Ответственный подход к шпионажу

      Очнулся он уже в палате. Подключенным к какому-то аппарату. Весь корпус онемел, а шум в голове, кажется, стал громче. Связист некоторое время вообще ничего не соображал, приходя в себя мучительно долго и будто-то бы возвращаясь с того света. Карты памяти записали то, как медленно плыл потолок, как пространство вокруг искажались и в нем появлялись странные образы, как воспоминания путались.       Наконец взгляд смог сфокусироваться на фигуре. Сначала она казалась очередной иллюзией, что порождало больное воображение, которая должна вот-вот исчезнуть, как и все остальное. Но она только взяла его за руку.       — Саундвейв... — больной услышал голос, на который отозвалась его Искра. В голосе звучала глубокая горечь и страх.       Тот, начав немного соображать вывел на экран вопросительный символ.       — Шоквейв... Сказал, что у тебя отравление, и промыл все системы. У тебя была некоторая время полная энергетическая голодовка. Ты чуть не умер... — она начала плакать.       Связист пытался вспомнить, что случилось, но карты памяти, несмотря на то что все прекрасно сохранили, отказывались выдавать нужную информацию.       Саундвейв попытался ухватиться пальцами за предплечье девушки, но они дрожали и почти не слушались своего владельца. Арси мило улыбнулась, увидев, что ее возлюбленный подает признаки жизни. Больной выпустил оптокабель. Он контролировался гораздо лучше, начав оплетать руку фемки. Та была очень напряжена, но позволяла трогать себя товарищу подобным образом. Вскоре она и вовсе стала гладить мерзкую трубку, еще сильнее туманя процессор пострадавшего волнами удовольствия. Связист непроизвольно выпустил из кончика щупальца усики, делая ими своеобразные поцелуи.       Арси явно показывала свое отвращение к этому действию, но при этом очень смущалась. Саундвейв начал «покусывать» плечо двухколесной челюстями оптокабеля. Сейчас он не пытался не навредить, просто выражал мутные, болезненные чувства. И, вероятно, он действовал слишком настойчиво, немного сминая чужой живой металл.       Фемка испуганно поджала губы, но ее щеки раскалялись все сильнее.       — О Праймус, даже в таком состоянии ты думаешь только о своих извращениях?! — но в ее словах не прозвучало ненависти, только ехидная усмешка.       Но больной быстро свернул щупальце. В состоянии бреда его обычное самобичевание перерастало во что-то большее, обретая форму, фигуру, голос:        «Ты должен уметь...»       — Все в порядке, — Арси стала тереть исцарапанное плече. — Мне не больно.       Саундвейв покачал головой.       — Сейчас важнее как ты себя чувствуешь.       — Не думаю, что ему в скором времени станет лучше, — связисту понадобилось время, чтобы определить, что голос принадлежал Шоквейву.       — Чем он отравился?! Рядом с его местом лежал какой-то аппарат! Он сейчас в таком состоянии из-за тебя?!       — Да. Он согласился на добровольной основе поучаствовать в моем эксперименте. И его результаты оказались... Удовлетворительными.       Саундвейв подумал, что ослышался. В его состоянии, когда он еле-еле разбирал чужую речь, это немудрено.       — Он чуть не погиб! — справедливо возмутилась Арси, но, кажется, ее эмоции снова стали бить через край. — Что значит удовлетворительно?!       — Я ожидал не таких результатов, но они тоже подтверждают мою теорию.       — Ты хоть понимаешь какой бред несешь?       — Саундвейв согласился на участие. Он знал, на что шел. Я не принуждал его. Ярость, которую ты испытываешь, появилась на пустом месте.       Фемка хотела продолжить сокрушаться, но безликий крепче сжал ее руку, покачав головой. Ее взгляд забегал, постепенно становясь более спокойным.       — И раз его состояние стабилизировалось, — произнес ученый. — И он смог вернуться онлайн, значит за ним больше не нужно наблюдать. Больной должен находиться в покое.       Арси явно не горела желанием уходить, но, почувствовав, как хватка на ее запястье ослабла, отпустила руку Саундвейва и попыталась положить ему на грудь, но у нее не вышло из-за конструкции детали. Тогда безликий сделал это самостоятельно, сместив локтевой сустав.       Арси, видимо, ужаснулась этому зрелищу, решив, что все же стоит уйти.       Связист остался лежать в палате. На самом деле он не хотел, чтобы она уходила, но его серво сковала сильнейшая слабость. Весь корпус был холодным. Несчастный не знал, что способен настолько замерзнуть. В его энергоприемник снова был загнан шланг, но сейчас Саундвейв чувствовал его очень слабо. Но все равно это было крайне неприятно.       Безликий начал догадываться, что Шоквейв скорее всего заправляется именно таким образом, не испытывая этого раздражения.       Сейчас ученый сидел в углу комнаты. Он бы мог работать на улице, но сегодня там шел проливной дождь. Связист слышал этот шум и он эхом отдавался в его голове, приумножаясь и превращаясь в оглушительный грохот. Однако это расслабляло. В постройке было сухо и чисто. По крайней мере, в пределах платформы.       Саундвейв немного повернул голову. У противоположной стены лежал вехикон. Его состояние все еще было крайне тяжелым. Датчики указывали на то, что у него началось воспаление и он снова борется за свою жизнь. Сейчас бедолага находился в бреду, в котором когда-то был и сам безликий.       После ремонта к корпусу раненого немного вернулась подвижность. По крайней мере он не должен был испытывать той кошмарной боли. Сейчас он дрожал то от жара, то от озноба. На его оставшихся пластинах брони был видны капельки конденсата.       Он ерзал, задействовав в этом относительно целые части, и шептал что-то бессвязное.       Так медленно ползли циклы. Шоквейв молча разрабатывал формулу синтэна. В одном из его разговоров со Старскримом немой узнал, что изучение крови Юникрона, а также исследований древних людей на этот счет немного пролило свет и на состав единственного топлива для детей Праймуса. Вехикон находился на рубеже между жизнью и смертью, а Саундвейв все глубже погружался в свои немые мысли. Как сказать немые. У него начались галлюцинации. Голоса продолжали шептать. Тихо, неразборчиво... Но иногда связисту казалось, что он распознавал цифры, формулы, мольбы о помощи и проклятья. Это находилось где-то совсем далеко, слишком далеко, но все равно действовало на больной процессор.       И все же ближе к вечеру обоим пациентам стало лучше. Связист смог немного вынуть трубку и перевернуться на бок. Ему удалось попросить у Нокаута, что часто заходил в медблок, поставить ему обогреватель с помощью символов на экране.       Медик понял и выполнил просьбу, но он куда больше уделял внимание состоянию собственной шеи и ноги, чем больным.       Вехикон начал приходить в себя. Первое что он сделал это попросил попить несмотря на то, что он все это время был подключен к капельнице. Он даже сам взял бак с топливом уцелевшей рукой, вопреки тому, что пальцы на ней все еще были в очень плачевном состоянии.       Допил он уже когда врач снова ушел на улицу. Саундвейв не знал, чем он там занимался. Но ему явно прельщало больше мокнуть под дождем, чем возиться с больными.       — Я больше их не чувствую... — произнес клон, когда закончил заправку.       — ?       — Я не чувствую боль моих односерийников. Почему тогда моя собственная боль ощущается так?! Гораздо сильнее чем все остальное... Почему я не хочу умирать?!       Внезапно Шоквейв, которого до этого было даже не слышно, пустился в объяснения:       — Видимо, твой процессор после повреждения переподключился на анализ собственных ощущений после того, как избавился от слишком серьезной нагрузки. Сейчас ты потерял часть своих ценных качеств, став более... Независимым.       — Независимым? У меня такое чувство, будто я потерял нечто очень важное. Мой процессор плавиться от напряжения. Но в нем никогда не было так тихо. Будто бы я остался последним...       А Саундвейв был удивлен. Этот бот перестал ощущать чужие мучения... И хочет это вернуть?       — Кто я теперь? Я все еще вехикон?       — Видимо, от потери связи с другими клонами у тебя появился... Индивидуализм. Для дешёвого клона это не слишком хорошая участь. Вы сами по себе мало что из себя представляете и отсутствия самоосознания себя, как маленькой части коллектива, делает тебя менее полноценным.       — Мне кажется, что я активировался снова, и на этот раз уже по-настоящему. Я все еще вехикон?       — Ты все еще часть этой серии, но уже больше не сможешь осознавать себя таковой, — видимо, Шоквейву было интересно не просто отвечать на вопросы, но и самому размышлять на эту тему. Саундвейв не прекращал его сравнивать с замкнутым в себе Ретчетом, что не горел желанием лишний раз трепать языком, и огрызающимся на каждый вопрос, задаваемый в его сторону. Безголовый же воспринимал все спокойно, активно идя на контакт. Хотя с виду казался гораздо более отчужденным.       Иногда связист думал, а каким он был до потери эмоций? Сейчас он, судя по всему, продолжал быть увлеченным делом, заложенным в его программу. Именно это давало смысл его существованию. Немой не мог представить его таким же, как и Старскрима. Даже если его эмоций было так же неконтролируемо много, как у сикера, то они бы... Изливались в другое русло.       Уже ближе к полночи Саундвейв сумел подняться, его все еще шатало из стороны в сторону. Вехикон тоже стал активнее, предпринимая попытки двинуться, прерываемые болью. Видимо он больше не мог находиться на одном месте.       Шоквейв не отрывался от своих исследований несмотря на то, что прошло очень много времени.       Связист вышел на улицу. Дождь все продолжил лить с неистовой силой. В амбаре горел свет.       Саундвейв быстро добежал до него, забравшись в чуть более просторное, чем медблок, но все еще очень тесное помещение. И безликому показалось, что там гораздо теплее...       Мико, Арси, Нокаут и даже Лазербик сидели общем кругом за каким-то занятием. Белковая чем-то удивлённо возмущалась, а двухколесная довольно ухмылялась.       Приблизившись, связист увидел, что они играли в игру, придуманную людьми. Пока он не понял какую именно, но в ней использовались маленькие бумажки, называемые картами...       — Саундвев, ты поправился! — человеческая фемка бросила листки, увидев вернувшегося товарища. — Я хотела проведать тебя! И даже сделала это, пока ты был без сознания. Я пыталась сбежать и потом, но меня не пустил Лазербик.       Миникон в ответ бросил несколько карт на пол. В мгновение окуляра выражение фейсплейта Арси изменилось с бескомпромиссного торжества на ужас:       — Какого Юникрона?! — она ошалело посмотрела на кроху, что довольно застрекотал. Увидев эту картину, Мико и Нокаут откровенно заржали, а Саундвейв, наконец поняв, что происходит, тоже тихо усмехнулся. Теперь негодовала уже двухколесная. — Это же миникон! Почему он выигрывает пятую партию подряд?! — это вызвало новый взрыв смеха у ее противников. Арси обиженно надула губы.       Связист улыбнулся.       Он не понимал, как она согласилась проводить время в подобной компании, но, видимо, плохая погода вынуждает бороться со скукой любыми способами.       Саундвейв осторожно обошел компанию, направившись с покои Старскрима. Безликий беспокоился за него сильнее всего, особенно после того, как тот прогнал вышедшего из-под контроля подчиненного прочь.       Но Нокаут одернул его:       — Ты к нашему крылатому недолорду? Спешу разочаровать. Он улетел прошлой ночью так и не вернувшись.       Связист немного опешил. Арси, поняв, что возлюбленный на нее смотрит, развела руками. Мико тоже выглядела растерянной, а потом, ехиднно покосившись на врача, усмехнулась:       — Это все от твоего признания в глубоких чувствах. После такого... Нужно время для размышлений.       — Скриму может оно и нужно, но мне не нужно время для размышлений, чтобы сделать из тебя красную краску для моей циркулярной пилы.       — Думаешь, ты достаточно хороший учитель, чтобы провести мастер-класс?       А белковая с огнем играла. Но, кажется, медкон на нее не злился. Кажется...       — Прокатишь? — внезапно спросила она. Если бы Саундвейв мог поперхнуться, то он бы это сделал. Ей не хватило полетов со Старскримом?!       — Фу, нет! Здесь дороги просто ужасные, а сегодня еще и грязные. Но... В принципе я знаю, что неподалеку есть хорошая трасса... Но гонять по ней я буду точно без мерзкого куска мяса в салоне.       Связист не понимал, о чем речь. Зачем сикеру гонять по трассе? Он тут же вспомнил выпуск новостей, где люди сразу же начинали строить безумные теории заговора, только увидев самолет на дороге.       — /Гонять/?...