Искренность

Во время очередных съемок RUN BTS было по-летнему солнечно и ясно. Семерых друзей вместе со съемочной группой окружали зелёные деревья и старинные здания традиционной корейской деревни. Интересные костюмы, занимательные игры, компания лучших друзей, уникальное место и яркие впечатления… Настроение было отличным. Ребята предвкушали весёлое времяпрепровождение в поисках различных подсказок, которые потом должны были помочь вычислить мафию. Игра должна была проходить в сеттинге, приближенном к историческому, а потому каждому из мемберов достался костюм эпохи династии Чосон. И особенно цепляющим оказался образ Чимина. Светлые волосы, блестящие серёжки, малиновые губы, бело-розовый ханбок, букет цветов… Этот воздушный образ идеально подходил как его внешности, так и характеру. Джин перед началом RUN BTS увидел Чимина и, обычно такой словоохотливый, моментально потерял дар речи. Хотя, в последнее время у Джина это случалось всё чаще и чаще — случалось, когда он видел Чимина или думал о нём. В момент встречи с ним перед съёмками голову Джина стремительно покинули все мысли. Осталось только желание поцелуя — такого же нежного, как сам Чимин. Медленное соприкосновение пухлых губ, трепетный стук сердец, прикрытые глаза, сбившееся горячее дыхание… Джин знал, что станет счастлив, как только осуществит это желание. Но счастлив — не абсолютно. В тот момент его бы огорчало только одно — он точно зажмурит глаза. От удовольствия. А ему хотелось неотрывно смотреть на Чимина. Правда, сейчас Джину оставалось только лишь это — смотреть, молча краснеть и чувствовать, как всё сильнее пересыхает во рту… Для завороженного Джина не существовало ничего, кроме Чимина, пускай рядом были мемберы, стилисты и стафф. Был Юнги, обстоятельно говоривший, как Хоби идёт этот кат. Был Хосок, который солнечно улыбался этим комплиментам. Был, конечно, и сам Чимин, лучившийся радостью и таким нечастым осознанием своей красоты. А ещё был Намджун, тоже обративший внимание на Чимина. И у лидера, в отличие от Джина, нашлись слова для старшего из макне: — Тебе только цветы собирать или… Чтобы тебя носили на руках, — пророчески сказал Джун и тепло улыбнулся, а потом тоже обратился к Хоби. В ответ на это Чимин с огоньками в глазах взглянул почему-то на парня перед собой, который, к своему разочарованию, так и не сказал ни слова. И от этого взгляда сердце Джина едва не выпрыгнуло из груди. Правда, он тут же заставил себя подумать, что ему показалось — что не было ни взгляда, ни уж тем более огоньков. А даже если и были, то это ничего не значит. Чимин со всеми так себя ведёт. Пока Джин собирался с мыслями и силами, чтобы наконец сказать что-то Чимину — по крайней мере, сделать самый обычный комплимент — пришло время идти на съемочную площадку. И даже Тэхён и Чонгук, где-то вместе отсутствовавшие, сами собой нашлись. Правда, почти ничего не изменилось — даже будучи вместе со всеми, эти двое одновременно находились в каком-то своём мире. Ещё одном гигантском мире, а совсем не маленьком мирке. Таким большим его делала огромная взаимная любовь, всегда защищающая от жестокой реальности. Джин смотрел на Тэхёна и Чонгука, и хотел того же — с Чимином. Хён порой даже пугался этого желания — не копирует ли он порой поведение Тэхёна?.. Иногда эти мысли доходили до абсурда: стоило Чимину закинуть ноги на хёна, в голову тому незамедлительно приходила мысль провести по бедру Пака, а за этой мыслью и вторая — «это потому что Тэхён и Чонгук постоянно так делают?..» Хотя… Конечно, не поэтому. И Джин проводил. Хотя… Даже если он в чём-то и копировал Тэхёна, это уже не важно. Джин в любом случае окончательно и бесповоротно влюблён в Чимина, и главным было просто стать счастливой парой, а как Чонгук и Тэхён или совсем по-другому — уже не важно. Сокджин думал, что был готов и к трудностям, с которыми постоянно сталкивались Тэхён и Чонгук. Их отношения уже не были секретом ни для группы, ни для компании, а потому на парней накладывалась куча ограничений, порой доходящих до абсурда. И потому Тэхён и Чонгук постоянно ругались и с обыкновенным съемочными стаффом, и с начальством. Но, главное, не друг с другом. В этот раз дела обстояли несколько лучше — съёмки «Деревни BTS» во многом состоялись благодаря Тэхёну, который принимал большое участие в разработке этих выпусков. И было не удивительно, что предыдущие части пестрили совместными моментами Тэхёна и Чонгука. Примерно тоже самое ожидалось и от этих выпусков. Каждому выдали свою роль в соответствии с различными социальными статусами эпохи правления династии Чосон. Юнги был учителем, Чонгук — художником, Тэхён — воином, Хосок — тайным инспектором, Джин — физиономистом, Намджун — окружным магистратом… А Чимин… Чимин был олицетворением нежного очарования. Молодым холостяком. — Твои глаза будут прикованы ко мне. Я красавец холостяк, отвечающий за обаяние, — игривым тоном говорил Чимин в начале съемок. На самом деле к нему давно был прикован взгляд. Взгляд Джина. Также хён искал прикосновения к Чимину, сидевшему рядом. Только обычное прикосновение всегда лавинообразно тянуло за собой желание задержать касание и вообще не прекращать тактильный контакт. Благо, Чимин обычно был очень рад таким проявлениям тёплых чувств и сам часто был инициатором всего этого. Только в этот раз почему-то аккуратно отвёл руку Джина… Может, потому что они были под прицелом камер, а, может, ещё по какой-то причине. Эта возможная иная причина не давала Джину покоя — Чимину обычно очень нравилось обниматься с другими мемберами, касаться их и даже заигрывать… Остальные давно привыкли к такому поведению своего друга. Были дни, когда мемберы охотно поддерживали его затеи, а временами Чимин видел это в совершенно обычных действиях. Особенно — в располагающих настроении и обстановке. И то, и другое наблюдалось в избытке при съёмках этого выпуска RUN BTS. Стремление Чимина соответствовать образу было помножено на его постоянное желание заигрывать с кем-то. И нужен был только повод, чтобы реализовать его. У Чимина были свои предпочтения, но далеко не всегда он руководствовался ими… Если можно без опаски подкатить к человеку, бросить на него неоднозначный взгляд или с ухмылкой поиграть бровями, это в любом случае говорило о вашей сильной близости, и не важно — было ли что-то сказано или сделано в серьёзном контексте или нет. Это в любом случае было искренностью. И Чимину было очень больно, когда его искренность использовали в корыстных целях фансервиса. Но от этого никуда не пропадало __своё__ желание подмигивать, кокетничать, говорить смущающие слова. И это желание, конечно, совсем не ограничивалось Чонгуком. А сейчас Чимин заигрывал с Намджуном, который помогал собирать цветы — пускай это и было индивидуальной миссией молодого холостяка. Букет являлся ключом к подсказке и мог помочь всем — в отличие от восторженной рассеянности Чимина. Он пропускал почти все стебли, подхваченный волной новых впечатлений, а Ким всё замечал и сообщал об этом Паку. Намджун делал это очень трогательно, как расценивал сам Чимин, который стал ходить за хёном хвостиком и говорить различные смущающие вещи. По мнению Чимина, со стороны их пара выглядела наверняка красиво — нежный молодой холостяк, заигрывающий со статным окружным магистратом. И вроде как от окружного магистрата исходило больше инициативы — он дарил молодому холостяку цветы, ведущие того к подсказке, хотя не знал наверняка, мафия он или нет. Но как же молодой холостяк расцветал от этого внимания — ярче цветов в его руках… Чимин воспринимал череду подсказок Намджуна как ответные знаки внимания, хотя на самом деле тот просто помогал своему другу в рамках игры. Хотя, Джун всё же прекрасно понимал, какие мысли крутятся в голове Чимина. Это немного смущало и заставляло мысленно снисходительно качать головой. Как же всё это в стиле Чимина… Но в целом Пак был, как и всегда, очень милым, и маленькая неловкость была лишь небольшой платой за искреннюю улыбку на лице дорогого друга. Кроме того, Намджун прекрасно понимал, что стоит за действиями Чимина, и потому просто радовался за его хорошее настроение. Но при этом волновался за Джина. И не зря. У короля сердец, порой наблюдавшего за всем происходящим между Чимином и Намджуном, своё сердце обливалось кровью. Для него сегодня всё наконец складывалось в цельную картинку. В финальной сцене он и Чимин опять сидели рядом: нежно-спонтанное прикосновение пальцев Чимина к губам Джина, взгляды, которые заставляли краснеть… Всё это теряло возможное романтическое значение для Сокджина, который упорно отрицал, что Чимин может быть в него влюблен. После съемок Джин был сам не свой, и это не ускользнуло от внимания его лучшего друга. Юнги давно замечал, что обыкновенно не особо занятая мыслями голова Джина переполняется ими, когда дело доходит до размышлений о чувствах к Чимину или о чувствах Чимина. — Мне кажется, Джуну нравится Чимин… — сказал Сокджин таким упадническим голосом, что сам испугался того, как звучит его предположение, которое по задумке должно было казаться довольно обыкновенным. Подобное заявление поставило Юнги в тупик, хотя он в последнее время и правда слышал много странностей от своего друга. Дело было в том, что Джин по уши влюбился в Чимина. Ким этого, правда, не признавал, но всё было слишком очевидно. — Чего… — протянул Юнги и скептически глянул на Джина, который сидел, уронив голову на руки, согнутые в локтях и уперевшиеся в колени. В таком положении Джин расположился на диване напротив Юнги и Хосока. Остальных мемберов в комнате отдыха пока не было. Хоби тоже посмотрел в сторону старшего хёна, и его взгляд был наполнен глубоким удивлением. Он-то хорошо (и даже слишком) знал, кто на самом деле нравится Чимину. Пак рассуждал об этом человеке часами, читал с ним книги и учил японский, ему чаще остальных предназначались тёплые объятия, улыбки, прикосновения и заразительный смех над шутками, которые частенько были довольно странными. И Хоби прекрасно знал, какова была причина всему этому. Хосок давно настаивал на том, чтобы Чимин поговорил с Джином об их отношениях, но Пак по-своему мастерски уходил от всех этих предложений, мол, «у нас и так всё прекрасно, и что вообще может быть лучше?!» Хоби понимал, почему его друг так делает. Боится. Они с Джином и так постоянно проводят время вместе, действительно наслаждаясь обществом друг друга. И к чему всё портить?.. Но, всё-таки, что бы Чимин не говорил, Хоби видел, как его лучшего друга волнует это сделка с совестью, и как тот панически боится невзаимности. Кроме всего этого, Юнги и Хосок прекрасно знали, кто нравится Джуну, и, более того, прекрасно знали, с кем тот встречается. С ними. Они встречались втроём, и в искренности, силе и взаимности чувств были совершенно уверены… И тем более они не видели весомых причин, по которым Джин мог заподозрить какие-то чувства Намджуна к Чимину. Хотя… В таком запущенном случае эти причины вряд ли были нужны. Джин точно даже не задумывался об их отсутствии, продолжая неподвижно сидеть, погружённый в свои безрадостные мысли о чувствах к Чимину, и совсем не замечал немого диалога Хосока и Юнги. Они переглядывались, кивали и качали друг другу головой, обменивались быстрыми взглядами и жестами… Оба парня вместе с Намджуном уже давно планировали рассказать самым близким друзьям о своих отношениях, и для удобства договорились, что каждый сам может найти лучший момент для этого. Наконец, Юнги вырвал Джина из невесёлых размышлений громким и уверенным, но несколько взволнованным голосом. Джин был первым, кому парни рассказывали о своих полиаморных отношениях. Они не ожидали никакой реакции кроме положительной, зная мировоззрение своего друга и будучи уверенными в его адекватности. Реакция Джина и правда не противоречила всему этому, но всё-таки очень удивила. — Ладно, тут вы правы… — туманно протянул хён, когда дослушал своих друзей, и тяжело вздохнул. — Но это не означает, что Чимину не может нравиться Джун… Юнги бросил возмущённый взгляд на друга и проговорил: — Не, ну, конечно, все тут прекрасно понимают, что ты по уши втрескался в Чимина… Но ты вообще слышал, что мы только что сказали?! Юнги знал, что Джин быстро начинал паниковать, когда дело касалось Чимина. У него тут же отключалась всякая рациональность и уверенность в себе. Как не было хлопотно в такие моменты иметь дело с Джином, очень хотелось успокоить его, показать, что всё на самом деле совсем не так плохо, и опровергнуть все те безрадостные вещи, которые он придумал. Однако Юнги и Хосок не успели ничего предпринять относительно своего влюблённого друга. Потому что в комнату влетел Чимин, наконец освободившийся от своего красивого, но тяжелого образа, и надевший безразмерную толстовку (и все в комнате прекрасно знали, чью). Как бы отлично Чимин себя не чувствовал в образе молодого холостяка, он по многим причинам был очень рад сменить его на что-то куда более комфортное и привычное. Чимин так же привычно запрыгнул на колени Сокджина и обвил его шею руками, щебеча что-то о предстоящем обеде. И то, с какой непосредственностью Чимин это сделал, для Джина в этот момент до было необходимо буквально до слёз. Чимин оживлённо рассказывал о готовящемся рамене и на первых порах даже не замечал ничего необычного в поведении друзей. Но потом почувствовал, что руки Джина, которые по обыкновению крепко обнимали его талию, сейчас были какими-то необыкновенно тяжелыми. Пак удивлённо посмотрел на своего хёна и нахмурился. А Джин тяжело вздохнул, будто решаясь произнести что-то фатальное. Это не на шутку пугало старшего из макне… — Чимин-а, я люблю тебя, — проговорил Джин и обратил на своего возлюбленного глаза, которые застилали тяжёлые тучи глубокой тоски. Чимин попытался развеять их лучезарной улыбкой, которая вмиг расцвела на его лице. — Я тебя тоже люблю, Джин-хён! — звонко и радостно произнёс Чимин. Для Джина эти слова были чем-то наподобие грома среди ясного неба, пускай в душе хёна царила совсем не такая погода. Сокджин так убедил себя в безответности своей любви, что сначала даже не поверил услышанному. Он решил, что Чимин ничего не понял, и на душе стало ещё более горько. Джин совсем не заметил лёгкую дрожь в голосе Чимина, которая на самом-то деле готова была перейти в слёзы облегчения. — Понимаешь… Я как парень тебя люблю… Как парень парня… — Джин совсем не внимал своим ушам, глазам и ощущениям — всему, что кричало о взаимности его чувств. Чимин всё ещё лучезарно улыбался, только после этих слов его лицо приняло умилённо-снисходительное и при этом глубоко сочувственное выражение. Он взял лицо Джина в свои маленькие ладони и приблизился к нему так, что парни едва не соприкоснулись кончиками носов. — Да, я понял, — прошетал Чимин почти в губы Джину и ещё ярче улыбнулся, а в его глазах загорелся тот же огонёк, который совсем не почудился сегодня перед съемками. — И я тебя. Очень-очень! — с этими словами Чимин доверительно прижался к груди хёна и облегчённо выдохнул. Плакать уже не хотелось. Никому. Джин выдохнул с облегчением, поцеловал Чимина в макушку, а в следующее мгновение оба с глупыми улыбками уже смотрели друг на друга и по обыкновению никак не могли отвести взгляд. Такой — и теперь оба были полностью в этом уверены — безгранично влюблённый. — Ну наконец-то! — раздался усталый голос Юнги, а за ним — смех Хосока. Но Джин и Чимин всё равно не разорвали зрительного контакта. Им не нужно было этого делать, чтобы понять: Юнги закатил глаза, а Хоби — покачал головой. Да и сейчас не нужно было ничего понимать. Только чувствовать. Не отрывая взгляда от Чимина, Джин легко поднял его на руки, и они закружились. Но вскоре это прекратилось. Прекратилось нежным поцелуем. Медленное соприкосновение пухлых губ, трепетный стук сердец, прикрытые глаза, сбившееся горячее дыхание… И никто не понял, кто начал поцелуй. Поцелуй, такой желанный для обоих. В этот момент открылась одна из дверей, ведущих в комнату отдыха, и в проёме появился Намджун. — Ещё одни… — вздохнул он, словно совсем не удивившись. Из-за его спины выглянули любопытствующие Чонгук и Тэхён, которых только что отчитывали за переизбыток похожего поведения. Только на камерах. Юнги и Хоби сочувствующе посмотрели на своего парня, которому досталась такая нелёгкая доля, и одновременно подозвали к себе для успокаивающего поцелуя. Джун несколько удивился такому повороту событий. Но с радостью согласился. А Тэхён и Чонгук впервые брали со всех пример, а не подавали его сами.