but i never wave bye-bye

"Ты выглядишь иначе„. Джонатан посмотрел на него, нахмурив лицо, как будто спрашивая, так ли это сейчас важно? Не было, не совсем. Они не могли получить Эл, Нэнси была тихой и замкнутой после… всего этого, Эдди все еще был разыскиваемым убийцей. Это был полный пиздец. Но он не видел Джонатана месяцами. Почти год. Они никогда не были друзьями, но знали друг друга. Он не был до конца уверен, знает ли он Джонатана. Его волосы отрасли, мешки под глазами стали в десять раз больше, и от него пахло травкой. Его глаза не были красными или что-то в этом роде, но запах оставался на нем. Впрочем, Стив не особо удивился. Друг Джонатана — Аргайл? — был под кайфом, когда они прибыли, и до сих пор накуренный. — Ты тоже, — сказал Джонатан, и, может быть, он не сильно изменился, потому что оставался таким же тихим и нежным, каким был в тот день, когда Байерсы уехали в Калифорнию. Стив посмотрел на повязку, торчащую из-под кофты. Ну, кофты Эдди. Они обыскали трейлер Мансона в поисках одежды и расположились лагерем у Макс. Дети и Нэнси пошли домой, чтобы показать родителям, что они на самом деле живы (Лукаса нужно было немного убедить, чтобы уйти от Макс). Но он сам, Робин, Эдди… Ну, его родителям было все равно, где он. Робин молчала о себе. И Макс жила здесь, так что. А родители Майка думали, что он все еще в Калифорнии. Джонатан, Уилл, Майк и Аргайл (так его звали, верно?), они прибыли несколько часов назад. Они сказали, что Эл была в Неваде, чтобы вернуть свои силы. Он действительно не хотел думать о том, что это значит. — У вас с Нэнси все в порядке? — спросил Стив. В горле пересохло. — Я имею в виду, что на это воссоединение было довольно тяжело смотреть. Джонатан выдохнул через нос и поднес руки к лицу. — Не хочешь об этом говорить? Это нормально, я все понимаю. Я имею в виду, у меня тоже были проблемы в отношениях. Ты думаешь, мне будет легко завести девушку, верно? Я имею в виду, я Стив Харрингтон. Но, думаю, все это сошло на нет после того, как я закончил школу. Каждое слово сопровождалось неловким нервным смешком. Боже, это было неловко. У Эдди и Аргайла была правильная идея накуриться и забыть об этом дерьме. — Просто, — глаза Джонатана выглянули из-под его рук, голос мягкий и тихий, но твердый, — перестань болтать. — Верно, да, — Стив сглотнул и ударился головой о стену. Макс, Уилл, Робин и Майк сидели кружком на полу и что-то бормотали между собой. Эдди и Аргайл, по крайней мере, имели приличие курить в фургоне Аргайла. Стив пошевелился, и в боку вспыхнула стреляющая боль. — Дерьмо, — выдохнул он и сильно прикусил костяшки пальцев, чтобы сдержать еще больше вздохов боли. Джонатан повернул к нему голову. — Это из-за летучих мышей, верно? — Ага, — сказал Стив сквозь стиснутые зубы, — совсем не больно. — Пошли — Куда мы идем? — спросил Стив. Он споткнулся, схватившись за бок. Джонатан обвил рукой его талию, а рука Стива — его шею, и в этом не было особой необходимости, потому что Стива укусили почти два дня назад, но это было приятно. Это было классно. Он получил ответ, когда Джонатан посадил его на унитаз в ванной Мэйфилд. Он снова прикусил палец, чтобы больше не издавать смущающие болезненные звуки. Джонатан открыл аптечку за зеркалом, сканируя глазами. — Здесь много тайленола*. Это может помочь. В конце концов он нашел то, что искал, потому что схватил кучу вещей и закрыл шкаф. — Сними кофту. — Что? — Я посмотрю на твою рану, придурок. Было ли закатыванием глаз в тоне Джонатана? Стив вздохнул, закатил глаза, но подчинился. Джонатан встал на колени в пространстве рядом с ним и прямо перед ним. Его руки зависли над бинтами, и он посмотрел на Стива, словно спрашивая разрешения, карими выжидающими глазами. Стив никогда не замечал, насколько карими были его глаза. Он кивнул. Его кожа подпрыгнула, когда пальцы Джонатана коснулись его живота, легкие как перышко, мягко снимая испачканные бинты. Джонатан медленно развернул их, и каждый раз, когда его пальцы касались обнаженного тела, Стив невольно вздрагивал. Или мышечный спазм. Или что-то. — Ты в порядке? — спросил Джонатан так тихо, что Стив не был уверен, что он вообще что-то сказал. — Ага, — выдохнул Стив. — Просто Робин обычно делает такие вещи. — Оу? — уголки рта Джонатана приподнялись. — Нет нет нет. Это не так. Робин и я друзья. Она… я… нам просто нравятся разные вещи, — выпалил Стив на одном дыхании. — Господи, черт возьми, Христос, что, черт возьми, ты делаешь?! — Извини, — Джонатан скривился. — Твоя кожа прилипла к последнему слою. — Это чертовски отвратительно, — выдохнул Стив. Джонатан бросил бинты в мусорное ведро и какое-то время смотрел на рану Стива. Стив уставился на голову Джонатана. Его челка обрамляла лицо, а волосы почти доходили до плеч. Его рот нахмурился, а глаза были сосредоточены. — Тебе следует подстричься, — чуть громче шепота сказал Стив, не желая нарушать тишину, которую Джонатан создал вокруг себя, ауру, которую он постоянно излучал. Комфортная тишина; немые умоляющие вопросы, молчаливые ответы. — Тебе тоже, — сказал Джонатан тем же тоном, той же громкостью. — Вау, окей. Это было просто грубо, — нормально сказал Стив, разрушая атмосферу, которую они создали. Джонатан рассмеялся. Стив не может припомнить, чтобы когда-нибудь раньше слышал смех Джонатана. — Прими тайленол, — сказал он. — Вероятно, это наступит к тому времени, когда мы закончим. Стив проглотил его всухую и тут же пожалел об этом. Это было нормально, болеутоляющее было в его организме, и это все, что имело значение. Джонатан перевел взгляд с бутылки, которую схватил, на рану Стива, погруженный в свои мысли. — Тебе придется лечь, — пробормотал Джонатан. — ...Почему? — Таким образом, перекись водорода на самом деле попадёт в укус, а не просто прольётся на штаны. Стив снова вздохнул и лег на спину — не обижайся, Макс, быстро подумал он, — грубый пол в ванной. Царапины на его спине от таскания в основном зажили, но тупая боль все еще ощущалась. —Покончим с этим, Байерс. Джонатан встал на колени рядом с раной и промокнул ее мыльной тряпкой. — Я думал, ты используешь перекись водорода, — Стив посмотрел на Джонатана, стараясь не слишком стыдиться своего нынешнего положения. — Сначала я вымою ее водой с мылом, — сказал Джонатан, и, боже, почему его голос такой мягкий, тихий и хриплый. — Перекись водорода дезинфицирует ее. Я думаю. — О, хорошо. Он думает, — Стив уронил голову на пол и уставился в потолок. Было странно, как будто кто-то копался в его боку. Каким был Джонатан. Было больно, невероятно больно, но он думал, что хорошо сдерживает это. — Ублюдок, дерьмо, дерьмо, черт возьми, Байерс, какого хрена ты делаешь? — Извини! Извини, я слишком сильно надавил, — Джонатан поднял руки ладонями наружу. Он подождал несколько секунд, пока Стив сориентируется, и начал снова. — Ты закончил? — спросил Стив срывающимся голосом. Вдохнул через нос, выдохнул через рот. Вдох через нос, выдох через рот. Он видел, как Дастин делал это раньше. Это до боли напомнило ему прошлое летом, в торговом центре, когда Джонатан разрезал ногу Эл и вцепился в нее пальцами. Тошнота, которую он чувствовал от увиденного, грозила вернуться. — Почти, — мягко сказал Джонатан. Стив не был уверен, как его голос мог стать более нежным, но каким-то образом это произошло. — Черт, — пробормотал Стив. Он невольно ударил Джонатана коленом в спину и едва сдержался, чтобы не ударить его снова. — Что, черт возьми, ты делаешь?! — Прости. Успокойся. Она* сочится. Хм, я не думаю, что это хороший знак, - Джонатан прополоскал тряпку, снова намылил ее и снова сел. Он продолжил мытье. — Ты можешь справиться с тем, что тебя избивают так сильно, что твое лицо становится неузнаваемым, и на тебя нападают демо-мыши, но ты не можешь справиться с небольшим количеством мыла? — Заткнись, придурок. Каждый раз, когда мыло касалось места укуса, оно жгло как в аду. Стив ахнул, тяжело дыша, и снова ударил Джонатана коленом. На этот раз вроде как нарочно. — Не мог бы ты - перестать извиваться — сказал Джонатан сквозь стиснутые зубы. Он повалил Стива на пол и оседлал его, прижав к месту. — Из любви к богу, оставайся на месте. Убедившись, что Стив не шевельнется, Джонатан снова прижал намыленную ткань к укусу, сильно, но в то же время осторожно промокнув ее. Стив прикусил внутреннюю часть щеки, чтобы не закричать. Мужчины не плачут. Его тело напрягалось и расслаблялось, желая встать и убежать от этой пытки. Джонатан встал, чтобы прополоскать тряпку, но уперся ногами в бока Стива. Он снова оседлал его и смыл мыло с раны мокрой тряпкой. Он вытер ее самым сухим уголком ткани. Стив закрыл глаза, думая, что пока он находится в горизонтальном положении, он сможет заснуть. Они все многое потеряли. Он почувствовал, как в его ране зашипели холодные капли. Его глаза распахнулись. Всхлипы сорвались с его губ, и он схватился за самое близкое к себе, которым оказалось бедро Джонатана. — Да ладно, не так уж и больно, — усмехнулся Джонатан. Он медленно наклонил бутылку на небольшом расстоянии от раны, позволяя падать только небольшим каплям. — Ну, почему бы тебе, черт возьми, не пойти в Изнанку и не дать себя укусить одному из этих — дерьмо! — демонических летучих мышей? — сказал Стив, тяжело дыша, кряхтя и впиваясь пальцами в бедро Джонатана. Джонатан поставил бутылку и осмотрел рану. — Сейчас все выглядит настолько хорошо, насколько это возможно. Стив еще раз вздохнул, расслабившись и полностью рухнув на пол. — Но мне нужно наложить новые повязки, так что тебе придется встать, — сказал Джонатан тоном Джонатана, которым он всегда говорил. Он слез со Стива и помог ему подняться. — Спасибо, — пробормотал Стив, садясь на сиденье унитаза. Джонатан перевязал рану, снова легонько провел по ней пальцами. Он едва чувствовал прикосновения, и все же его кожа жгла в каждом месте, где касались руки Джонатана. Он не хотел думать о том, что это значит, не хотел думать о том, что отец назвал его феей, голубым, педиком, бесполезным нахалявым куском дерьма. Он не хотел думать о том, что пару лет назад назвал Джонатана педиком, не хотел думать о карих глазах Джонатана или его мягком нежном голосе. Он не осознал, что Джонатан закончил перевязку раны, пока не заметил карие глаза ближе к своим, чем раньше. — Помнишь старшую школу? — Он говорил тихо и мягко. Не было нужды говорить громко, когда они были так близко. — Я все еще учусь в старшей школе, — уголок рта Джонатана приподнялся, и на его лице появилась улыбка. — Верно, — сказал Стив, — я имею в виду, помнишь, в переулке я обозвал тебя… ? Брови Джонатана нахмурились. — Да, почему? Стив молчал, просто сгорбившись, чтобы они с Джонатаном могли быть на одном уровне глаз, а другой парень стоял на коленях практически между его ног. Теперь их лбы почти соприкасались. Стив сосредоточился на дыхании. — Что такое, Стив? — едва слышно спросил Джонатан. — Ничего, просто, — сглотнул Стив, — ты сильно изменился с тех пор. — Как и ты, — глаза Джонатана искали что-то в его собственных, и он не знал, что искал Джонатан, но он был напуган. — Никогда не думал, что буду оказывать королю Стиву первую помощь. Стив резко выдохнул, что-то вроде смеха, но не совсем. — Извини, что назвал тебя так. Я никогда, эм, я никогда не извинялся за это, — он больше не мог смотреть в карие глаза Джонатана. Ему пришлось отвести взгляд. Его взгляд метнулся от рта Джонатана к веснушке на подбородке Джонатана, и это было ужасной ошибкой, потому что… Губы Джонатана были на его губах, мягкие, нежные и потрескавшиеся, как и его голос. И кожа Стива горела везде, где Джонатан его касался, а больше всего горели его губы и колено, где Джонатан едва касался его горело больше всего, и он понял, что он все еще без футболки, и трейлер был маленьким,и ванная была еще меньше, и глаза Джонатана были закрыты, в то время как его быстро моргали, и Джонатан целовал его, и он был… он был… Он был в ужасе. Стив неуклюже схватил Джонатана за плечи и оттолкнул. Его глаза были широко раскрыты, и он пытался втянуть как можно больше воздуха, а его сердце бешено колотилось. Джонатан, бедный Джонатан, выглядел таким растерянным, но Стив не мог сосредоточиться на его лице или слышать, что он говорил, в ушах звенело, и он не мог дышать. Он огляделся, не уверенный, что его сейчас стошнит или он потеряет сознание, моргая и пытаясь вдохнуть воздух, смутно понимая, что Джонатан схватил его руки и положил одну на свое сердце, а другую на сердце Стива, которое он мог слышать и чувствовать. После того, что казалось вечностью, он наконец снова смог дышать. Звон в ушах исчез. Джонатан посмотрел… он не был уверен. Его лицо было непроницаемо. — Стив, — заговорил Джонатан в миллион раз нежнее и тише, чем обычно, — ты в порядке? Стив кивнул, полностью осознавая, что дышит ртом, но ему нужно как можно больше кислорода. — Я сожалею о том, что я только что сделал. Я неправильно истолковал ситуацию и… — Нет, — перебил его Стив, — нет, нет, не извиняйся. Я собираюсь… мне нужно вздремнуть. Джонатан молчал, но помог Стиву добраться до спальни Макс. Его ноги, как это ни смущало, тряслись, так что он был благодарен за это. — Можешь сказать Макс?.. — Да, я дам ей знать, что ты одалживаешь ее кровать, — кивнул Джонатан. — Как раз… перед этим. Стив сделал паузу. — Я не гей, — сказал Джонатан с жестким и серьезным лицом, как будто он осмелился сказать Стиву, что он гей. Как будто он осмелился Стива назвать его худшим словом. — Я знаю, — сказал Стив чуть громче шепота. Джонатан кивнул, явно удовлетворенный таким ответом. — Эм… хорошенько поспи. — Он поспешил обратно к передней части трейлера. Стив смотрел, как он сидит на диване рядом с Робин, затем повернулся и рухнул на кровать Макс, что было не самой удачной идеей, потому что он приземлился на свою больную сторону. Он не знал, сколько времени проспал, но когда проснулся, в горле пересохло, а в голове стучало. Он протер глаза и потянулся, хрустнув спиной с громким и приятным хрустом. — Спящая красавица жива! — Робин ухмыльнулась. Она задержалась в дверях со стаканом воды в руке. Она предложила ему. Он с благодарностью взял его и осушил. — Что-то происходит? — Нет, — Робин села на кровать и похлопала по месту рядом с собой, чтобы Стив сел рядом с ней. — Джонатан казался странным, когда вернулся, так что не знаю. Я подумала, что с тобой что-то случилось. Невысказанное «Ты в порядке?» прошло между ними. — Ничего не произошло. Если не считать пыток, которые он называет первой помощью, — сказал Стив с легким смешком, который не коснулся его глаз. Он повертел стакан в руках, стараясь не пролить то, что в нем осталось. Его бок болел, хотя он казался чище. Наконец он посмотрел на Робин. Она беспокоилась о нем, заметил он с тупым удивлением. — Помнишь, о чем мы говорили некоторое время назад? Когда ты сказал, что со мной тоже все будет в порядке? Ее глаза смягчились, и на ее лице появилось понимающее выражение: — Конечно, я помню. — Да хорошо. Не знаю. Я не думаю, что я должен быть в порядке. Джонатан, он… поцеловал меня, и я совершенно сошел с ума. — Он поцеловал… Извини, что? — Роб, — ​​он так чертовски старался, чтобы его голос звучал ровно, чтобы его эмоции и, возможно, слезы не переполняли его, потому что мужчины не плачут, — я не знаю, что делать. Она обняла его и держала, пока он дышал. Вдох через нос, выдох через рот. Он должен сообщить Дастину, что его дыхательная штука работает. Робин поняла; она знала, какими были его родители, а он знал, какими были ее. Она знала то, что ему твердили всю жизнь, что мальчики, которые целуются с мальчиками, — уроды, и их следует бояться. Что, если бы он был одним из них, он мог бы с тем же успехом покинуть родительский дом и занять свое место среди социальных отверженных, таких как Джонатан «Урод» Байерс и Эдди «Фрик» Мансон. — Ты будешь в порядке. Я знаю, ты будешь, — сказала Робин. Прошло мгновение тишины. — Он тебе нравится? Стив разорвал объятия. Он взглянул на нее. — Я так не думаю. Я никогда раньше не думал о нем так. А теперь — не знаю, я не знаю. И он понял, что это полная ложь. Он уже думал о Джонатане. Когда Джонатан схватил его и ударил. Когда Стив появился в доме Байерсов и был втянут во всю эту чушь. Когда Джонатан сфотографировал его и Нэнси, какая-то часть его задавалась вопросом, для чего Джонатан сделал это фото для большего чем просто подкрадываться к Нэнси. Когда Джонатан был полностью готов вырвать эту штуку из ноги Эл. Эти бесцеремонные мысли на месяца наполнили его чувством вины и отвращения (особенно той, что была про фото — он не был уверен, почему он так подумал). Он был просто Джонатаном Байерсом. Он был странным, тихоней. Он был сыном Лонни. Он был парнем, который бил Стива сильнее, чем его отец, и сильно окровавил его лицо. Что-то всегда было там; ямка в его животе, которая затвердевала всякий раз, когда Джонатан был поблизости. Что-то, что сворачивало его мысли от ревности всякий раз, когда он видел Нэнси и Джонатана вместе в школе. Он думал, что это из-за того, что Байерс увел его девушку, но… он не знал. Проклятый поцелуй Джонатана морочил ему голову. Стив прижал ладони к глазам и застонал. Глупо было беспокоиться об этом сейчас. Миру опять пришел гребанный конец. И он беспокоился о поцелуе. — Макс приготовила замороженную пиццу. Тебе лучше прийти и взять немного, прежде чем Эдди и друг Джонатана вернутся. Они, наверное голодные, — сказала Робин с улыбкой на губах. Стив рассмеялся, несмотря на то, что все пронеслось у него в голове. — Я голоден. Серьезно, в этот момент я мог бы съесть соль “Keith’s” и чипсы с уксусом. Они встретились взглядами и впали в приступ нервного смеха. Стив загнал Джонатана в угол после ужина. Никто не сидел за столом, никто не хотел. Все нашли место, чтобы сесть в гостиной Макс. Стив заметил, что Джонатан сидит дальше всех от него. — Привет, чувак, — сказал Стив. Он проследовала за Джонатаном на кухню когда он встал. Джонатан вызвался помыть посуду. Или он просто начал ее мыть, чтобы занять себя. Наверное, это было так. Так или иначе, Стив схватил полотенце и начал вытирать. — Привет, — Джонатан не смотрел на него. Он поставил тарелку под кран и начал тереть ее. — Слушай, прости, что раньше… — Джонатан. Джонатан безмолвно протянул ему тарелку и взял другую, и даже если он будет тереть немного сильнее,чем нужно, Стив не собирался ничего говорить. — Я сожалею о том, что было раньше. Я хочу попробовать еще раз, — он не был уверен, откуда взялись эти слова. Он просто хотел поговорить об этом с Джонатаном, объясниться. Но его рот двигался быстрее, чем его мозг. Может быть, Джонатан сделал это спонтанно, но ему действительно хотелось поцеловать его снова. — Что? — Джонатан, наконец, посмотрел на него с перекошенным лицом. Его карие глаза изучали лицо Стива. Должно быть, они наконец нашли то, что искали, потому что Джонатан протянул ему еще одну тарелку и закрыл кран. — Я хочу попробовать еще раз, — повторил Стив тихим и низким голосом, словно пытаясь соответствовать ритму Джонатана. Джонатан мягко положил руку ему на подбородок, прямо под щеку, больше кончиками пальцев, чем чем-либо еще. Его рука была мокрой. Стив чувствовал, как горит его лицо и учащается сердцебиение, но он не отрывал взгляда от глаз Джонатана. Затем он посмотрел на его губы, на этот раз целеустремленно. И он целовал Джонатана Байерса, тихого, красивого и храброго, а под его кожей постоянно бушевала ярость. И, возможно, они будут в порядке.