Первая звезда.
— Вы близки с Сайно? — как-то раз спрашивает Паймон на очередной вылазке лесного дозора и путешественницы по борьбе с зонами увядания. — Было немного неожиданно увидеть тебя в Караван-рибате. — Мы общаемся, — Тигнари кивает, смотря на карту. Не то, чтобы они были хорошими друзьями. И не то, чтобы незнакомцами. Они пересекались какое-то время, как потом сказал сам Сайно — потому что ученый был популярным и вызывал некое… волнение. А потом он привёл в Гандхарву Коллеи, стал приходить периодически втихую, как думал, вероятно, только сам генерал, ведь чуткие уши Тигнари слышали каждый его шаг, да и он знал его любимое место наблюдения. Или не думал, зная о проницательном слухе учёного. Стал приходить и наблюдать за спокойствием в лесу, и за уже не своей подопечной. И никто, кроме одного фенека, не знал об этих вылазках. — Вы выглядите как хорошие друзья. Сайно такой скрытный, как вы вообще ладите? — Это не очень тактичный вопрос, — Люмин хмурит брови, смотря на компаньона. — Паймон ничего плохого не думала, просто интересно, — малышка развела руками, ловя грозный взгляд. — Мы не так часто видимся, чтобы была необходимость налаживать отношения до статуса хороших друзей. Интересно, что вы так видите это со стороны. Фенек убирает карту, дёргает ушами и направляется с отрядом дальше в глубь леса. Работа не ждёт, а праздные разговоры можно отложить.✧✧✧
— Я тебя слышу. Тигнари продолжает писать заметки после очередного патруля, сверяясь с пометками на карте. Сайно спрыгивает откуда-то сверху, бесшумно, для обычного человеческого слуха, ступая по деревянному настилу комнаты. — Я знаю, что ты меня слышишь, — генерал по-свойски присаживается в кресло у стола, снимая накидку и головной убор. — Как Коллеи? — Учит новые слова с поразительной скоростью и каждый раз торопится употребить их в каких-нибудь письмах. Не всегда успешно, но её рвение похвально. Сайно совсем недавно стал не просто наблюдать, а приходить именно к Тигнари. Домой к Тигнари. Фенек сначала чувствовал себя странно: генерал махаматра пришёл к нему? Что-то случилось? Учёные в академии напортачили? Кому-то срочно понадобилось какое-то лекарство? Но Сайно просто сидел, задавая пару вопросов о Коллеи и о делах в лесу Авидья. Иногда приносил какие-то растения из пустыни, увлекая Тигнари на несколько часов в изучение, пока сам сидел в кресле, на котором в последствии появилась подушка и одеяло. Учёный привык к тихой компании и перестал возражать совсем скоро. Сайно не мешал, иногда приносил интересности, а в свободное время, если приходил пораньше, помогал в вечернем патруле. Даже как-то сам уничтожил несколько зон увядания. — Ты стал приходить ещё чаще. У генерала нет никаких дел? — Я мешаю? — Нет. Тигнари продолжает методично заполнять бумаги, немного покачивая хвостом, а уши жили своей жизнью: чуть дёргались, улавливая какой-то звук, опускались, когда их обладатель совсем задумывался, но стоило Сайно чуть привстать и поменять положение — сразу вставали торчком. И им было хорошо в совместном одиночестве и тишине. Каждый думает о чём-то своём, и душа успокаивается немного, оседает после тяжёлого дня. — Если ты засыпаешь — иди в кровать. Сайно кивнул, вставая и направляясь за ширму, отделяющую спальню от общего пространства. Дом был не очень большим и, по сути, представлял одну комнату. А чтобы хоть как-то зонировать пространство пришлось немного подумать, передвинуть мебель и запастись ширмами. В какой-то день Тигнари проснулся в своей кровати, хотя помнил только расплывающиеся надписи перед глазами. Сайно спал в кресле, скрутившись в не самую удобную позу. Фенек только фыркнул на это, пробубнив под нос «хоть бы лёг на кушетку», растолкал генерала и отправил в постель. У них очень редко совпадали выходные, а это вообще был первый раз. Сайно либо приходил, сидя до самого позднего вечера, а после покидал дозорного и скрывался в темноте леса, либо дремал всю ночь рядом с работающим учёным и уходил под утро, уложив дозорного в кровать. Так продолжалось пару месяцев, пока они оба не уснули в кровати: Тигнари сразу отправил уж сильно уставшего генерала, хотя тот, как всегда, не подавал виду, в сторону спальни, а после захватил свои записи и устроился на полу возле, заполняя журналы патрулирования. Как он начал клевать носом и ушами, а после забрался в кровать уже не помнил, но её размер позволял более-менее спокойно спать вдвоём. Фенек, правда, периодически ворчал, мол, у генерала что, нет собственного дома? Но он и сам стал засыпать спокойно только в компании Сайно.Вторая звезда.
— Мастер Тигнари, — Коллеи обеспокоенно смотрит на учителя. — Вы неважно выглядите. Может вы заболели? — Нет. Последние несколько ночей были бессонными из-за работы. Это была правда, но отчасти. Просто Сайно уже давненько не заходил, некому было уложить дорвавшегося до бумажек и работы дозорного спать. Да и было некомфортно. Постель холодная, никто не прикасается во сне случайно руками или ногами. И когда Тигнари стал зависим от Сайно настолько, что не мог уснуть? Фенек встряхнул головой. По его мнению проблема была не в этом, а в скопившейся работе. И только. — Может вам стоит отдохнуть? Мы справимся пару дней и без вас. Но если вы сляжете с переутомлением, всем будет ещё тяжелее. Смысл в словах его сообразительной подопечной был. Может действительно стоило взять один день, чтобы отдохнуть? Выспаться хотя бы. — Хорошо, ты права. Вы точно справитесь? — Коллеи кивнула, доставая блокнот с распланированными задачами и делами на месяц вперёд. — Отдыхайте, мастер. Тигнари кивнул, чувствуя резко навалившуюся гору на своих плечах. Гору усталости. И отправился отдыхать, спать-спать-спать. Фенек потерял счёт времени, когда вернулся домой, кое-как стянул уличную одежду, более менее аккуратно её сложив, и упал в холодную кровать, тут же засыпая. И неизвестно сколько ещё бы он провёл времени во сне, если бы чуткие уши не уловили какое-то копошение. Тигнари открыл глаза, садясь и оглядывая дом. Пусто. Никого. Он трёт глаза, пытаясь проснуться окончательно, снова скользит взглядом по комнате и замечает на вешалке у входа знакомую накидку. — Проснулся? — раздалось из кухни. Тигнари узнал голос и вскочил с кровати. У стола стоял Сайно, с небрежно собранными волосами какой-то резиночкой, а рядом — несколько коробок с чем-то очень вкусно пахнущим. — Ты спал почти сутки. Я не стал тебя будить, но сходил взять поесть, — генерал развернулся лицом к дозорному, который, прикрывая глаза, упирается лбом в чужое плечо, пока хвост радостно метался из стороны в сторону. — Коллеи сказала, что ты не спал несколько дней из-за работы. — Да. Некому было меня уложить спать и заставить уснуть. Я пытался, но не мог. А просто лежать и смотреть в потолок… Я могу потратить время на более важные вещи. Сайно кивнул, поднимая руку и кладя её на затылок так, чтобы не задевать пальцами уши. Он знал, что ему можно их трогать уже и без разрешения, но себе такое позволить не мог. Они стояли так какое-то время, но желудок учёного долго не продержался — пахло просто невероятно, божественно вкусно, и о желании поесть организм оповестил весьма громко. А после сытного обедо-ужина, каждый занял своё любимое место. Генерал уселся в кресло, а руки дозорного, наконец-то, дошли до личного дневника. Давненько он ничего не записывал сюда, забыв про начатые исследования. Бумажной работы было много и свои дела приходилось постоянно откладывать. В тот вечер Тигнари впервые за несколько недель смог мгновенно уснуть в объятиях Сайно. И он был уверен — ему точно снилось что-то. Что-то хорошее или… кто-то?✧✧✧
— Я отправляюсь в пустыню. Надолго, — Сайно переворачивается со спины на бок, лицом к Тигнари. — Когда? — Сегодня ночью. На рассвете нужно быть уже в пути от Караван-рибата. — Я тебя провожу, — генерал кивает, заправляя выпавшую прядь чёлки фенека на место. — Когда ты вернёшься? — Через три-четыре месяца. Тигнари молчит, кивая. Будет тяжело. Без Сайно стало очень тяжело делать даже рутинные дела. — Постарайся спать и есть, хорошо? Я попросил Коллеи писать мне о твоём самочувствии. Пусть практикуется. — Я сам могу тебе писать письма. — Ты будешь. Но что из твоих слов будет правдой? — дозорный прикрывает глаза и тихо фыркает. — Я же знаю, что у тебя будет «всё нормально». — Возвращайся скорее, и все и правда будет нормально. Хорошо? Сайно кивает, накрывая учёного одеялом и давая устроиться в своих объятиях. Нужно было поспать несколько часов перед дорогой. Кто же знал, что Тигнари отправится провожать его аж до Караван-рибата. Генерал не знал, но приятно удивился. Они еще какое-то время стояли у выхода из проходной точки между тропическим лесом и пустыней, просто держа друг друга за руки. Фенек поджал губы, обнимая Сайно и тихо шепча: — Будь осторожен. Возвращайся в целости и сохранности как можно скорее. Генерал кивает, прикрывая глаза и прижимаясь губами к макушке.✧✧✧
Было очень тяжело. Всё валилось из рук, патрулирование не помогало отвлечься, как и какая-нибудь исследовательская работа. Но Тигнари старался, заставлял себя есть и спать, чтобы не тревожить Сайно лишний раз, и чтобы тот скорее вернулся. И генерал вернулся. Среди ночи, спустя всего два месяца. Дозорный не спал. Последние три недели он боролся с бессонницей и ненавистным ожиданием. А потом стал просто ждать, хоть и понимал, что прошла только половина указанного срока, периодически проваливаясь в беспокойный сон, иногда прерываемый ужином или единичным за сутки патрулированием. — Не спишь. Тигнари дёргается, резко оборачиваясь на дверь, буквально выпрыгивает из постели и, чудом ничего не снося на своём пути, налетает на Сайно. Хвост мечется, объятия становятся всё сильнее и сильнее, насколько хватало энергии у неспавшего фенека. — Я тоже скучал. Спасибо за письма, они очень помогали мне, — генерал обнял в ответ, прикрывая глаза и вдыхая поглубже родной запах. Они стоят так пару минут, а после Тигнари буквально валится с ног от усталости. Сайно ловко поднимает его на руки и уносит в спальню. Что же он сделал с самостоятельным и самодостаточным учёным? Он теперь не ест, не спит без него. Коллеи писала, что коэффициент работоспособности — какие сложные слова она уже знает — падал с каждым днём по чуть-чуть, а последние полмесяца были самыми тяжелыми. Дозорные плавно забирали обязанности Тигнари. Но и сам Сайно попал в эту ловушку. Было очень, невероятно сложно: он каждый день думал о самочувствии учёного, представлял его образ, очаровательнейшие ушки и хвост. Он спал и был уверен на сотню процентов, что видел сны. Яркие, тёплые, из домика одного лесного дозорного. Им нужно поговорить. — Нам надо поговорить, — утро начинается с общей мысли. И продолжается тишиной. А потом Сайно берёт руки Тигнари, который в свою очередь делает шаг и целует генерала в губы. Нужда в разговоре на этом закончилась. — Это всё ты начал, — Сайно безмолвно спрашивает что именно, смотря на это очаровательное лицо с легкой дымкой румянца на щеках и опущенными ушами. — Это ты стал приходить каждый свой выходной или после каждого задания ко мне. — А ты не смог устоять и влюбился? — Если кто первый и влюбился — так это ты. Как часто ты ходишь к своим знакомым и спишь у них дома, а потом в одной кровати? Генерал смеётся. Тигнари замирает, первый раз наблюдая улыбку на чужом лице, а не простую усмешку. И внутри всё переворачивается, взрывается искрами фейерверков, что-то внутри тает. Неужели его сердце, в котором раньше место было только науке? А теперь там поселился грозный генерал махаматра, отогревая своей любовью. Тигнари кажется, что его прошибает током, и дело тут явно не в электро глазе бога его… пары.Третья звезда.
Все же они немного поторопились. Нужно было обсудить много чего. Например, кто они теперь друг другу? Встречаются? Официально или скрывают? И это лишь первостепенные вопросы. И они решили ещё немного подождать. Притирались друг к другу, продолжали проводить время вместе. Много обнимались, целовались, гуляли, держась за руки. Хвост учёного постоянно пытался обернуться вокруг чужой руки или ноги. В один из дней Тигнари согласился отправиться с генералом в город, потому что скопились дела, которые пора бы решить. А это значит, что можно заглянуть в обитель Сайно. Фенек переживал, что ему будет тяжело. Все же в городе очень шумно, его бедные уши уже отвыкли от общего галдежа. Но белый домик, отдельно стоящий в академическом городке, сразу привлёк внимание. — Удивительно, — Тигнари зашёл за генералом в дом, оглядываясь. — Что? — Тут тихо, — Сайно улыбнулся уголками губ, сложив руки на груди. Учёный прошёл вглубь, осматривая скудное убранство — сразу видно, что часто здесь не находятся. Минимум вещей, часть которых перекочевала в другой дом, и все для одного жильца — кружка, тарелка, подушка и односпальная кушетка. Но одна комната перевесила все. Ванная. Не то, чтобы у Тигнари дома не было душа, но маленькая ванна вызвала восторг у фенека. У его хвоста точно. — Я знал, что тебе понравится, — Сайно обнимает учёного со спины, положив подбородок на плечо, и поднял бутылёк с любимым маслом его партнера. — И что тебе понравится это — тоже. — Спасибо, — Тигнари улыбается, целуя смуглую щеку. Конечно, отказаться от предложения искупаться в горячей воде было кощунством. Но сначала дела. Сайно отправился в академию сдавать отчеты, а Тигнари сходил за травами, навестил пару человек и теперь просто бродил по рынку, ожидая генерала. Они встретились ближе к вечеру, сходили поужинать и отправились домой, болтая о прошедшем дне. — Не горячая? — Сайно смотрит, как Тигнари проверяет рукой температуру воды. — В самый раз. Но горячо тут было только генералу. Домашний халат был по размеру, но объёмный хвост… Сайно закрывает глаза, шумно выдыхая, и отворачиваясь в поиске полотенца в шкафчике. Слышит, как плещется вода и стоит, как вкопанный. — Генерал махаматра испугался полотенца? — Тигнари усмехнулся, положив руки на бортик ванны, а на них голову. — Нет, — Сайно развернулся, кладя полотенце на пуфик к халату. — Не хотел тебя смущать. — Меня смущает только твоя отрешенность. Видимо, только я целый день думал о совместной ванне. Сайно, кажется, забыл на мгновение, что нужно дышать. Он посмотрел на фенека, который нежился в горячей воде с закрытыми глазами и довольно улыбался. А после уши задергались, слыша звуки упавшей на пол пряжки ремня. Уровень воды поднялся, когда в ванну опустилось ещё одно тело, немного выплёскиваясь за край. Тигнари выпрямился, смотря на возлюбленного напротив себя, и ухмыльнулся. Вытянул ногу, плавно скользя стопой по чужому бедру, затем выше, по животу, груди, и остановился на плече. Сайно тяжело вздохнул, хватая лодыжку и целуя в косточку. — Я же не сдержусь. — Тебя никто не просит сдерживаться. Генерал застыл, переваривая услышанное, пока Тигнари, прикрывая улыбку рукой, смотрел на него, чуть опуская ногу на грудь. Сайно много не надо. Думать не надо. Он схватил фенека за ногу покрепче, опуская в воду, и нависая над чужим телом. От кожи шел пар, по рукам стекали капельки горячей воды. Тигнари проследил за несколькими, как они плавно огибали все мышцы. А после перевёл взгляд на чужие глаза. Сайно целует его, но недолго. Опускается губами на щеку, шею, плечо, и кусает, заставляя Тигнари дёрнуться. — Кто-то проголодался? — учёный путает руку в светлых волосах, чуть сжимая их и оттягивавая от себя. — А как же спросить разрешения? — Просить будешь только ты. Внутри Тигнари сжимается все в тугой ком. Сайно глазами буквально трахает его, скользит рукой по молочному бедру вверх, сжимая нежную кожу, снова наклоняется для поцелуя, вжимая фенека в керамическую поверхность. Тигнари прикрывает глаза, чувствуя нарастающее волнение, которое крутится где-то там внизу живота, заставляя подрагивать и мычать в поцелуй. Закидывает руки Сайно за шею, пока тот приподнимает его и усаживает на свои колени. — Такой смелый, а все равно дрожишь, — усмехается генерал, на пробу сжимая хвост и радуясь реакции — тихому скулёжу на ухо. — Потому что твой взгляд говорит всё за тебя! Но сам ты медлишь, — Тигнари ерзает, прижимаясь грудью к чужому телу. — Я не понимаю, что тебя останавливает. — То, что вода — не самое лучшее сопровождение для первого раза. Учёный фыркает что-то недовольно, забирая очередной поцелуй. Сайно был прав. Но и дразниться никто не запрещал. Тигнари привстает, заставляя генерала сесть обратно к противоположной стене, а после и сам улёгся в чужие объятия, закидывая голову на смуглое плечо. — Я рад проявлению инициативы с твоей стороны. Если ты правда хочешь, — Сайно жмется щекой к чужой, целуя в уголок губ. — Я хочу. Но… — Давай поговорим с тобой как выйдем из ванной? — Тигнари кивает, погружаясь в воду с головой.✧✧✧
— Только не переборщи. Сайно кивает, выливая немного масла на свои ладони, и проходится ладонями по хвосту, растирая содержимое. А после берёт гребень и бережно расчесывает шерстку. — Как же хорошо после ванны, м-м-м, — Тигнари довольно улыбается, дёргая ушами и стряхивая лишнюю влагу. — Дам тебе ключ, можешь приходить когда угодно, — фенек улыбается, принимая предложение. — Мы хотели поговорить, — учёный кивает. — Ты рассматриваешь секс как новую ступень наших отношений? — Да. — Тогда можем начать с чего-то легкого. С прелюдий. Чтобы изучить тела друг друга, — Тигнари кивает, не подавая виду, но хвост в чужих руках нервно дёргался. «Волнуется» — думает Сайно. — Я знаю, что у тебя есть довольно примечательные чувствительные части тела, цветочек, — говорит генерал, нежно обхватывая основание хвоста, как бы продолжая растирать масло. Уши тоже поддались атаке, очень удобно опустившись от такого милого смущающего обращения, их можно было прикусить под тихий скулёж. — Я знаю, что тебе приятно. Поэтому ты даешь разрешение себя погладить далеко не всем подряд. — Всё ты знаешь, — выдыхает Тигнари, чувствуя как начинает гореть его лицо. — А что до тебя? — У меня чувствительные ноги. Особенно внутренняя часть бёдер, — без утайки отвечает Сайно, целуя красную щёку.✧✧✧
Тигнари дёргает ушами, приоткрывая глаза и зевая. Они стали часто оставаться дома у Сайно. Здесь было более спокойно, можно было без лишнего внимания изучать друг друга. Учёному нравилась эта формулировка. Они будто делают совместное исследование… на довольно пикантную тему. Фенеку нравилось просыпаться вот так, в тёплых объятиях, спутав ноги под одеялом и обвив хвостом родное тело рядом. Нравилось, когда его целуют в уши, желая доброго утра; когда целуют долго-долго в губы, чтобы воздуха не хватало; когда обнимают и прижимают к себе, руками оглаживая спину, бедра, особенно, когда под эти бедра подхватывают и сажают на стол; лёгкие прелюдии на грани петтинга и секса. А ещё… то единственное милое прозвище, которое сначала немного ошарашило, а потом полюбилось всем сердцем, когда его шептали в процессе ласк. Сайно особое внимание уделял ушам и хвосту своего учёного. И сколько не поддразнивал, а ухаживал. Ему нравилось сидеть с Тигнари в ванной, мыть ему голову и ушки, вычесывать хвост и обрабатывать его маслом; нравился вид фенека в своём домашнем халате, хотя они купили второй; целовать-целовать-целовать любимые губы, кусать шею и плечи, ноги от кончиков пальцев и, особенно, прекрасные тазовые косточки; Сайно млел от смеси инициативности и небольшого стыда своего возлюбленного, и от его лица, когда ему было хорошо. А Тигнари было. И очень. Шутки про вознесение на Селестию перестали быть шутками, когда Сайно стал практиковать ласки ушей и пальцев одновременно. Святые Архонты — только они помогали фенеку остаться на земле. И это, несомненно, заводило, разжигало желание в коктейле с сумасшествием, и неутолимый голод по этим крышесносым ощущениям поцелуев-укусов ушей, длинных пальцев, растягивающих каждый раз так сильно, и содрогающегося фенека в руках ненасытного до его реакции генерала.Четвёртая звезда.
— Сайно-Сайно-Сайно… Как молитву, повторяет фенек чужое имя, скуля и выгибаясь, чувствуя руки везде: на члене, на животе, как стягивают и массируют чувствительное основание хвоста, длинные пальцы глубоко внутри и растягивают так сильно, как ногти пересчитывают рёбра, мажут по соскам, ладонь закрывает рот, подушечки пальцев гладят язык. Тигнари плавится от ощущений, от полного контроля его тела и мыслей, ведь в голове набатом только одно «я сейчас кончу, кончу, кончу». — Нельзя, — фенек скулит ещё сильнее, смаргивая слёзы, и пытается уйти от давления и ощущений. — Я не разрешал тебе говорить. Не смей кончать. Сайно кусает длинное ухо, продолжая сладкую пытку, ведёт носом вниз по зеленоватому меху, темным волосам, целует в шейный позвонок и впивается зубами в подставленное плечо под очередной стон. Тигнари ведёт ещё сильнее, когда Сайно прижимается к горячему телу. Контраст обнаженной чувствительной кожи и одежды, кажется, доведёт дозорного до края сознания и выбросит за черту. Проходят мгновения, но для фенека будто часы, дни, так хочется кончить. Он держится из последних сил, которые берутся непонятно откуда, но генерал прекрасно знает его порог, все чувствительные места и способы воздействия на них. И когда Тигнари кажется, что он вот-вот потеряет сознание, закатывает глаза, Сайно тихо шепчет в большое ухо: — Можно.✧✧✧
— Уже уходишь? — Тигнари смотрит из-под челки, теребя край подушки. — Отнесу отчеты и вернусь, — Сайно затягивает ремень и поправляет бляшку. — Мы ещё не закончили. Фенек сдерживает улыбку, переворачиваясь на живот и потягиваясь в еще тёплой от чужого тела постели. От чужого ли? Сайно смотрит на обнаженную спину, покусанные плечи и шею. Облизывается, подходит к кровати и нависает, целуя между ушей. — Так ты никуда не уйдёшь, генерал махаматра. Тигнари переворачивается, тянет руку и ладонью проводит по внутреннему бедру нависшего Сайно, чувствуя жар. Воспоминания накатывают волной, как он сам своими же зубами впивался в нежную кожу, ведь следы на видимых местах оставлять нельзя. А одежда Сайно крайне скромна и места не так много, но фенека заводят эти игры, а ноги у генерала чувствительные, особенно к его прикосновениям и его укусам. Сайно тихо рычит, зажмуриваясь, делает вдох и встаёт, надевая свою накидку. И со скрипящим сердцем покидает дом. Почему этот фенек так легко заводит его с пол оборота? Генерал чертыхается, думая бросить эту грёбаную работу — неужели дозорный настолько влияет на него, что застилает даже жажду справедливости и правды — чтобы дразнить уже Тигнари. И каждый раз эти грязные разговорчики заканчивать сексом, чтобы его дозорный леса Авидья не мог не то, что стоять на коленях, широко расставив ноги, а скулить из-за сорванного голоса. Тигнари встал чуть позже. Сходил в душ, расчесал свой хвост и уселся за стол, благополучно появившийся в городском доме, перечитывая выводы исследования, которые успел записать до того, как его отвлёк Сайно своими поцелуями, а после увёл в кровать и довёл почти до Селестии своими умелыми руками и длинными пальцами. Он уверен, что если бы они пошли дальше, вознеслись бы точно. Эта игра в подчинение в процессе заводила обоих. У Сайно явно был пунктик на это, а Тигнари нравилось перехватывать инициативу, кусаться, царапаться, раззадоривая, чтобы получить потом ещё больше головокружащих ощущений и любви. Тигнари чувствует, как краснеет и бьет себя по щекам, отгоняя мысли. Нужно поработать. Но о какой работе может идти речь, если хочется, чтобы Сайно уже поскорее вернулся и довёл прервавшееся до конца. Только в доме фенек не мог работать, а думать только о члене, руках и губах своего возлюбленного. Что же Сайно сотворил с ним.✧✧✧
Тигнари просыпается от падающего на глаза солнца, жмурится и зевает. Надо встать и пойти умыться, но тяжелая рука не дает даже пошевелиться. Тяжелая рука и… — Доброе утро, цветочек, — Сайно целует большое ухо, обнимая сильнее и прижимая к себе. — Ты что, не вытащил и мы спали так всю ночь? Тигнари краснеет от ушей до плеч, покрываясь пятнами и чувствуя уже не только член глубоко в себе, а и чужую руку, накручивающую его хвост. — Я подумал, что очень хотел бы утром помочь тебе в душе и предложить ещё один раз. — Сайно! — учёный закрывает лицо руками. — Святые Архонты, какой ты ужасный! — Не смей говорить мне это, когда тебе самому это нравится. Тигнари смущённо фыркает, прижимая уши к голове, пытаясь справиться с будоражащими ощущениями. — Ты сумасшедший. — Интересно, кто же свёл меня с ума. До душа они доходят только через несколько минут. Сайно заходит с ученым на руках в ванную, ставит на пол и включает воду. Пока дозорный пытается не возбудиться от ощущений бегущей по его бёдрам спермы.✧✧✧
Тигнари лежит на кушетке, читая книгу о пустынных растениях, покачивая хвостом. В последнее время он стал чаще делегировать свои обязанности Коллеи и другим дозорным, больше уделяя время личным исследованиям. Со временем вопрос о зонах увядания стал первостепенным, его нужно было изучить и найти решение. И пока решение было в чтении литературы из библиотеки академии, а также оставаться почаще у генерала, чтобы была возможность быстрее добраться до новых книг. — Архонты, и это я сумасшедший? — раздаётся голос на входе в спальню. — Не только же тебе дразниться, генерал махаматра. Сайно сглатывает, чуткие уши улавливают сбившееся тяжёлое дыхание. Он стягивает одежду и подходит к кушетке, ведёт обеими руками от лодыжек до ягодиц, по пояснице, вверх, лопаткам и плечам, оглаживая любимое тело. Тигнари ждал его дома. Голый. Учёный сдержанно улыбается, кончиком хвоста обводя чужой подбородок — у Сайно глаза закатываются от нахлынувших ощущений. За время их отношений фенек выявил немало слабостей любимого. Не только же ему получать удовольствие, если он знает как его доставлять даже маленькими вещами и искромётными ощущениями. Генерал наклоняется, поцелуями-укусами жаля нежную кожу шеи и плеч, руками ведёт от ребер вниз, хватаясь за любимые тазовые косточки и заставляя поднять бедра. Оставляет укус на мягкой ягодице и коленями сильнее разводит чужие ноги, убирая пушистый хвост в сторону, схватив покрепче за основание. Нужно наградить своего фенека за инициативу, и Сайно знает как. Как сильно его мальчику нравится чувствовать не только пальцы и член, но и язык.Пятая звезда.
Тигнари открывает глаза, видя приближающийся оазис. Буря стихала хоть и медленно, но это не могло не радовать ученого. Над пальмой посреди воды горела звезда. А под деревом была знакомая ткань. Неужели… Тигнари замирает на месте, и внутри у него все останавливается. Это палатка Сайно, это точно она, он узнает её из тысячи. Фенек мчится, спотыкаясь и утопая в песке, забывает дышать и в голове только «Сайно-Сайно-Сайно». Учёный преодолевает расстояние, прыгает в воду, скорее пытаясь добраться до укрытия. — Ты! Ты! — Тигнари влетает в палатку, сжимает ладони в кулаки, мокрый хвост недовольно мечется, а уши прижаты к волосам. — Рад тебя видеть, — ухмыляется Сайно, привставая на локтях. — Я уже приготовился к худшему. Фенек хочет разразиться гневом, но замечает ранения и весь пожар недовольства потухает в мгновение. Он выдыхает, садится рядом и открывает свою сумку. Достаёт множество склянок, даёт выпить какой-то отвар, обрабатывает раны отвратительно пахнущими мазями и забинтовывает рёбра, руки и ногу, точечно обрабатывает ранки на лице. Сайно берёт его за руку, шепча губами слова благодарности. Тигнари хмурится, дергает ушами, заклеивая царапину на пол щеки. — Ты все-таки меня нашёл, — генерал садится более уверенно, держась за бок. Все тело немело от количества лекарств, двигаться и дышать было тяжело из-за бинтов. — Ты… ты мог умереть, — дозорный смотрит на окровавленные тряпки, которыми он обрабатывал серьёзные ранения. Слёзы подступают, горло сжимается будто в тисках. Тигнари жмурится, пытаясь держать себя в руках. — Ты идиот! Если о себе не думаешь, подумай хотя бы обо мне! Сайно так больно видеть слёзы на любимом лице. Он виноват, был неосторожен и действительно мог тут и погибнуть. — Прости меня, цветочек, прости. Сайно берет Тигнари за руки, тянет к себе, а фенек сопротивляется, но боится навредить, и даёт прижать себя и сжать в объятиях. Его целуют в лоб и шепчут слова прощения. Сколько они так сидят — никто не знает. Тигнари успокаивается, слыша биение сердца, убаюкивающее его. Сайно задремал, но очень чутко, ведь он должен защищать своё самое драгоценное сокровище, оберегать, вне зависимости от того, есть у него возможность или нет. Для своего фенека он найдёт силы там, где другие сдаются. Он спас его жизнь. Проходит ещё время. Близится рассвет, температура начинает подниматься. — Пойдём, цветочек. Иначе тебе станет плохо. Тигнари сонно хлопает глазами, кивает и собирает свои вещи. Помогает Сайно встать, разобрать лагерь, и вместе они отправляются обратно по уже холодному песку. Буря стихла. Дойти до деревни Аару, а там можно передохнуть и дождаться вечера, чтобы фенек не отправился в небытие из-за жары.✧✧✧
— Почему пять звёзд? Я насчитал две от Караван-рибата, — как-то спросил учёный по пути домой, всё еще не осознавая происходящего. — Пять звёзд от твоего дома до последней над оазисом. Как пять стадий развития наших отношений от просто знакомых до возлюбленных. И как путеводные огни, которые помогают мне найти дорогу домой, к тебе, каждый раз после заданий. Тигнари хлопает глазами. — Когда ты успел из энциклопедии несмешных анекдотов стать романтиком? — Эй, вообще-то у меня есть хорошие шутки. Кстати, я тут вспомнил одну. Дозорный закрывает глаза, выслушивая очередную попытку в юмор. Как они добрались до деревни Тигнари помнил смутно. Он не спал почти сутки, держался только на адреналине и мыслях, что Сайно где-то в пустыне нуждается в нем. Кандакия встретила их и помогла устроиться в доме, чтобы передохнуть. А дальше было все, как в тумане. Следующие воспоминания начинались лишь только спустя пару дней, когда Сайно изъявил желание отправиться домой. Конечно же, он не излечился за это время, но его фенеку было очень тяжело в пустыне, а вот в лесу Авидья они могут находиться оба с определённым комфортом. Сколько было вопросов, начиная от «почему тебя не могли найти твои подчинённые» и «почему ты был уверен, что я приду, а не потеряюсь или свалюсь где-нибудь в песках», столько и ответов. Сайно, на самом деле, наверняка не знал ничего. Он сам из последних сил добрался до этого оазиса буквально за пару часов до того, как его нашёл Тигнари. Конечно же солдаты прочесывали пустыню, но как найти одного человека в песках, который ещё и движется своими путями. Он не был уверен, что дозорный отважится отправиться в пустыню, да что его вообще смогут найти живым. Внутри Тигнари все упало в тот момент. Сайно предполагал, что умрет. Не дойдёт до оазиса, не дождётся своего фенека или какой-либо помощи. Он… смирился? Погибнуть на задании это же такая честь, а что должен был чувствовать Тигнари? На какое-то время он ушёл. Хотел подумать, передав Сайно под покровительство Коллеи. Как же дальше быть? Ему было хорошо с Сайно. Они проводили время вместе, выжимая максимум из своего свободного времени между работой, держались за письма, которые отправляли друг другу, когда генерал месяцами был на заданиях. Но готов ли Тигнари снова вот так отпустить Сайно на задание с пометкой, что тот может умереть? Он был не готов. Их разговор состоялся, когда Сайно уже собирал вещи, полностью поправившись. Генерал прекрасно понимал страх своего фенека за него. Но решение проблемы никто из них не видел. Сайно, как генерал махаматра, не мог отказаться от заданий, а Тигнари не мог сидеть в ожидании, осознавая, что его любимый может не вернуться и больше ему так не повезёт, как в этот раз. Они взяли перерыв. Тигнари погрузился в работу с головой, а её было много. Пока влюбленные проводили время вместе, некоторые дела не могли решиться до конца из-за неопытности дозорных. Сайно писал письма с заданий. Много писал, каждый день. Фенек ему не отвечал, генерал его прекрасно понимал. Все же у него была Коллеи, которая периодически, по его просьбе, писала как дела у дозора в лесу. И как там его Тигнари. Было тяжело. Будто всё откатилось до начальной стадии, и даже дальше. Они стали незнакомцами, хотя когда-то были самыми любящими друг друга людьми.Созвездие любви.
Слухи, что генерал махаматра покинул свой пост, самоизгнавшись, распространялись быстро. Но пресекались и в них почти никто не верил. Почти. Тигнари не получал писем уже несколько дней. Это давало ему почву для раздумий, что слухи — правда. Что заставило Сайно так поступить особо не волновало, лишь бы он был в целости и сохранности. Дозорный смотрит любовно на последнее написанное письмо, гладит исписанную бумагу и убирает обратно в отдельный ящик, где хранились все отправленные конверты. Конечно, Тигнари читал каждое, перечитывал, хранил и постоянно их перебирал. Он скучал, очень сильно. Знал, что Коллеи пишет Сайно, поэтому старался вести себя как обычно, чтобы никто не беспокоился. Конечно, генерал и без этих писем знал, как фенеку одиноко, но Тигнари предложил перерыв сам и сам должен сделать первый шаг к их воссоединению. Он попросил об этом и посчитал, что так будет лучше. Уши дёрнулись, фенек улыбнулся. — Я тебя слышу. — Я знаю, что ты меня слышишь. И Тигнари попросил. Коллеи написала, чтобы генерал, если будет проходить мимо, заглянул в Гандхарву. Сайно, получив письмо, тут же отправился домой, считая звёзды, чтобы не потеряться в пустыне.