Ответственный подход к шпионажу

      — /У тебя все хорошо/?       На короткий промежуток времени его экран включился, а взгляд Арси был прикован к визуализации постоянно пульсирующих звуковых волн.       Саундвейв стер омыватель с раненой половины лица.       — Я ненавижу тебя... — выдавила девушка, снова горько расплакавшись. Он знал, как сделать очень больно.       — /Я. Виноват./       Он не казался опасным. Даже наоборот, все это выглядело как искренняя попытка извиниться. Но... Тогда возникает логичный вопрос — если ему не плевать, почему он просто не попросит прощения... Нормальным голосом?       — Что тебе от меня надо?!       — /Это была случайность.../       — Ты издеваешься надо мной?! Ты хоть представляешь, как мерзко слушать свои же слова, еще и в измененном контексте?!       — /Мне больно говорить./       — Прям такая проблема! Ты же не немой?! Так выражайся, как любой другой бот!       — /Мне больно/.       Кажется, за жирными слоями обработки звучало глубокое отчаяние, которого не было в оригинальной фразе. Но это просто невозможно.       — Мне тоже больно! Больно из-за тебя! Больно вообще из-за существования десептиконов! Страшно больно! Я потеряла двух напарников и родной дом! И ты сейчас что-то смеешь говорить о себе?! Знаешь сколько кибертронцев сначала лишились всего, а потом своей жизни исключительно из-за тебя?!       — /Я. Виноват/.       — Убери от меня свою руку!       Саундвейв отпрянул, а потом весь сжался. Его голова опустилась ещё ниже. Иногда он пытался поднять руки к ней, но потом резко их опускал обратно. Но в конечном итоге он уткнулся маской в пластины предплечья, начав глубоко вентилировать.       Пальцы же с силой впились ему в макушку. Девушке даже показалось, что под ними погнулся шлем.       Он был слишком не похож на бесчувственное существо, но все равно его мимикрия была очень странной. Казалось, он совершенно не понимает, как работают базовые эмоции. А, значит, это - притворство.       И все же неумелые попытки были способны вызвать противоестественный отклик в Искре раненой. Это слишком походило на страдание. Ключевое слово — походило, но не являлось...       Но этого было достаточно, чтобы появился прилив жалости. Ей не хотелось, чтобы настолько кошмарному существу было плохо, даже несмотря на то, что ему никак не могло быть плохо.       Она приподнялась, чтобы стать на одном уровне с его визором. Саундвейв, услышав движение, немного опустил руки и открыл экран. В нем девушка смогла увидеть свое отражение, но не узнала его. Ее слишком сильно измучила долгая болезнь. Потухшие окуляры лихорадочно блестели. Вокруг них уже выступила мелкая коррозийная сыпь. Щека была в ужасном состоянии, несмотря на первичную обработку Ретчета. У него практически не осталось медикаментов, и он решил, что сделал все, что мог — дальше может и само зажить. Фемка понимала, что при подобном лечении, а, точнее, его отсутствии, точно останутся глубокие рубцы. И это пугало, ведь она сильно потеряет в своей привлекательности. Как на нее будут смотреть товарищи? Как она будет приспосабливаться к жизни, когда война наконец закончится? И закончится ли война вообще, или Арси падет так же бесславно, как Тейлгейт и Клиффджампер?.. Никогда не увидев мира…       Арси неуверенно нагнулась к существу, а затем сама взяла его за руки, окончательно открывая вид на маску. Саундвейв отвернулся, будто стеснялся лица, которого не видно. Голова и правда была повреждена. Не слишком серьезно, но в некоторых местах из шлема начали стекать тонкие струйки энергона. Фемка не могла сказать, чувствовал ли он боль, а если и чувствовал, то было ли ему до этого дело. Наверное, нет.       И все же Искра твердила обратное. Конечно, автоботка не могла напрямую видеть лицо врага и то, какие именно эмоции он испытывает, но она чувствовала, что ему нужна помощь, и не могла этому противостоять.       Девушка попыталась стереть потоки топлива с помятого шлема. Саундвейв сразу же вжался в ее руку. Его голову пробирала мелкая дрожь, когда пальцы фемки касались его повреждений, но он даже не пытался отстраниться.       Внимание больной постепенно перешло на шипы, угрожающе растущие из головы на манер короны.       Вдруг она решила, что это уже слишком, и предприняла отчаянную попытку отвлечься и... обняла десептикона.       Сначала фемка даже не поняла, что произошло, но после ее привел в чувства шум чужой вентиляции. Саундвейв судорожно обернулся. А после, потеревшись стальным краем маски о здоровую щеку девушки, ответил на ее объятье, крепче прижав жертву к себе.       Она затаила дыхание. Не то от страха, не то от желания сильнее погрузиться в свои ощущения.       — Ублюдок... — Арси вжалась фейсплейтом ему в плечо, наверное... желая избавиться от омывателя.       Тот никак не среагировал на оскорбление.       Спустя некоторое время он уложил раненую обратно на платформу. Ей искренне не хотелось отпускать его. Она ни с кем не чувствовала такой физической защищенности и комфорта. Это существо обладало чудовищной силой, но сейчас оно не пыталось использовать ее во вред. Даже несмотря на прямые провокации фемки.       Возможно, ей хотелось, чтобы он сорвался, чтобы он обнажил свою натуру. Чтобы автоботка снова увидела в нем врага. Чтобы все встало на свои места, и ей не приходилось разрываться на части.       Но Саундвейв не зря считался самым опасным десептиконом. Он был способен разрушить тебя не только физически, но и морально, что гораздо страшнее.       И тут случилось то, чего жертва так боялась — тварь стала залезать на ее койку. Теперь все ясно... Это была просто прелюдия. А чего она еще могла ожидать? Даже стало как-то легче. Сейчас он наконец совершит над ней настоящее насилие...       Чудовище нависло над беспомощной девушкой, а всё, что ей оставалось, — покрепче свести ноги и пытаться не предаваться воспоминаниям о боли и унижении. Просто абстрагироваться и ждать, когда все это закончится. Закончится медленно, мучительно и позорно.       Но ничего так и не началось. Саундвейв просто перелез через нее и забился в угол у стены. Он даже не соприкасался с фемкой.       Существо лежало странно. Как бы на боку, хотя на деле совершенно не так, а, скорее, на сильно выпирающем плече. Точка опоры была очень маленькой, а десептикон не заваливался в сторону только из-за плоского крыла и стены позади, на которую он опрокинулся. Под корпусом образовалась обширная пустота, а голова под собственной тяжестью свешивалась вниз. Как и поломанное щупальце.       Такая поза казалась очень неудобной, но Саундвейв не шевелился, стараясь устроиться покомфортнее. Только его ноги сдвинулись спустя некоторое время: он сначала их вытянул, а потом поджал под себя, образуя еще одну точку опоры, закрывая разорванную трубку и щель.       А Арси смотрела на все это. Его внешность была такой странной... Пугающей и очень причудливой. И оно каким-то образом жило, двигалось, выполняло все функции, доступные обычным ботам.       Тварь тоже следила за ней. И девушке становилось тяжело под этим незримым всевидящим взором.       Чтобы хоть как-то скрыться от него, она подползла ближе, а потом снова обняла страшнейшего врага, уткнувшись головой ему в грудь. Она медленно поднималась и опадала, под давлением проходящего под ней воздуха, то сильнее вжимаясь в фейсплейт фемки, то отступая. От нее шел приятный жар. В блоке всегда было очень холодно, и Арси наконец смогла согреться.       Еще теплее стало, когда Саундвейв накрыл больную своими крыльями. Он вытянул сервоприводы, чтобы жертва могла прижаться к нему сильнее. И она это сделала.       Ей никогда с начала войны, а может быть и с самой активации не было так хорошо, и при этом она всем процессором проклинала свою Искру, что поддалась на такую подлую уловку. Что она дала слабину, растаяв в объятьях противника.       Единственным, что ее беспокоило, помимо того, что ей пользуется второй десептикон, был мерный стук капель энергона. Топливо скапливалось в маленькую лужицу на платформе, стекая с разорванной трубки.       Арси напрягало то, что внутренности Саундвейва торчат наружу и при этом находятся в поврежденном состоянии. Эта противная штука касалась ее живота, и все бы ничего, если бы она оставалась неподвижной. Время от времени щупальце вздрагивало, начиная сильнее изливаться энергоном.       Фемка делала все, лишь бы не обращать на это внимания. Девушка стала ощупывать спину десептикона. Ей было непонятно, зачем она это делает. Просто получала реакцию, когда ее пальцы касались шипов. Вентиляция Саудвейва сбивалась еще сильнее. Даже казалось, что ему это нравится.       Сам же насильник чуть погодя начал делать то же самое с крыльями Арси. Она, конечно, не была сикером, но все равно эта деталь отличалась исключительной чувствительностью. Ей было настолько приятно, что щеки стали нагреваться.       Девушка от смущения еще сильнее вжалась в грудь монстра. А тот продолжал ее ласкать, медленно доводя больную до чистейшего экстаза.       — Хватит, пожалуйста, не надо... — сладко застонала она, понимая, что больше не может себя контролировать. Но ей не хотелось, чтобы это прекращалось. Или же наоборот хотелось, чтобы это закончилось раз и навсегда...       Но Саундвейв не остановился, только лишь перебрался ближе к основанию, где находились приводы. Он начал задевать оголенные части контактов, вынуждая жертву сдавленно мычать от недостойного удовольствия. Почему он так жесток с ней?!       Арси снова испугалась, что все идет к коннекту. Но теперь стало еще страшнее, ведь ей самой захотелось стать инициатором, постепенно погружаясь в пучины возбуждения.       Внизу мучительно тянуло. Фемка понимала, что ей становится все тяжелее сдерживаться, чтобы не открыть порт.       Чтобы не начать стонать в открытую, девушка прикусила губу, пытаясь хоть как-то абстрагироваться. Она перевела внимание на поврежденную щеку. Концентрация на боли немного приводила в чувства.       И все же Саундвейв был очень хорош. А вроде как он лишился памяти, разве это не должно так же распространяться на навыки в постели?! Наверное, пора пополнить список его талантов...       И все же жалостные всхлипы жертвы, видимо, подействовали на десептикона, и тот остановился.       — /Все хорошо/, — вероятно, это был вопрос, а не утверждение.       Арси хотела что-нибудь съязвить в ответ, но смогла выдавить лишь разочарованное: "Угу".       — /Хорошо/.       — Ты... Зачем ты со мной так?!       — /Ты. Не любишь. Так/?       — Причем здесь это?! То есть... Да! Я вообще не люблю, когда меня трогают!       — /Нет./       — Что значит «нет»?!       — /Любишь./       — Я лучше знаю, что люблю!       — /Нет./       — Ты даже не представляешь, как я хочу вырвать твою Искру!       А эта Искра билась прямо перед фейсплейтом больной. Фемка буквально могла слышать ее учащенный стук. Может ли быть такое, что Саундвейв взволнован? Наверное, ей просто чудится...       — /Нет. Ты не представляешь/, — кажется, он усмехнулся. По крайней мере это существо имело чувство юмора. Своеобразное, но все же это делало его капельку ближе к обычным ботам. Наверное... Зачем она вообще об этом думает?! Все равно в этой твари нет ничего хорошего! И все же...       Арси захотелось быть еще ближе к нему. Она просунула один сервопривод между его сервоприводами. Саундвейв никак не воспрепятствовал этому, но потом немного сменил положение, возможно, чтобы было удобнее, и сильнее свел колени, крепче зажав чужую конечность.       Раненая продолжала обнимать его. Ей хотелось верить, что ему хорошо от этого, что ему не плевать на все, что он - не бесчувственная машина, коей его знали все кибертронцы. Но... На те зверства, что он творил, ни способно ни одно существо, не обладающее полнейшим холоднокровием.       И все же Саундвейв не успокоился до конца, его руки все еще гладили девушку, перебравшись на поясницу. Прикосновения уже не приводили в безумное возбуждение, но все равно доводили до грани блаженства.       Она закрыла глаза, пытаясь представить на месте безжалостного десептикона кого-то другого. Но это было невозможно. Его тело имело совершенно уникальную конструкцию, и это было невозможно игнорировать. И не только конструкцию. Саундвейв двигался, дышал и даже пах совершенно особенно. Этот бот не такой, как все остальные... Возможно, это даже брак - уж слишком он далек от стандартов. Может быть поэтому он всегда молчит и прячет свое лицо?       Стало даже как-то жаль его. Но... Разве дефективные боты заслуживают жалости? Это богомерзкая ошибка, что никогда не должна была появиться на свет! Нет, наверное, он просто пострадал, выживая на улицах Каона... Арси слышала, что это крайне жестокое место, где... «не таких, как все» не особо сильно жалуют.       Девушке было известно, что он носил маску задолго до войны. Никто не знает, как на самом деле выглядит его фейсплейт, а если и знают, то молчат, как могила.       Тут автоботка поняла, что этот секрет точно известен Оптимусу, ведь он был в голове у десептиконского связиста. Может быть ей получится выяснить тайну?! Но с какой стати ее вообще интересует, что там себе прячет Саундвейв?..