Море

Сколько себя помню, я всегда любила море. С того самого момента, когда услышала это слово. А с тех пор, как я его увидела, поняла, что не смогу забыть. Шум волн и соленые брызги. Стоя на обрыве и глядя на это, я всегда успокаиваюсь. Мысли приходят в порядок. И уже не так страшно, и уже нет желания куда-то спешить. Если бы я могла, осталась бы здесь навсегда. Но нельзя. И море… это ведь смерть для меня. Если я однажды брошусь в его мрачную прохладу, то оно станет моей могилой. И все равно, несмотря ни на что, я хочу попасть внутрь. Пусть после я стану металлическим хламом, разве это так важно? Но Он всегда рядом. Рядом, чтобы в последний миг схватить за руку, чтобы сказать, что жить лучше, что Он меня любит. Он никогда не отпустит меня и, наверное, это хорошо. Ведь возвращаясь обратно, я правда понимаю, что жить лучше. Только почему-то при этом чувствую растерянность, словно лишена чего-то очень важного. Скорость. В мире постоянно нужно спешить. И когда спешка становится невыносимой даже для меня, я вновь возвращаюсь к морю. А Он всегда идет рядом. Только однажды Он не придет. Потому что не успеет. Я знаю, это случится. Не знаю как только мне удалось сбежать. Ребята затеяли что-то очень странное. Они решили построить какого-то монстра из металлолома. И Он все еще с ними. А я… Я уже здесь, на этой огромной скале. Волны бушуют и дует ветер. Настолько сильный, что я почти ничего не вижу из-за спутавшихся волос. Там, на дне сейчас спокойно, я знаю. Нужно только… сделать шаг.

***

Еще когда мы начали конструировать это странное сооружение, я понимал, что Она уйдет. Понимал, но не остановил. Не успел, не заметил, потерял… Почему я позволил отвлечь себя такой ерундой? Почему не проследил за Ней? Теперь Она мертва. И Её никак не вернуть, не восстановить. Винить в этом я могу только себя. Но я не сломлен. Скорее напротив, чрезмерно спокоен. К счастью, все понимают, что это вовсе не из-за того, что мне все равно. Нет, дело не в этом. Просто я не способен биться в истерике и рыдать от боли. Хотя слезы… я плакал впервые в жизни, когда узнал о Её смерти. — И все же… — людям всегда нужно говорить. Слова дают им уверенность в чем-то. Я давно заметил это. Поэтому, я не сильно удивляюсь тому, что Сережа пытается говорить со мной. Верно, ведь прошло больше двух недель. Не могу же я замкнуться в себе, как устрица… — я не понимаю. Почему она покончила с собой? — Она… не покончила с собой, — покачал головой я. Помню, как однажды Она сказала, что если бросится в море, то это будет для нее как глоток реальной жизни, а не смерть. Нет, Она не покончила с собой… Она просто подчинилась своей прихоти. — Но она же бросилась в море! Она не могла не знать, что это убьет ее! — не сдержался Сережа. — Она знала, — подтвердил я. Знала, но думала совершенно не об этом. Она думала о море, о том, что на глубине. Ей нужно было появиться на свет русалкой, а вовсе не роботом. Тогда Её глаза всегда были бы смеющимися. С начала и до конца жизни. — Значит, была причина, — настойчиво гнул свою линию друг. Я внимательно посмотрел на него. Все равно не поймет. — Да. И… я виноват в этом… — Ты? Вы поссорились? Ты сделал ей больно? Она была несчастна? — допытывался он. Его это до странного волновало. Быть может больше, чем меня. Но я же знаю куда больше. Мне известны Её мотивы. Но как он мог предположить, что я сделал Ей больно? — Несчастна? — эхом повторил я, — нет. Она была счастлива. Ты знаешь, она… улыбалась. — Но почему тогда?! Почему она это сделала, Эл?! — он схватил меня за плечи и несильно встряхнул. Люди… людям кажется, что, чем громче говоришь, тем быстрее получишь результат. — Потому что она хотела в море. И ей было неважно, что будет потом. — Но тогда… — он помрачнел, отошел на шаг, — она не любила тебя. — Не любила, я знаю, — кивнул я. Она… с самого начала Она любила только море. Я видел это в Её глазах, слышал в голосе, — но она любила жизнь. И не хотела умирать. Поэтому я был ей нужен. — Тогда тебе не стоит винить себя… — вздохнул Сережа, отворачиваясь. Может, мне и нужно было ответить ему, но я промолчал. Не поймет. И никто не поймет. Я виноват, потому что не смог убедить Её в том, что желание бросится в море — всего лишь Её мечта. Не смог убедить в том, что Её любовь нужна мне и в том, что Она сама нужна всем. Нужна людям больше, чем морю. Теперь уже поздно. Нельзя забыть о любви, а значит, я всегда буду помнить. И всегда буду любить Её. Я не верю, что Она исчезла бесследно. Она была живой, поэтому где-то Она существует. А это значит… я все еще могу найти Её.