— Куда такой красивый?

Тэхен осторожно ступает по темной, мало освещаемой фонарями улице и оглядывается часто по сторонам. Он никогда еще не задерживался так на работе, сегодня вот что-то дали заданий очень много, еще и исправлять несколько документов пришлось. Сущий кошмар. Времени на себя совершенно нет, он только и перебирает бумажки, выслушивая претензии от босса и слыша перешептывания за спиной. Все мы не идеальны, это нормально. Вот только такое отношение раздражает. На такое совсем не следует обращать внимание — на шепот за спиной и пустые обсуждения, но все равно в сердце колит от обиды. Тем не менее омега устал не так сильно, как мог бы. Скорее вымотался умственной работой, физически он еще способен дойти до дома, принять душ, почистить зубы и завалиться спать. Завтра никуда спешить не надо, выходные. Это прекрасно. Вдали виднеется его квартира, а затем и подъезд, и Тэхен ускоряет шаг. Очень хочется дойти поскорее. И беспокойность плавно нарастает, с каждым шагом в этой темени Против своей воли замедляется, когда видит высокого альфу, все также вдалеке, и идущего к нему навстречу. Тэхен уже успел вообразить все самое худшее. Но он не может пойти в другом направлении, потому что он близок к цели и близок, к несчастью, к незнакомцу. У того хмурый взгляд, пирсинг на губе, еще и бита в руке, блестящая от слабого света фонаря. Хулиган ли? С биты что-то сыплется, Тэхен старается не думать, что это может быть. Неподалеку есть заброшка жилого здания, которое в свое время сгорело. Там и тусуются вот такие отбросы. Тэхен их людьми не считает. Они умеют только грабить людей и избивать, в них ничего морально хорошего нету. Звонкий вскрик разрезает воздух. Это незнакомый альфа схватил его за руку, сильно сжав локоть и притянув к себе. Пожалуй, он слишком бурно среагировал, потому что альфа напротив даже удивлен. Но стыдиться за свои эмоции ни за что не станет! — Куда идешь такой красивый? — проговаривает на ухо омеги, и тот визжит пуще прежнего, когда чувствует дыхание на лице. Какой-то альфа смеет на него дышать… Возмутительно! Чонгук морщится, сжимая челюсти, когда слышит оглушительный вой. — Тише, — рычит, сжимая крепче, и слышит уже не визг, а жалкий скулеж. Потому что больно. — Не трогайте меня, пожалуйста! Я не хочу ваших касаний! Я не хочу ваших рук! Я не хочу находиться с вами! — выбивается из всех сил и плача, и кусаясь, и истеря. Делает все, что может. — Пустите! — Замолчи, — повторяет строже, выпуская феромоны. Омега от них затихает, у него даже ноги подгибаются. У альфы предгон, скоро начнется животный гон, да и парень крупный, сильный, в самом расцвете сил. Однозначно такой альфа ему подходит. Чисто теоретически конечно. Это все на уровне инстинктов, не более... — Так лучше, детка, — он подхватывает на руки ослабшее тело, которое бьется крупной дрожью. — Не кричи. — Ох… Я не хотел, чтобы так вышло… — имеет в виду то, что он на чужих руках. — Можно отнести меня домой, — тушуется очень сильно, слыша, как альфа молчит, — пожалуйста? — Самый легкий путь, — хмыкает Чонгук. — Ты выбрал самый легкий путь. — Я не понимаю вас… мне действительно нужно домой, — мальчик растерянно смотрит по сторонам. Ищет кого-то на улице, но сам бы предпочел, чтобы никого здесь не оказалось. — Наивный мальчик, мне такие нравятся, — Чонгук носом зарывается в его волосы, вдыхая приятный запах. Омега не верещит на этот раз, только смущается сильно, краснея щеками. — Куда вы меня денете? — до последнего держится и говорит на вы. Добропорядочный человек все же. — Почему вы меня трогаете? — Какой у тебя адрес? Тэхен теряется от неожиданного встречного вопроса и молчит. — Не скажешь свой, я отнесу тебя к себе. И вправду поворачивается в другом направлении и несет, а Тэхену страшно и слово вымолвить. Несут куда-то… Омега с испугу называет свой адрес, выкрикнув, и незнакомец сразу меняет направление. Слава богу. Доносит до самой двери квартиры и проходит в подъезде мимо веселящихся молодых парней. Тэхен бы очень побоялся сам мимо них пройти. Они пристанут, разговоры заведут ничуть не интересные… Омега закрывает глаза, жмурясь, когда слышит шепот тех альф. Тычется носом в грудь Чонгука, чтобы спрятаться. Сейчас он на руках одного из таких альф, поэтому ему должно вдвойне страшно. К Чонгуку приоритетное доверие, которое является менее абсолютным недоверием, чем к тем альфам. Но, давайте, не будем путаться сложными словами. Альфа ставит на землю, когда доносит до нужной квартиры и ждет, пока Тэхен дверь откроет, но тот не спешит. Размышляет немного, замерев, а потом открывает дверь, быстренько встает в проем, чтобы альфа не зашел, лицом к нему. Тот тоже подходит ближе, наклоняясь над омегой, который руками перекрывает проход. — Может ты… — он отклоняется, потому что Чонгук не перестает приближаться. — Может ты хочешь попить чай? — лепечет, когда альфа все же целует в щеку. Такие теплые у него губы… Он верещит от смущения, скрывшись в своем доме, а Чонгук, довольно хмыкнув от такой реакции на себя, проходит дальше. У омеги милый домик, везде его запах, нежный и соблазняющий. Все вещи стоят аккуратно, везде полный порядок. Чонгук ставит свою биту в прихожей, около двери. После так и забывает про нее. Ему не до этого, когда здесь такой чудесный мальчик. Находит омегу на кухне, действительно заваривающего чай. Чонгук ничего против не имеет, чай так чай. Альфа как порядочный гость садится за стол, наблюдая за Тэхеном, который стоит и смотрит на него, оперевшись руками о спинку стула. — Почему так смотришь? — Потому что в моем доме непонятный молодой человек, — Тэхен от волнения облизывает губы. — Не боись, садись тоже чай пить, — Чонгук потягивает горячий чай, смотря на омегу. — Если я был с битой, это не значит, что я больной, — наклоняет голову набок, поясняя. Читает чужие мысли. — Сегодня просто был плохой день. Чонгук опускает взгляд, и Тэхен даже проникается кратким сочувствием к нему и садится напротив него. Тоже пьет чай, осторожно поглядывая на парня. — Завтра выходные, поэтому можешь остаться на ночь спать у меня. Если хочешь, конечно. Это сказано из вежливости. А еще Тэхен умом понимает, что с этим индивидом будет непросто о чем-либо договориться. И конечно же, у Тэхена все еще сомнения насчет того, что у него дома остается альфа, у которого скоро начнется гон. Вспомнилось же… — Только… Глубоко втянув воздух в легкие, фразу он не заканчивает, молча уходит стелить гостю на диване, в другой комнате. Не хочет, чтобы альфа его касался, когда он в гоне. Не хочет этой сумбурной связи. Не хочет того, чтобы Чонгук навредил. Парень приходит к нему в другую комнату, хочет попросить полотенце, и Тэхен его прерывает: — Прежде чем ты что-то себе надумаешь, подумай, какие будут последствия, — проговаривает серьезно, заметив альфу в поле зрения. Его запах очень привлекательный, как для Тэхена. А завтра будет еще сильнее и соблазнительнее, он уверен. — Хорошо, я учту твои слова, — Чонгук сам удивляется своим словам, потому что так грамотно он давно не излагался. Тэхен ему кажется очень хорошим омегой и культурным, при нем даже желание нецензурно выражаться пропадает. — Дай мне полотенце… пожалуйста. Омега выполняет его просьбу, давая махровое полотенце, и подвисает, когда Чонгук касается его руки, окольцевав запястье. — Ты самый очаровательный омега, которого я видел, — горячо шепчет, положив ладонь Тэхена туда, где предположительно бьется собственное сердце. И омега его чувствует, оно живое. — Можно украсть твой поцелуй? — Прости… Омега забирает руку себе, делая шаг назад. — Мы знакомы всего ничего, — он опускает взгляд виновато. — Я не могу тебе доверять. Но тем не менее у него в доме этот альфа. Небольшое доверие все же есть, а может это и не доверие вовсе. Симпатия, скажем, очень легкая. — Хорошо, — Чон кивает сам себе. Если не хочет, то он не будет заставлять. В один день он сам этого захочет. — Я приму душ и утром уйду, чтобы не тревожить тебя своими физиологическими процессами. — Да, пожалуйста, — понимает, что речь идет о гоне, и снове рдеет щеками, что не остается незамеченным. Чонгук на это мягко смеется и идет в ванную. Его забавляет такая реакция мальчика. Вполне невинно выглядит. А Чонгук… он неплохой на самом деле. Культурный в том числе, думается Тэхену.

***

Какой же ужас был на лице Тэхена, когда он увидел согнувшуюся вдвое фигуру знакомого ему альфы. Снова ночь, снова альфа. Но что-то с ним не так. Во-первых, его поза. — Чонгук, все… все в порядке? — Тэхен подходит ближе к силуэту, который освещается вечерним светом. Омега с магазина возвращался, а тут такое. Он кладет руку на плечо Чонгука, слабо сжимая, и альфа распрямляется, держа руку на животе. У него рука в крови. — Ч-что с тобой стряслось? Пойдем домой, — с запинками лепечет омега и тянет в сторону своей квартиры. Уже так инстинктивно и не думая приводит в свое жилье, его личное место, в которое незнакомым вход строго-настрого воспрещен. — Немного повздорил с приятелем, а у него оказался нож под рукой, — отмахивается альфа, а Тэхена такое отношение к самому себе злит. Разве можно не ценить свою жизнь? — Не злись, детка, крови не так много. — Чего же ты согнувшись стоял? — прикрикивает от волнения Тэхен, стукая его в плечо. Не обращает внимания на эти странные прозвища. — Асфальт рассматривал, — ляпает альфа, снимая футболку. Тэхен, конечно, не просил этого делать, но все равно надо будет. Тэхен останавливает свой взгляд на подкачанном и крепком теле, любопытный, к слову, взгляд. Ему нравится, что он видит, тем более у альфы гон. Полноценный гон… Точно… гон! Он не сразу это учуял из-за своих эмоций, но сейчас вполне масштабно все понимает. — Тебе нужно приложить лед к ране и повязку, сейчас принесу! — омега собирается юркнуть на кухню, но Чонгук хватает руку, несильно дернув на себя. — Мне нужно… Его прошибает током от близости, все тело напрягается, почувствовав чужое напряжение. Надо же, Чонгук был сильно напряжен все это время, отчетливо чувствовались мышцы груди, живота. Напряженные до предела, словно Чонгук жаждал сделать что-то. — Не надо, солнце, через пару дней пройдет, — шепчет на ухо, чувствуя чужие мурашки. — Ты с-слишком близко, — снова волнуется и тревожится, не знает куда себя деть. Ему непривычно ощущать альфу так близко, ему говорили, что так нельзя делать хорошо воспитанным омегам… — Тише, тише, все хорошо, — он обнимает заботливо, укутывает теплом своего тела задрожавшего мальчика. — Я не обижу тебя. Ни в коем случае, малыш. Пойдем обработаем мне рану, ты хотел, так ведь? — гладит по спине, лишь бы перестал быть таким тревожным с ним. Но у Тэхена не получается. Сам факт этого альфы рядом заставляет сердце биться быстрее, а тут гон… Нисколько не смягчающие обстоятельства. Омега кивает и, достав из холодильника лед, завертывает в полотенце и прижимает альфе чуть ниже ребра, там, где рана. Она вправду оказалась не такой серьезной, не истекает кровью до смерти. Но кровь есть. — Будь осторожнее… Почему ты ходишь по заброшкам? У тебя нет работы или ты прогуливаешь учебу? — Я работаю два через два, люблю коротать время таким образом, — он смотрит на руку омеги, держащую лед под ребрами, хочет коснуться и делает это, аккуратно накрыв чужую руку своей. — Ты удивительный и добрый мальчик, самый незабываемый в моей жизни. Снова он говорит эти слова, а Тэхену не по себе. В хорошем смысле конечно же. — Я готов каждый день с ранениями быть, чтобы прийти к тебе и ты обо мне так позаботился, — смеется мягко. — Или в этом нет необходимости? — Не нужно себя калечить, — видит улыбку чужую и не понимает, кто из них больше влип. — У меня еще вопрос есть… почему, когда у тебя… физиологические процессы, то ты гуляешь где попало? — Потому что могу, — выдыхает Чон ему в макушку, и Тэхен чуть ли не дрожит. Ему нравится чувствовать горячее дыхание в своих волосах. — Для меня нет никакой опасности, да и на проходящих мимо омег я не бросаюсь. Только вот я хочу… — он нежно целует волосы Тэхена, прижав его голову к своей груди. — Мне хочется видеть тебя чаще. В нем просыпается забота, очень много заботы по отношению к омеге. Хочется его занежить и ночью укрыть теплым одеялом. Начинает он с малого: обнимает мальчика, поцеловав в макушку. — Если тебе нужна будет моя помощь, то я к тебе прибегу, — твердо произносит. Влип по уши в мальчика, уже ничуть не стыдно пытаться стать ближе или показать свое обожание. — Тэхен. — Что? — тихо спрашивает, обнимая за талию альфу, в то время как тот гладит одной рукой спину, а другую все еще держит на голове. Приятно чувствовать альфу близко. Он теплый очень и можно хорошо прочувствовать его мышцы при объятиях. — Пойдем гулять. — Давай, только покушаем. Чонгук его отпускает, и Тэхен идет на кухню, чтобы унести лед назад, чуть ли не путаясь в ногах. Этот альфа его с ума сведет фактом его существования и своими манерами, и своими теплыми руками… Гулять будет темно, потому что за время ужина сильно стемнело. Однако не страшно, потому что Чонгук сильный и хороший, за ним как за каменной стеной. Всюду те же самые фонари, и Чонгук ведет омегу в более освещенное место — в парк. Ларьки уже закрыты, правда, так хотелось купить мальчику мороженое или еще что-то, чтобы порадовать. Но об этом думает только Чонгук. — Так спокойно, — комментирует Тэхен, разглядывая ночной город. — Я бы хотел каждую ночь так гулять. Если ты не против, конечно. Чонгук на радостях подхватывает под бедра и закидывает на себя, кружась с ним. Конечно он не против… — Погуляем, детка, где захочешь, — смотрит на омегу, который от смущения снова начал краснеть. Все же на руках у альфы, и эти самые руки альфы держат его так крепко. — А если хочу на рассвете погулять? — спрашивает невинно и с переживанием, надеется на альфу, и Чонгук это замечает, начиная таять от таких слов. Не положено альфам таять. — Погуляем на рассвете, — произносит шепотом, и в это прекрасно слышно в тишине парка. Тэхен пяточками легонько постукивает по ямочкам на пояснице Чонгука, чтобы его поставили на землю. Как только отпускают, то бежит вдаль, крикнув альфе, чтобы догонял. Хочется резвиться, особенно в этой безмятежной обстановке, когда можно все. Хоть в речке купаться, ей богу… только вода холодная, он не хочет заболеть. — Стой, не беги так быстро, упадешь! Тэхен не успел ответить звонкое «нет, не упаду», как его вскрик разрезал воздух и Чонгуково сердце тоже, потому что все же грохнулся. Не в речку и хорошо. — Не плачь только, — альфа садится рядом с пострадавшим, рассматривая его локти и колени. Ранки есть, кровь соответственно тоже, но не смертельно. — Личико в порядке? Он поддевает подбородок, поднимая выше, чтобы рассмотреть. Плюхнулся нещадно, всем телом влетел в жесткую поверхность, вдруг лицом тоже. Тэхен в ответ беззвучно плачет, закрывая не пострадавшее лицо руками, и Чонгук спешно укутывает его в объятия, покачивая. — Хочешь, я тебе подую? Все пройдет, обещаю. Чонгук, конечно, знал, что омеги чувствительные и нежные, но чтоб настолько. И что с ним, с таким сопливым делать. Его тронуть как-то не так страшно, сразу же будет плакать. Чонгук в этом уверен. — Солнце, давай, кто быстрее до моста? — ставит его на ноги, отряхнув от пыли, и ладонью мягко давит на спину. Тот бежит быстрее пули, словно ничего и не было, и Чонгук этому очень рад. Его маленький умничка. С подачей альфы мальчик выигрывает и победно вешается на шею, поддерживаемый нежными руками. — Я хочу пригласить тебя на свидание, — бархатно произносит Чонгук, гладя спину. Если все так стремительно быстро развивается между ними, то почему бы и нет? — Пригласи, — игриво шепчет Тэхен, поцеловав коротко щеку. — Я не буду против. Смотрит так, что звездочки в глазах мелькают. — Завтра вечером, в 6 я к тебе приду и мы пойдем на прогулку. Прямо как сейчас, — он смеется. — Каждый день с тобой это свидание, — секретно шепчет последние слова. — Тогда свидимся завтра, — прикусывает губу, пристально глядя, и Чонгук, не сдерживаясь, целует, получая охи и ахи от омеги. — Свидимся, милашка, — резко подхватывает на руки и смеется с пугливой реакции в виде вскрика. — Скоро прибудем домой, уже поздновато стало. — Да, пожалуй. Пойдем, — обнимает за плечи, положив голову на часть между шеей и плечом. Очень удобно, кстати. Они в молчании доходят до дома, Тэхен успевает вздремнуть на надежных руках. Чонгуку детство вспоминается… его отец точно также носил его на руках. Сейчас не положено альфе на руках быть, ему и не хочется, приятнее гораздо носить на руках Тэхена. А этого омегу хочется всегда на руках носить, лишь бы спал безмятежно и доверчиво располагался на его руках. Маленький и миленький мальчик. Альфа достает из куртки Тэхена ключи, открывает двери и сажает на мягкую банкетку расслабленное тело. Снимает с полусонного мальчика теплую шапку, шарф и курточку, а затем раскладывает все по местам и садится перед ним на корточки. Такой любвеобильный, что хочется держаться с ним рядом. Он волен прийти сюда, когда сможет, чтобы увидеться. Волен позвать к себе домой. Чонгук наклоняется к его лицу и мягко целует в губы, положив ладони на щеки. Сонное создание почти не двигается, только укладывает ладони на шею альфы, снова замирая от нежных поцелуев. Альфа его подхватывает и несет на мягкую кровать, не имея при себе сил сдерживаться от этой милоты. Целует щеки и все лицо зацеловывает, уложив на постель. Мягко гладит, усыпляя прикосновениями, и Тэхена впервые не страшит, когда альфа так близко к нему. Когда обнимает, гладит, целует. Чонгук очень хочет зайти дальше, но понимает, что этого очень не хочет Тэхен. Не спрашивал, он это сам знает. — Солнце, поцелую тебя последний раз и пойду к себе, — но вопреки словам целует не один раз. — Ты не останешься со мной на ночь? — лепечет Тэхен, поглаживая щеку. И ведь так премило выглядит, что хочется остаться с ним. — Нет, детка, с тобой нельзя долго оставаться, ты слишком соблазнительно пахнешь, — говорит как есть. — Еще захочу тебя съесть, — щелкает по носику слегка. Уже в своем доме Чонгук принимает душ, расслабляясь и сбрасывая напряжение от близости. Оно всегда есть рядом с Тэхеном в эти дни. Это все влияние гона. Хочется всего омегу целиком, но ему нельзя.