О возвращении, Рождестве и самых близких

      — Ёлку не тронь! — вскрикнула Джейн, хватая на руки толстого рыжего кота с крайне недовольной мордой, — Это животное сведёт меня с ума.       — Да ладно тебе, он же милашка, — Донна отложила мерцающую гирлянду и подошла, чтобы почесать его за ушком, — Кто хороший мальчик? Ты хороший мальчик.       — Донна, он же не собака, — хмыкнул Алекс, стоявший на довольно хлипкой на вид табуретке.       — Ну и что? Если надо, и лапу давать научим, — девушка ещё раз потрепала кота по голове и вернулась к ёлке, — Он у нас умный.       Джейн только вздохнула, но после улыбнулась. Происходящее в квартире можно было назвать семейной идиллией. В детстве она именно так представляла настоящее Рождество — Алекс, без-пяти-минут-муж, развешивает оставшиеся украшения, деловито осматривая гостиную, Донна тихо напевает какую-то мелодию и, пританцовывая, закручивает гирлянду вокруг ёлки. Даже Тыква — тот самый рыжий негодник, покушавшийся на соблазнительно шуршащую мишуру — казался ужасно праздничным. Ну правда, только колпачка не хватает.       Вернуться в Нью-Йорк было решением трудным, но обоюдным. После случившегося в Клирвью, после возвращения Донны хотелось хоть немного пожить вдали от постоянных опасностей. Да, работа на одном месте скучна и непривычна поначалу, но теперь у Джейн было буквально всё, чего она так жаждала долгие годы. И больше всего она боялась потерять это счастье.       — Помните, как мы сидели тут лет так пятнадцать назад? — Алекс ловко спрыгнул с табуретки и, нахмурившись, взглянул на ёлку, — Где верхушка?       — В коробках посмотри, — кивнула Донна, — Я не нашла.       После вышла на середину гостиной и огляделась, мечтательно улыбнувшись:       — Да-да, а в углу ещё телевизор стоял. Старый такой, толстенный, — она засмеялась, — И ёлка настоящая. Так пахла!       — И сыпалась ужасно, мы потом эти иголки ещё месяц по всей квартире находили, — парировала Джейн, кутаясь в вязанный плед, — А вообще да, хорошо было…       Тогда, в семьдесят восьмом, было их последнее Рождество, проведённое в этой квартире вместе. Всего за пару месяцев до полёта «Первой ласточки». Потом агенты приняли негласное решение не возвращаться сюда надолго — слишком много воспоминаний, тогда резавших по сердцу. Сейчас — нет. Сейчас они вызывали лишь приятное чувство ностальгии.       Джейн привстала и оглядела гостиную — они ещё не успели сделать ремонт, лишь утеплили окна, так что на стенах по-прежнему красовались жутко старомодные желтоватые обои, а на люстре не доставало одного плафона.       Алекс явно проследил за её взглядом, потому что хмыкнул:       — Моя работа, — он выглядел слишком довольным собой, — Помнишь, как я её пробкой?       — Ага, — Джейн поддалась и тоже улыбнулась, — Вообще-то я перепугалась тогда. В этот раз давай без фокусов, ладно?       — Понял, целюсь сразу в окно, — он рассмеялся, но получил укоризненный взгляд в ответ, — Ладно, в люстру так в люстру.       Ответить Джейн не успела — пальцами нащупала в спинке дивана отверстие, прожженное сигаретой. Вздохнула. Эта часть воспоминаний по-прежнему свербела где-то в глубине сознания досадной недосказанностью. Они так ни разу и не поговорили после Клирвью.       — Сколько раз просила его дома не курить, — сказала тихо, но Донна и Алекс одновременно переглянулись.       — А кто-нибудь его вообще видел? Он там жив? — голос прозвучал слишком уж беззаботно, и агент закашлялся, стараясь сгладить неловкость. Должно быть, он тут же пожалел о том, что задал этот вопрос.       — Видела… в лифте пару недель назад, — отозвалась Джейн, прикусив губу, — Жив. Но выглядит отвратительно.       Увидев вопросительный взгляд Донны, тут же пояснила:       — В смысле, как будто не спал несколько суток, — впрочем, ничего необычного в этом не было.       Она всё ещё прекрасно помнила, как они почти насильно заставляли его спать, есть и в целом соблюдать хоть сколько-нибудь приемлемый режим дня, пока тот днями сидел над работой. Потом, конечно, труды окупались сполна, только вот вместо заслуженного отдыха он снова находил себе какой-нибудь перспективный проект — и всё начиналось по новой.       — Не удивила, — Алекс выглядел уже не таким весёлым, — не понимаю, как он там один справляется. Это ж комнатное растение, которое, знаете ли, само себя не польёт и не удобрит.       — Алекс! — Донна ощутимо ударила его по руке, — Я не понимаю, вы работали вместе больше года, живёте буквально в двух лестничных пролётах, и за пятнадцать лет так и не смогли просто поговорить?       — Ну…— начал Алекс, неодобрительно косясь на сестру и спешно придумывая ответ, — работали мы не вместе, просто пересекались там несколько раз…       — Это сложно, — выдохнула Джейн, — Мы разошлись не очень хорошо.       — Я в курсе. Алекс ему врезал. Но у него была причина и неправых тут нет, просто… обстоятельства, — она заломила руки, стараясь сдержать слёзы.       — Поймите, каково мне. Вернуться через столько лет, когда я почти смирилась, что больше никогда не увижу вас, и обнаружить, что мои самые близкие люди… мой брат, моя лучшая подруга и мой…— она никогда не называла его своим парнем, молодым человеком, не давала их отношениям официального определения, но все всё прекрасно понимали, —…просто разошлись и просто не общались больше десяти лет. Почему вы, чёрт возьми, не поговорите по-человечески?       — Потому что это ДОК, с ним нельзя по-человечески, — теперь на Алекса устремилось сразу два возмущённых взгляда, — Каков шанс, что он без объяснений застрелит кого-нибудь из нас?       — Он бы не сделал такого! — Донна буквально закипала, но тут её осадила Джейн.       — Он изменился… мы все изменились, — ей не хотелось говорить этого, но она понимала, что сценарий Алекса более чем возможен. Тогда, в Клирвью, он предпочёл сделать вид, что и вовсе не знаком с ними обоими. И причина была.       Кто же знал, что исчезновение Донны — не следствие ошибки в расчётах, а происки пришельцев. Алекс лишь догадывался, верил, потому что тогда бы оставалась вероятность, что сестра жива, а Джейн просто считала это антинаучной чушью.       Но ДОКа никогда не винила. Она прекрасно помнила, как тот отговаривал Донну от полёта, убеждал, что это может быть опасно, но она настояла на своём, абсолютно и почти по-детски полагаясь на его гениальность. Конечно, когда правда вскрылась, первым порывом Алекса было побежать к нему, обсудить, поговорить… извиниться. Но тогда он столкнулся лишь с напускным безразличием и жалящим высокомерием, словно это было вторжение на абсолютно личную, запретную территорию незнакомцем без допуска.       В гостиной повисла давящая тишина. Донна и Алекс одновременно открыли рты, чтобы продолжить спор, но Джейн вскочила, жестом остановив обоих:       — Я спущусь и поговорю с ним, а то вы оба не успокоитесь, — рано или поздно эта история должна была прийти к логической развязке, какой бы она ни была. И медлить с этим уже не было сил.       — Уверена? — встревожилась Донна, но подруга успокоила её уверенным кивком.       — Пистолет возьми, — Алекс лишь кивнул на собственный пиджак, — Надеюсь, стрелять ещё не разучилась?       — Надеюсь, стрелять не придётся.

***

      Джейн уже начинала жалеть о своём поспешном порыве, когда палец замер над дверным звонком. Пистолет всё же лежал во внутреннем кармане спешно натянутой куртки. На всякий случай.       Про себя отсчитала от трёх до одного, глубоко вдохнула и нажала. Спустя секунду в квартире послышался приглушённый скрипучий звонок, но никакого движения. К своему стыду, малодушно обрадовалась, что разговора удастся избежать. Но нет — за дверью раздались неспешные шаги, а после и знакомый голос.       — Пылесосы не нужны, утюги тоже. В Бога не верю, я учёный, идите нахер отсюда.       Джейн снова вдохнула и постучала несколько раз. К чёрту, слишком много за её практику было «сложных разговоров», порой трогающих за живое, но она держалась. Почему не сдержится сейчас?       Ответ был очевиден и неозвученным висел в воздухе — потому что это не чужой человек.       — Да твою ж… чего вам? — повернулся замок, и дверь распахнулась, едва не прибив Джейн, — А ты тут откуда?       Увидев агента, он удивлённо вскинул брови. Впрочем, лишь на секунду. После принял всё то же безразлично-высокомерное выражение лица.       Да, он определённо выглядел неважно. Глубокие тени под глазами, сероватая кожа, худоба почти неестественная — аж рёбра выпирали. Вышел он с голым торсом, в одних домашних серых штанах. Волосы по-прежнему оставались такой же смоляной копной, за исключением белоснежной пряди, сейчас распавшейся по двум сторонам. Ни проблеска седины. Магия, генетика или просто хорошая краска для волос.       — Ну? — учёный прислонился к косяку двери, сложив руки на груди и поглядывая на Джейн скептически, — Я слушаю, зачем пришла?       Ещё глубокий вдох.       — Поговорить хотела.       Он то ли закашлялся, то ли рассмеялся:       — Ну, заходи тогда. Не хочу, чтобы это слышал весь подъезд, — ДОК вернулся в полумрак квартиры, наощупь обнаруживая выключатель и включая блеклый холодный свет в коридоре.       Тут почти ничего не изменилось — короткий, мрачный коридор с парой ботинок у входа и одиноким серым пальто на вешалке. Справа — вход в ванную, чуть дальше — на кухню. А слева приоткрытая дверь в единственную комнату.       Появление у ДОКа этой квартиры можно было назвать удивительно удачным стечением обстоятельств — первые серьёзные деньги за первый крупный проект и случайно подвернувшееся под руку объявление о срочной продаже квартиры прямо на этаж ниже от их общей. Тогда они всё ещё жили там вчетвером — три комнаты, просторная гостиная и кухня, так что места вполне хватало.       Раньше тут была исключительно рабочая зона — что-то вроде небольшой домашней лаборатории, и, судя по стойкому едкому запаху химикатов, значительных изменений в этом отношении не произошло.       — Иди на кухню, сейчас приду, — почти приказал, и Джейн даже не думала ослушаться. Разулась, но всё же осталась в куртке. Так спокойнее.       Протиснулась по маленькому проходу мимо ванной и оказалась на кухне. Такая же маленькая и серая, как и вся квартира. На столе в беспорядке лежали стопки бумаг и книг вперемешку с проводами и деталями неизвестного назначения. Джейн, не зная, куда себя деть, примостилась на краю единственного стула.       Она была искренне удивлена, что он открыл дверь, не прогнал её, а сейчас даже был готов выслушать. Всё же волнительно — они не разговаривали с самого Клирвью. Джейн с трудом могла понять, что там у него на уме, но, в этом она не сомневалась, где-то в глубине души он тоже скучал. По ним, по их привычным долгим вечерам за разговорами, по ощущению… нужности.       — Рассказывай, — прервал её мысли ДОК, абсолютно бесшумно появившийся в кухне. Он оделся — по крайней мере, накинул футболку и тёмно-серую рубашку поверх. Ловким движением запрыгнул на столешницу и прислонился к стене, внимательно глядя на Джейн пронзительными светло-серыми глазами.       — Я просто подумала, что нам нужно наконец-то всё обсудить и извиниться друг перед другом, — начала та, замечая, как учёный скептически приподнял бровь.       — Считаешь, мне есть за что извиняться? — что ж, он по крайней мере шёл на диалог.       — Нам в большей степени, конечно. Но в Клирвью ты повёл себя как мудак, и не отрицай, — Джейн не хотела говорить этого. Правда не хотела. Слова, сквозившие обидой, вырвались наружу помимо сознания. Обычно она не позволяла себе таких вольностей.       — Мне стоило встретить вас с распростёртыми объятиями? После того, как вы бросили меня, даже не сочтя нужным разобраться? — он снова начинал закипать, и Джейн порывисто встала.       Подошла ближе и одним движением обняла, неосознанно и мягко поглаживая по плечу — она всегда делала так, чтобы успокоить и привести в чувства. После опомнилась и быстро отстранилась, запоздало поняла, что рано. Слишком рано для подобных порывов.       Она столкнулась со взглядом, полным непонимания и какого-то невыразимого сожаления. О чём — неясно.       — Я пойму, если ты не захочешь вернуться, если не сможешь подпустить меня… нас ближе, — с души будто упал камень, от самого осознания, что он не отталкивает, — Просто знай, что мы ужасно скучаем. Даже Алекс, которого ты тогда не захотел выслушать.       — Он мне нос сломал, мог бы и извиниться.       — Он бы извинился, если бы ты не выставил его за дверь, как только увидел.       — Раз уж на то пошло, мог бы постараться держать себя в руках. Он агент ФБР, а не школьник в пубертате, — ДОК всё не унимался, а Джейн больше всего не хотела ругаться снова.       — Его тоже понять можно. Он был уверен, что потерял единственную сестру и самого близкого человека в её лице, — она старалась говорить мягко, чтобы не спровоцировать, — Но мы все хороши. Я тоже, потому что… не поверила тебе, пока не увидела всё своими глазами.       ДОК лишь пожал плечами, задумчиво рассматривая вечерний город за окном. Он снова оказался где-то не здесь, но лишь на мгновение. Тут же тряхнул головой, заставляя чёрно-белые пряди в беспорядке лечь на плечи, и вновь взглянул на Джейн:       — Я уже давно не злюсь ни на кого из вас. Просто, знаешь, странно, что мы, живя по соседству, так ни разу и не перекинулись хотя бы парой фраз. Я был уверен, что мы просто обоюдно вычеркнули друг друга из собственных жизней. А потом на пороге возникла ты с намерением помириться.       — Знаю-знаю, это всё выглядит ужасно, но нам бы правда хотелось, чтобы ты вернулся. Если это возможно спустя столько лет, — Джейн вновь сделала шаг ближе, — И, может это не моё дело, но… Донна всё ещё любит тебя. Если и ты тоже…       — Именно поэтому мы не посвящали вас в свои взаимоотношения. Она любит, я — нет. И нас всё вполне устраивало, — ДОК на секунду замолчал, потом усмехнулся, — А как я надеялся, что за это время она найдет себе нормальные отношения. Те, которые она заслуживает.       — Но она счастлива с тобой. Была и будет. Если вдруг…— Джейн вздохнула, опускаясь на столешницу рядом.       — Если вдруг вернусь. Я помню, — учёный шумно вдохнул, на секунду прикрывая глаза, — Ладно. Я ведь ничего не потеряю, если попробую.       Джейн едва не подскочила на месте — у неё получилось. Но тут же опомнилась и просто сдержанно улыбнулась:       — Я уверена, что ты сделал правильный выбор.       — Надеюсь.

***

      За окном всё ещё мело. Такой снежной зимы не было уже очень давно. Большие белые хлопья кружились в свете фонарей, взмывали вверх, а после мягко опускались на землю. Во дворе абсолютно таинственно и незаметно появился снеговик — как полагается, с маленькими глазами-угольками, в полосатом шарфе и чьей-то старой шапке набекрень. Слегка неказистый, но вполне симпатичный.       — Откуда вы взяли этот неугомонный меховой комок? — Донна отвлеклась от окна и обернулась. Невольно улыбнулась. Тыква развалился на столе прямо поверх бумаг ДОКа, и глядел на учёного с выражением, мол «Чего смотришь? Гладь меня».       — У этого животного понятие личных границ отсутствует напрочь, — он смирился удивительно быстро, вздыхая и обречённо запуская пальцы в рыжий мех, — Мурчит ещё.       — Да ну, он же славный, — Донна подошла к столу, не в силах перестать улыбаться.       Спустя столько лет они вновь рядом. Как друзья или как пара — признаться, вовсе не важно. Серьёзных разговоров сейчас не хотелось.       — Пусть будет славным где-нибудь не на моём отчёте, — ДОК потёр переносицу, снимая круглые очки с толстыми прозрачными линзами.       Он выглядел таким ужасно домашним и совершенно лишённым привычной грозности, что, казалось, они все по-прежнему были беззаботными студентами. А на дворе по-прежнему был семьдесят восьмой.       — Это кто тебя так? — Донна провела пальцами по его волосам, вылавливая широкую белую прядь. Не крашеная, и на седину не похоже.       Учёный вздрогнул, слишком уж резко оборачиваясь. Не удивительно — после десятка лет жизни в полном одиночестве легко отвыкнуть от простых человеческих прикосновений.       — Не поверишь, — он усмехнулся, — инопланетяне и, блять, кучка подростков. Ты много веселья пропустила.       — Инопланетянами ты меня не удивишь, — Донна опустилась на стул рядом и аккуратно забрала лениво мурчащего Тыкву на колени, — А подростки откуда появились?       ДОК пожал плечами, потянулся и снова надел очки:       — Говорю же, ты много всего пропустила. Четверо школьников нашли в лесу инопланетного принца, возомнили себя главными героями фантастического фильма и решили, что их миссия — отправить его обратно на родную планету. А Алекс и Джейн походя обнаружили наркокартель и спасли местную старшую школу от стрельбы. Об этом, думаю, ты знаешь, — учёный вновь углубился в чтение документов, изредка делая пометки ручкой, потом поймал всё такой же заинтересованный взгляд Донны и нехотя пространно добавил, — Я там просто пытался найти хоть какую-то информацию. Ничего интересного.       Теперь уже Донна усмехнулась, придвигаясь ближе и нагло заглядывая в отчёт:       — А мне Алекс рассказал, что ты разворотил целую военную базу, чуть не сбросил на Клирвью инопланетную станцию и переругался с половиной сената.       — Ну а кто виноват, что сенатор — твердолобый мудак, — ДОК вздохнул, ненароком прикасаясь к чужой руке, — А Алексу передай, что клевета — это статья.       Последнюю фразу он произнёс тихо, почти шёпотом, удивлённый близостью. Донна поймала золотой блик от гирлянды на серой радужке его глаза, завороженно подумала, что он почти не изменился. Лишь в уголках глаз собрались едва заметные морщинки, а светло-коричневые родинки, рассыпанные по лицу и шее, стали заметнее на бледной коже.       Ещё секунда, отсчитанная пульсом, отдававшимся в ушах, и Донна приподнялась, потянулась к чужим губам и не встретила сопротивления. Напротив — её притянули к себе, едва не усаживая на колени. Тыква, недовольно мяукнув, спрыгнул и гордо ушёл спать на диван.       Она бы начала корить себя за столь импульсивный порыв — они ничего не обсудили, а вдруг у него уже кто-то есть — если бы не сжимающие её талию тонкие пальцы, если бы не явное желание углубить поцелуй, которому она не поддалась.       Потому что в прихожей послышался звук открывающейся двери и шаги.       — О-о-о, — протянул Алекс, и даже по голосу было понятно, что на его лице сейчас самая ехидная улыбка из бескрайнего арсенала, — Джейн, кажется, мы не вовремя.       К тому моменту, как та вошла в гостиную, Донна уже поспешно вернулась на свой стул, словно ничего и не было. Выдавали её только краснеющие от стыда щёки.       — Вечер добрый. Вернулись? — ДОК посмотрел на агентов, запрокинув голову и качнувшись на стуле так, что, казалось, вот-вот упадёт.       — Как видишь. Просим прощения, что помешали, — улыбка всё не сходила с лица Алекса, и Донна была в полушаге от того, чтобы бросить в него чем-нибудь.       — Хорошо, что вы решили не задерживаться, иначе пришлось бы застать нас в куда более деликатном положении, — учёного сложившаяся ситуация нисколько не смущала. Скорее, тоже веселила.       Он наконец-то поставил стул на все четыре ножки и повернулся, крутя в пальцах ручку. Осмотрел украшенную гостиную с лёгкой полуулыбкой. Он может никогда не признаться в этом — но он тоже скучал.       — Я так понимаю, Рождество я тоже праздную с вами?       — Ага. Без вариантов, — Джейн кивнула с самым серьёзным выражением лица, — Только не говори, что собирался всю рождественскую ночь проработать.       — Ну вообще-то… как и последние пятнадцать лет, — он встал, разминая плечи и собирая волосы в небрежный пучок на затылке.       — Да не убегут никуда твои исследования, успокойся, — Алекс похлопал его по плечу, вставая рядом. И Донна невольно усмехнулась, впервые заметив их разницу в росте и габаритах.       Алекс мускулистый, высокий и широкоплечий, выглядел бы грозным, но совершенно дурацкий свитер с оленями как-то мешал его восприятию в таком ключе. И ДОК — почти болезненно худой, едва достававший макушкой до плеча агента, и тоже в свитере — правда, без оленей.       — Можно вопрос? — поинтересовался учёный, скептически оглядывая ёлку, — А где звезда? Или что-либо, подразумевающееся на её место.       — Точно, вот что мы забыли, — спохватилась Джейн, в пару шагов оказавшаяся у ёлки. Быстро посмотрела каждую из опустевших коробок от игрушек и нахмурилась.       — А она у нас точно была?       — Точно, — кивнула Донна, подходя и тоже подключаясь к поискам, — большая такая, золотая, с какими-то камушками.       — Понятно. Сейчас приду, — недовольно отозвался ДОК, поднимаясь и откладывая документы на стол, — Ничего без меня сделать не можете. А мне вообще-то отчёт сдавать завтра.       — В сочельник? — удивился Алекс.       — Ага. Учёные часов не наблюдают.

***

      ДОК вновь появился на пороге спустя несколько минут. В руках держал довольно большую картонную коробку, из которой выглядывала упаковочная бумага и обрывки газет — в них заворачивали игрушки, чтобы те не побились.       — Держите ваше сокровище, — он поставил коробку на пол и скинул ботинки, — Вы её ко мне на балкон запихнули ещё тогда.       — А я и забыла, — рассеяно улыбнулась Джейн, уже сидевшая на диване в компании Тыквы и чашки чая.       Пара секунд поисков, и учёный выудил с самого дна звезду, любовно завернутую в старую газету. Развернул и осмотрел, после кивнул — целая.       — Сам достанешь? Или тебя подсадить? — хмыкнул Алекс, выглядывая с кухни. Рост ДОКа был определённо его любимой темой для шуток.       — Я сейчас кину в тебя чем-нибудь, — фыркнул тот, подходя к ёлке. Но не признаться не мог — он явно себя переоценил и до вершины едва ли дотянется. После нескольких неудачных попыток и едва не опрокинутой ёлки — Донна вовремя схватила его и спровоцировала очень уж неловкий эпизод с падением… их обоих… друг на друга — учёный сдался.       Зашёл на кухню к Алексу, увлечённо готовившему что-то, и постучал тому по плечу. На вопросительный взгляд агента протянул ему звезду с самым недовольным выражением лица:       — На. Я не дотягиваюсь.

***

      Где-то вдалеке прогремел залп салюта, заставивший Тыкву испуганно мяукнуть и свернуться на руках хозяйки. Рождество наступило — Джейн взглянула на часы — двенадцать минут назад.       От мерцающих гирлянд на ёлке было светло, а от весёлых голосов — тепло. Донна, убаюкивающая кота на руках, смеялась и обсуждала с Алексом что-то о планах на длинные рождественские выходные.       ДОК наблюдал за происходящим со сдержанной улыбкой, сидя на подоконнике и старательно высовывая тлеющую сигарету в открытую форточку. Он тоже казался абсолютно счастливым — но как-то по-своему.       — Эй, — Джейн подошла к нему, наклоняясь и даже не морщась от запаха дыма, — Не жалеешь, что вернулся?       Учёный взглянул сначала на неё, после на оставшихся за столом брата и сестру, покачал головой. Ответил шёпотом, будто боясь нарушить хрупкую атмосферу праздника:       — Ничуть.