговор с Трюк со стороны тогда. — Я не собирался просить другую. Я хотел попросить Роланду поговорить с тобой. Но она посчитала, что я справлюсь лучше. Грейнджер не ответила, только её взгляд потеплел, и она приподняла уголки губ в легкой улыбке. Драко добавил, зная, что поступает верно. — Ни с кем и никогда я не чувствовал ничего подобного на льду. Меня злит, что ты прерываешь мое чувство восторга от этого катания, уходишь и сдаешься. Но, как видишь, я здесь. И я пытаюсь тебя понять. В ответ она протянула ему руку, Драко тут же улыбнулся и взял её, подтягивая девушку к себе. Она с легкостью поднялась, и они побрели вдвоем ко льду, уже почти пустому из-за позднего времени. Тихо Гермиона сказала: — Ты приятно удивляешь меня сегодня, и я рада, что согласилась. Прости за то, что я не оправдала твоих ожиданий как партнерша. — Ты оправдала их все сегодня. Держа её ладонь в своей, Драко ступил на лед. Каток был небольшим, значительно меньше, чем их арена, конечно. Он был освещен сотней маленьких желтых огоньков, а в центре стояла елка, тоже светящаяся всеми цветами радуги. Несколько человек проехали мимо них, семейная пара с маленьким мальчиком, только учащимся стоять на коньках. — Хочешь попробовать поддержку? — неожиданно спросил Малфой, поворачивая к ней голову. — Почему бы и нет, — Гермиона кивнула и с готовностью направилась к центру площадки. У них не было музыки, она составляла лишь какой-то шум от находящихся вокруг жителей Лондона и скольжения их лезвий по льду. У них не было Трюк, наблюдающей за их движениями, только они вдвоем посреди города на общественном катке. Среди огней, среди зимы практически в канун Рождества. Малфой едва дышал, когда Гермиона впервые шагнула вперед, начиная тот танец между ними, движения которого они знали наизусть. Она светилась. И пусть ей было неудобно выполнять всё в своей пуховой куртке, Грейнджер старалась. Она сжимала его пальцы сильнее обычного, и Драко понял, что это было. Она держалась за него. Гермиона впервые не пыталась быть сама по себе, пренебрегая его касаниями без необходимости, она опиралась на него в большей степени, чем когда-либо. Он не посмел бы её подвести. Первый прыжок и идеальная синхронизация. Они двигались как одно целое, были одним целым. Каждое движением Гермионы переходило Драко. Каждый её шаг был его. Каждое дыхание они делили на двоих, как и стук сердца. Он позволил себе ей улыбнуться, что было бы непозволительно на соревнованиях. Держать её было подобно держанию хрупкой фарфоровой фигурки. Он глубоко вдохнул, не увидел в Гермионе ни капли страха и приподнял её вверх. Все взгляды вокруг следили за тем, как Грейнджер зависла на высоте, её пальцы сжались вокруг его плеча. Драко посчитал ненужным говорить ей что-то, он только держал её достаточно крепко, готовился к тому, что придется её ловить. Она не упала. Возможно, впервые за все это время он смог опустить Грейнджер обратно и продолжить программу, увидеть эти искорки счастья у нее в глазах. Она была его единственным объектом внимания, за каждым взмахом её руки он следил бы вечность, потому что Гермиона двигалась невероятно. В Драко, конечно, такой элегантности даже близко не было, но ему это было и не нужно. Не когда рядом с ним она. Гермиона закончила вращение перед ним, оставляя руку на его плече, становясь в позицию слишком к нему близкую. Их отделяли несколько сантиметров, Драко чувствовал её дыхание на собственных губах и взгляд невольно упал на её губы. Она дышала тяжело. Страх или предвкушение? Мир вокруг замер и перестал существовать. Ветер продолжил трепать несколько прядей у лица, но в остальном вся вселенная, время остановились. Малфой наклонился вперед, аккуратно обвел талию рукой, чтобы притянуть Гермиону ближе к себе. Прямо перед тем, как коснуться её губ своими, на нос ей упала снежинка. Прямо на кончик носа, что заставило её тут же недовольно фыркнуть и поморщить нос. Драко рассмеялся. — Это было не слишком романтично. Она не сказала ничего, потому что следующая снежинка приземлилась уже ему на лоб. А затем следующая. И еще одна, и еще. Гермиона вскинула голову к небу, наслаждаясь тем, как снег падает на них хлопьями и засмеялась. Это был настоящий снег в Лондоне, пушистый, ложащийся хлопьями на их волосы и на их ресницы. Губы Драко растянулись в улыбке, и он потянул Грейнджер за собой. Больше они не тренировали программу, они лишь катались вдвоем. В этом рождественском Лондоне. В настоящей зимней сказке.~*~
— Обещай, что напишешь, когда доберешься до дома, — Драко стоял над Гермионой, которая уже села в такси, он упирался рукой в крышу машины, а второй потянулся, чтобы убрать кусочек снега с волос. Они катались до глубокой ночи, пока их не выгнали, замёрзли и устали, поэтому Малфой предпочел вызвать машину и отправить Грейнджер домой. — Хорошо, — щеки устали от улыбок, да и усталость брала свое, но это было совершенно неважно. Всю душу пропитывало таким чувством, будто всё волшебство вернулось в мир, рисуя магией звездочки на небе и на сердце. Малфой оттолкнулся, уже собираясь отпустить бедное такси. Неожиданно он снова заговорил. — И да, Грейнджер, ты приглашена на Рождественский ужин у меня. На секунду у неё не нашлось ни слов, ни реакции, она смотрела на него, дыхание замерло, рот приоткрылся. — Я… правда? — Конечно. Никто не должен праздновать в одиночестве. Он закрыл дверь машины и махнул рукой таксисту. Свою благодарность Гермиона написала уже сообщением, тщательно подбирая каждую фразу. Хотя это было бесполезно, она столько глупостей наговорила ему за вечер. Горячий душ в сочетании с пижамой и концовкой фильма, на которой Драко её прервал, оказался прекрасным завершением дня. Декабрь еще никогда не казался таким идеальным. Утро 23 декабря, однако, встретило пониманием, что уже завтра ей нужно будет оказаться действительно на празднике. Там будут гости, будет Малфой, и всем им нужно что-нибудь подарить. А у Гермионы не то что подарков не было, у неё не было даже украшений в доме, не было никакого праздничного наряда. Она поднялась с кровати, собралась и вызвала машину к торговому центру, чтобы найти что-нибудь подходящее. Незнакомым людям можно будет выбрать что-нибудь банальное и простое, но вот Драко… с подарком для него она вынуждена будет заморочиться достаточно, чтобы его удивить. К слову, Гермиона написала быстрое сообщение уже из машины. Гермиона Грейнджер: Доброе утро. Слушай, а сколько всего людей будет завтра? Ответ пришел через пару минут. Драко Малфой: Доброе. Восемь, включая тебя и меня. А к чему вопрос? Гермиона Грейнджер: Мне ведь нужно что-нибудь принести в качестве подарка. Драко Малфой: Принеси себя, этого достаточно, Грейнджер. Гермиона фыркнула так громко, что привлекла внимание водителя, и ей пришлось извиниться и пояснить, что она переписывается со знакомым. Гермиона Грейнджер: Это так не работает, мне нужно что-нибудь купить. Он еще не успел ответить, но тут её осенило, почему он выступал против подарков. Это ведь семья аристократов, они наверняка обмениваются дорогими подарками, стоящими больше, чем вся её зарплата. Любой её знак внимания будет просто… неуместным на фоне их. Ей стало мгновенно неловко, и уже сразу захотелось отказаться от этого ужина. Ощущение нахождения не в своей тарелке затопило мгновенно. Драко Малфой: Хорошо. Пэнси — дизайнер одежды, Невилл не откажется от чего-нибудь, связанного с растениями, Астория — фигуристка, поэтому у тебя явно есть представление, что можно было бы ей купить. Дафна и Тео — художники. А Блейзу просто купи добротный галстук, он миллион лет носит какую-то хрень. Грейнджер невольно рассмеялась с последнего предложения. Почему-то в том, как Драко говорил о своих друзьях, чувствовалась его любовь к ним. Гермиона Грейнджер: Как насчет тебя? Драко Малфой: Если ты поможешь мне приготовить ужин, это будет лучшим подарком. Гермиона Грейнджер: Не умеешь готовить?) Драко Малфой: Не заставляй меня это даже писать, просто приезжай завтра и убедись. Как раз, когда пришло последнее сообщение, машина остановилась у торгового центра, и Гермиона, расплатившись, отправилась выбирать подарки. Внутри был настоящий ажиотаж. А как иначе, ведь до Рождества всего день, и буквально все, кто не успели купить что-то раньше, понеслись сейчас. Гермиона обошла толпу родителей и детей, общающихся с Сантой у огромной елки, проследила за тем, как уютно малыши устраиваются у дедушки на коленях и получают маленькие презенты в виде сладостей. Она сама не отказалась бы сейчас от карамельной трости. «Не отвлекайся, Гермиона», — одернула она сама себя и проследовала к первому магазину, который попался ей на глаза. По счастливому стечению обстоятельств тот оказался магазином по творчеству, поэтому для неких Тео и Дафны будет, что найти среди бесконечных отделов для художников. Грейнджер довольно долго думала над тем, какие они — друзья Малфоя. Появляться в его компании, не зная никого, наверняка было весьма невежливо, хотя Драко, как хозяин торжества, все-таки её пригласил. Она почему-то решила, что у Пэнси длинные светлые волосы, а Дафна скорее всего кудрявая брюнетка с короткой стрижкой. Тео напоминал хмурого брюнета, чуть замкнутого в себе, а Блейз наоборот — душу компании с русыми чуть более длинными волосами. Гермиона, помня о заветах Малфоя, прикупила последнему красивый галстук с золотыми нитями. Тео и Дафна получат по новому набору холстов и качественных кистей. Пэнси — ежедневник дизайнера с карандашами всех цветов, чтобы рисовать новые коллекции своей одежды. Для Астории Грейнджер оставила заказ по телефону в её любимом магазине для фигурного катания, который заберет позже. Оставались Невилл, любитель растений, и сам Драко. Драко был самым сложным в её списке. Конечно, она не прислушалась к его просьбе просто появиться и приготовить ужин, купить подарки всем и пропустить его было бы жестоко. Гермиона не знала, почему она потратила уже приличную сумму на незнакомых ей людей. Слова Малфоя, что никто не должен праздновать Рождество в одиночестве, засели в памяти, а наставления Мамы добавились к ним. Никто не должен остаться без подарка. Даже без самого маленького. В этом смысл Рождества. С несколькими пакетами Грейнджер стояла в очереди в один из магазинов парфюмерии и косметики, надеясь найти что-то близкое к тому одеколону, что она чувствовала на Драко. Самый банальный и простой вариант. — Для кого ищите подарок? — милая женщина стояла с ней уже около десяти минут, от скуки она решила повернуться к Гермионе и заговорить. На вид ей было около пятидесяти, и скорее всего она присматривала бы что-то для дочери или, может быть, подрастающей внучки. Грейнджер не чувствовала себя уставшей, поэтому с улыбкой ответила. — Своему партнеру по фигурному катанию. — Вы фигуристка? Как здорово! И что думаете подарить? — Честно? — она слегка приподняла брови и потом наклонила голову. — Без понятия. Просто хожу от магазина к магазину, не зная, что выбрать. — Дорогая, с такими очередями от магазина к магазину вы и не успеете ничего купить, — с укором произнесла женщина, поджимая губы. — Мой вам совет, если не хотите что-то связанное с вашим спортом, купите что-то из одежды. Мужчины такие ленивые, когда дело доходит до покупки нового свитера, это кошмар! Я мужа неделями уговариваю на новую рубашку, ему все некогда. Гермиона тихо засмеялась, зная, что к Малфою это совершенно неприменимо. Она бы не удивилась, если бы у него оказался личный стилист. Но на самом деле идея была хорошим проводником к другой, только взглянуть понадобилось с другой стороны, вспомнить вчерашний вечер и что он говорил о себе и семье. И едва идея пришла ей в голову, Грейнджер почти подпрыгнула на месте. — Боже мой! Спасибо вам! — она бы обняла эту незнакомку в очереди, если бы не пакеты в обеих руках. — Бегите, дорогая. Счастливого Рождества, — дружелюбно ответила та. — Спасибо. И вам! Гермиона сорвалась с места, зная, куда бежать. И если верить её памяти, нужный магазин закрывался через двадцать минут, поэтому потребовалась вся возможная скорость, чтобы добраться до него и выбрать подарок вовремя. Она была абсолютно довольна своим выбором от начала и до конца, и пусть он стоил явно дороже, чем для их уровня знакомства, им вместе кататься еще не один год. Малфой заслуживал чего-то хорошего от нее за то, как всё прошло вчера и пройдет завтра. За всю их последующую работу. Для Невилла Гермиона купила живой маленький кактус и набор для пересаживания растений, которому в её доме, по крайней мере, всегда было применение. Мама часто занималась своей маленькой оранжереей, поэтому Грейнджер немного в этом понимала. Ей оставалось только забрать подарок Астории и занести все на упаковку. Последний пункт списка — одежда. Будет ли этот ужин более формальным? Или более семейным? На что он будет похож? Грейнджер шла по городу домой мимо ярких вывесок магазинов, смеющихся людей, и мороз щипал ей кожу от того, как долго она уже шла. Если бы это был более деловой ужин, она выбрала бы платье, а если семейный, то всего лишь свитер. С другой стороны, она ведь обещала помочь Драко приготовить еду, значит нужно что-то комфортное… Голова разрывалась. Писать Драко с очередным вопросом показалось совершенно не к месту, она и так достаточно навязалась. Гермиона написала единственному человеку, который мог бы ей помочь — Джинни Уизли. — Ты ходишь по городу, а не сидишь дома и выбираешь наряд, еще пишешь мне для помощи? — голос Уизли прозвучал с укором, как только Грейнджер ответила на звонок. — Я ходила мимо магазинов, надеясь наткнуться на что-то подходящее, — тут же попробовала она оправдаться. Ей осталось буквально два поворота до квартиры. — Бегом домой, судя по тому, что я помню, тебе есть, что надеть. — Ты уверена? — Гермиона ускорила шаг, тем более что её пальцы уже замерзли держать телефон возле уха. — По-моему мой шкаф — настоящая катастрофа. — Ты возле дома? — Поднимаюсь. Спустя пять минут Грейнджер оставила телефон на комоде и включила видео-звонок, продолжая показывать Джинни всё, что было у нее более-менее торжественного. Или что можно было бы надеть на небольшую вечеринку, на случай, если это празднование вдруг станет таковым. Все варианты Уизли были отброшены, Гермиона начинала злиться, она села на кровать и запустила пальцы в волосы, ломая голову. Стоило купить что-то в магазинах до того, как они закрылись. — Достань коробку со дна шкафа, — вдруг сказала Джинни, и Гермиона мгновенно вскинула голову. — Какую коробку? — Ты посмотри и открой, — спокойно ответила девушка, будто Грейнджер должна была мгновенно понять, о чем речь. Она всегда думала, что там лежит старая пара босоножек, которые она давно не носит, но одежды там точно не было. Все же Гермиона послушалась и вытащила больше белую коробку со дна, открыла её и обнаружила там комбинезон из бархата в красном цвете. Ей понадобилась опора, чтобы не упасть от удивления. — Как ты узнала, Джинни? — Я думала ты достала его оттуда уже давно. — Я первый раз его вижу! — шокированно возразила Гермиона и подошла к зеркалу вместе с новым предметом одежды. Приложив ткань к себе, оценив вид, она сама невольно улыбнулась и услышала, как хмыкает Джинни. — Так откуда он? — Твои родители прислали в прошлом году на день рождения. Ты забыла? Она развернулась к экрану телефона и нахмурилась. В прошлом году… она тогда так злилась на маму после ссоры, что видимо далеко закинула подарок, даже не открыв. Всё их общение с родителями теперь сводилось к открыткам, Гермиона даже не уверена, что они доходили на праздники, родители вполне могли переехать. Они не понимали самопожертвования дочери после травмы, просили её оставить фигурное катание, чтобы им больше не пришлось волноваться за её жизнь. Этот конфликт продолжался уже многие месяцы, а закончится только когда Гермиона вернётся к семье. — Я даже не открывала его. Думала, там лежит что-то из старых вещей. Джинни пожала плечами. — В любом случае, это отличный вариант. Надень сверху свой бежевый свитер, получится что-то более домашнее и теплое. А понадобится праздничное — снимешь. — А обувь? — Возьми босоножки, переоденешь у него. Гермиона кивнула, всё ещё мыслями возвращаясь к родителям. Она вновь посмотрела на этот комбинезон. Насыщенный красный цвет, длинные рукава… он напоминал один из её костюмов для выступлений, тот, что они как раз покупали с отцом. Её сердце сжалось. Они не разговаривали уже больше года, ни сообщений, ни звонков, лишь открытки на рождество и на дни рождения от Гермионы. Мысль позвонить им в этом году казалась такой сложной, почти невозможной. Они вряд ли ответят, а ей вряд ли найдется, что сказать. — Земля вызывает Гермиону Грейнджер! Гермиона чуть мотнула головой, смахивая с себя все ощущения тревоги, и вернулась к Джинни. — Правда думаешь, что подойдет? — Считаю, что будет отлично, если ты не будешь выглядеть такой грустной. — Я не грустная! — Ты выглядишь так, будто вспомнила об убийстве котенка десять лет назад. Под суровым взглядом Уизли Гермиона все-таки постаралась улыбнуться и сделать не такой несчастный вид. Внутри всё равно было слегка паршиво. — Да, так лучше. Я пойду, Гермиона, у меня еще одна лекция. — Удачи, милая. Спасибо за помощь. Звонок закончился, Грейнджер вернулась на кровать, не в силах разобрать всю стопку брошенной на ковер одежды в центре комнаты. Она еще долго смотрела на вещь в своих руках, прежде чем подняться с места и дойти до книжного шкафа. Вечер она потратила на просмотр старых семейных фотографий, вино и слезы.~*~
Такси уже поджидало её внизу, Гермиона же искала способ вместить все красиво упакованные коробки и свою обувь в один пакет, чтобы было удобнее везти. Драко выслал ей адрес еще утром с просьбой приехать хотя бы за полтора часа, чтобы помочь ему с ужином, и ей казалось, что она уже ужасно опаздывала. — Хоть один большой приличный пакет есть в этом доме? — прорычала она, стоя в пальто и своих ботинках на каблуке на полке шкафа, копаясь в нем. Грейнджер достаточно долго не получала и не дарила подарков, чтобы иметь что-то такое. Однако, заветный и приличный пакет со снежинками всё-таки нашелся. Туда влезло почти всё, кроме босоножек, но их с радостью Гермиона закинула в другой. Телефон оповестил о новом сообщении и едва не получил свою дозу гнева от торопящейся девушки. Драко писал и спрашивал, не едет ли она еще, а отвечать ему «нет» и признаваться в опоздании она совершенно не планировала. Вылетев из дома в надежде, что она ничего не забыла, Гермиона села в машину и только тогда написала Малфою. Посмотрев на часы в машине, она дважды моргнула и вынуждена была спросить у водителя: — Простите, у вас точное время? — Точнее некуда, мисс. Мои часы еще никогда не подводили. Грейнджер опустила взгляд на собственное на запястье и убедилась лишь в том, что торопилась абсолютно зря, и ей стоит перевести стрелки на несколько минут пораньше. Минимум на пятнадцать. Поездка в центр Лондона выдалась довольно напряженной. В голове крутилось множество различных мыслей, начиная от того, что она совершенно не знала, как правильно вести себя с Драко, и заканчивая тем, какие его друзья. Малфой был с ней мил. Нет. Не просто мил. Если бы не тот снег, который кстати сейчас лежал сугробами в городе, он бы поцеловал её, а Гермиона только об этом и просила в своих мыслях. Перемена в Драко её пугала и одновременно привлекала, его объяснения задели другую струну её души, которую она не чувствовала уже давно, и ей хотелось сохранить это ощущение. Говорят, что нельзя заводить отношения с партнерами, но что, если это было так соблазнительно и так манило к себе. Стоило бы опасаться внезапной доброты, но Грейнджер поверила в его мотивы слепо и сильно. Похоже, ей предстоит узнать, насколько они правдивы или фальшивы только после возвращения с ним к работе после праздников. Малфой жил, как и полагается богатому мальчику, живущему на деньги родителей, в квартире в элитном районе на самом верхнем этаже. С каждой секундой, приближающей их встречу, сердце билось все быстрее, и бабочки вспорхнули в животе. Почему-то Гермиона не находила это хорошим знаком, желание развернуться и уехать появилось вместе с этими ощущениями. Короткий звонок, двери распахнулись и Драко в простом белом свитере оказался прямо перед ней с полотенцем, перекинутым через плечо. Он улыбнулся широкой улыбкой, приглашая внутрь. — Врать не буду, до последнего сомневался, приедешь ли ты вообще, — он запер за ней дверь и дал ей несколько мгновений, чтобы оглядеться по сторонам. Вопреки её ожиданиям квартира была залита светом и теплом. Мебель была в бежевых оттенках, не было ничего темного, серого, кричащего о роскоши, только простая классика. И он поставил елку, настоящую, которая заполняла ароматом хвои всё пространство, на ней играли огоньки гирлянд, под ней лежали коробки с подарками. Камин приятно трещал под стеклом и дополнял играющий джаз. — Нравится? Гермиона стушевалась, её поймали с поличным на удивлении от его обстановки. — Здесь светлее, чем я себе представляла. — Мне хотелось какого-то уюта. В нашем поместье его никогда не было, — Драко стоял, засунув руки в карманы, перекатывался с пятки на носок и чувствовал себя примерно так же неловко, как она, похоже. — Давай, я заберу у тебя пальто. Гермиона, кажется, только сейчас вспомнила, что оно на ней было. Она оставила пакет на полу и с помощью Драко стянула его с себя. — Вижу, ты подготовилась с подарками, — он усмехнулся, убрал одежду и подхватил её вещи, чтобы провести в кухню. — Грейнджер, не стоило, правда. — Моя мама говорила, что без подарков приходить невежливо! — Твоим подарком будет прекрасная еда, потому что моя могла бы их отравить. Она покачала головой, почти уверенная, что всё не так плохо. — Давай посмотрим, что можно сделать. На его кухне можно было бы готовить шедевры, в ней было всё необходимое: от потрясающей плиты до всевозможной посуды. Одно удовольствие от этой чистоты и уюта. Гермиона даже обрадовалась, что действительно её попросили помочь с ужином, готовить она обожала. — Что мы готовим? Драко раскрыл холодильник, который буквально трещал от еды. — На твой выбор. — Не боишься доверять мне кухню? — Если взорвешь, я не сильно расстроюсь. Сможем заказать пиццу. Грейнджер пихнула его в грудь, заливаясь тихим смехом, который он мгновенно подхватил. Она вытащила из холодильника главный атрибут сегодняшнего ужина — индейку, о которой Малфой позаботился заранее. — Ты не отравил её, пока мариновал? — Очень надеюсь, что нет. Скажи, чем тебе помочь? — Для начала… Это оказалось ещё проще, чем просто гулять с ним по ярмарке и обсуждать их проблемы. Драко хоть и не умел готовить, по его словам, но прекрасно справлялся с перемешиванием нужных продуктов и нарезкой овощей. Гермиона могла попросить любой предмет, и он передавал его ей в раскрытую ладонь в ту же минуту. Попутно Малфой рассказывал ей о сегодняшних гостях. — Астория была моей бывшей партнершей кстати. Грейнджер замерла, держа нож над разделочной доской. Следующий вопрос ей задавать было страшно, и все же. — Почему бывшей? Драко дернул плечами, он продолжал заворачивать сосиски в бекон, чтобы запечь их. Он отвлекся лишь на то, чтобы переключить песню, и только потом пояснил. — Она очень неудачно упала на руку на одной из тренировок, кость раздроблена, стоят штифты. Поддержки ей делать нельзя. Гермиона почувствовала, как её сковывает страх, он расползался по её венам, смешиваясь с внутренней паникой. Он, заметив это, сразу сказал: — Это произошло не со мной. Она тренировала прыжки сама. Грейнджер, я никогда не позволил бы тебе упасть так. — Просто я… — она перевела дыхание и вернулась к нарезанию картофеля. — Я хорошо понимаю, что это такое — такая травма. И она все еще занимается? — Теперь в одиночном, уже несколько лет за команду Шотландии. У нее прекрасно получается. — Мне лучше не поднимать эту тему, да? — аккуратно решила выяснить она. — На самом деле она любит над этим смеяться и шутить, поэтому если вдруг это всплывёт, не переживай. Астория намного лучше устроилась без меня. Грейнджер сбросила кусочки картофеля на сковородку, и та мгновенно зашипела от случайно попавшей воды. Драко раскладывал свою часть еды на противне, изредка поглядывая на девушку рядом. Она ловила каждый такой взгляд, даже когда он думал, что она не видит. Это грело душу, как и то, что он просил быть аккуратным с его острыми ножами. Гермиона дотянулась до кнопки на вытяжке, чуть заглушая музыку и создавая легкий шум. — Насколько близки вы были? — Ты спрашиваешь, спали ли мы? Или насколько давно мы дружим? — конечно, он не упустил возможности подколоть её. Ей правда было любопытно, встречались ли они, выходили ли отношения Драко с партнершами куда-то за рамки работы. Он не дал ей ответить на его вопрос. — Она — друг моего детства. Когда-то родители хотели нас поженить, но нам обоим претила эта мысль. К тому же, она с Тео. — Значит, ты впервые позволяешь своей партнерше готовить на своей кухне ужин для твоих друзей, которых она совершенно не знает? — ухмылка появилась сама собой, как и тонкий намёк в голосе. Малфой с противнем в руках подошел к ней, заглянул ей за спину, кажется, чтобы убедиться, что обе её ладони находятся достаточно далеко от горячих панелей плиты, и отставил предмет посуды в сторону. Он наклонился над девушкой, заключил в ловушку между столешницей и своим телом, его ухмылка копировала её. — Возможно… а что насчет тебя, Грейнджер? — лениво промурлыкал он. Она почти могла чувствовать его дыхание, запах его духов, но самое главное — она могла видеть те озорные искорки в его глазах. В этих серых глазах, таких удивительно красивых. — Странно задавать этот вопрос, когда ты знаешь, что ты — первый, с кем я катаюсь в паре, — она незаметно перешла на шепот, дыхание участилось и, если очень постараться, можно было услышать стук её сердца. — Может быть, я спрашиваю не об этом. — А о чем? — она знала, но хотелось услышать это вслух от него. Этим хриплым голосом, с этой интонацией, взгляд невольно метнулся к губам Драко. — О том, как часто ты крутишь романы с фигуристами. — А я кручу романы с фигуристами? Гермиона едва успела сдвинуться на миллиметр вперед, рука Малфоя обвилась вокруг её талии и прижала к себе, её же ладони расположились на его плечах почти инстинктивно. — Не знаю. Ко многим ли ты ездила готовить ужин в Рождество? Он выдохнул ей это почти в губы, уже не пытаясь ловить взгляд. Казалось, оставались считанные миллиметры до, возможно, самой большой ошибки за последние дни. — Возможно… — протянула Гермиона с усмешкой, повторяя его слова. Драко облизнул нижнюю губу кончиком языка. — Возможно? — Да. Вполне вероятно, — слова потерялись в том, как она подалась вперед, будучи в секунде от того, чтобы его поцеловать. Потому что это было её желанием, её маленькой Рождественской сказкой и подарком одновременно. Она уже почувствовала вкус вина на его губах, как вдруг раздался звонок в дверь. Тот, что прервал их. Опять. Они оба повернули голову в сторону двери синхронно. — Дьявол. Пэнси с Невиллом приехали раньше, как всегда. Гермиона выругалась себе под нос подобно ему. Драко тут же отстранился и направился встречать друзей, оставив девушку наедине со своими мыслями буквально на минуту, она проверила еду в духовке и на плите и осталась ждать появления первых новых знакомых. Пэнси оказалась совсем не такой, какой Грейнджер себе представляла. Нет, у нее были короткие черные волосы, яркий макияж, и на ней было короткое платье изумрудного цвета, подтверждающее правильный выбор наряда самой Гермионы. С первого взгляда эта девушка казалась совершенно недружелюбной, она окинула Гермиону довольно высокомерным взглядом, оценивая, думая, как лучше себя представить и стоит ли быть с ней вежливой. Но почти сразу это впечатление испарилось и Пэнси протянула руку, растягиваясь в улыбке. — Приятно познакомиться наконец с девушкой, о которой я столько слышала. Я — Пэнси, это мой парень — Невилл. Грейнджер перевела взгляд на парня рядом, высокого, немного неуклюжего, но в милом свитере зеленого цвета. Он кивнул вместо приветствия и чуть махнул рукой. — Я Гермиона, тоже слышала о вас многое. Паркинсон сразу оказалась милой и очень яркой личностью. Хотя Гермиону не могло отпустить ощущение, что своими шпильками она легко могла бы передавить ей вену на горле при желании. Возможно, в этом был смысл. Там, где-то за границей квартиры Драко, она и была стервой, на какую была похожа, но здесь была её семья. Друг и любимый человек. — Пахнет вкусно, значит, или случилось невозможное, и Драко научился готовить, или ты здесь для того, чтобы не дать нам умереть от голода. Пэнси с Невиллом расположились за барной стойкой напротив готовящих Малфоя и Грейнджер. — Я умею готовить, просто ненавижу, — закатив глаза, ответил парень справа от Гермионы и вернулся к установке еды в духовку. — Это неправда, и мы все убедились в этом… Два года назад? — Все было не так ужасно! — Ничего подобного. Это было отвратительно, почти как горячий шоколад с ромом. Гермиона наблюдала за их милой семейной перепалкой ровно до этого момента, но здесь уже обязана была вмешаться. — Полностью поддерживаю про горячий шоколад. Драко усмехнулся, смотря на нее. — Вот, видишь, Грейнджер меня понимает. Тебе стоило попробовать его стряпню тогда, я благодарна, что ты здесь сегодня. — А я говорил, что подарки были необязательны, твоё присутствие уже было важно этим вечером, — заметил Малфой, возвращаясь к нарезке овощей для салата. Вскоре к ним присоединился и Невилл, вызвавшийся помочь, а Пэнси занялась напитками, в частности, горячим глинтвейном. Невилл оказался довольно тихим парнем, но то, как он обращался со своей девушкой, умиляло. Его шёпот ей на ухо и умение заставить её звонко смеяться заставляло Гермиону немного ревновать, такой нежности на себе она не испытывала никогда. Вскоре на пороге показался еще один гость, который к ним присоединился, и это был Тео. Его образ в голове Грейнджер тоже благополучно рухнул. Нотт оказался кудрявым брюнетом, душой компании, парнем не очень высокого роста, который мгновенно бросился с объятиями к Драко, несмотря на недовольство последнего. С Гермионой он был удивительно открытым, словно они знакомы вечность, и не стал сдерживать себя в комплиментах. На кухне стало немного суетливо, Тео рассказывал о последней выставке искусств, на которую его позвали в качестве художника, а Пэнси предлагала помощь своего пиар-менеджера в компании. Гермиона с Невиллом разговаривали об учебе, оказалось, что они учились в одной школе и даже должны были ходить вместе на литературу, но она в том году совсем забросила уроки и ушла на домашнее обучение. Драко иногда встревал в диалоги и тех, и других, заканчивая с ужином. — Ты так и не объяснил, почему ты один. Где Астория? — поинтересовался Малфой, забирая из рук Гермионы сахарницу для клюквенного сиропа, его пальцы едва задели её и пронзили током. Она уже скучала по тому, как они были одни. Но никогда еще она не проводила такой вечер с друзьями, чувствуя витающую в воздухе радость. — Она долго и упорно отговаривала меня от того, чтобы забрать её после тренировки, сказала, что доберется сама. Кажется, с Дафной. — А по-моему Дафна говорила, что приедет с Забини, — встрял Невилл. — Что куда более вероятно, к слову, — подтвердила его слова Пэнси. — Кто-нибудь ей писал? Вдруг что-то случилось, — волнение Гермионы не было поддельным, Астория могла упасть, пострадать, она могла прямо сейчас находиться дома, чтобы не портить праздник остальным. И даже если это были всего лишь домыслы, проверить не было лишним. — Не переживай, цветочек, — Пэнси усмехнулась, её усмешка чем-то напоминала Малфоевскую. — Она приедет, просто хочет как обычно опоздать и появиться максимально эффектно. Недовольный Невилл пробурчал себе под нос: — Лишь бы не как в прошлом году… Страх Гермионы быть непринятой почти полностью испарился, когда она спросила, а что случилось в прошлом году, и Тео с Пэнси, прерываемые Драко, пустились в рассказ о том, как прошло их Рождество тогда. В конце истории она смеялась до боли в животе вместе с ними, и даже Невилл, которому досталось тогда больше всего, не смог удержаться от заразительности их настроения. Отвечать на вопросы о том, как она жила до знакомства с Драко, тоже оказалось нетрудно, рассказывать даже о падении и завершении сольной карьеры у нее получилось, почти не стерев улыбки с лица. — Нет, Гермиона, я искренне восхищаюсь твоим упорством, — констатировал Тео, наконец закуривая. Кажется, он не дышал все последние несколько минут с сигаретой в зубах, не в силах её зажечь. — Кататься с этим засранцем — это нужно иметь стальные нервы. Драко за её спиной недовольно сжал губы и фыркнул. — Ты никогда не катался со мной. — Ты никогда не звал. — Боюсь, Тео, в парном катании должны быть мужчина и женщина. — Ради тебя, дорогой, я буду кем угодно. Нотт послал ему воздушный поцелуй, вырывая из Пэнси смешок. Гермиона не могла оторваться от этого зрелища, от их разговоров, от этой шумной комнаты и удивительных историй. Даже закончив давно приготовление еды, она стояла с кружкой глинтвейна и слушала их рассказы о прошлом. Особенно любопытно было послушать о Малфое, который на первой же тренировке буквально упал лицом на лед. Очередной звонок в дверь прервал разговор на совсем короткое время, чтобы возобновить его вновь. Гермиона вызвалась встретить гостей с Малфоем, он выглядел так, будто хотел что-то спросить. Они стояли в прихожей, Драко впервые обратился к ней лично вновь. — Ты переживаешь насчет Астории? — Нет, а ты? — вопрос удивил её, хотя бы потому что какая-то внутренняя тревога оставалась. Будет ли его бывшая партнерша её оценивать, будет ли насмехаться или критиковать? В мире фигурного катания они к такому ведь давно привыкли. — Совсем нет. И я знаю, что если ты что-то надумала, то сделала это очень зря. Она правда потрясающая. Эти слова совсем никак не помогали, не когда так явно можно было сравнить чужое мастерство со своим, тот суровый опыт, которого Гермионе не хватало. Драко уловил каждую её мысль, он подхватил ладонь и поцеловал костяшки пальцев. У нее растаяло сердце. Это было чем-то таким простым для него, и таким важным для нее. На мгновение Грейнджер почувствовала, будто она не является просто его партнёршей в катании, она — часть его жизни, и он просто решил посвятить её в свои семейные отношения. Драко не отпустил её руку, даже опустив. Гермиона была для него частью чего-то важного, но при этом он абсолютно не переживал, не допускал мысль, что она может не понравиться его друзьям. — Сейчас рядом ты. И я не собираюсь сравнивать вас обеих, выясняя, кто лучше. — Но кто-то ведь был лучше? — В твоей маленькой голове так много мыслей, что я удивляюсь, как они все там помещаются, — задумчиво протянул Драко. Грейнджер зло толкнула его в плечо. — Кто? — С ней было проще. А с тобой мне нравится результат. Тебя удовлетворил ответ? — Нет, — она нахмурилась, знала, что это было слишком вызывающе — вести себя так, но на самом деле она уже не могла остановиться. Малфой закатил глаза с улыбкой и дернул ручку двери. Блейз и Дафна — вот, кем были следующие гости. Парень — мулат, выше Гермионы на целую голову, с довольно сомнительным чувством юмора, и его девушка — длинноногая блондинка с мазками цветной краски в волосах. Она была чуть более закрытой, чем её парень, уже отправившийся разговаривать с Драко и Тео, и поэтому выждала, прежде чем подойти к Гермионе. — Можно я скажу тебе довольно бестактную вещь? — полюбопытствовала она таким тоном, будто ответ Грейнджер абсолютно не влиял на дальнейший ход разговора, но она все равно кивнула. — Ты — первая девушка не из нашей компании, которую я видела в этой квартире. И тем более в Рождество. — Полагаю… — неуверенно пробормотала Гермиона, — это должно быть комплиментом? — Хотелось бы, чтобы это было так. Мы много о тебе слышали, и надеюсь, что все из этого правда. Гермиона неверяще взглянула на Дафну. — И даже ничего плохого? — А было что рассказывать? — она едва приподняла бровь и тут же улыбнулась. — Они будут тебя оценивать. Дафна бросила взгляд за спину девушки, и едва та обернулась, увидела, как Пэнси пытается забрать у Тео бутылку с алкоголем, а Блейз помогает ему всячески её отобрать. — Надеюсь, не разочарую. — Похожи на маленьких детей, — уже немного раздраженно Гринграсс фыркнула и предложила Гермионе вернуться на кухню к остальным. — Мне ты нравишься, Грейнджер. Это заставило щеки немного покраснеть и смущённо опустить глаза в пол, на что Дафна только ухмыльнулась и отправилась помогать Паркинсон. Даже привычно спокойный Невилл пустился в эту разборку, держа свою девушку в крепких объятиях. Гермиона могла лишь надеяться, что её сестра будет такой же. — Грейнджер, официально заявляю, ты спасла этот вечер! — произнес Забини, поднимая бокал с похищенным виски. Драко гневно возразил: — Перестаньте издеваться над моим умением готовить! — Некоторые вещи вечны, — тихо Невилл усмехнулся. Почти все были в сборе, они появлялись с небольшими подарками, Дафна даже притащила для Драко полный набор новой посуды в полной уверенности, что у него не найдется достаточно подходящих тарелок для большого ужина. Впрочем, было сложно сказать, что она оказалась не права. Вся их компания походила на одну большую семью, Драко абсолютно точно описал то, как близки они были и как много общих воспоминаний делили. Гермиона совершенно забыла о том, что они ждут еще одну гостью, она смеялась, шутила, обиженно надувала губы и с интересом слушала все, что они рассказывали. И даже Малфой, в какой-то момент оперевшийся подбородком на её плечо и обнявший её со спины, не казался чем-то необычным. Она случайно нашла свое место среди них в тот вечер, пусть все эти люди были совершенно не такими, какими Грейнджер их представляла, они ей понравились. Но Дафна была права, они её оценивали. Прощупывали, как далеко они могут зайти с прикосновениями к ней, с подшучиванием, с расспросами. Особенно аккуратно они подходили к теме взаимоотношений между ней и Драко. Возможно, они все же знали не только то мнимое хорошее, но и сложности тоже, а иначе почему нахождение Малфоя в такой непосредственной близости от нее вызывало вопросы, которые так и не были заданы. Дыхание Гермионы замерло при последнем за вечер звонке во входную дверь. Последний шаг. Ей нужно затолкать подальше всю самокритику и неуверенность, чтобы познакомиться с еще одним важным человеком в жизни Драко. От того, найдут ли они контакт, мог зависеть контакт со всеми ними. С её партнером, в конце концов. Это волновало и пугало больше всего остального. Пока Малфой ушел встречать Асторию, Невилл увидел все переживания, играющие на её лице. Он чуть кивнул, чтобы подозвать Гермиону к себе, и, стоя рядом, дернул уголком губ. — Я, может быть, не прав… но ты так напрягаешься каждый раз, когда слышишь её имя. Можно я дам тебе один совет? Её выдох, такой нервный и выдающий её с головой, оказался слишком громким и подтвердил все догадки парня рядом. — Конечно. — Я, как и ты, не принадлежу к их миру. Я просто люблю Пэнси, а в придачу к ней идет её семья. Единственная, которая у неё есть. Просто… постарайся не думать много о том, какое впечатление ты производишь. Ты милая, добрая, может быть, не такая открытая и ты для них новый член этой компании. Но они гораздо добрее, чем ты думаешь. Астория в том числе. — Я не могу отделаться от мысли, что, будь возможность, Драко предпочел бы её мне. — Честно говоря, вполне вероятно, что так бы и было, — врать он не стал, но эта правда почему-то не порезала по сердцу, она была всего лишь произнесена вслух и не сделала больно, всего лишь существовала. — Они знакомы много лет, может быть, чуть меньше, чем Малфой дружит с Пэнс. Поэтому, наверное, будь у него выбор, он бы взял ту, кого знает лучше. Но задумайся, что у него все еще есть выбор между тобой и десятками других. А стоишь здесь ты. Внезапная мысль озарила её голову, и Гермиона чуть повернулась, поднимая глаза. — Дай угадаю, мысли, основанные на собственном опыте? Невилл понял, о чем она спрашивала даже без дополнительных пояснений, и попытался увести взгляд, наткнулся на Пэнси на коленях у Тео, докуривающей его сигарету. Он потер шею ладонью и попытался скрыть стеснение. — Я долго думал, почему она не выбрала Тео. Или Блейза. Или Драко. Меня. Из всего мира богатых людей, в котором она жила. Я понял, что мне не нужна причина. Мне достаточно того, что она выбрала. Имея сотни других вариантов за спиной. Подумай над этим. — Возможно, что ты прав… — Ты ревнуешь, Гермиона, это нормально. Не позволяй своей ревности заставить тебя считать, что ты чем-то хуже. Мы знакомы два часа, но я почти уверен, что это не так. Гермиона коротко посмеялась в ответ. Мысли действительно успокоились после того, что она услышала. Ревность… исключительно деловая, конечно, никакой влюбленности. Профессионализм — вот, что её волновало. Хотя к чему это вранье? Если Драко останется таким, каким он был последние два дня, Грейнджер рисковала серьезно влюбиться и потерять голову. Все, о чем она думала, мгновенно было прервано стуком шпилек по полу. Астория Гринграсс. Она была не похожа на сестру — лицо с более острыми чертами лица, темные волосы, темно-зеленые глаза, оглядывающие пространство. Мир вокруг не остановился, комната не затихла при её появлении, нет, казалось, что одна Гермиона осталась в стороне и воздержалась от громких приветствий. Издалека она наблюдала за той, с кем только предстояло познакомиться. Астория была красива. По-настоящему, той типичной красотой моделей из журнала, от нее веяло всей силой её аристократического рода в каждом взмахе руки или улыбке, грация фигуристки прослеживалась в движениях. Определенно, Гермиона могла сказать, что в нее было легко влюбиться, а еще легче было сделать её своей невестой. Рядом с Драко она смотрелась гармонично, почти идеально, не как слегка неуклюжая и растрепанная Грейнджер. Она не знала, почему все это тянулось цепочкой фактов в её разуме. Секунду назад она думала о словах Невилла о сравнении себя с другими и как Малфой убеждал её этого не делать. Все рухнуло, как только она увидела Асторию вживую и поняла, что никогда не сможет встать с ней на одну ступень. Гринграсс заметила её взгляд, потребовалась минута, чтобы она вырвалась из объятий друзей и подошла к Гермионе. В ней не было злобы или презрения, даже холода, что было бы ожидаемо, только спокойствие, присущее только ей, не всем остальным. Все поглядывали за этим диалогом со стороны, но вмешиваться или нарушать привычное течение жизни не рисковали. Внимание, прикованное к ним, Грейнджер чувствовала каждой клеточкой тела, однако, не рискнула оторвать взгляда от Астории. — Думаю, ты уже много раз за вечер услышала, что эту встречу весьма трудно назвать первой. — Да, есть такое, — совсем уж неловкий смешок, не подстать манерной девушке напротив. — Астория. Для тебя просто Тори. Грейнджер мгновенно пожала протянутую руку. — Гермиона. Не могу сказать, что люблю сокращение своего имени, но можно Герм. — Я поклонник длинных интересных имен. Родители были поклонниками Шекспира? — Скорее греческой мифологии. — А мои то ли птиц, то ли отелей. Они рассмеялись тихо, кажется, прекрасно понимая шутку. И внезапно любая повисшая между ними накаленная атмосфера испарилась. Она растворилась в воздухе слишком быстро для такого длительного и тяжелого ожидания. — Про навыки Драко тоже уже тысячу раз пошутили? — Астория не теряла своего исключительного возвышенного вида, но она расслабилась в секунду и перестала быть такой же официальной, какой была на первый взгляд. — Конечно. — Из года в год мало что меняется. Расскажешь мне про то, как угодила в эту ловушку с катанием с ним? Честно, я тебе не завидую. Гермиона рассказала. Ей и всем любопытным ушам, что сидели рядом с ними за столом. Она особенно подробно описала, какой занозой в заднице Малфой бывал иногда, а он даже не стал спорить, дополнял раз в несколько минут рассказ особо красочными деталями. Он рассказал, как красиво Грейнджер выглядит на льду, и Астория напросилась посмотреть хотя бы раз. Пэнси присоединилась к разговору, предлагая продумать их костюм на следующие отборочные, и с удивлением Гермиона обнаружила, что это и было планом Драко с самого начала. — Ты никогда не делала нам костюмы! — Астория обиженно надула губы. — Может быть, я любила смотреть на вашу пару не так сильно, как вы думаете? Волна смеха прокатилась по комнате. Блейз пообещал устроить грандиозную вечеринку в честь их, конечно же, победы. Но самым откровенным все равно оказался разговор с Гринграсс. — Я понимаю твой страх поддержек, Гермиона, в самом деле, — она так легко коснулась её руки, и её поддержка была такой настоящей, что все внутри плавилось от нахлынувшей нежности. — Ты и сама уже наверняка знаешь эту историю. Я тебе скажу так, однажды мы были в шаге от падения вдвоем. И Драко буквально лег на лед, ловя меня, лишь бы я не ударилась. Он не позволит тебе пострадать. Гермиона нашла его глазами и обнаружила, что он смотрит на нее в ответ. Все внутри перевернулось. Никто никогда не смотрел на нее так. Не с таким восторгом и одновременно радостью, спокойной и от того не менее прекрасной. — Он смотрит на тебя все время, — шепнула Тори, наклоняясь чуть вперед. — Что? — Стоит тебе повернуть голову в сторону, он возвращается к тебе. И я скажу самую банальную вещь на свете, но я такое наблюдаю впервые. — За столько-то лет знакомства? — она вынуждена была усомниться в её словах, Астория признала справедливость замечания, чуть пожав плечами. — Были девушки. Разные, непохожие друг на друга, но такого Драко я вижу впервые. Хотя мы не виделись несколько месяцев, многое могло измениться. Гермиона ненароком заметила, хотя до последнего боялась произносить это вслух: — Ты чересчур добра ко мне. — Не пойми меня неправильно. Я любила то, чем занималась, но в сольном катании я нашла саму себя и не продам это ни за какие деньги. Вернуться к Драко, ко всем этим поддержкам, снова на кого-то полагаться… — она весьма красноречиво закусила нижнюю губу, будто вспоминая обо всем, что приносило ей столько неудобств тогда. — Мне нравится быть независимой. А вот ты. Ты, как мне кажется, нуждаешься в обратном. — Просто в моем окружении всегда было так много слухов. — О! — она взмахнула рукой, снова усмехаясь. — Я знаю, о чем ты говоришь. Да, стекло в пуантах есть свое и у фигуристов, а особенно в парном катании. Но за Драко никто никогда не бегал, все просто знали, что пока он не захочет, ни одна девушка его не добьется. «Пока он не захочет». Какое множество открытий за один вечер. — Удивлена? — голос Астории вывел её из только начинающихся размышлений. — Немного. — Тебе ведь уже сказали, что он многое о тебе рассказывал. Вспомни, что мы не собирались вместе целую вечность, паззл должен сложиться. Она получила одобрение бывшей партнерши, возможно, практически самого близкого человека в его жизни. Получила его, не прося, не думая, что когда-либо посмеет даже спросить. Случайно. И абсолютно искренне. — Время полноценного ужина! — объявил Тео, и не зря, действительно, стрелки на часах подбирались к полуночи, закуски на их тарелках закончились, как и глинтвейн. Пока Драко с Блейзом на пару разливали алкоголь, остальные переносили с кухни в гостиную, где и стоял большой стол, остальную еду. Гермиона была довольна своей работой и была рада помочь. Сидя рядом с Малфоем, она под столом перехватила его руку. Возможно, первый шаг с её стороны к нему, что не могло не отразиться каплей удивления в его взгляде. Он переплел их пальцы и чуть наклонился вперед. — Согласись, ты как всегда переживала гораздо сильнее, чем на самом деле стоило. — Это применимо только к этой ситуации. — Мы же оба знаем, что нет. Ужин проходил так же спокойно, как и весь вечер до этого. Под шампанское их компания становилась более шумной, а шутки чуть более пошлыми. Тео все грозился нарисовать портрет обнаженной Астории, а Дафна смеялась, что никогда не возьмется за что-то подобное для Блейза. Гермиона стала частью этой шутки, когда мельком упомянула, что ей безумно жаль, что она не умеет рисовать. Лицо Малфоя нужно было видеть. Разговор перетекал из одного в другой, и только когда до полуночи оставалось около двадцати минут, он зашел в тему о семье. Семья. Грейнджер потянулась к телефону впервые за весь вечер, но там было снова пусто, как и всегда. Ни звонков, ни сообщений. Она не спрашивала совета об этом ни у кого, не знала, как правильно поступить. Хотя нет, знала, лишь боялась. — Отлучусь на минуту, не теряйте, — она поднялась с места, чтобы отойти в какую-нибудь из комнат. — Все хорошо? — Драко поймал её за локоть и отклонился на стуле. — Да. Хочу позвонить семье. Он одобрительно улыбнулся и позволил ей уйти, Грейнджер нашла первую попавшуюся комнату, которая оказалась кабинетом Драко. Зачем ему был нужен кабинет — понятно было не очень, но там был огромный шкаф с книгами и рабочий стол, все было выдержано в более темных оттенках, чем гостиная. Она опустилась в кресло за столом, набрала заветный номер и задержала дыхание. Так много месяцев без разговоров, одно молчание, никаких обсуждений, никаких поздравлений. Чем они жили, чему радовались, как много обид отложилось? Гудки продолжались, слишком долго, чтобы она могла понадеяться на ответ. Но вдруг голос Мамы послышался с той стороны. Полный надежды и радости. — Гермиона?~*~
Драко не мог себе даже представить, что его любимый праздник может стать еще лучше с появлением на нем еще одной девушки. Девушки, о которой он так много говорил раньше, жаловался иногда, но чаще просто звонил Пэнси и восхищался. Её взгляд был сегодня весьма красноречив, как и Астории. Малфой был только рад, что девушки нашли общий язык, это было для него важно. Впрочем, он понятия не имел, как Гермиона с её яркой улыбкой и прекрасным чувством юмора могла не понравиться. Если бы он попытался сравнить её с чем-то, то непременно взял бы звезду. Прекрасную в своем одиночестве на небе, но еще более невероятную в сложном созвездии. К слову, отсутствовала она уже больше десяти минут, и Малфой поднялся с места, чтобы её проверить. Он не знал ничего о её семье и о том, какие у них отношения, но она как-то упоминала, что не лучшие. По крайней мере он не слышал ничего об их участии в её жизни. Драко было не трудно догадаться, где находится Грейнджер, по первой же приоткрытой двери в его кабинет. Он осторожно заглянул внутрь убедиться, что не помешает. Увиденное его слегка выбило из колеи. Гермиона сидела за его столом, одной рукой продолжала держать телефон, а второй вытирала бегущие по щекам слезы. Драко замер, он понятия не имел, что сделать, она его пока не видела, и от того его волнение только росло. Она действительно плакала в Рождество после звонка семье, и эти слезы были горькими, даже издалека было заметно, сколько в них боли. — Я тоже люблю вас, мам. Очень. Мне нужно было позвонить раньше, — выдохнула она, снова всхлипнув. — Обещаю, что приеду, как только смогу. В этот момент Гермиона заметила вошедшего Драко и улыбнулась ему. Не натянуто, по-настоящему, и волнение ушло. Он медленно подошел к ней, но старался держаться на расстоянии, пока она не закончит разговор. — Счастливого Рождества. Грейнджер отложила телефон в сторону и подняла голову. Малфой оказался на несколько шагов ближе, присел перед ней и вынудил развернуться на кресле в его сторону. — Я поговорила с родителями впервые за полтора года. Он аккуратно провел по её щекам пальцами, стирая мокрые дорожки с них, Гермиона прижалась к его ладони мгновенно. — Это был хороший разговор? — Очень. Мне стоило провести его намного раньше. Рождество — время, когда забываются ссоры, когда нужно попросить прощения и перейти в новый год без конфликтов, без боли. Драко знал это, он звонил своей семье днем, чтобы извиниться, что снова празднует не с ними. Он безумно любил свою мать, поэтому понимал, как тяжело Гермионе было все это время. Полтора года без общения… Он потянул её к себе и крепко обнял, лишь на мгновение наслаждаясь тем, что она тут же прижалась к его плечу. Она обвила его талию, и Драко почувствовал эту улыбку кожей, несмотря на то, что её не видел. Гермиона пахла корицей и имбирным печеньем, чем-то очень родным и близким. — Я пропустила Рождество? — чуть шмыгнув носом, она отстранилась и попыталась найти хоть одну зеркальную поверхность, чтобы проверить, как выглядит. — Ты выглядишь прекрасно, — еще одну дорожку слез Малфой аккуратно стер и покачал головой. — Еще не пропустила. — Мои глаза сильно красные? — Насколько сильно это заботит тебя? — Процентов на десять. — Тогда забудь обо всем. Ты всегда красива. Даже с красными глазами, даже когда падала, даже когда вдоль её скулы появлялась тонкая линия от удара обо что-то. Даже с растрепанными волосами. Малфой мог находить её красивой всегда. Днем и ночью, с макияжем и без, в платье или в форме. Она была такой невероятной… — Я многое услышала сегодня, знаешь, — игривая улыбка мелькнула на её губах, и Малфой мгновенно понял, о чем она. Впервые ему захотелось провалиться сквозь землю. — Но подозреваю, если я снова попробую тебя поцеловать, нас опять прервут. — И окажешься права! — Дафна оказалась в комнате совершенно незаметно с бокалом шампанского в руке. — Вы планируете вернуться? Там три минуты осталось. — Идем. Драко обхватил ладонь Гермионы, и они вместе вернулись обратно к друзьям. Никто не сказал ни слова про её слегка заплаканные глаза, и, кажется, она была этому рада. Он передал ей в руки бокал и взял себе, не отпуская от себя ни на шаг. Тео захватил в объятия Асторию, Блейз Дафну, Невилл Пэнс и, кажется, на момент воцарилась та самая прекрасная идиллия. Телевизор был включен, где уже начинало играть Рождественское поздравление Королевы (прим: в оригинале британцы наблюдают его днем, а не в полночь, но я немного наложила традиции рождества и нового года). Едва ли кто-то прислушивался к Её Величеству. Малфой посмотрел на Гермиону, прижавшуюся к нему, и она почти сразу же вскинула голову к нему. — Я рад, что ты здесь, — шепот, который все равно казался слишком громким. — Я знаю. Они оба не заметили, как Забини обошел комнату и прикрепил прямо к проему, где они стояли, маленькую веточку омелы полоской скотча. Грейнджер резко обернулась, и тут же её тихий смех наполнил комнату. — Если ты её не поцелуешь, Драко, я официально признаю это Рождество самым неудачным, — Пэнси крепче обхватила Невилла и поиграла бровями. Слишком явный (не)намек. Малфой посмотрел на Гермиону, снова замечая ту розовую паутинку у нее на щеках, которая так ему нравилась. Она следила за ним, ждала, что он сделает. И больше ждать он не собирался, прошли месяцы, чтобы этот момент наступил. Королева заканчивала свою речь, полночь подбиралась с секунды на секунду, а Драко отставлял в сторону их бокалы с шампанским. — Теперь я могу тебя поцеловать? — Думаю, ты должен это сделать. Он обхватил её лицо обеими ладонями, провел аккуратно большим пальцем по скуле, вглядываясь в её глаза оттенка теплого шоколада. Как долго он этого ждал. Наклонившись вперед, Драко замер на мгновение, будто чтобы удостовериться, что она не против. Гермиона не была. Она подалась вперед, и все внутри Малфоя перевернулось. Она была сладкой и горькой одновременно. Похожа на наркотик, которого хотелось все больше. Её губы были мягкими, дыхание теплым. Гермиона была прекрасна вся. Но целовать её оказалось лучше всего. Он оказался прав, когда подумал, что одного поцелуя хватит, чтобы убить его. Драко сделает все, чтобы получить следующий. Все, что она только могла бы попросить. Её руки лежали на его талии, Грейнджер чуть приподнялась на носочках, и все, о чем мог думать Малфой — какая же она невероятная. От макушки до кончиков пальцев. Вся. Проведя одной ладонью по щеке, он опустил её до шеи. Уже не слыша шутку Астории, что они здесь явно лишние, Драко только углубил поцелуй, забывая обо всем, кроме Гермионы в собственных объятиях и её улыбки. Отстраниться от нее было сродни преступлению, но дыхание заканчивалось, они оба это чувствовали. — С Рождеством, Драко. Гермиона не успела сказать больше ни слова, он поцеловал её вновь под звуки радости от наступившего праздника и звона бокалов, ударяющихся друг о друга. Возможно, он оставил бы её только для себя тем вечером и не позволил бы уехать домой. Но это будет позже. Сейчас он мог только наслаждаться ей целиком и знать, что она улыбается, целуя его в ответ. Лишь это было важно. Рождество, в которое все сбылось так, как он загадывал.~*~
Около трех месяцев спустя. Гермиона не находила себе места. Нервничала. Страх пропитывал каждую клеточку тела, и даже уверения самой себя, что она идеально все знала, идеально все умела, не помогали. Она стояла на площадке перед выходом на лед и перешагивала с места на место, чтобы делать хоть что-то. Замок теплой кофты, застегнутый под самое горло, царапал кожу при каждом движении. Она сможет, у нее получится. У них. Теперь они — команда. И Драко доказал это, подходя сзади и нежно перехватывая её ладонь. Он мало что сказал за сегодня после их последней тренировки перед отборочными. Он был молчалив, сосредоточен, но теперь они знали друг друга достаточно, чтобы понять — он тоже на нервах. Малфой сжал её пальцы, переплетая их, и часть паники сразу спала. Рядом с ним всё становилось чуть проще, казалось немного более реальным и выполнимым. Все было возможно, когда они были вдвоем. — Мы сделаем это, ты ведь знаешь? Несмотря на все его переживания, Драко продолжал оставаться сильным для нее, и она это ценила. Знала, что лучший способ показать ему, что все не зря — выполнить все идеально, поблагодарить его вознаграждением за все старания и месяцы работы. Она заключила его руку в обе свои ладони и согрела слегка прохладные пальцы теплым поцелуем. — У нас получится, — прошептала Гермиона в его кожу и тут же выпрямилась, когда услышала свое имя, а следом и Малфоя. Они ступили на лед почти одновременно, пока другая пара его покидала после своего выступления. Драко оттолкнулся, утягивая Грейнджер за собой, и развернул её лицом к себе. Он держал обе её руки, двигаясь по льду на одной лишь набранной скорости. Гермиона подалась вперед и прижалась к его лбу, прикрыла глаза, теряя весь мир вокруг. Все теряло свое значение: от объявлений по громкоговорителю до судей и камер. Оставались они вдвоем против всех остальных. Слова закончились, оставив их оголенные друг перед другом души, столь уязвимые, что сейчас любая неудачная фраза могла бы задеть. И неровное дыхание Драко на её губах явно об этом говорило. Она очертила тыльную сторону его ладони большим пальцем. У них получится. Малфой открыл глаза и поцеловал Гермиону в лоб в самой мягкой манере, какая только существовала. Он практически сразу исчез, сделал несколько шагов в сторону и посмотрел на нее. Её белое платье так контрастировало с его черным костюмом. Инь и ян. Две полные противоположности. Две половинки идеального целого, которые не могли существовать друг без друга. Грейнджер улыбнулась и кивнула. Новая глава их истории, к которой они стремились так давно, отпечаталась строчкой на бумаге с первым скольжением лезвия коньков по льду. Они писали на нём лишь свои имена.