Эльфийская гавань

Владыки Золотого леса не поскупились на дары путникам в дорогу. Келеборн, как и обещал, позволил Миримэ забрать с собой достаточное количество целебных эликсиров у лекарей. Их щедро снарядили провизией - свежеиспеченным лембасом, сушеным мясом и корнеплодами. Кухарки же, прознав, что в отряде есть эльфийка, расчувствовались и положили ей в дорожный мешок немного медовых орешков и ароматных трав для заваривания в котелке.  Каждому выделили теплую шерстяную одежду взамен той, что была безнадежно испорчена в пути сюда. Плащи были изготовлены из очень толстой и плотной шерсти - можно было завернуться в них целиком. Забота галадрим и их Владык была приятна. Принц и его спутники искренне поблагодарили жителей Золотого леса и договорились выдвигаться обратно к равнинам. Идти вверх по Андуину от самого Лориэна эльфы не решались, да и Галадриэль рассудила, что не стоит провоцировать Темного Властелина, для которого любое движение на пограничной реке сейчас может стать слишком заметным.  Вышли с закатом, рассчитывая не останавливаться сутки и достигнуть, как минимум, края долины перед первым привалом. Отдохнувшие и набравшиеся сил эльфы двигались быстро и легко: но, конечно, в лесу, защищенном от всякого зла, это и не составляло особого труда.  Халдир проводил путников до самой кромки леса. Прощаясь, он поклонился принцу и проговорил:  - Благодарим вас за визит, наследник трона Лихолесья и всех вас, друзья мои. Помните: наш лес всегда открыт для вас.  - Спасибо тебе, Халдир, верный страж и защитник прекрасного Золотого леса. Я буду рад видеть и тебя в Лихолесье когда-нибудь, если ты решишь посетить наши владения. - Да хранит вас Эру в нелегком пути, - кивнул Халдир и, развернувшись, быстро скрылся за деревьями.  Леголас окинул взглядом спутников и сказал:  - Наш короткий отдых окончен. Сложно сказать, что ждет нас на обратном пути, но одно понятно точно: снова придется стоять в ночных дозорах и быть начеку каждое мгновение. Дорога домой будет труднее - в Лихолесье уже зима, да и здесь уже начинаются первые заморозки.  Долина встретила их пронизывающим ветром. После теплого и спокойного леса он, казалось, выжигал своими порывами на открытых лицах эльфов невидимые шрамы - приходилось кутаться в накидки так, что торчали лишь кончики носов и глаза. Идти было невероятно тяжело: вихри сбивали с ног, и скрыться от этого ветра было совершенно некуда. Равнина явилась перед ними совершенно голой и пустой.  Первая остановка случилось еще до заката: эльфы набрели на небольшую пещеру, утопленную в невысоком холме. Второго такого удачного места могло не встретиться на лиги вокруг, поэтому решено было встать здесь.  В этот раз решили жечь костры - без огня было уже тяжело терпеть холод и выносливым эльфам. Даже лесная лихолесская морозная зима не была такой кусачей, как эта стужа на открытом пространстве. Перебить стайку орков, которые заметят их из-за дыма, было значительно проще, чем терять часы без движения вперед, пытаясь отогреться без огня.  Миримэ сидела на бревне и куталась в плащ, изредка доставая из своего кокона небольшую поварешку, помешивая содержимое котелка, и немедленно убирая руку обратно под одежду. Леголас подсел к ней и спросил: - Как ты, Миримэ? Замерзла?  Эльфийка смущенно улыбнулась:  - Немного. Но у огня отогреваюсь, все хорошо.  Он вдруг повернулся к ней, чуть наклонился, взял ее укутанное в плащ лицо в свои ладони и поцеловал в нос. А затем задумчиво проговорил: - Вроде и правда не такой холодный.  Миримэ смутилась. Принц раньше не проявлял при остальных таких знаков внимания к ней - это было впервые.  Охтарон и Халлон переглянулись и посмотрели на Эрена. Тот пожал плечами, едва заметно ухмыляясь. Улучив момент, когда принц отошел проверить окрестности перед сном, Эрен подошел к нему и спросил:  - Я бы хотел спросить об одном, если ты позволишь.  Леголас улыбнулся:  - Конечно, спрашивай.  - Я не уверен, что имею право на такой вопрос, мой принц…но…можем ли мы просить Миримэ о дежурствах теперь?  Принц покачал головой:  - Друг мой, я бы с большим удовольствием запретил ей стоять в дозоре, но я уже говорил с ней, и она наотрез отказалась даже подумать о том, чтобы быть не как все. И она права, пусть я отчаянно желаю ей другого. Мы все равны здесь, все в одинаковых условиях. И ты, и я, и она, и Охтарон и Халлон.  Эрен задумался, и, чуть помявшись, осторожно спросил:  - Это страшно?  - Что именно? - Страшно, когда кто-то, кто тронул сердце, в опасности, пусть и рядом?  Леголас замер. Откровенность эльфа резала слух, но он, в сущности, был прав. Наверное, будь они в другой ситуации, принц бы ничего не ответил, решив, что вопрос не слишком уместен. Но сейчас он настолько волновался о Миримэ, что не мог не думать об этом и сам. Ему отчаянно нужен был собеседник. И поэтому Леголас ответил:  - Это страшнее всего, что я когда-либо ощущал. И, Эрен, я клянусь, но если бы у меня была хотя бы призрачная возможность посадить ее на лошадь или корабль с охраной и отправить ее домой поскорее - я бы сделал это даже не задумываясь. Я повел ее сюда, не зная о ней ничего, кроме того, что она - дочь отцовского военачальника, с которым Трандуил бок о бок бился в мордорских вратах во время битвы при Дарголаде тогда, в Войну Последнего союза. За эти дни, что мы провели вместе, я понял, что она - самое дорогое, что у меня есть. Я никому не пожелаю такой участи. Спать вполглаза, зная, что твой лагерь охраняет та, которую ты не можешь потерять. Поэтому да, Эрен, это страшно. У костра было тихо, когда эльфы возвратились в лагерь. Охтарон и Халлон уже мирно спали. Миримэ подняла взгляд на Леголаса и Эрена и вдруг зевнула.  - Ой, - она прикрыла рот ладошкой и подобралась, кутаясь в плащ.  Леголас проговорил, подходя к ней:  - Иди спать, я тебя разбужу, когда наступит твоя очередь.  - Точно разбудишь? - насупилась эльфийка.  - Точно, - улыбнулся принц, нежно целуя ее в лоб, - пойдем, я укутаю тебя как следует.  Принц смотрел на свернувшуюся калачиком эльфийку и размышлял о том, с чего стоит начинать непростой разговор с отцом о его...об их будущем. Военное время не подразумевает свадеб, и слишком велика вероятность, что ему или даже ей придется отправиться куда-то поодиночке уже даже во время помолвки. Он снова боялся не успеть. Снова торопился. Но, Моргот подери, а чего было тут ждать? Когда Темный Властелин отступит? Этому не бывать, он слишком силен, и сколько будет идти эта война - сто лет? Пятьсот? Тысячу? Век вдруг стал казаться ему бесконечно долгим, а не как говорил часто отец - мгновением. Если это будет век, прожитый без нее.  *** Трандуил смотрел на снег, крупными хлопьями падающий на резные деревянные перила балкона и медленно вдыхал свежий морозный воздух. Зима окончательно сковала лес своими цепями, он замер, застывший и укрытый непроглядной белой пеленой. Ледяное королевство. Царство снега, пугающей тишины и бесконечной тревоги.  Леголаса не было уже четыре месяца. Трандуил, конечно, понимал, что путь до Лориэна вовсе не близок и легок - в дороге могло случиться что угодно. И все, что он мог делать сейчас - это надеется, что не раскроются дворцовые врата, и не влетит в него стремглав всадник со скорбными вестями.  Смогли ли защитить принца те, кого он взял с собой?  Владыка хорошо знал каждого из них. Молодые, но сильные и выносливые, а, главное, верные - вот такими были избранные его сыном в поход эльфы. Бьорн часто говорил о том, что его дочь умеет врачевать, а Трандуил в ответ лишь хмурился. Пусть бы это не пригодилось. Не для Леголаса. Он не мог представить сына раненным.  Правильным ли было взять девчонку? Трандуил доверял решениям сына, пусть и никогда не признавался в этом ему самому. А еще он верил Бьорну - не мог его верный друг воспитать свое дитя неправильно. Он знал, что она будет верна принцу до последнего вздоха.  Вот уже четыре месяца Сварн, Арон и Маэглин без устали тренировали новобранцев. У границ стало больше стражников, что, несомненно, радовало Владыку и вселяло в простых лесных эльфов надежду. Они сильны. И их мощь будет только расти. Они смогут дать отпор, если это понадобится.  Трандуил ждал ответа Келеборна с волнением, хотя был практически уверен - синда не откажет. Не ему. В их жилах были капли крови одного народа.  Бросив последний взгляд на заснеженные верхушки вековых сосен, он зашагал внутрь комнаты. Интересно, если бы Этель была с ним, смогла ли она сделать воздух здесь хоть чуточку теплее?  Но Этель рядом не было. Повсюду был только лед: и на подступах к дворцу, и на оконных стеклах его покоев, и в его уставшем сердце.  *** - Орки! - резкий выкрик разрезал рваный гул ветра.  Эльфы вскочили, натягивая на ходу тетиву. Твари ворвались в пещеру гурьбой, и луки быстро оказались бесполезными: они были слишком близко.  - Их много! - закричал Эрен, - они не кончаются.  Леголас, заметив, как Миримэ пытается отбиться от одного из нападающих, одним движением перерубил ему голени и, не оборачиваясь, вскричал:  - Миримэ, беги спрячься сейчас же. Умоляю тебя, уходи отсюда.  Она ответила:  - Я никуда не уйду от тебя.  Эльфийка схватила сулицу и резким броском воткнула ее в одну их двигающихся на нее тварей.  - Упрямая, - проговорил Леголас, вынимая меч из очередного нападающего, - девчонка. Я приказываю тебе! БЕГИ!  Миримэ дернулась, не зная, как быть. Бросить отряд? Бросить…его? Но спорить с принцем не решалась - в конце концов, она дала ему обещание…  Она скрылась во мраке пещеры, куда еще не пролезли твари. Ее не будет на поле боя, но никто не запретит ей бить врага отсюда. Миримэ положила стрелу на лук, досчитала до трех и спустила ее с тетивы...  *** Последний орк прогнулся в коленях, и его грузное тело, облаченное в доспехи, с гулким ударом рухнуло на скользкий каменный пол пещеры. Миримэ тотчас рванулась вперед и, быстро преодолев расстояние до отряда, резким движением обняла спину Леголаса:  - Скажи мне что ты невредим!  Эллет прижалась к нему что было сил и совершенно не обращая внимания на грязный, перемазанный орочьей кровью камзол и уже совсем не стесняясь друзей.  Он развернулся к эльфийке, сгреб ее в охапку и пылко поцеловал в губы, выдыхая:  - Я невредим, моя ласточка.   Когда они вышли из пещеры, вокруг не было видно ничего. Метель. Резкая, беспощадная метель срывала капюшоны и трепала их волосы. До Андуина еще было больше двух десятков лиг пути.