Ответственный подход к шпионажу

      Ни один из человеческих материалов, находящихся в этой дыре, не смог сдержать крохотного двухколесного, поэтому он со всех сторон был окружён энергетической решеткой, в том числе и сверху. Пол сейчас покрывали глубокие рытвины, но под ним тоже дали напряжение. Проул оставался единственной надеждой десептиконской армии, но автобот не думал ломаться даже под картиканьным соединением. Сейчас он лежал на кусках разбитой материи, которая вроде называлась бетоном. Бот судил по данным, полученным в связке с вехиконами, но от операторов он успел узнать не так много. Все пальцы до единого были переломаны и обожжены, их сильно коротило и болевые импульсы расходились по всем манипуляторам. Остальной корпус тоже был в ожогах и вмятинах, Проул ни при каких условиях не оставлял попыток сбежать. Он знал о нестабильности решеток и зависимости тех от старого сбоящего генератора, и ожидал, когда защита ослабнет настолько, что он сможет пройти сквозь нее. Но пока это только приводило к травмам.       Прошло уже довольно много времени, приходилось пить те скудные запасы энергона, разбавленного какой-то невероятной дрянью, чтобы поддерживать свой актив.       Почему-то в процессоре раз за разом возникал образ крохотной белковой, которую пытал Саундвейв. Проул не знал кто она, но почему-то хотел выяснить ее судьбу. Просто не понимал, зачем эта кроха нужна тому чудовищу.       Вообще, как оказалось, в этой дыре поселились самые страшные монстры. Двухколесный знал многих из них, ведь он видел список опаснейших десептиконов, сам зачищал более низкие его строки. Такие поехавшие отморозки, как Старскрим, Шоквейв, Блицвинг. Но выяснилось, что ряды противника таят еще более кошмарных тварей — оно назвало себя Лазербиком. Вроде бы миникон, но он сумел пробить ментальную защиту Проула, словно ее никогда не было. Благо он не был способен читать воспоминания.       Топливный бак свело от голода. На самом деле обычное для него состояние. Кибер-нинзя привык жить на минимальную заправку (больше за время обучения ему не давали, и за каждую дозволенную каплю энергона приходилось проливать энергон).       Пленник практически не помнил своей жизни до того, как его забрали. Вроде он совершил какое-то преступление, не достойное жителя Иакона, и его увезли в Хрустальный город. Самое автоботское место во вселенной, где все было идеально. Место, где можно очиститься от своих грехов.       Только почему Проул снова начал ощущать себя грязным? Наверное, потому что место, где активировался новый он, было разрушено до основания.       Засыпая, двухколесник перебирал воспоминания. Как-то его поставили работать военным полицейским. Его командир был странной личностью, знавшей всех предателей поименно. Но автоботы его мало интересовали, он оказался на этой должности по такой-же случайности, как и сам Проул. Баг считал несправедливым отношение ко многим предателям, и был в глазах окружающих слишком мягким. Так думал и двухколесный. Совершившие ошибку должны пройти через невыносимые страдания, чтобы искупить ее, что сделал он сам. Проул часто говорил об этом своему непутевому коллеге. Благо они разошлись, и вероятно этот мягкотелый дурень давно сгинул.       Но отключится так и не дала открывшаяся наружная дверь. Внутрь вошли Блицвинг и Шоквейв. Двухколесный впервые видел вживую безголового ученого, и он... Производил впечатление. Особенно учитывая расшатавшиеся после последних событий квантовые связи пленника.       Это существо не должно было жить. Как оно не сдохло, лишившись своей башки?!       Одноглазый подошел к камере и замер, приподняв антенны. Огромный, немигающий окуляр уставился прямо на автобота. Тот не испытывал особого страха, лишь злобу.       — Я собирался договориться, — а вот безжизненный механический голос уже сумел пробрать до эндоскелета. Отсутствующая голова немного наклонилась на бок.       Проул молчал.       — Автоботы разбиты. Оптимус Прайм мертв. Мы хотим закончить все малым энергоном и предлагаем присоединиться к нам.       Двухколесный все так же не издавал не звука.       — Они уже ничего не смогут дать тебе. А мне нужны подопытные. Ты можешь избежать этой участи.       — Автоботы должны дать мне что-то? — спросил Проул.       — Насчет автоботов не знаю, но я должен дать тебе кулаком в наглую рожу... — влез в разговор трехрежимник.       — Хот, — прервал его Шоквейв, а потом продолжил. — Я вижу несовершенство в работе картикального соединения...       — Так исправь неисправность, — двухколесный перебил ученого так же, как он перебил своего товарища. — Выполняй свою работу.       Тут Блицвинг заржал:       — Нашего грозного циклопа унижают, как скраплета!       Ученый никак не среагировал на подколы. Просто молча вошел в камеру, взяв пыточные инструменты.       А трехрежимник продолжал смеяться:       — Тебе дали шанс, парень. Нет, не присоединиться к нам, видишь, проход открыт, беги!       Это Проул и попробовал сделать, выскочив из камеры и почти добравшись до выхода. Тут по чувствительным аудиодатчикам ударил оглушительный грохот. Пленник упал на пол. Когда автобот перестал слышать звон, он смог различить тяжёлые шаги. Чужие когти сомкнулась у него на шее и подняли над землей.       Звуковые сенсоры зафиксировали падение чего-то металлического. Видимо, что-то отвалилось с его опаленной стопы.       Двухколесный попробовал вырваться, но бронированный амбал закинул его обратно в клетку.       — Блицвинг, ты должен заниматься обеспечением безопасности эксперимента, — Шоквейв снова приближался, а Проул сумел встать, и даже увернуться от нескольких летящих в него ракет. Но не от всех.       Автобот упал на пол, чувствуя, как с жалкими остатками энергона его корпус покидают силы. А пока пленник пытался подняться, его голову вдавили в землю.       Трехрежимник приплясывающей походкой вошел в камеру, а после, резко став более серьезным, прижал двухколесника к полу, так, чтобы у его товарища освободилась единственная ладонь.       — Почему на нем нет оков?       — Он их все порвал, гер Шоквейв.       Жирный урод вколол что-то в шею Проула, вскоре у того отнялись конечности, но он все еще был в сознании. Подопытный не видел, что делал ученый, только слышал, как он берет что-то. За первым уколом последовал второй. Двухколесный почувствовал, как по его затылку распространяется холод.       Немного погодя, десептикон стал вскрывать мозговой модуль.       Проул начал осознавать, что за эксперименты собираются на нем ставить, и снова испытал предательский страх. Боли не было, ощущений от чужих прикосновений тоже. Не было и возможности сбежать, весь корпус онемел.       Вскоре Блицвинг ушел, оставалось лишь слушать тяжелую вентиляцию бронированного психопата, что возомнил себя ученым. Проул понял, что эти игры в науку скорее всего убьют его. Ну и хорошо, десептиконы не получат жизненно важные сведения.       Но от чего-то умирать не хотелось. Двухколесный беспокоился за ту поврежденную белковую. Возможно, она все еще жива, раз Саундвейв не убил ее тогда.       А Шоквейв продолжал рыться в процессоре. Автобот не боялся за свое тело, но разум... Ему уже изменили работу сознания, но мысль о том, что это может повториться, пугала особенно сильно. Проул начал вспоминать то, как его пытали, о том, как он пытался сопротивляться, о том, как он не хотел терять себя. Эти пробудившиеся кошмары пронзали саму Искру, заставляя ее выйти из спячки. Снова биться в бешеном ритме.       Пока ничего не происходило, полное отсутствие ощущений и поучение безголового заставляли бояться неизвестного. Страх, ужас, паника — то, о чем автобот давно забыл, и сейчас, находясь под скальпелем, начал вспоминать.       Непрекращающееся гудение решётки, неспешное перебирание инструментов, шум внутренних систем, и при этом гробовая тишина... Это сводило с ума.       Проул раз за разом проверял собственную вменяемость, пытался понять, не лишилось ли чего-то его сознание, а даже если и лишилось, то можно ли это вообще узнать? Наверное, подскажет Искра. Ей сейчас стоило доверять куда больше, чем вскрытому процессору, в котором сейчас рылись чьи-то когти.       Внезапно бедолагу словно выбросило из этого мира, не в оффлайн, а совсем другое место, но он так же быстро вернулся обратно. Картикальное соединение... Бот уже испытывал это орудие пыток на себе. Но сейчас ощущения от него были другими. Словно не существовало чужого присутствия.       Тесты шли еще долго. Иногда пленник из-за махинаций с его мозговым модулем начинал видеть галлюцинации, иногда впадал в перезагрузку, иногда ловил ошибки, начинал по-другому воспринимать окружающее его пространство. Вменяемость то возвращалась, то уходила, и Проул боялся, что в очередной раз может так не вернутся.       Наконец послышались звуки сварки. Мысли путались и были не совсем здравыми, по крайней мере двухколесный понимал это. Он не мог вспомнить, когда ему в последний раз было так плохо. Он был готов к любым пыткам — но не к этому.       После псевдоученый перевернул Проула на спину. Он снова смог увидеть его уродливый облик. Автобот не знал, кем был этот недоумок до того, как возомнил себя научным гением. Грузчиком? Строителем? Каким шлаком там занимаются десептиконы?       Шоквейв начал обеззараживать рану от ракеты. Двухколесник невольно отвел взгляд. Десептикон работал одной рукой, при этом особенно не спешил. Автобот не знал почему, но присутствие этого урода давило. Он не походил на тех кибертронцев, что видел Проул. Казалось, что эта тварь не имела Искры. Живой бот не может так двигаться и говорить.       Вот одноглазый, собрав свои вещи, поднялся. Но он не ушел, а вернулся к пленнику, с баком энергона, насильно влив тому в энергоприемник немного омерзительной жижи.       Проул закашлялся, но с трудом из-за общей слабости проглотил. Паралич стал проходить, и бедолага мог немного шевелиться, но для побега этого было недостаточно, как бы он не старался.       Ученый все так же молча вышел.       Не смотря на потрясение двухкосник начал отключаться.