Пятница

Когда Леша предложил посмотреть «Навального», фильм о них же, Юля не считала эту идею хорошей. Все же смотреть на себя со стороны и переживать все то, что было когда-то, снова, не входило в ее планы на свободную пятницу. Однако она недооценила мужа: на протяжении всей ленты Леша травил глупые шуточки, а вид такой раздавленной самой себя не навевал печальных мыслей, а лишь заставлял радоваться тому, что все поменялось. Фильм с высоты нынешних знаний казался ностальгичным, милым и смешным. Они, наверное, разбудили всех соседских детей, решивших прилечь на дневной сон, своим смехом в момент, когда на экране показывали Христо Грозева, смеющегося над Кудрявцевым. Уплетая чипсы и запивая их уже, слава богам, не импортозамещенной колой, они провели эти полтора часа просто божественно. Однако фильму было суждено закончиться, а паре — заскучать. Юля хотела уже вставать с дивана, чтобы унести пустые миски и стаканы, когда почувствовала руку мужа у себя под футболкой. Леша оттянул лямку ее бюстгальтера и поглаживал кожу под ним. Юля намек поняла и осталась на месте, прижимаясь к мужу чуть ближе. Леша же, почувствовав согласие женщины, проник пальцами чуть глубже, к ключицам, и стал медленно водить ими по грудной клетке Юлии. Она потянулась руками к футболке, чтобы снять ее, и вот уже через пару минут оба остались лишь в белье. Переходить в спальню смысла пара не видела, детей дома нет, так к чему конспирация? Леша запустил руку в волосы жены и вовлек ее в нежный, но от того не менее горячий поцелуй. Она отвечала с мягким желанием, подстраиваясь под неторопливый темп мужа. Прекратив поцелуй через несколько секунд, Юлия показала одной ей понятный жест рукой и отошла к тумбочке в спальню и уже через минуту вернулась с презервативом и смазкой в руке. Расположившись спиной на диване, она вновь получила от любимого поцелуй, чуть более страстный, но все такой же нежный и наполненный любовью и трепетом. Леша, склоняясь над ней, медленно, заигрывающе, стянул с жены трусики. Оторвавшись от ее губ, Навальный припал к влагалищу женщины. Медленно проводя языком по клитору, ускоряясь и немного помогая себе пальцами, он почти довел ее до оргазма. Стоны Юлия не сдерживала, Леша мог слышать доказательства того, как приятны ей его действия. Оставив ее, мужчина стянул трусы с себя, надел презерватив и, не желая прекращать удовольствие жены, снова вовлек ее в поцелуй. Она отвечала ему со страстью, как бы прося поскорее повести ее до пика. Леша разорвал поцелуй, нанес немного смазки на головку члена и медленно ввел его во влагалище жены. Поигрывая пальцами с ее клитором, он двигался в ней неторопливо, не спеша доводить себя до оргазма. Вновь соединившись с ней в поцелуе, он чувствовал жар, исходящий от ее возбужденного тела. Мужские и женские стоны соединились в один почти ровный голос, полный наслаждения и страсти. Спустя несколько минут Леша кончил. Выйдя из лона жены, он разорвал поцелуй и вернулся к влагалищу Юлии. Поигрывая языком с клитором, Леша вырывал из женщины громкие стоны. Она почти кончила, когда они услышали звук открывающейся двери. Немая сцена, кажется, длилась несколько часов. 14-ти летний Захар вместе со старшей сестрой, прилетевшей из Америки на неделю, пришел из школы пораньше. Сейчас, смотря на родителей, он проклинал чертова физрука за то, что отпустил их с последнего урока. Отец, недвусмысленно припавший к части тела ниже маминого живота. Даша отошла от шока первой, схватила брата за запястье и вытащила за дверь. Оказавшись в месте, где перед глазами не стояло соитие родителей, она повернула брата к себе и заговорила: — Захар, ты уже не маленький. Должен понимать, что родители – взрослые люди, они любят друг друга, а взрослые люди, которые любят друг друга, порой занимаются сексом. Мальчик, все еще находящийся в шоке, медленно кивнул. В его голове все еще стояла картинка, увиденная только что в гостиной. — И мы не можем их за это осуждать. Да, это может быть странным, видеть своих родителей, занимающихся таким, но это норма. Ты можешь обсудить это со мной, и они, я думаю, попробуют поговорить с тобой. Но ты, как взрослый, должен понимать, что стыдом или осуждением лучше не сделаешь. Захар, кажется, отошел от увиденного, и уже более уверенно кивнул сестре. Конечно, ему предстоит непростой разговор и с Дашей, и с родителями, но это будет чуть позже, а пока нужно просто отвлечься, чтобы хоть ненадолго забыть об увиденном. — Ты права. Я пойду поиграю в компьютер. Даша кивнула. Как только брат зашел в свою комнату, она кинулась к куртке, достала из кармана пачку сигарет и пошла прямиком на балкон. Нет, для нее секс родителей не являлся чем-то удивительным или страшным, но вот разговор с братом и напуганные до чертиков лица мамы с папой стали тем, что нужно переварить с сигаретой в зубах. Ни Юля, ни Леша не знали, что их дочь курит, но сейчас последним, о чем она думала, была возможность быть пойманной с сигаретами. Выкурив одну, она направилась к гостиной, надеясь лишь, что родители привели себя в порядок и не лежат сейчас в том же положении, так же голые. Она не прогадала: зайдя в комнату, Даша обнаружила обоих сидящими на диване и переглядывающимися. Сев рядом, она взяла в руку мамино запястье и сказала: — Все нормально. Такое бывает, и никто из нас из-за увиденного не будет считать вас плохими родителями. С Захаром я поговорила, он в порядке. Юля сидела с каменным лицом, а вот Леша ухватился за дочь, как за спасательный круг. — Спасибо, Даш! Нам так стыдно, Боже! Даша пожала плечами. Как же она не любила такие разговоры. — Драму из этого делать не нужно, стыдиться – тоже. Лучше просто забыть, для Захара уж точно. Тут к разговору подключилась Юля. — Спасибо, Даш. Ты права. В стрессовых ситуациях у Юлии уже выработался рефлекс: каменное лицо и серьезный, убийственный тон. Все дело в том, что раньше стресс был связан исключительно с взаимодействием с полицией и прочими сотрудниками России прошлого. Переучиться Навальная так и не смогла, от того картина и получалась столь комичной. Даша, видя это, вышла из комнаты, еще раз улыбнувшись родителям. Маме нужно отойти от стресса, иначе Даша просто не сдержит смеха, глядя на нее. Разговора с родителями не случилось. И Юля с Лешей, и Даша с Захаром, вели себя так, будто ничего не произошло, и это сработало. Захар зашел однажды к Даше в день ее вылета и спросил, точно ли это нормально, на что получил довольно однозначный ответ и успокоился. С родителями она тоже переговорила, снова объяснила, как лучше поступить и чего точно делать не стоит. Даша уехала со спокойной душой, зная, что никто не съест себя виной или стыдом. А Юля с Лешей еще очень долго мысленно и между собой благодарили дочь за такую рациональность и умение решать сложные проблемы.