«У меня не было другого выбора, кроме как отдать свое сердце в руки врага»
***
Два эльфа одновременно моргнули, все еще закрывая глаза своей дочери. – Быстро, доставай камеру! Лица, Донди, лица! Запечатли лица! Это исторический момент! – взволнованно воскликнула Нильси, похлопав Донди по груди, не сводя глаз с пары, которая была так же поражена и парализована, как и они. – Нильси! – Лилит усмехнулась, спускаясь с тела Фреда и вставая перед ним, чтобы убедиться, что она сможет скрыть очевидную выпуклость в его спортивных штанах. Донди достал из куртки старую и почти сломанную камеру, Мерлин знает как, и указал на Лилит и Фреда. – Вот! – радостно сказал он. – Донди, ради всего святого, убери эту камеру, – запротестовала Лилит, не в силах сдержать улыбку. – Но это дело будущего, Лилит! – Донди сказал с печальным выражением на морщинистом лице. – Кто бы сказал Донди, Нильси и Плаксе, что Лилит и мистер Уизли полюбят друг друга? – Полюбят кого?! – сказала Лилит, шокированная тем, что Фред поперхнулся собственной слюной и начал кашлять. – Мы определенно не влюблены, Донди, – сумел проговорить рыжий. – И я уже говорил тебе называть меня Фредом. – Да, мы не любим друг друга, – сказала Лилит. – Мы очень не любим друг друга, – добавил Фред, отметив это ещё раз. Нильси и Донди растерянно посмотрели друг на друга. – Несколько минут назад все выглядело иначе, но Лилит и Фред – хозяева, а Донди и Нилси – всего лишь два эльфа, так что, если Лилит и Фред так говорят, Донди может только притворяться, что верит в эту ложь. – Нильси чувствует то же самое, - согласилась эльф. – Вы трое свободны, вы прекрасно знаете, что мы не ваши хозяева, потому что у вас троих нет хозяев, – поправила Лилит с более серьезным выражением лица. – Плаксе уже можно смотреть? Плакса немного боится темноты, – вмешалась Плакса, все еще держа руки матери у себя на глазах. Лилит фыркнула, покачала головой и вышла из библиотеки, чтобы вернуться в гостиную, где были ее друзья. Они с интересом посмотрели на нее, вероятно, удивляясь, почему она вернулась так скоро. – Итак, Уизли, сообразительный… – начал Тео. – Ни слова, – перебила она, все еще улыбаясь. – Мы ничего не делали, пришли эльфы. Остаток вечера прошел так же, как и начался, хотя Фреду пришлось задержаться на пару минут, чтобы решить проблему возникшую в его спортивных штанах. К ночи, когда друзья Лилит начали расходиться, все они были так накурены и устали, что могли думать только о том, чтобы забраться в свои кровати, и, конечно же, Лилит собиралась спать в своей комнате, а Фред – в своей. На следующее утро, проснувшись первым, Фред завтракал на кухне, просматривая почту, когда заметил особое письмо для себя. Он нахмурился, надевая очки для чтения – после несчастного случая со взрывом во время Битвы за Хогвартс, где он чуть не погиб, его зрение слегка ухудшалось всякий раз, когда дело доходило до чтения, – и прочитал изящный почерк на белом конверте. На нем было написано только его имя. Фред вскрыл письмо, весьма озадаченный, и внимательно прочитал его: Мистер Фред Уизли, муж Лилит Уизли. Вас вызвают на особую встречу в поместье Снейпов, чтоб обсудить ваше трудовое будущее и получить информацию о великолепном предложении, от которого вы не сможете отказаться. Необходимо ваше присутствие сегодня вечером, в среду, в шесть часов вечера, для обсуждения этой темы с хозяйкой поместья. Требуется пунктуальность. В качестве личной просьбы, приходите один, чтобы миссис Уизли не беспокоили.С уважением, Цирцея Снейп, хозяйка поместья Снейпов. Среда, 27 октября 1999 г.
Фред вздохнул, совершенно застигнутый врасплох. Последний человек, от которого он ожидал получить письмо, была его теща, если он мог дать этой женщине такой титул. Это было невероятно странно, и он не мог не заметить, что слово "Уизли" было написано более жирными буквами, чем остальные слова, как будто Цирцея написала его с яростью и презрением, что не было для Фреда чем-то новым. – Арамбелла! – он позвал Лилит, надеясь, что она уже проснулась, чтобы спросить ее, есть ли у нее какое-нибудь представление о том, что все это значит. Лилит появилась на кухне, накидывая на себя черный короткий халат из мягкой ткани, Фреду хотелось думать, что он не смотрел на это, но он смотрел. – Что? – спросила она, подходя ближе к кухонному столу, за которым он сидел, и взяла один тост с тарелки Фреда, откусывая кусочек. Фред не протестовал, его желудок сжался, как только он прочитал имя Цирцеи. – Что это, черт возьми, такое? – спросил он, все еще держа письмо в руках и глядя на нее поверх очков, поскольку она стояла рядом с ним. Первой мыслью Лилит было то, что эти очки и такой взгляд на нее, придали ему новую привлекательность. Как будто он и так недостаточно хорош собой… Фред вручил ей письмо, выведя ее из задумчивости, и как только Лилит прочитала его, ее мысли немного омрачились, наполнившись подозрительностью и презрением. Конечно, ее мать должна была как-то вмешаться в ее жизнь... – Ты собираешься пойти? – удивленно спросила Лилит, возвращая ему письмо. – У меня есть другой выбор? – он иронично фыркнул, кладя бумагу на стол и впиваясь в нее взглядом. – Это не похоже на неё. Черт. У меня нет власти над моей матерью, извини, – вздохнула она. – И, судя по тому, что она думает о тебе, это, вероятно, связано с тем дерьмом, которое ей приказал Темный Лорд. Без обид, но, я не думаю, что в противном случае моя мать хотела бы, чтобы ты был где-то рядом с ней, а тем более в ее собственном доме. – Поверь мне, я тоже ее не жалую, она убила моих дядей, если ты забыла… Годрик, дай мне терпения, – Фред глубоко вздохнул, потирая лицо руками, а затем заложил руки за голову и откинулся на спинку стула, напрягая бицепсы. – Если хочешь мой совет… то, будь осторожен с ней. Моя мать сошла с ума много лет назад, но она не легкомысленна и одна из самых умных женщин, которых я когда либо встречала. Не теряй бдительности ни на секунду. – Ты не можешь пойти со мной? – спросил он с усталым выражением лица. Лилит вообще не должна была быть для него безопасным местом, но, по крайней мере, она была в своем уме и не планировала его убивать. Лилит покачала головой, к его большому разочарованию. – Я не возвращаюсь с работы раньше семи, Фред. Кроме того, если бы я появилася в поместье, когда она приказала тебе явиться одному, она бы разозлилась еще больше. Ты же не хочешь видеть Цирцею Снейп по-настоящему разоренной. Она может быть еще большей занозой в заднице, чем обычно. Фред издал негромкий жалобный звук, снимая очки и оставляя их на столе. Черт возьми, может ли его удача быть хуже?***
Пока Лилит проводила еще один день в министерстве, на своей скучной и обыденной работе, Фред вошел в огромный зал поместья Снейпов. Место было очень похоже на поместье Арамбелла, но внутри оно было намного темнее, готичнее и мрачнее. Неудивительно, что Эйлин Принц презирала это место… Появился старый эльф в сопровождении человека, которого Фред Уизли, к своему большому разочарованию, слишком хорошо знал. Северус Снейп стоял посреди длинной и широкой белой лестницы в центре зала со своим типичным горьким и серьезным выражением на бледном лице и тусклыми черными глазами. Фред не мог не заметить, что даже сейчас, утопая в деньгах от их сотрудничества с Волдемортом во время войны, Снейп все еще носил свои характерные сальные волосы и ту же черную одежду, которую он носил в Хогвартсе. – Какой странный сюрприз… Что вы здесь делаете, мистер Уизли? – он, как обычно, растягивал слова. Фреда все еще удивляло, что этот человек имел какое-то отношение к Лилит. – Твоя сестра хотела меня видеть, – осмелился сказать он, без всяких колебаний обращаясь к нему таким простым тоном, который в большинстве случаев Снейп счел бы неуважительным. Ему действительно пришлось сдержаться, чтобы не назвать его "профессором". Язык тела Северуса ясно показывал, что ему совсем не по себе от присутствия Фреда в его доме, напротив, казалось, что рыжий вызывает у него крайнее отвращение. Но для Фреда это не было чем-то новым. – Мастер Северус, – вмешался старый эльф, – госпожа Цирцея действительно просила сегодня о встрече с предателем крови. Фред увидел, что старик вздыхает, явно раздраженный, и просто резко кивнул. – Мистер Уизли, пожалуйста, следуйте за Гэдпи в кабинет госпожи Цирцеи, – вмешался эльф, начиная идти с печалью и усталостью. Он отчасти напомнил Фреду Кикимера, эльфа с площади Гриммо, дома Сириуса Блэка до того, как тот сбежал из Азкабана во второй раз, когда закончилась война. Этот человек был настоящим героем в глазах Фреда, он не только был Мародером и шутником, но и сумел увернуться от смертельного проклятия в последний момент, и он боролся за Гарри до последнего момента, ни разу не усомнившись в том, что избежит правления Волдеморта, когда у него будет такая возможность. Фред последовал за старым эльфом, потеряв Снейпа из виду, по темному и узкому коридору, полному картин и портретов семьи Принцев. Он бы солгал, если бы сказал, что его взгляд не был особенно сосредоточен на большой фотографии Лилит, на которой она была ребенком, улыбающейся и показывающей свой первый выпавший молочный зуб. Когда он собирался войти в кабинет, другая фотография – на этот раз намного меньшего размера – снова привлекла его внимание: он узнал Цирцею Снейп, держащую на руках ребенка, который, казалось, учился ходить. Он сразу понял, что малышка – это Лилит, по гриве кудрей и зеленым глазам, и был искренне удивлен нежным взглядом Цирцеи и улыбкой на ее лице… она выглядела почти как нормальный человек. Это было задолго до всего, и Фред искренне задавался вопросом, что могло случиться такого плохого и разрушительного, что эта женщина отказалась от любви к своей дочери и приветствовала безумие и горе в своей жизни. – Пожалуйста, мистер Уизли, – снова позвал его эльф, – госпожа Цирцея уже ждет вас. Фред сглотнул и сделал глубокий вдох, прежде чем войти в кабинет. Это была большая комната с высокими книжными полками, стенами из элегантного полированного дерева с несколькими картинами и портретами по обе стороны от полок, длинным столом и большим окном, из которого открывался вид на сад поместья. Во главе стола сидела Цирцея Снейп, смотревшая на него холодными глазами и сцепив руки перед собой. Она выглядела так же устрашающе, как и в последний раз, когда он видел ее. Все остальные сочли бы, что Цирцея красива, но в то же время пугающая; у нее были длинные черные волосы, которые ей пришлось выпрямить из-за того, что за годы, проведенные в Азкабане, ее кудри сильно повредились, глаза были холодного и окаменевшего черного цвета, нос был с небольшой горбинкой, унаследованной от отца, губы были цвета красного вина, и она восстановила свою фигуру – ту, которую она передала своей дочери генетически – благодаря более здоровому образу жизни вне тюрьмы. Но Фред мог чувствовать только презрение всякий раз, когда смотрел на нее, когда смотрел в глаза убийцы своих дядей. – Присаживайся, Уизли, – начала Цирцея своим голосом, более холодным и немного хрипловатым, чем у ее дочери, но все еще обладающим мягкими нотками, которые были еще более мрачными. Фред неохотно подчинился, стараясь не обращать внимания на неприятное выражение лица Цирцеи, которая быстро наблюдала за всеми его движениями. Когда он сел, он не мог не заметить огромную картину на одной из стен комнаты, почти занимающую её всю – это была семейная картина, на которой была изображена нынешняя семья Снейпов-Принцев, Эйлин стояла в черной одежде с озорной улыбкой, но с утонченной аурой, Цирцея и Северус были рядом с ней, такие же серьезные, как обычно, а его жена, Лилит, сидела в кресле рядом со своей бабушкой, скрестив ноги, в черном платье и с игривой и вызывающей ухмылкой на лице, а черная змея лежала свернувшись калачиком у ее ног. Фред не мог удержаться от сравнения выражения лица Лилит на этой картине и ее невинной и счастливой улыбки на картинах в холле. – Зачем ты хотела меня видеть, Снейп? – спросил он, как только ему удалось оторвать взгляд от портрета жены. Кулак Цирцеи сжался вокруг пера, которое она держала в руке. – Во-первых, я хочу, чтобы ты знал, что это совершенно против моей воли, но Темный Лорд приказал, и это должно было быть сделано, – начала женщина тем же холодным тоном, и бокал вина, который был у нее рядом, внезапно появился перед Фредом. – Во-вторых, поскольку Волшебному миру нужны зрелища и шутки, чтобы развлечь всех нас, Темный Лорд решил сделать тебе предложение, от которого, держу пари, ты не откажешься. Фред сдержал раздражение и просто вздохнул. – Я весь внимание, – пробормотал он. Цирцея слегка высокомерно приподняла подбородок и оперла его на тыльную сторону ладоней, убедившись, что ее глаза попрежнему смотрят прямо в глаза Фреда, как будто она пытается прочесть то, что происходит у него в голове, но Фред знал, что она не сможет, он раньше изучал окклюменцию и у него это неплохо получалось. – Он хочет вновь открыть ваш магазин, но не в том месте, где он был раньше, а в более просторном. Ты со своим близнецом будете работать там четыре дня в неделю, и все деньги, которые вы там заработаете, очевидно, будут исключительно для вас и ваших жен, но Он хочет, чтобы вы знали, что вам лучше убрать из каталога любые товары, которые Он может счесть неуважительными, если только вы не хотите поплатиться за них, – объяснила она скучным тоном, как будто она хотела быть там не больше, чем он. – Он также хочет, чтобы вы двое разработали для него кое-какое оружие, но инструкции о том, что Ему нужно, будет посылать вам лично, а не я. Фред обдумывал предложение; возвращение к тому, что ему нравилось больше всего, могло быть действительно полезно для его психического здоровья, и он был вполне доволен тем фактом, что это будет не в его предыдущем магазине – он не хотел, чтобы что-то настолько прекрасное, как то, что они построили со своим близнецом в этом магазине, теперь было испорчено происходящим в данный момент событиями – кроме того, это решило бы в его голове вопрос о том, как он мог сотрудничать с экономикой поместья Арамбелла, и даже если работа на Пожирателей Смерти была последним, чего хотел Фред, он найдет способ обмануть их, они этого не заметили и не убили его за это. Если бы Фред годичной давности сидел прямо там, где он был сейчас, он бы отказался от предложения, как только Цирцея начала говорить – его определенно не было бы там, если бы не потребовалась сила, необходимая для того, чтобы удержать его на месте, но этот новый Фред знал, что ему нужно подумать, прежде чем действовать. Это был ключ к выживанию в мире Пожирателей Смерти. – Мне нужно будет обсудить это с Джорджем, но я думаю, мы уже можем подтвердить, что это будет "да", – просто сказал он. Цирцея продолжала смотреть Фреду в глаза. – Как поживает моя дочь? Фред моргнул, удивленный этим вопросом. – Она сейчас на работе, но я не знаю, почему ты спрашиваешь меня об этом, когда могла бы просто поговорить с ней. – Она твоя жена, не так ли? Даже если сама мысль об этом вызывает у меня отвращение. И я знаю, что она на той дурацкой работе, которую мой брат нашел для нее, я спрашиваю тебя, как она, а не где она, Уизли, – заговорила Цирцея, сохраняя свой холодный тон. – Я полагаю, с ней все в порядке, – нахмурился Фред. – Снейп, я не хочу разговаривать с тобой так, как будто ничего не происходит. Ты убила моих дядей, и ты одна из причин, почему я не люблю Лилит, так что не можем ли мы...? Глаза Цирцеи потемнели. – Не принимай это слишком близко, Уизли. Мне поручили убить Пруэттов, чтобы доказать, что я добровольно присоединилась к Темному Лорду в его славной цели, и я это сделала. На самом деле они меня никогда не волновали, но они были довольно крутыми во времена, когда я учился в Хогвартсе, вот и все, – объяснила она, сохраняя свой мягкий тон, отчасти, внутренне наслаждаясь раздраженным выражением лица Фреда. – А что касается моей дочери – она не имеет к этому никакого отношения, тебе лучше относиться к ней настолько адекватно, насколько она того заслуживает. – Мама Снейп теперь заботится о своей дочери, да? Казалось, ты не особо заботилась о ней, когда она была подростком в Хогвартсе, она никогда не переставала говорить, как сильно презирает тебя, – усмехнулся Фред, попивая вино из своего бокала. Цирцея ударила рукой по столу. – Что бы ни произошло между моей дочерью и мной, Уизли, это не твое дело. Лили уже достаточно натерпелась от своего ублюдка-отца, чтобы теперь иметь дело с жестоким мужем, так что, еще раз, Уизли, если ты посмеешь причинить Лилит хоть малейший вред, я забуду все обещания, которые дала Темному Лорду, о том, что не причиню тебе вреда, и я сдеру с тебя шкуру заживо, ясно? Фред мало что знал об отце Лилит – он знал, что его звали Арес Арамбелла, он знал, что он внезапно бросил Цирцею, когда Лилит было всего два года, из-за чего Снейп начали привлекатт идеи Волдеморта, и он знал, что никто из них не был уверен, мертв этот человек или жив. Но, что он определенно знал, так это то, что Цирцея Снейп была помешанной и безумной. Как мог кто-то, причинивший собственной дочери столько боли, сколько, по словам Лилит, она причинила, так сильно стремиться защитить ту же самую дочь? Единственным ответом было то, что Цирцея сошла с ума. Абсолютно. – Ты действительно думаешь, что я такой же, как все вы, не так ли? – Фред фыркнул. – Я не собираюсь причинять вред Лилит, Цирцея. Она меня не так уж сильно волнует, она живет своей жизнью, а я своей, и так будет продолжаться до тех пор, пока нам не придется собраться вместе, чтобы подарить тебе прекрасных внуков Уизли. Цирцея быстрым и агрессивным движением положила перо, которое сжимала в руках, на стол, ее глаза уставились на Фреда с гневоми яростью, которые Фред раньше видел только в глазах Лилит. Даже если Арамбелла убила бы его, если бы услышала его мысли, он не мог не видеть много общего в том, как обе женщины действовали и общались. Дверь офиса внезапно открылась, и вошла Эйлин Принц, сразу же улыбнувшись Фреду, который почувствовал себя немного менее напряженным в присутствии пожилой женщины. – Фред! Как я рада тебя видеть, дорогой! – Эйлин улыбнулась, а затем посмотрела на свою дочь и строго посмотрела на нее, продолжая обращаться к Фреду. – Моя дочь-сука тебя беспокоит? – Уизли уже уходил, мама, – отрезала Цирцея, игнорируя комментарий Эйлин. – А ты должна быть в своей спальне. – Если ты думаешь, что я собираюсь провести остаток своих дней в этой шикарной камере, Цирцея Мегара Снейп, тебе лучше пойти отсосать яйца своему дорогому Темному Лорду, потому что ты очень сильно ошибаешься. Цирцея фыркнула, когда Фред встал, собираясь уходить. – Как поживает моя малышка, Фред? Как моя Лилит? – спросила Эйлин, готовая проводить Фреда до входной двери. – Она на работе, – ответил Фред, обращаясь к пожилой женщине более добрым тоном, чем к Цирцее. – Она была немного утомлена в последние дни. – О, да, держу пари, это вина Амбридж. Эта старая шлюха-летучая мышь не может быть хуже. На днях я собираюсь ткнуть свою трость прямо в ее морщинистую задницу, если она продолжит обращаться с моей внучкой как с дерьмом, – сказала Эйлин, заставив Фреда слегка фыркнуть от ее выбора слов. Как только они подошли к главной двери, Фред слегка обернулся, чтобы встать перед пожилой женщиной и улыбнуться ей. Эйлин улыбнулась в ответ и обхватила ладонями лицо Фреда, чтобы оставить легкий поцелуй на его лбу. – Хорошего дня, дорогой, и забудь всю чушь, которую наговорила тебе моя дочь, – пробормотала она. – И в следующий раз, когда придешь сюда, обязательно попроси меня быть рядом с тобой во время разговора с ней или Северусом – если я не буду держать их под контролем, никто этого не сделает, и они возомнят себя королями этого чертового мира. Я не могу этого допустить, не так ли? После прощания с Эйлин, Фред вернулся в поместье Арамбелла, но как только он переступил порог, ему стало невероятно плохо. Ему было холодно, но он вспотел, его тело казалось тяжелым, и появилась ужасная головная боль, как будто его щипали. Рыжий вошел в дом и, начав кашлять, Фред не мог не привлечь внимание Лилит, которая вернулась домой пару минут назад. Она нахмурилась, увидев, каким бледным он выглядит, и немедленно пошла к нему. – Эй, что случилось? Чего хотела моя мать? – спросила она с любопытством. – Она… – Фред снова закашлялся слабым голосом. – Она хотела поговорить со мной о предложении о работе, Волдеморт хочет, чтобы мы с Джорджем приняли решение. Он хочет вернуть наш магазин и хочет, чтобы мы разрабатывали оружие для его людей. – Черт, – прошептала она, думая, что он ее не услышал. Но он чувствовал себя так плохо, что у него не было времени подумать о том, что могло означать это явное презрение в ее тоне. – И почему ты так выглядишь? – Я не знаю. У меня болит голова, желудок как будто сжимается, спина болит, и я не знаю, холодно мне или жарко, – Фред был раздражен. – Это произошло, как только я переступил порог. Лилит широко раскрыла глаза. – Ты что-нибудь пил или ел в доме моей матери?! Фред озадаченно моргнул. – Я выпил бокал вина. Лилит вздохнула, прищелкнув языком. – Черт возьми, Фред! Разве я не говорила тебе держать ухо востро в ее присутствии? – она отчитала его, помогая идти до спальни. – Я не знал, что она меня отравит! – жалобно захныкал он. – Фред, это моя мать, она ненавидит тебя, конечно, она сделала бы даже малейшее движение, чтобы тебе насолить, и она Цирцея Снейп, она разбирается в зельеварении даже лучше, чем мой дядя! – сказала Лилит. – Я знала, что не могу отпустить тебя одного. Я, блядь, так и знала. – Лилит, мне кажется, я умираю, – пробормотал Фред, которого Лилит усадила на кровать и сняла с него ботинки и носки. Она встала и приблизилась к его лицу, вдыхая аромат вина. – Ты не умираешь, – просто сказала она, расстелая постель, чтобы он мог забраться под одеяло. – Откуда ты знаешь? – Фред нахмурился, сбитый с толку. – Потому что я знаю свою мать, Фред. Если ты внезапно умрешь, это будет расследоваться, а Темный Лорд прекрасно знает, насколько хороша в зельеварении моя мать, она будет первой подозреваемой. Кроме того, если она использовала то зелье, о котором я думаю, вкус которого невозможно отличить от вкуса красного вина, то она всего лишь заразилаила тебя гриппом. Думаю, ое продержится добрых пару дней, – объяснила Лилит, снова помогая ему улечься. Дерьмо. Его жизнь была чертовски несчастной. – Итак, я умру. Отлично, – иронизировал Фред, натягивая на себя одеяло, пытаясь согреться. Лилит закатила глаза. – Я позабочусь о тебе, Уизли. Не драматизируй и переоденься в пижаму, тогда ты сможешь отдыхать столько, сколько захочешь, я приготовлю тебе горячий суп и проверю, какие лекарства у меня есть. Медсестра Лилит спешит на помощь!