****
Дилюк просыпается посреди ночи от непонятных то ли криков, то ли громких бормотаний. Сначала он думает, что Кэйа подкармливает и собак, потому что крики переходят в затяжной скулеж, почти вой. Только вот он будто человеческий. Отчаянный конечно, напуганный, но человеческий. И Дилюк подрывается, из под подушки в одну руку ложится пистолет, а в другую телефон, где магнат врубает фонарь. Дилюк медленно сглатывает и идёт к двери. К этому времени стоны словно боли, крики словно ужаса, скулеж словно отчаяния - пропадает. Но Дилюк все равно идёт вперёд, выглядывает аккуратно из-за двери, прежде чем двинуться по коридору в сторону комнаты сержанта. Это логично, если на него напали перепутав с Дилюком или решив использовать. Дилюк вздыхает, прикрывая на секунду глаза, и крепче сжимает рукоять пистолета, снимая тот с предохранителя. Дилюк пихает дверь плечом и влетает в комнату, наводя дуло на единственного живого человека в комнате - на Кэйю. - Блять... - Дилюк и сказать нечего не может больше. Он бы сам себе по губам сейчас хлопнул, как делал отец за любое бранное слово, но только молчит, все ещё не опустив пистолет, и во все глаза смотря на сержанта. Кэйа на Дилюка взгляд переводит лениво, почти скучающе. У его ног труп мужчины, и голой стопой Кэйа все ещё сдавливает ему горло. Кэйа обычно всегда улыбается, но сейчас до жути меланхоличен. Ему опять снились кошмары, и этот чудак выбрал очень плохое время, чтобы трогать его. Кэйа на взгляд Дилюка только пожимает плечами и сильнее кутается в наброшенный на эти самые плечи плед. Он смотрит безразлично на открывающийся из окна вид и затягивается. Сегодня на удивление тихо, и Кэйа только улыбается, прикрывая глаза и чувствуя как дым заполняет лёгкие до отказа, что бы все альвеолы, что бы нечем дышать, как и тому парню, который пытался его убить. Кэйа ритмично качает головой в такт музыке в наушниках, чуть мурлычет мелодию, пока в пальцах тлеет сигарета. Променяю воздух на сигареты Ты сегодня очень плохо одета Помнишь, раньше здесь летали ракеты А сегодня - пусто, пусто, пусто. - Что ты, блять, наделал? - Дилюк наконец отходит от шока и почти шипит эти слова. В его хрусталике, роговице, склере, мозгу... Отпечатывается труп мужчины, курящего над бездыханным телом его отца. Вот только красного мало, точнее его совсем нет, кроме самого Дилюка. Но ему плевать на это, он срывается. Мозг неправильно производит картинку, реальность смешивается с памятью и Дилюк взводит курок. Он снова целится в Кэйю, всё так же не слишком осознанно. Я ускоряю шаг наперекосяк Мы продолжаем марш, но стрелять нельзя Нам не хватает так дней календаря Песни написаны зря - Откуда у гражданского пистолет? - Кэйа все также смотрит в окно, но то что Дилюк в него целится знает, нутром чует. - Ты бы лучше побеспокоился, куда тебе пуля войдёт! - Дилюк не кричит, голос холодный, вот только во взгляде наверняка пожар, и кадык дёргается, но руки не дрожат. Хватит, не маленький уже. Кэйа странно хихикает и затягивается снова. У Дилюка мозги плывут от воспоминаний, у Кэйи тоже. Чем он хуже? Он вслушивается в песню, стараясь остаться в реальности, что бы не заалелось все красным маревом, что бы дышать нормально, даже если сигаретным дымом. Руки подрагивают, воспоминание накатывает панической атакой... Я ускоряю шаг, набираю ход Скорость моих узлов, двойной разворот Всё будет хорошо, но уже не нам Торпеды под водой руки по швам - Черт... - Дилюк в себя приходит первым. Пистолет летит по указанному адресу куда-то в угол комнаты - поставил его Дилюк на предохранитель или нет, это уже другой вопрос. - Это... Прости за это, я... Дилюк хмурится - что-то в фигуре Кэйи его напрягает. Он на секунду принял его за другого человека, память всколыхнула что-то старое, уже ненужное, но незабываемое. - Ничего, нужно Джинн набрать. - Кэйа улыбается, потягивается легко, словно не он только что завалил человека, словно не на него наставляли пушку. Он сам тянется к телефону, который валяется на полу рядом с кроватью и нажимает быстрый набор. Музыка затихает, и Кэйа снова поворачивается к окну. Он концентрируется на гудке, и старается не смотреть на Дилюка. Потому что этот огонь убивает что-то внутри... - Ночи, Джинн. У меня тут дома труп. Поработал я. Мастер Дилюк в порядке, жду оперативников. - Кэйа сбрасывает звонок, и выдыхает, когда музыка снова заполняет собой пространство его мыслей. Он тянется к новой пачке на подоконнике. Дилюк все ещё стоит почти сконфуженно. Его взгляд мечется между стеной, потолком и трупом - на Кэйю он тоже старается не смотреть. Кэйа хмыкает и переступает через труп. Он подходит к Дилюку максимально близко, в руке дотлевает сигарета и Кэйа бросает её прямо на пол, давит голой стопой и хватает Дилюка за запястья. Винный магнат вздрагивает, глаза непонимание выпучивает, но молчит, руку не сбрасывает и смиренно поплетется следом, когда Кэйа его почти тащит к лестнице на первый этаж.****
Они не сидели на самом диване. Они сидели на мягком ковре и спинами облокачивались на него. - Он пришёл за мной... Почему оказался в твоей комнате? - Дилюк на Кэйю не смотрит, концентрируется на мягкости ворса ковра и на месте соприкосновения плеча Кэйи и его, пока тот делает глоток из бутылки вина, добытой в холодильнике. - Я плохо сплю. Крики и разный шум, это нормально. Может он подумал, что ты меня трахаешь, как настоящий беспринципный богач, - Кэйа этой шутке хмыкает, а Дилюк лишь кривит лицо, но молчит. - Тогда... Как быстро ты убил его?.. - Секунд десять - может меньше, может больше. Резкий удар, что бы появилась дезориентация в пространстве, после ударить так, что бы позвонки сместились, а потом только додавить, - Кэйа улыбается. Кэйа пьёт вино из горла, и думает дотянуться до пачки сигарет между ножек столика, в его тайнике от детей. - Полицейские... - Дилюк не знает, что сказать. Он не очень любит полицию после определённых обстоятельств, считает её бесполезной. Он вообще не уверен, что в полиции такому учат. Разве они не должны пытаться просто задержать подозреваемого? Дилюк прикусывает губу. Он слишком устал от этого дерьма. - Ты правильно сказал, когда назвал меня Терезой. Только главное, чтобы дети не знали. - Кэйа не плачет, он смеётся, как и всегда, но смех этот может воскресить дыру размером с небольшое государство. Кэйа всё же достаёт сигареты из тайника и затягивается, прижимаясь к Дилюку ближе. Кэйа безумно соскучился по ожогам от сигарет на бёдрах, синяках от горячих ладоней и жаркого шёпота. Кэйа закрывает глаза, и планируя втягивать в себя никотин, пока лёгкие не разорвутся, пока не потемнеет в глазах, пока губы не обожжёт огонь. - Кэйа... - Дилюк поворачивается. До воспалённого мозга доходит плохо. Он устал, но что-то в Кэйе такое щемяще родное, что Дилюк расслабляется, приобнимая полицейского за талию. - В моём доме все больны Орбитами все переплетены, убитые Я ускоряю шаг, жми на тормоза Веришь, но не смотри назад - Кэйа поёт тихо, почти несвязно, подпивая песни в наушниках. От Дилюка горячо так, что почти жарко, и кажется они оба сойдут с ума, потому что у обоих слишком воспаленный мозг, любящий играть в реальность или выдумка. Звуки, как провода - проверяют боль Помнишь, все было так? Пой, пой Всё будет хорошо, но уже не нам Мы встретимся зимой, я буду в хлам. Кэйа прикрывает глаза, ощущая как Дилюк посапывает на плече. И полицейскому спать хочется тоже. Джинн их так и найдёт - слишком поломленные для своей судьбы, но упорно идущие по ней. Которые переживают микро-смерть от вызванных видом трупа картин прошлого. И удивительно примирительно жмущихся друг к другу, когда разум все ещё плавает в небытие и бреду воспоминаний. От психолога они откажутся отвечая друг за друга, по очереди. Словно они братья, знакомые тысячу лет, как минимум в трех прошлых жизнях. И завалятся спать в обнимку в гостевой спальне Дилюка. В объятиях. Потому что у обоих ещё марево не прошло, а вместе хорошо, тепло, и что-то болезненно знакомое душу колышет.