***
Юри быстрым бегом пробиралась сквозь лес. Она пару раз чуть не врезалась в деревья и чернильников-Ишвари. Ей удалось избавиться от гонящейся за ней чернильника-Ишвари: она застала её врасплох, спрятавшись на дереве и скрывшись в тени листвы. Одним разрубом катаны она поразила чернильника-Ишвари в кусок плоти на её спине. Не теряя времени, но всё ещё стараясь скрываться из виду, она направилась в противоположную сторону от китайско-индийского храма на вершине склона. Она вернулась обратно, к входу Ёми и осмотрела место, где они попали в засаду. Те чернильники-Ишвари, которые первые напали на них, не восстановились – их чернила лужами растеклись по земле и не двигались. Она подобрала кусок бледной плоти, который остался от чернильника-Ишвари, и осмотрела его. Как же она смогла сделать целую армию из самой себя? Разрезала себя на части и дала чернильнику поглотить их?.. Нет, слишком мало материальной основы, чтобы содержать целое тело из чернил. Она посмотрела в сторону храма. Ишвари – бывшая жена Пэйгана. Лакшмана – их внебрачная дочь. Зачем она вообще напала на дом Пэйгана и забрала её? Пэйган говорил, что она его любила. Он что-то недоговорил? Или случилось что-то ещё? Она осмотрела кусок плоти со спины чернильника-Ишвари. Срез плоти был странным, будто он на полной скорости был разрублен чем-то массивным и острым. В сравнении с разрезом, выстрел от пули не выглядел так же необычно – пуля прошла насквозь несильно разорвав плоть. Значит дело было не в том, что она была одержима чернильником. Зачем ей разделять себя на столько частей только чтобы создать армию из самой себя? Разрезать саму себя на части, чтобы сделать армию из своих же чернильников… Нет. Она скорее бы сошла с ума от боли. Со стороны входа в Ёми послышались шаги. Юри тут же бросила кусок плоти на землю, скрылась в зарослях леса и начала наблюдать за проходом. Из него вышел отряд солдат с Сабалом во главе. Он быстро осмотрел округу, сделал тихий жест в сторону храма и весь отряд быстро направился в ту сторону. Господи, что они то здесь делают? Отлично, одной проблемой больше. Лучше опередить их. Она последовала за отрядом Сабала в сторону храма. Она не разделяла себя на части. Это сделал либо Мохан, либо она… Чтобы с ней не произошло, важно то, что она уже сделала – она украла солдат и свою дочь. Солдат она украла, чтобы ослабить армию Пэйгана, а свою дочь… Ну, это я узнаю у неё самой. Она посмотрела на храм вдалеке. У храма была снесена крыша, а залезть на стены храма не составило бы ей особого труда.***
Всех захваченных солдат притащили в храм на вершине склона. Внутри храм был богато украшен: резные рамы окон, индийская ткань, развешанные по окнам и столам, статуи Киратской богини Киры, декоративные копья и трезубцы, странные сосуды, наполненные чем-то пахнущим как спирт, горящие восковые свечи и тлеющие палочки с благовониями. Ваас и Бак притворились, что они без сознания и, пытаясь не выдать себя, всё ещё пытались понять, как им лучше поступить. Остальные либо потеряли сознание, либо тоже притворились, что были без сознания, либо были мертвы. Пахнет воском и алкоголем. И тут у них ебанутые сектанты обитают? подумал Ваас. Он приоткрыл глаза. Он лежал рядом с ещё живыми солдатами из отряда Аджая… И телами остальных солдат Пэйгана. Мёртвые солдаты были разложены по полу в ряды, их раны были зашиты, сломанные кости вправлены. Но они не дышали. На страже захваченных солдат осталась одна чернильник-Ишвари, стоявшая у лестницы, наблюдавшая за входом в храм. Снаружи доносились звуки боя между одержимым Моханом и чернильниками-Ишвари. Где остальные чернильники? Снаружи? Бак, тоже стараясь не выдать себя, встретился взглядом с Ваасом. Только не вытворяй ничего тупого, подумали они оба. Их дробовики и оружие остались там же, где их прижали чернильники-Ишвари. Единственное, что они смогли бы использовать как оружие были декоративные копья, которые были внутри храма. Раздались громкий рык и женские крики. Чернильник-Ишвари тут же вскочила и выбежала из храма. Они остались одни, за ними не наблюдали, но они ещё некоторое время неподвижно лежали. Наконец-то Бак, оглянув храм, поднялся с пола и подошёл к сосудам. Ваас, тоже поглядывая на вход в храм, тихо поднялся с пола, подошёл к стенду с декоративными копьями. - Предлагаю сжечь всё тут нахер, - тихо сказал Ваас взяв копьё с плоским лезвием, взвешивая его в руке. - Не, не стоит, братец, - усмехнувшись сказал Бак, погладив сосуд с алкоголем. - Это почему? - Чернильники не горят, мы так только людей заживо сожжём. - Да насрать, восстановятся, у нас тут все бессмертные же. - А чего ты хочешь этим добиться? Не, брат, я понимаю тебе насрать на этих придурков, но мы так просто самих себя убъём. - Чернильники не горят, а? – Ваас усмехнулся и повертел копьё в руке, - А что насчёт самого тела внутри? Бак удивлённо на него посмотрел и улыбнулся. - Братец, что за ебанутый план ты задумал? Вдруг снаружи, в стену храма с грохотом влетело что-то огромное. Это что-то громко заревело и, чуть не обвалив стену храма, встало на ноги и опять ринулось в бой. - Вооружись хоть чем-нибудь, идиот, - грубо сказал Ваас, встав в боевую стойку. Бак пожал плечами и поднялся наверх. Наверху тоже лежали тела солдат Пэйгана. У них были переломы костей и шейных позвонков, но все они были вправлены. Ни чернильников-Ишвари, никого живого не было на втором этаже. Никогда не видел Киратские храмы воочию… Довольно жалкое более зрелище, чем я себе представлял, подумал Бак, осматривая ассортимент статуй и изображений божеств из мифологии Кирата. Тем временем, Ваас наблюдал за боем одержимого Мохана и чернильников-Ишвари со входа в храм. Одна чернильник-Ишвари запрыгнула одержимому Мохану на спину и пыталась задушить его золотым плетёным ожерельем на его шее. Вторая вонзила ему в одну из левых рук чьё-то мачете, пытаясь распластать руку на части. Третья избивала его грудь золотыми цепями, по-видимому снятыми с самого одержимого Мохана, каждый раз, когда тот пытался отбиться от других. Ваас также заметил Аджая неподалёку от них, который пытался оградить Пола, который по-видимому был ранен, от двух других чернильников-Ишвари. Они пытались продвинуться в сторону храма, но хаотичный бой одержимого Мохана и чернилников-Ишвари не позволяли им подойти. - А вот и сын, выжил всё-таки. Воссоединение мамаши и сына хотя бы прошло без индийских танцев, - тихо сказал вслух Ваас. И в этот момент одержимый Мохан посмотрел прямо в его сторону. Полностью белые глаза, очертания которых были искривлены за искажённой маской, встретились с его взглядом. Он пойдёт на меня… Ну, мне это только на руку. Ну же, иди сюда, уёбок. Одержимый Мохан понёсся прямо во вход храма и ворвался внутрь, чуть не снеся дверной косяк. Чернильник-Ишвари, которая была на его спине, ударилась об косяк, упала с него и откатилась в угол комнаты. Ваас, отойдя ближе сосудам с алкоголем, зажал своё копьё между подмышкой, взяв его за основание. Сводной левой рукой он поманил Мохана. - Ну же, ублюдок, нападай. Одержимый Мохан заревел и понёсся на Вааса. Ваас парировал его удар увернувшись вправо и выставив копьё перед собой, поразив одержимого Мохана в левую руку. Порез прошёлся от его кисти до локтя с наружной стороны. Чернила разошлись, под ними показалась плоть, но они так же быстро сошлись, как и раскрылись. Одержимый Мохан врезался в сосуды, разбив их, расплескав по полу алкоголь. Но жидкость не задела горевшие свечи, как надеялся Ваас. Одержимый Мохан, облитый алкоголем, обернулся в сторону Вааса. Маска на его лице растрескалась, искажая лицо божества, изброжённого на ней. Из-за трещин была видна кожа. Ну, это мой последний шанс. Вдруг на Вааса набросилась чернильник-Ишвари, которую с собой притащил одержимый Мохан. Она повалила его на землю и схватила за горло. Они опрокинули стенд с декоративными копьями, задели занавески и повалили их на пол. Занавески упали на горящие свечи, которые быстро промокли в алкоголе и начали загораться. - Блядь! Тварь! - Ваас ударил чернильника-Ишвари в горло. Но та не отпустила его. Кусок плоти, который нужно было ранить, чтобы убить её, был на её ноге. Я не достану! Ваас схватил её руку своей свободной рукой, но его руки прошли через чернила как через воду. Она всё ещё с такой же силой давила на его горло. - Чёрт!... – Ваас, который уже начал терять сознание, успел заметить, как одержимый Мохан, вооружённый одним из декоративных копий, понёсся на них. Ваас из последних сил увернулся от удара, подняв чернильника-Ишвари вверх, подставляя чернильника-Ишвари под удар. Копьё протаранило кусок плоти на ноге чернильника-Ишвари, её тело и чуть не задело Вааса, но тот подставил своё копьё так, чтобы оно отразилось об него и не попало в его голову. Копьё порезало его щёку и ухо, но не попало. Почувствовав, как хватка чернильника-Ишвари ослабла, он откатился прочь, всё ещё держа в руке своё копьё. - Хах… Спасибо за это. Теперь твоя очередь. Одержимый Мохан прорычал что-то не членораздельное и накинулся на Вааса, наступая прямо на тела солдат без сознания, сбивая их с пола и ломая их кости. Тот, уворачиваясь от его ударов, подводил его луже разгорающегося спирта. Огонь постепенно начал распространяться на стены. Скоро он мог перейти на верхние этажи. - Эй! Ты не охререл?! – выкрикнул со второго этажа Бак, который всё это время наблюдал за их боем с безопасного расстояния. - Уёбывай отсюда! – крикнул ему Ваас не отвлекаясь от своей битвы с одержимым Моханом. Ну же, лишь один момент… Одержимый Мохан попытался схватить Вааса, но тот пригнулся. Идеальная возможность воплотить план. Он как раз ждал возможности порезать лицо одержимого Мохана. Одним сильным взмахом, попав прямо в трещину в маске одержимого Мохана, он разрезал чернила и плоть под ними, обнажив его лицо. Одержимый Мохан вскрикнул от боли. Ваас не промедлил. Быстро направив копьё в лужу с горящим алкоголем, набрав горящий алкоголь на плоское лезвие копья, Ваас ударил одержимого Мохана в лицо плоской стороной копья, вплеснув алкоголь ему на лицо. Горящий алкоголь попал на его лицо и начали обжигать его. Чернила быстро затянулись на лице Мохана и могли бы потушить огонь, отгородив его от воздуха, но из-за трещинs в сломанной маске спирт всё ещё горел. Одержимый Мохан схватился за лицо от боли, не понимая, что происходит. Ваас опять не стал медлить. Он опрокинул один из ещё целых сосудов с алкоголем на пол, разлив жидкость по полу и задев Мохана, и резким взмахом лезвием копья подкинул кусок горящего воска в разлившуюся жидкость. Огонь распространился на одержимого Мохана. Ваас подошёл к нему на безопасное расстояние, на расстояние протянутой руки, и воткнул копьё в спину одержимого Мохана, повернув лезвие так, чтобы спирт стекал в рану. - Что? Больно? Уже не такой огнеупорный, а? - Ну на хер, - тих сказал Бак и поднялся на второй этаж. Одержимый Мохан отскочил в сторону, прикрывая рану на спине, громко взвывая от боли. Ваас направил копьё на него и начал полосовать его руку ударами копья. В храм вбежало два чьих-то силуэта и тут же остановились в проходе. Каждый раз, когда он задевал чернила, они «отрывались» от тела Мохана, показывая его плоть, которая тут же обжигалась горящим спиртом. Даже жара от горящего спирта хватало для того, чтобы принести Мохану ужасную боль. Два чернильника-Ишвари в ужасе смотрели как одержимый Мохан корчился от боли, пытаясь заползать на лестницу ведущую на второй этаж храма. - Не-не, девочки. Не вмешиваемся. Мы ещё не закончили, - тяжело дыша сказал Ваас, вооружаясь вторым копьём.***
Самый верхний этаж храма не имел крыши, поэтому тёмно-пунцовое небо служило неким потолком. Снизу были слышны выстрелы оружий и хриплые, булькающие звуки чернильников – Аджай и его отряд всё ещё пытались сдерживать натиск чернильников. В углу комнаты стояло странное окровавленное колесо с лезвиями, из-за которого всё это и началось. Лакшмана спала внутри бутона Лотоса, на руках своей одержимой чернильником матери. Её не пугали ни выкрики солдат, ни крики чернильников-копий Ишвари. Полностью чёрнильная копия Ишвари, крепко прижимая бутон к себе, внимательно прислушивалась к звукам отдалённого сражения. Я точно уверена, что сюда подошёл убийца. Но где? Раздался стук со стороны балкона. Ишвари тут же оглянулась туда. На балкон залезла девушка в военной форме повстанцев, с намоченным куском ткани на рту и носу. - Оставила всего одну свою копию про запас? – тихо сказала она. Ишвари тут же вскочила и отступила к лестнице, - Стой! Внизу идёт бой! Ишвари остановилась, прижавшись к стене. Девушка с платком на лице показала пустые руки, пытаясь успокоить её. Хоть она и не была вооружена, на её поясе была катана. - Хорошо, ты меня понимаешь. Я не собираюсь вредить тебе. Я просто хочу знать почему ты забрала дочь Пэйгана, ладно? Ишвари посмотрела на неё исподлобья, крепко прижимая бутон к себе. Юри тяжко вздохнула. - Послушай, я знаю, что ты её настоящая мать, и я знаю, что ты меня понимаешь. Ты украла дочь Пэйгана без каких-либо объяснений. Он ужасно рассержен и беспокоится о ней. Он не отступит, пока не вернёт дочь. Веся эта бойня не остановится, пока мы не придём хоть к какому-то компромиссу, понимаешь? Так что, скорее всего, у тебя должна быть веская причина, почему ты украла её именно сейчас. Просто объясни, почему ты её украла? Заговаривает мне зубы? Нет, она не врёт. Я видела, как те чудовища выбегали из леса у подножья горы, - подумала Ишвари, всё ещё прижимая бутон к себе. - Это она? Ваша дочь внутри? – Юри указала на бутон. Ишвари отступила к углу комнаты и гулко заурчала, - Почему она завёрнута в… цветок? Ишвари промолчала. - Младенцы и маленькие дети не могут быть одержимы чернильником, так что… Это ради её защиты? Ишвари немного успокоилась, но всё ещё молча наблюдала за Юри. - Ты можешь мне ответить. Или ты просто говорить не можешь? – спросила её Юри на удивление спокойным тоном. Ишвари кротко качнула головой. - Ладно… То, что с ней происходит внутри бутона, это её как-то изменит? Ишвари прижала бутон к себе, с некой грустью на лице. Юри тут же её поняла. - …Ты украла её, чтобы она смогла подрасти, так ведь? Ишвари немного удивлённо посмотрела на Юри и, сама того не осознавая, кивнула. Юри тяжко вздохнула и помассировала переносицу. - Ну конечно же, для чего же ещё? Мда, могла хотя бы попыталась им объяснить, зачем ты её крадёшь… - сказала Юри немного раздражённо, - Ладно. Я тебе помогу. Не думаю, что они пощадят тебя, только потому что я им всё объясню. Юри подошла к балкону и жестом подозвала Ишвари. - Пойдём, спустимся вниз по крыше, найдём более безопасное место, выждем, пока вся эта бойня не окончится. Отнесём вашу дочь Пэйгану, я объясню ему почему ты её украла. Думаю, он будет только рад узнать, что его дочурка сможет жить как нормальный человек. Ишвари выпрямилась и кивнула. Спокойный настрой Юри её одновременно немного успокоил и немного взволновал. Как она всё быстро поняла? Она уже об этом знала? Она не одержима; её настрой не такой же… как у Нурэ. Они знакомы?.. Не думаю, что она её сообщник, подумала Ишвари, пытаясь себя успокоить. Она медленно подошла к балкону, крепко держа бутон с Лакшманой в руках. - Скорее, – сказала Юри, - Они могут- - она оборвалась на полуслове, посмотрев в сторону лестницы, со стороны который исходили тяжёлые звуки шагов. Ишвари быстро обернулась. На лестницу вышел искалеченный и по какой-то причине обугленный одержимый Мохан. Он уставился на Ишвари. Обрывки его одежд и золотые цепи от украшений свисали с его тела, как тряпки. Из прорезей в его искажённой маски его лица стекали чернила и кровь. Он выглядел как ходячее четырёхрукое чудовище. - Ишвари… - прохрипел он. Нет. Не в этот раз! Ишвари всучила бутон в руки Юри, которая, сама не успев это осознать, прижала его к груди. Чернильник-Ишвари свирепо зарычала и с воплем набросилась на одержимого Мохана. Они с грохотом покатились вниз по лестнице. Юри, решив, что помогать Ишвари будет глупым решением, начала аккуратно спускаться вниз по крыше, крепко прижимая бутон с Лакшманой к себе. Мохан был без сознания от падения; Ишвари исцарапала ему всю лицо, пока они падали, сорвав с его лица куски маски и золотые украшения. Он сильно ударился об пол и потерял сознание, но резкая боль от царапин привела его в чувство. Он схватил Ишвари за горло и повалил её на землю. - Неблагодарная… тварь! – озлобленно прохрипел он. Он схватил чернильника-Ишвари за голову и ударил её об землю. Её голова растеклась по полу, но остальное тело не потеряло форму, хоть она и перестала двигаться. Мохан тяжело дыша откатился от её тела. Из его тела вытекло довольно много чернил, поэтому к нему более-менее вернулось его сознание. Боги, что же я натворил… Тут он учуял странный, неприятный запах гари. Только сейчас он понял, что здание охватило пламенем. Пожар распространился почти по всему храму. Жар не был опасен для чернильников, но в дыму он мог задохнуться. - Я должен забрать его. Это мой последний шанс, - он поковылял на самый верхний этаж здания.***
Он никогда не представлял, что одержимые чернильниками люди могут быть настолько сильными. Они смогли убить всего несколько чернильников-копий его матери, но в процессе он потерял почти весь свой отряд. И дело было ни в подготовке, ни в снаряжении, ни в незнании – дело было в обычном недопонимании. Перед ним лежали тела мёртвых солдат и куски тела его матери. Его собственный отец, одержимый чернильником, только что ворвался в храм как бешеный бык, а через некоторое время он услышал его вопли. Он даже не знал, что могло ранить его настолько серьёзно, если это вообще было возможно. Сзади него он слышал крики ещё живого Поля. Он краем глаза увидел его оторванную руку. Он был единственным, кто выжил, но скоро и он, если ему не оказать первую помощь, мог погибнуть от потери крови. Если они его вытащат отсюда мёртвым и бескровным, то ему придётся восстанавливаться по крайней мере неделю. Сейчас он смотрел прямо в глаза своей матери, руки которой были полностью в крови его солдат. Единственное, что было его не пугало в ней, и даже утешало, было то, что у этого чернильника-Ишвари была целая голова. Глаза, волосы, лицо его матери – он впервые увидел свою мать живо за долгое время. Ему было больно смотреть на усталое лицо матери, испачканное чернилами, выглядящее как голова мертвеца. Он просто хотел понять, как всё дошло до такого. - Аджай, сын мой… - тихо сказала она. - Мама… Прошу, остановись! – умоляюще и немного устало сказал он, направляя на неё свой автомат. Ишвари слегка протянула к нему руки. Она выглядела очень грустной. - Я просила вас выслушать, но... Вы открыли по нам огонь. Я… мне жаль, что так вышло, сынок. Я не собиралась поступать… - она осмотрела поле боя, - … так. Аджай глубоко вздохнул, всё не отводя взгляда от Ишвари. - Что ты сделала с Лакшманой? Где она? - Она в порядке, Аджай. Я бы никогда- - Зачем ты её украла?! Вы обе наконец-то к нам вернулись, а ты её забрала! - Она в порядке! Она в храме, в безопасности! Я… - Верни её, - строго сказал Аджай. Ишвари промолчала. Она поняла, что он всё ещё воспринимает её как опасность, а не как его мать. - Я хотела вам сказать. Я собиралась вам всё объяснить, но… Когда я поднялась в вам, у ворот меня поджидала Юма, и она открыла по мне огонь. - Что?.. Но… Она говорила, что это ты напала первой… Ишвари удивлённо посмотрела на него, но тут же грустно улыбнулась. - Неужели она до сих пор меня ненавидит, даже после стольких лет... - Ишвари спокойно посмотрела на Аджая, - Нет. Юма напала в меня первой – она открыла по мне огонь. А остальные скорее всего приняли это как приказ атаковать меня. Аджай уставился на неё в недоумении. Нет, не может быть, чтобы Юма просто так открыла по ней огонь. Она врёт, оправдывается… Но… Он вспомнил, что Юма специально просила, чтобы её положили около ворот в Ёми. И она почти никогда не сводила глаз с прохода в Ёми, всегда держа руку на своём пистолете под бедром… Что было довольно глупо, учитывая, что она не могла двигать руками. - Но всё равно… Зачем ты забрала её? - Я… Я хотела вам рассказать, но всё сложилось так непредсказуемо… - Ишвари спокойно посмотрела на Аджая, - Есть способ, с помощью которого можно состарить людей. - …Что? - Сейчас Лакшмана проходит через процесс, который состарит её тело. Через некоторое время она состарится примерно до 13-го возраста. - Что? Как это?.. - Она сможет жить нормальной жизнью, Аджай. Это самое важное. - Серьёзно?! – выкрикнул всё ещё живой Пол, - Всё это дерьмо ради того, чтобы девчонка выросла? - Т-ты же шутишь? Она- - голос Аджая немного затрясся. С одной стороны, то, что она сказала звучало как полное безумие – устраивать такой переполох из-за одного ребёнка. Но с другой… Если так, то Лакшмана и вправду сможет жить как нормальный человек… - Аджай… Прошу… Просто дай мне немного времени… Я верну вам Лакшману и вы больше никогда меня не увидите… - Ишвари обняла себя за плечи и опустила голову от нахлынувшей грусти. Хоть всё тело Ишвари, кроме её головы, состояло из чернил, но от неё не исходило такой же ауры страха, как от других чернильников-Ишвари. Аджай подошёл чуть ближе к ней, собираясь успокоить её. Но тут он заметил что-то странное – окружение по какой-то причине было хорошо освещено, тени на земле вытянулись, будто где-то возник яркий источник света. - Какого хрена… Эй, вы двое, смотрите! – воскликнул ещё живй Пол. Аджай посмотрел за Ишвари, на храм, и увидел… - О нет… Ишвари обернулась и с ужасом уставилась на храм. Нижние этажи храма были объяты пламенем. И огонь быстро распространялся по зданию. - Нет… НЕТ! ЛАКШМАНА! –Ишвари кинулась в сторону храма. Аджай последовал за ней. Огонь и дым почти полностью заполнил первый этаж, но Ишвари всё равно кинулась внутрь. - Мама, постой! – выкрикнул Аджай, как вдруг откуда-то изнутри храма вылетело копьё и вонзилось в плечо левое Ишвари, пригвоздившее её к земле. Аджай тут же подбежал к ней. – Мама! На конце копья были нанизаны несколько кусков тел Ишвари. Чернила в её теле зацепились за эти куски и потянули Ишвари за собой, как якорь. Аджай в ужасе уставился в огонь, пытаясь разглядеть напавшего. - Что за? Только не он… - но тут он понял, что это не одержимый Мохан атаковал его. Они оба уставились на силуэт человека, стоявшего в пламени. Испачканный сажей и чернилами, тащащий частично обгоревшее тело Бака Хьюза за шиворот рубашки, Ваас вышел из огня и подошёл к чернильнику-Ишвари. Он… Одержим чернильником? подумал Аджай. Ваас хрипло рассмеялся, бросив тело Бака у подножья лестницы, и наступил Ишвари на лицо, схватил копьё и начал довить на неё, прижимая Ишвари к земле ещё сильнее, от чего та вскрикнула от боли. - И это всё, на что ты способна, сучка?