***
Иоланта смутно помнила, когда сама бывала при дворе. Кажется, тогда только прошёл бал дебютанток, а затем её заперли в фамильном замке, ведь она не то чтобы подходила для светской жизни. А вот Лионелла, которую впервые вывели в свет, только и ждала, чтобы влиться в общество. Подавить беспокойство за неё не удавалось. Все эти люди… Кавалеры, которых скорее интересовали любовные победы и юбки. Дамы, которым необходимо перебрать кости отсутствующим, а потом сплестись в тугой комок змей. Старики, у которых не самые чистые мысли на уме. Завистливые старухи. И именно здесь предложил встретиться граф Васспард. Иоланта пригубила вино. Она смутно помнила Джастина Придда, он жил в столице, когда Иоланта приезжала. Близко они не пересекались. Издалека она видела улыбчивого, красивого молодого человека, вокруг которого собралась стайка молодых девушек и парней. Сложно было даже представить, что он Придд. На секунду показалось, что она снова увидела его в толпе. Но затем пригляделась, и поняла свою ошибку. У этого молодого человека волосы вились сильнее, да и держался он по-другому. Вежливая отстранённость. Он здоровался с людьми короткими кивками, и дошёл до Иоланты, чем полностью развеял любое сходство с Джастином, кроме, непосредственно, сходства крови. Ещё и прищур, совсем как описывал Константин. — Виконтесса Эммануилсберг, — произнёс он и поклонился. — Граф Васспард, — она присела в книксен. Их разговор повлечёт за собой множество пересуд, но сейчас это волновало её меньше всего. Он заинтриговал её письмом, и без ответов она не уедет. — Рад видеть, что вы с сестрой добрались до Олларии в добром здравии, — он взял со стола рядом с Иолантой бокал и указал в сторону диванов. — Прошу простить за опоздание. — Уверена, вас задержали очень важные дела, — она надеялась, что в её голосе не прозвучало слишком уж много яда. Но граф на это только улыбнулся краем губ. Надо же, вблизи стали заметны глубокие круги под глазами и почти нездоровая бледность. Красная рубашка, цвет его монсеньора Рокслея, зеленила радужку. На них бросали заинтересованные взгляды. Лионелла вряд ли узнала графа, а вот Константин порывался подойти, впрочем, его, по какой-то причине, удерживал маркиз Сабве. Тем более что объявили павану, так что большинство людей отправились на паркет, что оставляло Иоланту и Валентина настолько наедине, насколько возможно. — Давайте не ходить вокруг да около, что вы хотите мне предложить? — спросила Иоланта. Вышло слишком резко. Графа это не смутило и он присел рядом на самом большом расстоянии, которое позволял диванчик — всё равно коленями касался её юбок. — Вы читали романы баронессы Сэц-Дамье? Не такого вопроса Иоланта ожидала. Она даже нахмурилась, и, возможно впервые, придержала свой язык. Если она вскинется, мол, не считаете ведь вы, что мы живём в медвежьем углу и ничего не знаем, то подтвердит, а подтвердить означало признаться, что она читала такую… гайифщину. — Наслышана. К чему этот вопрос? — Сейчас баронесса издаётся у «Талигские сказы», как думаете, это хорошая сделка? — Нет, ужасная, — Иоланта даже фыркнула. — На её месте с её доходами и покровителями, я бы открыла своё. Издательство забирает больше половины дохода, а учитывая её тиражи, это просто неслыханная наглость. Тем более, они очень экономят на бумаге и чернилах, дриксенская дешевле и намного тоньше гайифской, так что листы быстро истреплются, а краска смазывается и тоже очень маловероятно, что текст и иллюстрации останутся целыми, к тому же обложка… Иоланта прервала себя на полуслове, поняв, что вместо снисходительной улыбки получила только внимательный и вдумчивый взгляд с недобрым прищуром. Хотя нет, так его описывал Константин, и Иоланта поняла, что он напоминал на самом деле. Граф Васспард не очень хорошо видел, ведь щурился он совсем как дед, у которого подобное входило в привычку, даже когда не нужно было всматриваться. Почему-то это открытие, вместе с отсутствием высмеивания её слов, смутило Иоланту куда больше, чем ей того хотелось. — Что вам нужно, граф? — спросила она в итоге, сжимая бокал опасно сильно. — Вы. Иоланта вздрогнула и уставилась на графа, который неловко посмотрел в сторону, словно подбирая слова. — Не в смысле женитьбы, и не примите это как оскорбление, а в смысле мне нужны ваши навыки. Виконт Манро рассказывал, что тессорий Манрик обучал вас ведению дел. Разумеется, ваши услуги будут оплачены. — Не выйдет, — недовольно бросила Иоланта, осушила бокал и откинулась на спинку дивана. — Сейчас весь мой возможный заработок контролируют дед и отец. Потом муж. Ну или, если жизнь сложится очень неудачно, дядья и братья. Так что вам придётся предложить мне нечто большее. Иоланта пыталась не смотреть на Валентина, но не могла выкинуть из головы мысль — как так вышло, что граф Васспард знал Сэц-Дамье и планировал организовать для неё издательство? Он, как и все Придды, казался рабом приличий, и ему должно было претить даже касаться подобных романов, однако… однако, Придды, если верить слухам, тайные эсператисты, и они вряд ли осуждают имперскую любовь. А ещё через Старую Придду проходит достаточно торговцев из Дриксен, чтобы в графе развился нюх на прибыль. — У меня есть связи с мэтром Инголсом, занимающимся юриспруденцией. И я больше чем уверен, что мы в состоянии составить контракт, по которому ваши деньги останутся вашими с моей гарантией. — С чего мне знать, что вы не обманываете? И не пытайтесь клясться тем, что вы Человек Чести, в них чести очень мало, тем более в Приддах ей никогда и не пахло. Слетевшие с её губ слова вышли слишком уж грубыми. Настолько, что ей показалось, будто граф сейчас уйдёт. И в этом случае у неё не останется возможности закрепиться в столице, вырваться из родных стен, в которых её заперли, оставив лишь книги и редкие сельские балы. Иоланта подняла взгляд на Валентина, но тот не выглядел оскорблённым или злым. Он склонил голову на бок словно кот. — Это важное и прибыльное дело. Не в моих интересах оскорбить или обмануть девушку, которая поможет его организовать и удерживать на плаву. Разумеется, я не жду ответа сегодня же. Многое предстоит обдумать, но меня обнадёживает, что вам нет необходимости объяснять внутреннюю работу издательства и все связанные с этим перипетии. У вас есть какие-то вопросы? — Слишком много, чтобы задавать их здесь, — качнула головой Иоланта. — В таком случае передайте их письмом через виконта Манро. Либо же мы можем встретиться, но есть ли у вас роскошь долго раздумывать, — он встал. — Всё же, причин оставаться в столице у вас не так уж и много. Он поклонился. Иоланта ограничилась кивком, хотя знала, что приличия требовали встать. До чего же странная встреча.***
Граф Васспард стелил слишком мягко, чтобы всё это оказалось правдой, но, нужно признать, сын супрема знал законы и людей, которые могли составить подходящий договор. Да такой, что Иоланта не могла найти каких-либо лазеек, ни со своей стороны, ни со стороны графа Васспарда. Более того, присутствовала строчка, что сохранность денег Иоланты обеспечивается графом Васспардом, а в случае его безвременной кончины, эта обязанность переходит либо его сыну, либо герцогу Окделлу, маркизу Сабве или герцогу Алве. Иоланта даже не пыталась скрыть удивление на лице. Да, конечно, с самой баронессой Сэц-Дамье Иоланту ещё не знакомили, а также с другими писателями и работниками будущего издательства «Синаллоа», но наличие таких покровителей вызывало одновременно уважение и много вопросов. Она ещё раз посмотрела на графа. В полумраке комнаты он походил на призрака. Но на его лице не отражалось ни ликования, ни недовольства. Он рассматривал свои ногти, прежде чем почувствовал её взгляд. На пальцах следы от чернил. Больше, чем положено оруженосцу церемониймейстера. Или чем могло бы быть на руках аккуратиста Придда. Дед отказался пристроить её при дворе в свиту королевы. До отправки домой оставалось каких-то пару дней, а значит снова придётся сидеть в четырёх стенах совсем одной. И это захолустье — последнее место, в котором хотелось оказаться. Так что Иоланта взяла перо и подписалась. — Это просто общее дело, ничего личного, — сообщила она. Граф Васспард улыбнулся, куда более искренне, чем делал все разы до этого. Затем он достал несколько договоров о неразглашении и перечень обязанностей, которые лягут на Иоланту и Константина, ведь даже если она разбиралась в этом лучше него, с женщиной никто не стал бы иметь дел. Во что она ввязалась...***
Иоланта осознавала, что открыть издательство без таких покровительства герцога Алва и короля Оллара не вышло бы со всеми деньгами графа Васспарда, маркиза Сабве и тем более герцога Окделла. Слишком много бюрократии, в которой всё почти утонуло, да и другие издательства Олларии не обрадовались конкурентам, а более остальных не обрадовались «Талигские сказы», терявшие не только Сэц-Дамье, но и ряд других авторов и иллюстраторов. Валентин умудрился переманить нескольких работников. Валентин. С каких пор она начала думать о нём по имени? Он ей не мешал, в основном только уточнял некоторые детали и просил сделать определённые вещи. Но с ним оказалось очень легко работать. Куда легче, чем представлялось с самого начала. Будто он испытывал облегчение от того, что удалось переложить бремя издания на кого-то другого. А сам он работал редактором всех выходящих серий, раньше ещё переводил на дриксенский, но теперь нанял для этого отдельного человека. Правильность перевода всё равно проверял сам, и им пришлось сменить уже несколько человек, прежде чем удалось найти достойного переводчика не шпиона. И сейчас Иоланта остановилась напротив стола Валентина, на котором он перекладывал какие-то черновики Сэц-Дамье — Окделла, но Иоланта предпочитала продолжать звать его Сэц-Дамье, чтобы случайно не проболтаться. — Что-то случилось? — спросил Валентин и поднял взгляд от бумаг. Он указал на стул напротив и Иоланта с облегчением устроилась туда. — Граф Манрик намерен выдать меня замуж. И отправить из столицы. Объяснять, что в этом случае она не сможет работать на издательство, не пришлось. Как и то, что дед решил, что Иоланта моложе не становится, а король не спешит разводиться с Катариной Ариго-Оллар. Валентин ещё раз посмотрел сшитые бумаги в руках и отложил их в одну из стопок. — Мы с вами близкие родственники, но не настолько, чтобы брак оказался вне рамок приличия. Иоланта подняла брови и сглотнула. — Он не даст разрешения на брак. Валентин поджал губы, как всегда делал, когда отказывался чем-то недоволен. Жест, который он перенял у маркиза Сабве, Иоланта в этом абсолютно уверена. — Вам, должно быть, известна история брака моих родителей. — Очень смутно. Только что Ангелика Гогенлоэ сбежала с Вальтером Приддом и они поженились. Неужели и для этого есть лазейка? — Что-то вроде того. Эту лазейку зовут Габриэлла. Сначала Иоланта хотела спросить: «как лазейка может иметь имя, или это шутка законников», — но затем поняла. Ребёнок. Старшая из дочерей герцога Придда, о которой никто не слышал уже с десяток лет. — Вы предлагаете мне… — Я обдумывал варианты, при которых это не пригодится, — он откинулся на стуле и достал что-то из ящика стола — Иоланта почти уверена, это «что-то» только что лежало в каком-то секретном отделении. — Просто предложил самый, скажем так, скандальный. Ознакомьтесь и примите решение. Вы слишком ценный сотрудник, чтобы мы могли вас отпустить. Мы, не я. Почему-то это неприятно кольнуло. Каллиграфическим почерком Валентин расписал несколько вариантов, их преимущества и недостатки, но оттого решение стало ещё сложнее, и… — Рассказать деду о моей работе? — ошарашенно спросила Иоланта. — Как один из вариантов выхода из сложившейся ситуации. Граф Манрик мне представляется весьма прагматичным человеком, но вы его лучше знаете. Варианты разнились от чего-то обыденного, до каких-то безумств, больше присущих перу Сэц-Дамье. И Иоланта понимала, что ей не нравится ни один, однако сама ничего не могла придумать. Новость о помолвке и скором браке оказалась сродни удару по голове чем-то тяжёлым, мысли совсем путались. Тем более что она даже не знала своего жениха, виконта Дарзье. Он наследник графа Дорака, и это позволяло семье сблизиться с кардиналом, но… Валентин вернулся к перебиранию стопок. Как-то она посмотрела сколько у него этих эпизодов и как он их перемешивал между собой. Издательство вполне могло существовать на этих черновиках даже без самой Сэц-Дамье добрых десять лет. Признаться, он не худший вариант. Достаточно пронырливый, чтобы не попадаться на всякие глупости, достаточно знатный, чтобы не бояться за своё положение в свете, красивый, привычной северной красотой, конечно, но всё же, дети от него получатся хорошие, а приддовское воспитание обеспечит им куда более блестящее будущее, чем то, которое могли дать Дораки. Тем более, от него зависел её заработок. Точнее, свобода распоряжения им. — Мои деньги останутся моими даже после нашего брака? — Разумеется. К тому же, если вы не против, я доверю вам распоряжение своими. — С чего бы? — Иоланта недоверчиво прищурилась. — Видите ли, — он улыбнулся и подался вперёд. — Народы, которые сейчас превратились в бергеров, дриксенцев и гаунау, полагали, что математика и экономика — это колдовство, и им должны заниматься женщины. Вы убедили меня в верности этой древней мудрости. Как же хотелось проклясть свою легко краснеющую кожу! — Я предлагаю сначала сделать официальное предложение. Если граф Манрик его не примет, то воспользуемся лазейкой. Но для начала вам следует всё ещё раз обдумать. Ответите завтра. — У нас уже есть один ребёнок, завести ещё одного не так уж и сложно, — вздохнула Иоланта. Валентин вопросительно нахмурился. — Издательство. Это наше с вами детище. — Верно, — он улыбнулся, снова той искренней и редкой улыбкой. Может, всё выйдет не так уж и плохо.