шанс

даже кукле без сердца и имени найдется место под крылом мудрого божества. — здравствуй, мальчик-марионетка…— шепчет шелестом листва над его головой. — вот мы и снова встретились…— звучит тихий голос в порыве ветра. он узнает ее. отворачивается от вида возвышающихся крон деревьев на эхо приближающихся шагов. сжимает ладони в кулаки, сминая тонкие нити травы под собой. смотрит на ее спокойное бледное лицо, в глаза цвета молодой зелени и чувствует, как в груди откликается пустота. — не смей звать меня так. — шипит в ответ и гнев искажает его лицо, заставляя хмуриться и скалиться, но божество мудрости не злится и не печалится. только опускается на поляну рядом с ним. — верни что взяла. оно не твое. оно мое… — у меня больше нет того, что тебе нужно…— ровным тоном говорит нахида. — нет…— и в этот миг он искренне хочет сжечь ее одним взглядом, свернуть ей шею, сомкнув руки на горле, чтобы услышать в неизменном голосе болезненные хрипы. но он не движется, лишь в бессильной ярости цепляется пальцами за ткань одежд, сгорбившись. — тогда зачем явилась? — глухая злость внутри смешивается с отчаянием. нахида наблюдает за его мучением пристально, склонив голову набок, а затем вдруг тянется к плечам невесомым касанием. — предложить тебе помощь. — заявляет она с неожиданной мягкостью. — я не нуждаюсь в тебе… в твоей помощи…твоей жалости…— почти выплевывает с досадой, смотрит исподлобья. — по-твоему речь о жалости? — нахида чуть сжимает напряженные плечи, заставляя распрямиться. — у меня нет на то намерений. — хм. — он чувствует непреклонность в ее словах, но яснее от этого не становится. остатки тлеющего гнева постепенно утихают. — а иначе о чем? — о жизни. знаешь, нам всем когда-то бывает нужна помощь. семена и зерна нуждаются в помощи, чтобы прорасти. птицы — чтобы уметь летать. народ сумеру нуждается во мне, а я в нем. тогда у нас есть шанс выжить, надежда на будущее. — ее голос полон твердой уверенности и вместе с тем заботливой ласки. — почему ты говоришь все это мне? — потому что у тебя тоже есть будущее. — он замолкает, ощущая как мелкая дрожь бежит по спине, когда нахида вдруг улыбается. — у меня нет права отнимать его. вместо этого почему бы не дать ему расцвести? ты ведь и сам чем-то похож на росток. — она осторожно тянется ближе, касается хмурого лба в попытке сгладить напряжение. ответом ей остается только тихий вздох. — посаженный из чужих страданий кем-то неумелым и не знающим, оставленный сам себе. расти посреди горечи и обид должно быть непросто, но ты все равно сумел пробиться. значит можешь и хочешь жить. он чувствует искрящееся где-то внутри раздражение, хочет смахнуть ладонь, подняться на ноги, выпалить ей в лицо, что она ничего не знает, чтобы не смела говорить с ним так, чтобы убиралась прочь. но иррациональный страх не дает даже шелохнуться. ведь если исчезнет эта девчонка, что будет с ним?.. что останется?.. — но если оставить тебя там, ты задохнешься, зачахнешь и сломаешься. ты же не хочешь такого? — он мотает головой, не проронив ни звука и раскидистая ветвь бросает тень на его фигуру. — но что случится, если вместо сожалений принести немного тепла и ветра? как думаешь, будет лучше? какой цветок вырастет? — я…не знаю… — шепчет растерянно, опускает взгляд на хрупкие стебли цветов, что щекочут колени. — разве могу я?.. — все что остается, только попытаться узнать. — нахида бережно берет его руки в свои. — если я спрошу, кто ты, что ответишь? — я не знаю…больше не знаю… — повторяет, поджимая губы. — того, кого звали скарамуччей и «сказителем» больше нет… что же насчет куникузуши? — не вернется… звавшего себя куникузуши не существует тоже… — тогда может это твой шанс стать кем-то еще, нежели просто сосудом чьему-то сердцу? может однажды ты обретешь свое? действительно свое. если сумеешь прижиться на новой почве, твои корни станут крепче. и тогда уже никто не потревожит тебя и ничего не отнимет. то какую форму захочешь принять и куда дальше двигаться ты волен решать сам. — с чего бы мне доверять тебе, буер? — сомнения заполняют разум тревожным звоном. архонты всегда были для него воплощением раздора, распри и беспощадной воли, внушали одну лишь ненависть. с чего вдруг с божеством мудрости может быть иначе? может ли?.. — а тебе есть, что терять? твой выбор сейчас не так велик. я лишь предлагаю лучший из возможных, несмотря на весь риск. я знаю, что ты боишься, вижу, как ты мечешься, но я тебе не враг, и не хочу им быть. нахида крепче сжимает его пальцы, пытливым взглядом скользит по нему, а затем вновь улыбается. открыто и безмятежно. — поэтому, отныне ты — мой подопечный, так что я буду присматривать за тобой, чтобы ты больше не блуждал в темноте своих тревог. и когда будет нужно луна осветит страннику путь. ее нежные слова отзываются теперь не обидой или гневом, а чем-то иным и он вдруг ощущает так ярко, как солнце опаляет щеки, а мягкая земля греет кожу. — вот значит как… кажется, он наконец немного понимает. — мне пора… — легкий ветер треплет волосы, будто кто-то гладит по голове. — но скоро я приду навестить тебя снова…