Лес у подножия Стеклянных Гор

Лес замер в безмолвном ожидании чуда. Мягкие ветки елей, припорошенные пушистым снегом, как огромные лапы, укрывали под собой хрупкие кустики можжевельника и брусники. Солнце светило ярко, искристыми зайчиками блестело белое одеяло земли, переливаясь вспышками. — Ну разве не чудо! Я такого снега уже целых два года не видела! Нам очень повезло, знаешь ли, до бурана остались считанные часы. Ну что за прелесть! — Арья вдохнула аромат свежей хвои. Где-то в кронах защебетала пеночка. — Такое ощущение, будто ты вообще впервые зиму наблюдаешь. — Хпмф. — Не фырчи. И натяни шарф, простудишься. Девушка показала Джейсону язык и звонко рассмеялась. Ее силуэт стремительно исчезал за стволами деревьев, появляясь лишь на мгновение. Мужчина устало покачал головой, но пошел дальше, пряча руки в карманы толстовки. Сквозь звонкий воздух и малиновые лучи закатного солнца, они двигались все глубже в лесную чащу, петляя между высокими, одинокими стволами. Арья то убегала вперед, то возвращалась снова, раскрасневшаяся на морозе, о чем-то радостно щебеча. Ее болезненно худощавое тело изгибалось с живостью, такой необузданной и страшной, что казалось еще немного и ноги пустятся в пляс отдельно от тела. Подвязанные в пышную косу волосы сверкали инеем и при каждом шевелении с них сыпался снег, мелкими искрами вспыхивая на теплом свету январского вечера. Она вся блестела, теплым огоньком маня за собой все дальше и дальше. За Джейсоном же тянулись глубокие, грубо проломанные в хрупкой ледяной корке, следы. Вряд-ли его можно назвать человеком счастья: профиль смуглого лица и копны черных волос мрачнел на нежном фоне прорубью в самые темные воды лесного озера. Само его присутствие портило картину, уродовало окружение. Густые тени ползли вниз по стволам, медленно стекая на снег, туша любой радостный блеск солнца. Неумолимо приближается морозный вечер, первыми порывами принося за собой неприветливость ночи. Внезапно, Арья остановилась, в нетерпении оттягивая рукав накидки. Хранитель остановился рядом с ней и вместе они перевели взгляд на возвышающийся перед ними горный хребет. Кажется, добрались. Густой сосновый лес остался позади, провожая гостей редким чириканьем зябликов и тетеревов. Тут же, около самой подошвы Стеклянных гор, не росло почти ничего и слышался только набирающий силу ветер. — Напомни, зачем мы сюда пришли? — скептически Джейсон прервал тишину и сложил руки на груди. — Я же говорила, ты что, забыл? Сегодня полнолуние, а значит, мы сможем застать горы невидимыми! — от восхищения в единственном глазу девушки плясал золотистый огонек. — Тебе не кажется, что мы, — взгляд скользнул по наручным часам: 7 вечера. — рановато? — Никак нет! Чем быстрее начнем подъем, тем меньше шансов, что нас застанет непогода! — Арья решительно вздернула нос. — И вообще, ты сегодня выходной, так что спешить тебе некуда. Разве не здорово, что мы смогли выбраться из Междумирья сюда? Свежий воздух, природа, никаких стрессов, только отдых. Неизвестно, когда в следующий раз у нас получится так прогуляться. В этой речи отчетливо слышалось завуалированное «считай это свиданием» и Хранителю осталось только тяжело вздохнуть. Они могли спокойно посмотреть фильм, сходить в кафе, на каток, да что угодно, но вместо этого взбирались по узкой, едва видной в сугробах снега тропинке. Скалистые уступы становились все острее с каждым пройденным метром, а иногда приходилось возвращаться назад и искать обходной путь из-за завалов. Но злиться на Арью за такое решение не получалось. В конце концов, она просто хотела поднять ему настроение. Мягкими прыжками девушка перебиралась с одного выступа на другой, один раз едва не подскользнувшись. От предложения помощи она неловко отнекивалась, мол, я же в горах родилась, так что ничего не случится. Спустя уже первый час темп их замедлился, буря становилась все сильнее и огромными хлопьями снег валил с погрязшего в облаках неба, застилая собой и без того едва различимую тропинку. А еще через два часа пришлось признаться, что они потерялись. — Нам нужно добраться выше, там, на верхушках, снега нет. Б-боюсь только, что дальше мы пройти не сможем. Я не помню дороги. В почти кромешной тьме лицо элементаря выглядело еще более худым и бледным, чем оно есть: серые тени подчеркивали и без того впавшие глаз и цветок, мерзким пятном разросшийся из правой глазницы, стал и вовсе похож на чернильную кляксу. За меховой воротник и шарф надуло снега, она постоянно ежилась, выдыхая пар посиневшими губами. Теплая шерстяная накидка точно не была рассчитана на такие температуры, подумалось Джейсону. Самого его тоже замело будь здоров: с густых бровей постоянно осыпалась мелкая крупа льда, и, если бы не врожденная нейропатия и ангидроз, то он бы давно окоченел — тонкая хлопковая толстовка не то чтобы лучшая защита от сорокаградусных морозов. — Если не пройдем, значит, полетим. Не успела Арья и возразить, как ее подхватили на руки и прижали к себе, как котенка. Одним прыжком мужчина взмыл в небо, могучими, невесть откуда взявшимися, крыльями взбивая воздух вокруг. В ушах пронзительно засвистело, девушка прижалась крепче, зажмуриваясь. Их бросало из стороны в сторону шквалами, переворачивало и крутило как только заблагорассудится. Лед резал щеки, нещадно сбивал в кровь губы и больно бил по «ушам». Осталось только терпеть, пока весь этот кошмар не закончится. В молочно-белых облаках и свинцовых тучах видно было не дальше носа, но упрямо Джейсон продолжал лететь вверх, с каждым взмахом становясь все ближе к звездному небу. Последним рывком он пулей вылетел над бурей. От резкой смены давления перехватило дух. Здесь, наверху, было на удивление тихо, никаких зверских шквалов и града, только чистые, бескрайние небесные просторы и одиноко торчащая снежная шапка горы. Наверняка самая высокая точка этого хребта. Внизу же земля, снег, дождь смешались воедино, клокочущим океаном скалились и завывали, что путники ушли от них. Осторожно Джейсон спланировал на плато, ставя Арью на ноги. Мельком глянул на часы — уже почти 11 вечера. Полная луна заливала своим светом площадку, как будто самой природой оборудованной под наблюдения: ни камней, ни деревьев на такой высоте быть уже не могло, только голая, сырая земля да булыжники. И пахло здесь совсем по другому: пропали все пряные ароматы леса, остался только разреженный воздух и озон, что жег легкие при каждом вдохе. — Ты в порядке? — запоздало Хранитель вспомнил о своей спутнице. Она так же заторможено кивнула, машинально доставая одеяло из походной сумки, которую отказалась отдавать со словами «мне не тяжело, донесу» и расстелила его поближе к краю. Устало присела и похлопала рядом с собой, приглашая. Он медленно опустился и сел по-турецки, пряча громоздкие крылья обратно, украдкой посмотрел на Арью: полуприкрытым глазом она наблюдала, как вырисовываются верхушки гор, как чудно блестит на них лунное свечение, то тут, то там вспыхивая фиолетовым, синим, серебром. В спокойствии она всегда становилась мягче — все острые углы ее фигуры смягчались, высвобождая того ребенка, каким она еще была. Медленно, улыбка расцвела на ее губах. Невольно, мужчина и сам улыбнулся — ее искренняя радость грела сердце. Может, ради этого они и перлись сюда сквозь лед и лес. Девушка уронила голову ему на плечо и вздохнула. Здесь, где не было надоедливого Оскара, да вообще ни единой живой души, стало легче. Можно было отдохнуть, насладится редкой минуткой покоя. Осторожно Джейсон приобнял девушку, пододвигая ее ближе к себе. В полной тишине время летело незаметно, каждый думал о своем. Внезапно уже прикорнувшая элементарь дернулась, навострила «уши», заерзала в предвкушении. — Смотри, смотри же! Начинается! В неясном предчувствии мужчина посмотрел вверх, на луну: ее прозрачно-желтый свет становился все ярче, все цветнее и игривей. Разом все вокруг вспыхнуло, глубоко-синее небо стало быстро менять все оттенки с самых нежных голубых до иссиня черных, замерцали россыпи звезд, то отдаляясь, то приближаясь вновь. Но самое необъяснимое случилось внизу, когда на глазах горный хребет становился все бледнее и бледнее, в какой-то момент пропадая из виду и являя себя снова почти прозрачным, редкими отсветами прорисовываясь на горизонте. Каждый выступ, склон, обрыв искрился сотней цветов, оставаясь чище витражных стекол. Это…действительно завораживало. За сотни прожитых лет, тысячи пронесшихся перед глазами жизней и вселенных, миллионы таймлайнов и одинаковых пейзажей, такого не доводилось видеть еще ни разу. Где-то внутри закопошилось давно прибитое рутиной мальчишеское желание исследовать этот мир, залезть в каждый его уголочек, в самые отдаленные и укромные места. Но начать стоило с того, что сидит у него прямо под боком. Все всполохи, искры, огни отражались в широко раскрытом глазу Арьи, кажется, она забыла, как дышать. Руками она вцепилась в рукав Джейсона, с трепетом ловя каждый миг полнолуния. В голове невольно проскочила мысль, насколько чудным в своей яркости может быть существо, насколько симпатичным в своей невзрачности, насколько живой альтруист прятался за восковым желтым лицом и внимательными глазами. Плевать, что думали о ней другие и как едко смеются за спиной: Хранитель давно позаботился о том, чтобы злые языки более никогда не распустили мерзкие сплетни. Только слепые умом и сердцем бы не увидели в ней того, кто скорбит за каждым существом. Ту, что скорее язык проглотит, чем оскорбит кого-то, ту, что готова идти на компромисс даже с глухими ко всему людьми. Арья была маленьким чудом, так неловко ввалившимся в его жизнь, но прочно в ней засевшим. И он сохранит его, любо ценой.