Дневник несостоявшейся "дикой кошки"

День первый Устроился на новое место. Работка непыльная, в вольном графике, но я пока не разобрал... хм, чем, собственно, займусь. Начальник похож на обдолб… очень бледного и невыспанного упы… нет, так тоже нехорошо. На очень больного человека. Велел не пить молока и не есть мяса. К чему, зачем… непонятно. Поужинал креветочным салатом и мороженым, остался очень недоволен. День второй По-прежнему не могу въехать в свои обязанности. Отвели на какие-то склады, велели подогнать «форму». Она чёрная лакированная и сильно облегает в некоторых местах. Одолевает смутное беспокойство. Начальник что-то говорил про длинный хаер, но я это дело не люблю. Ужинал пивом и чипсами, всё равно что-то не то. Одна хорошая новость — завтра меня обещали познакомить с напарником. День третий Ходил в хэд-офис, наблюдал за начальником и отрядом каких-то хлопцев в масках, сильно разволновался. Напарник опоздал на полтора часа, явившись в бинтах и в темных очках на полфизии. Сказал, что разбился на машине. Сквозное грудное ранение очень способствует этому объяснению. Вручил мне коробочку весом около тридцати кило, велел вскрыть дома и «примерить». Назначил встречу в полночь. Ужинать не стал, в горло не лезет. Беспокойство усиливается. День четвёртый Всю ночь пробегал на полигонах. Жопа в мыле, под глазом фингал, стыдно вспоминать — ветка по морде хлестнула. Ах да, ещё дыра в боку, какой-то гандон из отряда противника ножом проделал, да там и оставил. Нож выдернул напарник, я наконец узнал, как его звать, это было приятно. Ещё он сказал, что я дурак, потому что нанялся на мокрую работу... а это было уже не так приятно. Сказал, что мясо есть можно, только перед шефом не светиться. Шефа он назвал Упырь. Пришел домой, сожрал ростбиф. Состояние дерьмо. Из простого бездельника, пинавшего балду в офисе, я каким-то образом стал убийцей. Я дурак. День пятый Пришёл увольняться. Начальник отпустил без вопросов. Выходя из хэд-офиса, наткнулся на девушку потрясающей красоты. Она чистила снайперскую винтовку и кивнула мне, здороваясь. Захлебнулся слюной и полез знакомиться. Получил удар ребром ладони в висок. День седьмой Очнулся в амбулатории, ничего не помню. Башка как колокол, холодно... и эта девушка рядом. Промямлил извинения, услышал в ответ басом: «Да хер с тобой, мне не впервой». В глазах потемнело. Всё ещё день седьмой Повторно очнулся. Перевариваю больничную кашу и тот факт, что «девушка» — это мой напарник, но без бинтов, очков и боевой причёски «напуганные ежи в камышах». Хочу обратно на работу. День восьмой Начальник принял без вопросов. День девятый Весь день на тренировке, я как кусок отбитого мяса, которое так не любит шеф. Напарник много курит и матерится и продолжает метелить по полной программе. Ежи в камышах нравятся мне всё больше и больше. День двенадцатый Истер костяшки в ноль. Попутно заметил, что на моего напарника крепко запала половина всех хлопцев. Вторая половина, по-моему, просто импотенты. Решил отпустить хаер. День двадцатый Экзамен. На полигоне дождь и грязно, как в свинарнике. Напарник опоздал на полтора часа, принёс ведро водки отметить моё вступление в отряд, но экзамен я провалил. Повёз его к себе, нажрался с горя, больше ничего не помню. День двадцать первый Проснулся в одной постели с обнажённым ним, он ещё дрых, да так сладко, что я стащил с него одеяло и... Проснулся. Пил рассол, много думал. Всё-таки думать не вредно. Но больно. Уснул. Всё ещё день двадцать первый Напарник растолкал с ругательствами и потащил на работу. Приехал в хэд-офис варёный, хлопцы зелёные или чёрные от зависти, думают, что я и он, и что я с ним ночью, и что мы, я да он, да мы с ним... Снова больно, и сушняк замучил. Напарник насильно вливал в меня минералку через кран. Смотрел на него со слезами. Он смотрел сердито и твердил, что эту девятнадцатилитровую бутылку с водой в следующий раз засунет мне в... И всё-таки двадцать первый день ещё не кончился Шеф и напарник, оказывается, родственники. Прогуливались под ручку мимо спортзала. Он называл начальника папа-упырь, а папа нежно называл его своим ангелом. Прослезился от горя, в раздевалке нашел нычку в чьем-то шкафчике, привёз домой, выпил, уснул. День двадцать второй Прошёл обязательную медкомиссию. От нечего делать прошёл также и необязательную. Психиатр поставил диагноз, что я натураст. Огорчился и поехал в бордель. День двадцать третий Пересдавал экзамен. Напарник на меня молился, опоздал на два часа и привёз три ведра водки. Но я снова провалился. Поехали к нему, нажрались с горя, дальше не помню... Но просыпаться наутро мне не хочется. День двадцать четвёртый Проснулся один. Рассола не хотелось. Нигде не мог найти штаны. Обыскал дом, попутно поздоровался с шефом-папой-упырём, обнаружил штаны в постели напарника, но штанов я не заметил сначала, потому что он дрых в чем мать родила, и от этого зрелища у меня случился... Проснулся. Разрыдался. Мой рёв разбудил напарника. А-а-а-а-а, он дрых рядом! Но по другую сторону от него дрых шеф-папо-упырь... Проснулся. Вроде по-настоящему. Кажется, вечером у меня последний шанс сдать экзамен. Не киснуть, не киснуть... Блядь, напарник был здесь, оставил свою рубаху, она пахнет как свежие женские сиськи поутру, я же сейчас сдохну. День двадцать четвёртый, вечер Успешно сдал экзамен. Напарник не пришёл. Сам купил водки и нажрался. С горя, да, с горя. День двадцать шестой День, которого я так ждал. Отправился с напарником на первое задание — шлёпнуть девчонку банкира батьковича по фамилии Данаххмнееёзапоминать. Напарник надел тот-самый-костюм лакированный. Я чуть не кончился от перенапряжения и, отметившись на базе, сорвался в бордель. Кстати, девчонка так себе была. И в борделе, и на задании. День двадцать восьмой Пиздец замучили сны. Я так больше не могу. Напарник предложил вместе поехать к шлюхам. Я едва сумел придержать язык. Зачем мне шлюхи, если я хочу его... День двадцать девятый Шлёпнул психиатра. В последние секунды жизни он усомнился в поставленном мне диагнозе. А может, мне показалось. Написал напарнику прощальное письмо, спрятал в его косметичке и пошел увольняться. Начальник отпустил без вопросов. День тридцатый Блядь, всё-таки почему нельзя было есть мясо и пить молоко?! День тридцать первый или эпилог Нажрался, как свинья, спустил соседа с лестницы. Проснулся в синяках, с жуткого бодуна. Рядом лежал бывший напарник. Опять этот сон! Жду, пока проснусь. Целую его везде. Проснулся он. Сказал, что я идиот. Завалил меня и трахнул. Лежу счастливый и думаю, что всё никак не просыпаюсь. Пока ждал, он сказал что-то о моём письме, поставил раком и ещё раз трахнул. Теперь задница болит. Кажется, это не сон...