mi tesoro

— Почему бы нам не отпраздновать? – произносит татуированный, сняв шлем, смотря на свою любовь, которую так долго ждал. — Привет, – отвечает грубовато Кисаки, а затем же уходит обратно в зал. Не дожидаясь Ханмы, мужчина садится рядом с Наото Тачибаной за один стол, они обсуждают личную жизнь, ибо не виделись долгое время. Татуированный, лишь ухмыляясь с реакции Кисаки, уходит прочь. Встав рядом с Дракеном и Сейшу, спрашивает насчёт каких-то неполадок своего байка. Взгляды порой встречаются друг с другом, а искры летают в помещении между ними, словно молнии. Отпивает очередной бокал вина, который так любит голубоглазый, хоть и больше предпочитает пиво и ром. Татуированный и сам Кисаки понимает, что к концу свадьбы напьется и все повторится вновь. Сердце стучит слишком быстро, что хочется бросить всё и уйти со свадьбы вместе с Шуджи. Долгая разлука для Тетты, словно ломка. Он хочет прижать к себе немного костлявое тело, держа в своих объятьях, и не отпускать больше никуда. Прошло больше двух месяцев с их последней встречи, и татуированный вновь пропадает, будто женатый мужчина, что уходит к жене и детям. Кисаки — любовница? Определенно — нет. Он прекрасно знает, что он единственный, кого желает старший всем сердцем и душой. Ханма — наркотик для Кисаки, который мучает изнутри. Хочется все больше и больше, но страдать от жажды слишком больно. Покусывая косточки на пальцах, переглядывается с татуированным, что взглядом приносит наваждение. Чувство наваждения искушает его, а вместе с ним и чувство эйфории. Он гибнет в лени, разврате и мечтании. Ханма Шуджи — его мир. Его бог, что движет им, и только он вправе погубить его. Прекрасный поцелуй возлюбленных, что приносит приятное чувство для Кисаки и воспоминание их первого поцелуя с татуированным. Привкус дешевых сигарет и учащенное сердцебиение в груди обоих. Воспоминания пропали сразу же, когда татуированный подходит к столику, где сидел мужчина, а затем же подносит ладонь, улыбаясь. Приглашение на танец было принято, а вместе с ним и разрешение попасть в плен татуированных рук. Тишина в зале, и лишь музыка играет для возлюбленных, хоть и мало кто решился танцевать в паре со своим полом. Правая татуированная рука придерживает Кисаки за левое бедро, а свободная рука переплетает пальцы вместе, хоть и не по правилам, но это не важно. Они оба скучают друг по другу, поэтому никому нет дела до каких-то правилах. Кисть Тетты оказывается на чужом плече, а макушка и вовсе лежит. Сейчас он не готов смотреть в янтарные очи, которые смотрят в глубь души. Двигаясь умеренно, слушает тихий шепот Ханмы, что говорит о том, как любит его и как сильно скучал. Бабочки в животе бушуют, а вместе с ним сердце. Пожирая слишком глубоко, но это ему нравится. Танец подходит к концу, а правая рука Шуджи отпускает чужое бедро, переходя к лицу, поглаживает чужую щеку. Вдыхает аромат Кисаки, который уже стал чем-то родным и знакомым. Сколько бы он не использовал одеколонов, запах Тетты ни с чем не сравнится. Они встречаются взглядами, а затем же искусанные губы тянутся за коротким поцелуем, но глаза Кисаки испуганные, он отводит лицо в сторону, смотря в пол. Старший улыбается, заигрывающий взгляд разглядывает чужое стройное тело, прижимая к себе, прожигая. – Кис, а ты знаешь, что страсть – как смысл жизни, а верность – как суть самого бытия, – заявил татуированный, смотря на пухловатые губы. — Убейся, – проговаривает со злостью мужчина, нахмурив брови. — Не злись, Кис. Ты же знаешь, как меня это... – приблизившись к ухо, прикусивая мочку, нашёптывает, – За-во-дит! Отстранившись от мужчины, татуированный уходит к Такемичи и Хинате, дабы подарить подарок, который привез из страны, где был ранее. Кисаки стоял как вкопанный, приходя в себя, играя с мочкой уха, смотря на спину татуированного, а последняя фраза крутилась в голове. Было чертовски приятно, безумно хорошо, а ещё очень душно. Низ живота сладко тянуло, тепло и жар растекались по всему телу, а желание извратиться проходилось по телу, словно дрожь. Они держат себя в руках ещё больше двух часов, но свадьба уже подошла к концу. Отпивая уже черт знает какой бокал вина, пьянеет полностью, но здравый смысл не покинул его. Благо, он знал меру, но все равно мог в любой момент уснуть на месте и нести всякий бред. Холодные фаланги пальцев ласкали шею, а затем же сон окутал с головой. Это последнее, что помнил мужчина, как поднял глаза и увидел свою прихожую в квартире, чувствуя запах духов Ханмы. Оттолкнув его от себя, нахмурился, а когда тот вновь улыбается по-дурацки, то нервы окончательно взорвались. Головокружение и слабость моментально отходят на второй план, выпуская на первый гнев, который Кисаки сдерживал долго из-за обиды. Подойдя к татуированному, он со всей силы бьёт ему в лицо, однако тот даже не сдвинулся с места, а лишь ударяет рукой по животу, дабы Кисаки взялся за него. Боль в животе не дает сообразить, как вновь прилетает другой удар, но благо уж не такой сильный. Фыркая, голубоглазый толкает Шуджи со всей силой, что осталась, а тот и в самом деле падает на ягодицу. Усадившись на чужие бедра, Кисаки слабо ударяет по лицу, но старший поворачивает младшего под себя, впиваясь в чужие губы. Зализывая остатки привкуса вина, удерживает чужие руки сверху. – Х..Ханма...пр..прекрати! – громко произносит Тетта после того, как старший отстранился. — Назови меня по имени, — требовательно просит татуиронный, смотря в голубые очи. – Шуджи. Прикосновение губ, уже медленные поцелуи, чем ранее. Тетта застонал в поцелуй, запуская руки в длинные волосы татуированного и притягивая его ещё ближе, вжимая в себя, отчего чужая хватка, что держала запястья рук, усиливалась до боли в венах. Спустя короткий промежуток времени татуированный отпускает чужое запястье, а после переходит на одежду младшего, раздевая его. Откинув дурацкий пиджак, что мешал оголять столь красивую грудь, вместе с рубашкой, переходит к ремню, а затем к молнии джинс с пуговицей. Не разрывая поцелуй, татуированный хватает чужое тело, резко встав с пола и унося в спальню. Будучи в спальне, укладывает на кровать, сплетая языки в горячем танце, а затем же разорвав его. От последнего поцелуя лишь осталась ниточка слюны. Они не успевают нормализовать дыхание, как волна возбуждения проходится по телу. Опускаясь ниже, татуированный стимулирует ярко-розовую головку, лишь играясь с ней, а затем медленно проводит языком по уретре, заставляя ноги младшего слегка подрагивать и сжимать пальцы от издевательств. Старший вбирает орган все глубже и глубже, пальцами одной руки пробираясь к яйцам того, играя и слегка сжимая их. Заглатывая орган по самое основание, сжимает губы до синевы и пускает вибрацию. Без капли стыда смотрит на Тетту из-под взмокшей челки, у которого уже глаза от возбуждения закатываются, а член становится все тверже внутри. Втягивая щеки, создая вакуум, переходит на медленный темп, но спустя пару секунд шаловливые ручки Кисаки сжимают чужие локоны и начинают сами управлять процессом. Слёзы текут по щекам, но Ханме в кайф получить грубость лишь от Кисаки. – С...сука... – произносит через стоны голубоглазый, отпуская сжатые ранее волосы Ханмы. Сглатывая чужую сперму, слизывает остатки с члена, оставив поцелуй на головке. Раздеваясь полностью сам, залезает на постель, вновь прилипая к чужим губам, надвисая над Кисаки. Оторвавшись от чужих опухших губ, заглядывает в последний ящик у тумбочки, доставая презервативы со смазкой. Уже было неважно, будет ли больно или нет, но заранее татуированный приготовился, да и не ел, чтоб все прошло идеально для обоих. Не говоря ничего, надевает презерватив на член Кисаки, сжимая тубик со смазкой, размазывает её по всему стволу, вглядываясь в чужое смущенное лицо, что смотрит в сторону. Ханме всегда нравилось наблюдать за краснеющим личиком Тетты, но сейчас его интересует совсем другое выражение лица младшего. Усадившись на чужих бедрах, раздвигая свои ягодицы, татуированный насаживается на член Тетты, откинув голову назад. Войдя наполовину, придерживаясь за грудь Кисаки, смотрит на выпирающие вены на кистях рук, что сжимают простынь, и прикусывает нижную губу от удовольствия. Ухмыляясь с реакции младшего, входит резко полностью с немым криком, услышав чужой громкий стоп от неожиданности. Выдыхая с непривычки, ибо секса у них давно не было, да и размер стал немного больше, чем когда он делал минет. Набирая медленный темп, двигает телом вверх-вниз, трогая грудь Кисаки, а руки младшего перешли к бёдрам татуированного, сжимая их. Набирая темп, Тетта сам управляет процессом, чуть ли не рыча, когда старший сжимает его внутри. Приподнявшись, дабы быть грудь к грудью, освободив правую руку, собирает волосы Шуджи в хвост, а затем же замечает красноватый след, что напоминал засос. – Блять, ты! – сжав сильно волосы, откидывает его от себя, выходя из парня. Татуированный фыркает от непонимания, но спустя пару секунд меняет свое мнение, когда чужая рука придавливает лицо в кровать. Закатывает глаза от полученной грубости, что так его заводит, прикусывает губу. Приподнимая ягодицы, получает сильный шлепок по правой части, простонав об боли. – Я, значит, жду тебя больше двух месяцев, а ты, блядская шлюха, трахаешься с кем-то ещё?! – проговаривает Тетта, приблизившись к шее татуированного, прикусив место того следа. Ничего не ответив, Ханма задумывается над словами младшего, ведь он изменять не станет от слова совсем, а о чем идёт речь в чужой фразе, и вовсе не ебёт. Шипит от резкого захода до основания, а после и вовсе грубых толчков, что заставляют глотать воздух, издавая столь длительные стоны. Умоляя о большем, сжимает простынь, прося грубее и грубее брать его силой. Схватив татуированого за волосы, Кисаки притягивает к себе и продолжает долбить во все щели в позе "собачки", затягивая в долгий поцелуй, а свободной рукой гуляя по стройному телу. Каждый толчок, вздох, мольба, просьба, поза приносит невыносимый кайф, который вводит в состояние эйфории, заставляя забыть обо всем и думать лишь друг о друге. Последний толчок и нежный поцелуй в губы, он отключается полностью и просыпается лишь от ощущения холода и пустоты. Резко проснувшись, Кисаки оглядывается и замечает сидящего на краю кровати Шуджи, что делает затяжку. Смотрит на огромное количество засосов и укусов, что красуются на его теле. Медленно и тихо, словно змея, подползает к татуированному и обнимает его сзади, прижимая к себе. Он боится. Боится, что снова проснется один в кровати без горячего тела и сердца, что бьется, как успокоительное для младшего. – Ты чего так рано? - спрашивает татуированный, выдыхая серый дым. – Я думал, что ты снова ушел, – отвечает ему Тетта. Короткое молчание, а затем же ответ: – Я не уйду… – повернувшись, оставляет поцелуй на лбу Кисаки. – Поспи, а то рано же. – добавляет татуированный, а когда Кисаки ложится обратно и укутывается в одеяло, Ханма ухмыляется, – О! Кстати. Я ни с кем не трахался, а этот след — укус комара, хья-ха. – ...Пошел нахуй. Громкий смех, что заполняет комнату, а после татуированный прижимает к себе младшего, проводя кончиком носа по затылку, оставляя поцелуи. Прикрыв глаза, взяв того за руку, сплетает пальцы в слабую хватку. – Я люблю тебя, Кис. – Я тебя тоже люблю...Шуджи.