Светлячки

С точки зрения логики, при любой смене обстановки или распорядка живому организму необходимо время для адаптации. Споку потребовался самый минимум: всего лишь перепрограммировать температурные настройки в своей каюте, установив комфортные восемьдесят пять по Фаренгейту. Нийоте пришлось учиться понижать голос, обращаясь к капитану Кирку, и убирать из тона издевку, но легкая насмешка оставалась там до сих пор. Через пару недель мистер Скотт окончательно уверовал, что кормить будут ежедневно. И что да, можно даже заказать себе сэндвичи. Сулу понадобилось четыре дня, чтобы с первого раза понимать, что говорит ему Чехов, и чтоб научиться отключать внешний инерционный гаситель прежде, чем выходить в варп. Джим привык к тому, что все называют его капитаном, за трое суток. Спок полагал, что через три месяца после того, как был уничтожен Вулкан, жизнь экипажа уже вошла в привычную колею. Но когда однажды, желая сделать простейший запрос, он зашел в лазарет и случайно столкнулся с доктором Маккоем, Спок понял, что ошибался. Столкнулись они в абсолютно прямом смысле слова: Маккой на полном ходу налетел на него. Контакт был кратким, но оглушительным: на Спока обрушилась тошнота, страх и дикая тоска — все эти эмоции буквально прошили его насквозь. Тем не менее, Споку удалось удержаться на ногах. Начмеду повезло меньше. — Черт подери, — ругнулся Маккой, поднимаясь с пола, и свирепо зыркнул на него, невозмутимого, как и всегда. — Вы-то что здесь забыли? — Весьма эмоционально, доктор. — не выдать себя и говорить спокойно, когда страх и боль, передавшиеся через прикосновение, все еще горели у него под кожей, было необычайно трудно. Но больше всего Спока волновало то, что, прикасаясь к Маккою, заглянуть в его эмоции он даже не пытался, весь этот ужас кипел совсем на поверхности. И обязательно когда-нибудь прорвется наружу. — Я здесь затем, чтобы уточнить, каковы текущие нужды медицинской службы корабля. Мы заходим в док звездной базы для краткой стоянки и имеем возможность пополнить запасы продовольствия и медикаментов. Маккой хмуро кивнул, провел его в свой кабинет и отдал один из паддов, что лежали там на столе. — Вот вся информация. А теперь прошу меня извинить. Спок проследил взглядом, как доктор быстро вышел из кабинета и скрылся в туалетной комнате. Последовав за ним, он услышал, как Маккоя мучительно рвет в ближайшей из кабинок. Перегородки были тонкие, так что и Маккой наверняка слышал его шаги. Спок подождал, пока худшее останется позади, потом заговорил. — Вы больны. — Черта с два, гоблин. — Маккой спустил воду, вылетел из кабинки и бросился к раковине, умыться и прополоскать рот. — Что вам нужно? — Крайне желательно, чтобы вы обратились за медицинской помощью. — Спок. Именно я возглавляю медицинскую службу этого корабля. И я говорю вам: со мной все в порядке. Спок скептически приподнял бровь, и Маккой зарычал снова. — Спок! Все со мной хорошо! — Рвота, насколько мне известно, не является у людей признаком доброго здоровья. Теперь они замолчали оба, и тишина повисла весьма неприятная. Маккой изо всех сил делал вид, что он, во-первых, совершенно здоров, а во-вторых, его ничуть не волнуют расспросы старшего офицера. Спок ждал. Рано или поздно, но доктор сдастся и расскажет ему, что с ним происходит; по его опыту, именно так поступали все земляне, столкнувшиеся с так называемым «неуютным молчанием» в присутствии вулканца. — Вы наконец дадите мне пройти, или протискиваться в дверь мимо вас? Потрясающе. Леонард Маккой оказался исключением и из этого правила. — Если вы продолжите легкомысленно игнорировать свое состояние, я издам соответствующий... — Легкомысленно?! Игнорировать?! А ну-ка брысь с моей дороги! В грудь ему уперлись прохладные человеческие ладони, и с них на Спока хлынул мощный поток эмоций: негодование, ярость, одиночество, глубокое страдание и тщательно скрываемый страх — все это захлестнуло и затопило прекрасно организованный, идеально отрегулированный вулканский разум, и в следующее мгновение Спок понял, что теряет сознание. Последним, что он почувствовал, было то, как его тело повисло на руках у доктора Маккоя, который все еще продолжал орать на него. x~x «... вероятная аллергическая реакция...» «... ел тот же проклятущий салат, что он ест каждый день...» «... очнулся...?» — Спок? — Тихий тягучий голос Маккоя первым пробился напрямую к нему из дымки, в которую превратилась реальность. — Да проклятье же, Спок... — Да, доктор? Кто-то вздохнул. Маккой что-то проворчал и отошел в сторону. Спок открыл глаза. Рядом с биокроватью стояла Нийота. Она прикоснулась к его щеке, и он едва сумел почувствовать пульсацию ее тревоги — все казалось глухим и бледным в сравнении с тем, что он ощущал, когда к нему прикасался доктор Маккой. — Ты в порядке? — Со мной все хорошо, Нийота. — Как бы не так, гоблин, — добрый доктор снова был рядом, теперь он вооружился трикодером и тщательно сканировал Спока с головы до пят. — Вы, вообще-то, только что грохнулись в обморок. Это, насколько мне известно, не является у вулканцев признаком доброго здоровья. Спок изогнул бровь, оценив, как против него обратили его же собственные слова. — Доктор. Я в порядке. Но едва только он попытался подняться с кровати, в шею ему тут же уперся гипошприц. Не активированный. Пока еще не активированный. - Только попробуйте — и я тут же вколю вам снотворное! — да, теперь Спок начинал понимать, почему капитан опасается злить своего начмеда... — Так что прекращайте пороть чушь и выкладывайте уже, что произошло на самом деле. Взгляд голубых глаз скрестился с его взглядом, как клинок, и на этот раз Спок отвел глаза первым. — Хорошо, доктор. Я расскажу вам, но только наедине. — Нийота замерла, потом коротко кивнула и исчезла за дверью. Спок сел в постели, сложил руки на коленях. — И еще при одном условии: вы, в свою очередь, тоже поведаете мне причину вашего недомогания. Маккой скривился, но беспокойство о здоровье коллеги, видимо, было намного сильнее гордости. Он кивнул. — Договорились. — Дело в ваших эмоциях. Они меня... захлестнули. Глаза Маккоя округлились. — Что? — Доктор, вулканцы — раса тактильных телепатов. Любое прикосновение позволяет нам прочитать мысли собеседника и сделать выводы о его эмоциональном состоянии. — Спок нахмурился. — То, что я почувствовал, прикоснувшись к вам, было... сногсшибательным. — Так я... Боже ты мой. Спок, простите. Я не хотел, клянусь... — Я прекрасно осознаю, что вы не желали причинить мне вред. Так что вам не нужно извиняться, доктор. — Тоска по дому. — Что? — У меня. Вы спрашивали, что со мной происходит. Я скучаю по Земле. Причина моего недомогания — тоска по дому. — Я читал ваше резюме. Вы разведены, и на момент вступления в должность начальника медслужбы этого корабля у вас не было на Земле никакой собственности. Маккой вспыхнул было и снова глянул на него бешеными глазами, но гнев тут же угас, когда он понял, что Спок искренне не понимает в чем дело. — Думаю, я скучаю просто по Земле. Воспринимаю, видимо, своим домом всю планету — звучит эгоистично, да? На Земле есть уйма вещей, которых мне не хватает здесь, в космосе. — Например? Доктор снова посмотрел на него так, как будто не сразу поверил, что Спок над ним не издевается. — Голубое небо. Запах свежескошенной травы. Ну, и всякие милые мелочи — светлячки, например. Как ты их в космосе найдешь? — Он замолчал, и тишина, Спок не мог не признать, снова была неуютной. Маккой откашлялся. — Ну, всё. Идите отсюда. Еще раз прошу прощения, что... сшиб вас с ног. Этого больше не повторится. — Когда Спок не сдвинулся с места, Маккой всплеснул руками. — Да что ж это такое! Любой другой бы от счастья помер, если бы я выпустил его из лазарета так быстро. — Умереть при подобных обстоятельствах было бы совершенно нелогичным. — Господи, Спок. Это была фигура речи. x~x Примерно сорок восемь часов спустя Спок подошел к рулевому Хикару Сулу. — Лейтенант Сулу? — Да, сэр? — Возможно ли внести некоторые изменения в текущий курс? Пилот нахмурился. — Это зависит от того, какими будут изменения. Спок вывел на экран карту и показал. Совсем небольшое отклонение. — Вот так. — Вполне возможно. Не вижу ничего, что могло бы этому помешать. — В указанном районе будет иметь место метеоритный поток в пределах прямой видимости. Не волнуйтесь об этом. — Я не буду, сэр. Спок кивнул и отбыл. x~x Маккой открыл лишь после того, как Спок позвонил в его дверь в четвертый раз. Волосы доктора пребывали в беспорядке, он был без рубашки, а пижамные штаны его пошиты были из ткани с весьма любопытным рисунком, разнообразными разноцветными амфибиями. Увидев Спока на своем пороге, он скривился. — Вот черт. Я все-таки продолжаю смотреть проклятый кошмар. — Уверяю вас, доктор, вы бодрствуете. — Что случилось? Джим мертв? Боже милостивый, мы все-таки подхватили вирус, да? Вот почему я ненавижу... — Доктор, в настоящее время на борту нет чрезвычайной ситуации медицинского характера, и капитан жив. Маккой зевнул. — Тогда в чем дело-то? — Обстановка на обзорной палубе незамедлительно требует вашего там присутствия. Доктор хмуро кивнул, пробормотал что-то про одежду, на секунду скрылся в каюте и вернулся, на ходу натягивая белую футболку. И они пошли по коридорам вдвоем — странная пара, старший помощник капитана в безупречной, как и всегда, форме и начальник медслужбы во фланелевых пижамных штанах, разрисованных толстыми лягушками. На них оглядывались. Спок разблокировал дверь и пропустил Маккоя вперед. Потолок и стены палубы казались стеклянными, и Спок принялся ждать, когда начнется то, ради чего он привел сюда доктора. Тот поморщился. — Ну, и что здесь такого приключилось, что потребовало моего непосредственного... И тут оно началось. Маккой оборвал себя на полуслове, как только первая голубая звездочка чиркнула, оставляя за собой быстро тающий след, а потом за ней последовали сотни других. Некоторые сталкивались друг с другом и вспыхивали в черноте пышными цветами фейерверков — белые, зеленые, голубые... Спок видел, как доктор запрокинул голову, как приоткрыл рот от изумления и восторга. Его голубые глаза, и так необычайно яркие, казались в свете фейерверков еще ярче. — Космос и вправду бесконечен, но он не пуст, и он может быть прекрасным, — заметил Спок, снова переводя взгляд на творящееся над ними пердставление. — Здесь нет светлячков, но, возможно, вы найдете, что это зрелище оказывает на вас похожий эффект? Маккой посмотрел на него, и вдруг случилась изумительная вещь: он улыбнулся Споку, улыбнулся искренней и светлой улыбкой. Это не было обычной его усмешкой, ироничной или высокомерной, которая привычно кривила его губы, когда доктору казалось, будто он выиграл спор. Эта улыбка была другой, она была настоящая, прекрасная, чистая — и совершенно ослепительная. Увидев ее, Спок забыл дышать. На следующий день утром они встретились в коридоре по пути в столовую и, не сговариваясь, пошли дальше вместе. В какой-то момент доктор задел его плечом, но в этот раз Спок и не думал падать в обморок. Маккой пробормотал извинения, а вулканец позволил уголкам рта чуть приподняться в улыбке: доктор больше не чувствовал себя несчастным, от него не исходило ни ужаса, ни тошноты, ни одиночества... Ему было хорошо.