Ответственный подход к шпионажу

       Саундвейв обессилено рухнул на кусок металла, валяющийся прямо на земле и имитирующий платформу. Разговор о важном полностью его вымотал, как и показ фильма. Он переживал, что зрителям плохо видно, ведь разрешение не подходило под его экран. В попытке это исправить он то увеличивал, то отдалял изображение.        И все же несчастный сожалел, что так и не сумел высказаться.        Арси легла рядом, попытавшись забраться под крыло товарищу. Тот не хотел ее принимать, но в конечном итоге сдался, приютив под своей Искрой крошечный корпус.        — У тебя... Необычный вкус, — наконец вынесла свой вердикт девушка, глядя из-под манипуляторов прямо на обезличенную пластину визора. Она потянулась к ней, коснувшись пальцами металлической части. Она все еще опасалась трогать стекло.        — Сними ее. Пожалуйста. Хватит мучать меня неведением.        Саундвейв смог только обреченно покачать головой.        — Неужели ты думаешь, что я начну ненавидеть тебя, когда увижу что внутри? Я и так тебя ненавижу, куда уж сильнее?        Эти слова ударили в самую Искру. Связист был обескуражен.        — Ты виновен не меньше, чем Старскрим, ты сломал меня. Я до смерти боюсь тебя. Ты чудовищен. Воплощение всего самого страшного что есть во вселенной.        Фемка, попыталась обнять несчастного, но тот нашел силу оттолкнуть ее оптокабелем, вынуть из-под нее крыло и отвернуться.        Больно. Очень больно!        Саундвейв закрыл фейсплейт руками, пытаясь заставить себя поверить в то, что ему послышалось. Она же... Любит его?!        Увидев, как задрожал корпус безликого монстра, Арси все же обеспокоилась, но она не собиралась принимать свою неправоту. Она стала гладить судорожно содрогающуюся шипастую спину.        — За что!? За что ты мучаешь меня!? Разве я это заслужила!? — в ее голосе читалось абсолютное отвращение.        — /Не. Заслужила. Я. Виновен/, — Саундвейв искренне верил в то, что именно он вызывает страдания окружающих. Он обвинял себя в ненависти между ними, ведь именно из-за него они все сошлись.        — Ты виновен в том, что я хочу последнего морального и физического урода, которого я ненавижу всем своим естеством!        Связист отдернул щупальцем руку девушки, все еще нежно гладящую его. Камерой с оптокабеля он видел ее лицо. Оно выражало несовместимый спектр эмоций. И... Отрицание всего этого спектра. Девушка посмотрела на манипулятор, устало опустившийся на шею своего хозяина. Он не спешил его сматывать. Просто положил, понимая, что хочет видеть Арси.        В ее взгляде читалась злоба, отвращение, презрение, сожаление и отчаяние. И, видимо, эти чувства разрывали ее. А она не должна чувствовать вообще ничего. Должна остаться со своими настоящими друзьями. Целыми и здоровыми. Так было бы правильно. Так она была бы счастлива.        Наконец девушка все же отвернулась, не в силах больше смотреть на воплощение зла. Безликий начал царапать край маски тупыми пальцами. Может быть все, включая его самого, ошибаются, и это пыточное орудие можно снять? Может под ним находиться фейсплейт непередаваемой красоты, который перекроет все недостатки своего обладателя?        — Саундвейв... — тихо протянула фемка. Этот голос содрогался от внутренней боли. — Я... Люблю тебя...        В любой другой момент связист бы расплавился от счастья, но сейчас он плавился от отчаяния.        — Ты доволен?!        — /Я. Виновен. Я. Виновен. Я. Виновен/, — его заклинило на одной мучительной мысли.        — Понимаешь, что твои извинения ничего не стоят? Ты пытал меня, а потом изнасиловал! Думаешь такое возможно простить?!        — /Я. Виновен/, — Саундвейв поднялся в полный рост. Искра бешено колотилась. Искра чудовища. Можно потерять память, полностью перепрошить процессор, заменить свои воспоминания на чужие, но суть не измениться. Он конченный ублюдок, делающий всё, лишь бы окружающие страдали. Поэтому все вокруг ненавидят друг друга. И его в первую очередь        Несчастный поднял октокабель, начав увеличивать на нем напряжение. Надо покончить с этим раз и навсегда.        Вот мощность стала настолько сильной, что манипулятор начал болеть.        — Саундвейв! — Арси вскочила с места, а потом в мгновение окуляра оказалась перед связистом. Она успела трансформировать одну руку в лезвие, а второй выхватить щупальце. — Двинешься, и я отрежу его, понял?!        Не отрежет, он не даст ей это сделать, у нее нет шансов. Но безликий все равно замер, часто вентилируя. Искра до сих пор панически сокращалась, одновременно желая оборвать свое существование и не желая умирать.        Он медленно снял напряжение.        — О Праймус, — фемка тяжело выдохнула, а потом расплакалась. — Пожалуйста, не уходи! — она, не дожидаясь разрешения связиста, прижалась к его груди. — Я... Я не знаю, что чувствую. Я хочу тебя любить. Но... Я понимаю, что ты ничего не помнишь, что ты сейчас видишь мир по-другому и все это для тебя несправедливо. Я не знаю, какие эмоции ты испытываешь, и что происходит у тебя в процессоре, но... Я не хочу, чтобы тебе было больно и страшно. Ты... Хороший, слишком хороший... И это сводит меня с ума. Ты не можешь быть таким!        Но Саундвейв уже не чувствовал ничего. Только давящую на создание пустоту. Что он натворил?! Он не заслуживает ничего хорошего. Только безумные страдания. Он посмел тронуть беззащитную девушку и это лишь самое маленькое из его бесчисленных преступлений...        «Неполноценная Искра».        — Ты весь дрожишь, — в голосе Арси звучала забота. Но все равно он передавал то, как ей противно все это. Что она на самом деле не хочет это говорить. — Ложись...        Саундвейв послушался. Оказавшись на полу, он уставился в потолок. Девушка опустилась рядом, положив голову ему на плечо.        — Сними эту уродливую маску. Любое, даже самое страшное, лицо будет красивее ее. Пожалуйста.        Несчастный подчинился, его пальцы стали пытаться поддеть стыки. Наконец они смогли за что-то зацепиться, и он потянул вверх.        Но его остановила резкая боль, отдавшаяся во всем процессоре. Связист не смог продолжить. Он почувствовал, как из-под отошедшей пластины потек энергон.        Саундвейв, поняв, что это безнадежно, покачал головой. Прямо сейчас он не был готов совершить непоправимое, даже несмотря на то, что он все еще хотел умереть.        Нет, лучше пусть его бракованная Искра останется в этом мире, не загрязняя собой Колодец Искр.        Арси заметила свет жидкости, поджав губы.        — Она вживлена в тебя, и без хирургического вмешательства ее не снять?        Связист кивнул, обвиняя себя в том, какой он слабак.        — Почему ты не сказал об этом сразу? Зачем себя калечить?!        Саундвейв показал на экране перечеркнутый динамик.        — Но ты бы мог придумать, как сообщить об этом!        Связист только закрыл фейсплейт руками.        — О Праймус! Зачем ты вообще вживил себе этот кошмар?!        Больно... Очень больно. В Искру будто бы воткнули что-то острое.        — /Кошмар/?        — Да! Это просто ужасно!        Его только что назвали уродом... Безликий часто завентилировал. Любое лицо было бы лучше того, что у него есть.        — Все в порядке, успокойся, мы сможем еë снять! — Арси взяла немого за руку, открывая вид на экран. Но Саундвейв закрыл его снова, не желая, чтобы на него смотрели.        Неужели он настолько плохо выглядит?! Это же просто визор! Просто обычный визор!        — Не надо так расстраиваться, это не на всегда! — девушка стала гладить содрогающуюся грудь. — Не плачь...        Связист хотел прикоснуться к ней в ответ, но понимал, что скорее всего все зайдет слишком далеко. Двухколесная черезчур ярко реагировала на это.        — Ты будешь в порядке...        Постепенно Арси стала засыпать. Она до последнего ласкала любимого, пытаясь его успокоить. А Саундвейв не мог перестать думать о ее словах. Это была правда. Все это было правдой...        Что будет, когда она узнает эту правду? А оно рано или поздно случиться. Скорее всего подобное будет как минимум очень травмирующе. Бот без лица... От активации...        Связист представил, как поджимает губы и закрывает глаза, пытаясь сдержать несуществующие потоки омывателя.        Что не так с его Искрой? С самым священным, что есть у кибертронца. Саундвейв не может быть хорошим.        Он коснулся шипов на своей голове. Их края острые, они срезают живой металл на кончиках пальцев. Наконец несчастный дотронулся до скола. Жжет...        Арси уже мирно посапывала под боком. Сейчас она выглядела совершенно спокойной и умиротворенной. От этого вида самому связисту становилось лучше. Но он понимал, как только она проснется, то этот маленький комочек милоты переполнит справедливая ненависть ко всему живому. И, в частности, к нему самому.