Ответственный подход к шпионажу

      Скрим оторвалась от него, так, чтобы можно было возмущенно взглянуть в окуляр, а Шоквейв понял, что ляпнул лишнего, примирительно погладив фемку по щеке, а потом по вентиляционной решётке и подбородку.       — Твой фейсплейт... Специфичный, но он мне тоже нравиться...       Сикерфем нервно засмеялась:       — Ну, по крайней мере он был симпатичнее, чем у тебя.       Больно. Но месть была справедливой.       И все же Старскрим решила дополнить:       — Эта аугментика... Подходит тебе. И даже чем-то напоминает старое лицо.       — Огромные глаза слились в один и стали еще больше? Вообще мне нужен был такой объектив, так что у процессора не было информационной голодовки. Я пытался настроить все так, чтобы зрительные показатели остались прежними.       Шоквейв все же решил порвать порочный круг неловкости, снова потянулся к болгарке. Сикерфем попробовала отвернуться, но учёный взял ее бедро. Она замерла, позволив переложить свой сервопривод на чужие колени. Ученый все же взял аппарат, продолжив работу.       Сейчас это было особенно приятно, и вообще все это состояние ему нравилось больше и больше. Попытки понять другое существо, страх сказать что-то не так или неправильно среагировать, оценивать собственные реакции. К этому всё еще было тяжело привыкнуть, и Шоквейв испытывал сомнения. Он помнил, чем являлась командующая, и в воспоминаниях рисовался очень неприятный образ. Истеричная, неуравновешенная, подлая, импульсивная, вспыльчивая, лживая, самовлюблённая... Список отрицательных качеств можно было продолжать долго, и они точно никуда не исчезли. Но... Шоквейв помнил поведение фемки на базе автоботов, когда тот ничего не мог из-за панических атак. То, как она совершенно искренне защищала его, рискуя своей жизнью. Это в какой-то степени даже льстило, что настолько эгоистичному созданию не плевать на него. И не только это. Сикерфем часто можно было поймать на внезапном благородстве.       К тому же, Скрим каким-то образом удавалось вывести его на откровения, после которых и правда становилось легче.       Да и в целом, ее характер больше не казался таким ужасным. Просто бот со своими особенностями и скраплетами в процессоре. В какой-то степени Шоквейв сам виноват в том, что превратил сикерфем в то, чем она является сейчас.       Постепенно процесс дошел до стопы. Командующая уже стала значительно нервничать.       Для удобства она попросила лечь, Шоквейв пересел на край платформы, чтобы освободить ей место. Когда Скрим устроилась, ученый начал заниматься самой интересной деталью.       Его Звёздочка же прижала к себе покрывало, горестно уставившись в потолок.       — Не бойся, все в порядке, — сказал безголовый.       — Я не боюсь! — вспыхнула фемка, но потом всхлипнула. Шоквейв понял, как бы приятно ему не было, так продолжаться не может.       — Я могу не трогать эту деталь, если тебе неприятно.       — Да нет. Я просто... Продолжай!       — Старскрим. Я вижу, как ты реагируешь.       — Я всегда на все реагирую! Слушай, знаешь, как я настрадался из-за конструкции стоп, я не могу быть спокоен физически, когда их кто-то трогает!       — Старскрим!       Взгляд сикерфем стал испуганным, и она закрыла фейсплейт тканью, сжавшись. А Шоквейв, увидев это, тысячу раз пожалел, что крикнул на нее.       Но он все же продолжил полировку.       — Извини, — пискнула командующая.       — И ты меня... Мне не стоило повышать голос.       — Я пытаюсь быть спокойней! Честно! Я знаю, что ты делаешь мне огромную услугу, помогая убрать ржавчину... Но...       — Я понимаю. Пытаюсь понять... Просто не привык к тому, что кто-то может выражать эмоции сильнее меня.       — Знаешь, — Скрим попыталась перевести тему. — Я хочу избавиться от этих дурацких подпорок. Я больше не пушечное мясо и могу ходить, как хочу!       Шоквейв повернулся на свою Звездочку увидев решимость в ее окулярах.       — Ты и правда хочешь этого?       — Верни мне мои ноги!       Ученый не стал спорить, понимая, что она чувствует. Да и ему самому хотелось увидеть прежний вид подпорок.       Окончив имеющуюся работу, он встал, чтобы взять инструменты, казалось, что такими темпами блок перезагрузки превратится в склад. Ученый боялся, что Старскрим будет ругать его за беспорядок, как это часто делал Мегатрон.       Сикерфем все так же лежала на месте, нервно перебирая пальцами.       Платформа особенно тревожно скрипнула, когда Шоквейв сел на нее. С этим нужно было срочно что-то делать.       Ученый снова положил стопу партнерши себе на колени, борясь с желанием облапать ее. Однако, введя обезболивающее, он все же не выдержал соблазна, помассировав чужую конечность.       Скрим издала испуганные стоны, еще сильнее закрыв лицо покрывалом.       — Мне прекратить? — спросил безголовый, понимая, что сам он не остановится. Фемка не ответила, продолжив жалостно поскуливать. Осталось лишь собрать свои силы в манипулятор и начать операцию: отпиливание нарощенной части детали, придание правильной формы, сверка с активационными данными и последующая полировка. Так с обоими сервоприводами. Под конец процесса Старскрим стало трясти.       — Все? — спросила она, когда Шоквейв положил болгарку.       — Да.       Сикерфем сняла ткань, начав разглядывать результат.       Чувствительность к стопам уже должна была вернутся.       — Как при активации, — командующая безрадостно хихикнула. А после попробовала встать, однако у нее сразу же задрожали колени. Шоквейв поспешил поднятся, чтобы помочь ей удержать равновесие.       Скрим часто-часто дышала, а на фейсплейте был глубокий страх.       — Мы можем вернуть все обратно. Конечно, это займет...       — Не надо! — оборвала его фемка. — Я справлюсь!       Она сделала несколько шагов, все еще крепко хватаясь за партнера. Тот последовал за ней, стараясь держать достаточно крепко, чтобы не дать упасть в случае чего, а также чтобы она шла сама.       Бедолага сразу же оступилась, чуть не грохнувшись.       — Все в порядке... — сказала она, явно начиная злится. — Нужно только привыкнуть и я буду ходить так же, как и все боты. Лучше всех ботов!       Шоквейв уже понял, что у нее неправильные настройки походки, она никогда не сможет ходить так же, как все боты. Конечно, исследователи, спроектировавшие эту модель, говорили об обратном. Можно было бы начать сомневаться в правдивости их слов, но у сенатора была куча других обязанностей, к тому же сикеры все равно показывали очень высокую боевую эффективность.       Старскрим вышла такой только из-за невнимательности Шоквейва...       Тот повел ее дальше, на этот раз придерживая сильнее. Продвигались они очень медленно, а когда вышли в коридор бедолага стала опираться еще и на стену. Было видно, как тяжело ей просто идти. У сикефем стопы не могли держаться на земле, а Шоквейв еле отрывал их от земли...       И всё же походка командующей стала капельку более ровной, она вроде не так часто падала, и даже немного ускорилась. Правда, возможно она просто стала держаться за ученого еще сильнее. Однако, ее настроение заметно улучшилось.       Вскоре Скрим оторвалась от стены, обняв руку партнера и буквально повиснув не ней. Причем она казалась такой легкой, по сравнению с самой рукой...       — Шоквейв, постой! — ученый остановился, понимая, что сикерфем устала. Та все так же крепко держалась за него, но постепенно стала ослаблять хватку, начав гладить объёмное предплечье.       Внезапно внимание командующей перешло на грудную пластину. Скрим, немного отступив назад, так, чтобы безголовый хорошо видел ее лицо, стала тискать деталь, причем довольно странными сдавливающими движениями. Конечно, хрупкие пальцы ничего не могли сделать непробиваемой броне, но было даже капельку больно.       — Интересно, сколько она весит?       Шоквейв смутился, он знал ответ, но давать его было страшно. Одна грудь ученого весила больше самой Старскрим... Раз в пять минимум.       От осознания этого стало дурно.       Но сикерфем выглядела крайне перевозбужденной. Точнее... Возбужденной. Ее высоко поднятые крылья подрагивали с определенной амплитудой, что по мнению некоторых исследователей могло указывать на желание акта интерфейса.       Шоквейв же, ошарашенный подобными действиями, тоже начал ощущать пугающее давление внизу живота.       — Старскрим, нас могут увидеть...       Она только потерлась вентиляционной решеткой о грудную пластину, продолжая делать мнущие движения.       Тогда ученый приподнял ее за талию, и попытался дотащить до ближайшей двери.       Благо, фемка была полностью увлечена огромной тяжеленной деталью. Шоквейв никак не ожидал такой реакции на свой корпус. Конечно, он знал, что кому-то может нравиться броня, но не настолько же гротескная!             Помещение, в котором оказалась парочка было довольно просторным и пустым. Несказанная удача.       Ученый дал облокотится партнерше о стену, а сам замер напротив.       Щеки фемки покраснели, вентиляция была сбитой, а губы расплылись в максимальной странной ухмылке.       — Шокве-е-ейв... — протянула она.       Одноглазый не знал, что делать. Он был просто ошарашен и испуган, однако с виду это было незаметно. Наверное, даже казалось, что ему плевать на происходящее.       Стало ясно, чего хочет от него фемка. Почти... В этом нельзя было быть уверенным, особенно учитывая историю Скрим. Это давало надежду на то, что все обойдется. Однако давящее чувство внизу вряд ли куда-то просто так денется. И оно пугало особенно сильно.       — Так, чего ты хочешь? — неуверенно спросил Шоквейв.       — Шоквейв... Пожалуйста!       — Старскрим, говори яснее.       Фемка вспыхнула еще сильнее, а потом отвернулась:       — Извини, я... — но ученый сам потянулся к партнерше манипулятором, не в силах бороться с распаленным желанием.       Он коснулся шеи, начав перебирать проводки, приводы и магистрали.       — Я хочу тебя! — сикерфем снова уставилась на дурацкую консервную банку. — Твой коннектор!       — Погоди... Я...       — Это не обсуждается! — резко заявила она, коварно ухмыльнувшись. — Это приказ!       Шоквейв понял, что сам стал чаще вентилировать. Проклятье!       Скрим все еще продолжала лапать грудь. Ощущения, что давали ее пальцы, были слишком приятными. Хотелось получить больше.       Ладно... Все не так плохо. Ученый знал, что его половой орган достаточно чувствительный, чтобы перебить предстоящую боль (ему несколько раз удавалось мастурбировать).       Он кивнул, фемка перешла ниже, к паховой броне. Прикосновения к ней вызывали сильнейшую реакцию внутри корпуса. Возбужденный коннектор желал свободы, а внутренние стенки кармана, и без того постоянно чудовищно натянутые, сейчас трещали по швам.       Может стоит все остановить? Шоквейв продолжал гладить проводку партнерши, чтобы немного отвлечься, зная о том, что его ожидает.       — Мне кажется или ты волнуешься? — усмехнулась Скрим.       — Наверное...       — Думаешь, размер разочарует меня?       — Посмотрим.       — Не бойся, я больше не могу принимать в себя всяких монстров!       Легче от этих слов не стало ни капельки...       Наконец броня перестроилась. Коннектор начал таранить путь к свободе, а Шоквейв старался сделать его выход менее резким. Ему уже стало больно от растяжения в непредназначенном для такого объёма кармане. Ученый даже мучительно застонал, вызвав первую волну беспокойства у партнерши. Вторая пришла, когда коннектор слишком быстро вырвался наружу.       Шоквейв вскрикнул, чуть не потеряв сознание от резкой боли. Он сразу же почувствовал, как по его бедрам стекает что-то теплое.       Придя в себя, одноглазый увидел ошарашенный фейсплейт Скрим.       — Когого?..       — Все в порядке, — прервал ее ученый, взяв в манипулятор орган, начав его массировать, ведь он мог уйти обратно.       — Какого Юникрона?! Шоквейв!       — Я могу убрать его...       — Заткнись!       Сикерфем перехватила руку партнера, начав надрачивать. По процессору пошел фейерверк сбоев. Но нужно было объяснится:       — Я не предупредил тебя, но мой коннектор гораздо шире, чем может пропустить клапан. Каждый раз, когда он выходит, кольцо рвется.       — Ты идиот! — Старскрим продолжала заботливо ласкать орган. Она выглядела безумно напуганной.       — Я имею ввиду что это происходит регулярно, и мне ничего не угрожает. И...       — У тебя... Толстый...       Мягко сказано.