Дружба до черты и дальше

Джек пришел в себя в палате, открыл сухие глаза и чуть слышно — горло пересохло — позвал маму. Он ничего не помнил и не знал, как оказался в больнице. Последнее, что зацепилось в памяти, это как он куда-то ехал… И воспоминания начали раскручиваться как винтовая лестница…. Его зовут Джек Роллинз, и он переехал в США из Австралии. Точнее, его родителям предложили работу, для чего надо было всего лишь бросить дом и землю и, перелетев через океан, осесть в США, зато работать отныне не в филиале, а главном офисе. Джеку так часто об этом напоминали, что он выучил фразу наизусть. Из-за переезда и потери документов из прошлой школы Джек вынужденно пропустил год учебы. Ему пришлось заново идти в шестой класс. Другие дети смеялись над ним из-за разницы в росте — Джек возвышался над всеми на голову, и мало того, что здесь он никого еще не знал, так еще и остальные были младше на год! Детям-американцам не нравилось, что он говорил с мягким австралийским акцентом, и ему советовали сперва выучиться говорить по-человечески. Его задирали из-за того, что он не ориентировался в американских играх и знаменитостях. Джек вынужденно стал молчуном и углубился в учебники, чтобы его не называли еще и тупым. Вместо этого он приобрел репутацию ботаника. Не лучшее начало в новой школе, да. Настоящим спасением для него стал новый ученик по имени Брок, попавший в класс еще через месяц после него. Рамлоу был из семьи итальянцев-эмигрантов. Как и Джек, он попал в чужую культуру, но в отличие от него, ставшего нелюдимым, он никому не позволял обижать себя. Стычки в классе, когда Брок валял того или иного задиру, стали обыденностью. Директор каждую неделю вызывал в кабинет родителей Брока, сетуя то на жестокость маленького мальчика, в кровь разбивающего носы однолеткам, то на его плохую учебу. Джек с ним познакомился лично, когда Брок плюхнулся рядом на скамейку во время обеда. — О, ты разбираешься в теме? — смуглый чернявый мальчуган кивнул на учебник математики. Джек неуверенно пожал плечами. От нечего делать он уже продвинулся далеко вперед всего класса, решая задачи, но сказать об этом вслух и прослыть совсем заучкой? Ну уж нет! — Может, поможешь? Я последний тест почти завалил. Я Брок, кстати. — Я Джек. Мы, вообще-то, одноклассники. С этого и началась их дружба — со знакомства и общения. Джек подтягивал Брока практически по всем предметам. Драчуны, уяснив, что бешеный Рамлоу теперь водится с ботаном Роллинзом, присмирели. Наступило хорошее время. Джек таскал в школу двойной завтрак: для себя и вечно голодного Брока. Неудивительно, у Рамлоу словно был моторчик в заднице: он постоянно хотел куда-то бежать, что-то делать. Из-за своей неусидчивости он постоянно отвлекался на уроках и потому получал плохие отметки, но Джек учил его терпению. В ответ он получил защиту от мальчишки на голову ниже себя и внимание сверстника, которого ему так недоставало. Брок Рамлоу стал первым настоящим другом Джека Роллинза. Разумеется, счастье не могло длиться долго. Школа спонсировала выезд средних классов в музей. Их класс загрузился в видавший виды школьный автобус. Как и всегда, Джек и Брок сели вместе. Джек читал книжку, а Брок с озабоченным видом ковырялся пальцами во рту. — Жуб шатается, — прошамкал он. — Последний молочный, кажется. Я почти взрослый. Чшеки, тьфу, Джеки, отвлекись от чтива, тут исторический момент происходит! Джек повелся и отвлекся, и сразу об этом пожалел. Брок вырвал шатающийся зуб и, не поморщившись, сплюнул его в ладонь. — Фу, ты весь в кровище, — недовольно протянул Джек и пошарился в кармане. — Вот, платок хоть приложи, испачкаешься ведь. Брок улыбнулся окровавленными зубами. — Неженка. Настоящий мужчина не боится крови! — Если за вырванным зубом последует заражение крови, я скажу, что предупреждал тебя. Брок поскучнел и наскоро вытерся платком, который со злобным хихиканьем всунул в карман страшно возмущенному этим Джеку. А потом им что-то прокричал пожилой водитель. Джек не расслышал, что именно, но Брок толкнул его под сиденье… В следующую минуту автобус перевернулся. *** Джек лежал в палате и плакал, слезы впитывались в бинты вокруг его головы. Его родители, вырвавшись с работы, навестили его, привезли игрушки и книги, а еще новости, от которых Джеку хотелось умереть. Вместе с Броком, которого насмерть переломало в аварии. Может, его успели бы спасти… Но в музее забеспокоились только тогда, когда автобус не приехал ко времени. Пока оповестили школу, пока подключилась полиция и начались поиски… Джек не помнил всего этого — но знал, что нашли их уже через пару часов. Он не единственный выжил, получив травму, но Броку одному не повезло… Родители, взволнованные, стояли в коридоре с врачом. Джек отстраненно слушал их разговор через приоткрытую дверь, что ему потребуется еще операция, может, и не одна. И вяло смотрел на медленно капающую жидкость в капельнице. Боли не было, но от этого не становилось легче. Он не мог осознать, что его друга больше нет. — Вы заберете вещи, в которых прибыл ваш ребенок? — сухо спросил другой голос. Женский и усталый. — Мы все с него срезали при поступлении, но по правилам должны вручить под подпись. Не пугайтесь, что она вся в крови, это кровь другого мальчика. Джек сам не понял, как он встал, шатаясь от слабости, вырвал иглу из вены и вышел из палаты. Может, и хорошо, что боли не было. — Ох, милый! — всполошилась мама. — Ты зачем поднялся? Ты должен лежать! — Уложите ребенка, — велела черствая медсестра и сунула в руки отца Джека пластиковый пакет с одеждой. — И распишитесь за вещи. — Отдайте мне пакет. — Джек, иди в палату. Чего ты стоишь? — мама обратилась к отцу, который брезгливо смотрел на пакет с окровавленными вещами. — Уложи его. — Отдайте мне пакет! — Джек, эта одежда рваная, вся грязная, мы купим тебе другую… — ОТДАЙТЕ МНЕ ПАКЕТ! — заорал Джек так, что сорвал голос. Мама сунула пакет ему в руки, и Джек вернулся в палату вместе с врачом. Родители было пошли за ним, но их остановила въедливая женщина, требующая расписаться за то, что они получили вещи своего сына. Джек дал руку, чтобы вернуть капельницу на место, безропотно стерпел укол, прижимая к себе целой, не сломанной рукой пакет. Когда он остался один, то разорвал пакет, помогая себе зубами. Из него посыпались вещи в бурых разводах. Джек, роняя слезы, перебирал обрывки, отказываясь понимать, что кровь на его рубашке и джинсах — это все, что у него осталось от Брока. Или не все? Он заново перебрал груду тряпья. Пальцы нащупали маленький заскорузлый сверток из носового платка. Джек сунул его под подушку за секунду до того, как в палату вошла утомленная медсестра. — Укладывайся, — грубо велела она. — Твои родители ушли. *** Джек вернулся в школу через три месяца. Отныне его левый глаз чуть косил, а подбородок пересекал шрам, затрагивая нижнюю губу. Ему пришлось бы еще хуже, осколков стекла, впившихся в тело могло быть больше, но… его обнял Брок, и все осколки достались ему. Их так и вытащили спасатели, обнявшихся, и Джека самого чуть было не убрали в черный мешок, как Брока, столько на нем было крови. Разумеется, Джек такое никогда не узнал бы, но авария была горячей темой, и он подслушивал подробности везде: от коридоров клиники, где лежал, до кабинета директора. Когда Джек впервые после аварии вошел в класс, повисла тишина. Смолкла даже учительница. Джек ее не любил: она была молода и не хотела брать на себя лишние хлопоты, такие как отгонять от него забияк или вызывать на беседу их родителей. Молодая учительница скривилась при виде его шрамированного лица, но быстро взяла себя в руки и велела Роллинзу занять его обычное место. Джек проигнорировал ее, уйдя на последний ряд, занял пустующее место и положил сумку на ту парту, где обычно сидел Брок. Перехватил недовольный взгляд преподавательницы, но та решила, что даже для нее низко ругать ребенка, только что закончившего долгое лечение. Но не всем доставало ума понять, что его трогать не стоит. Нового Джека беспокоить не стоит, равно как и напоминать, почему он изменился. Не прошло и половины урока, как в Джека бросил скомканную бумажку один из забияк. По иронии судьбы те, кто обижал Джека, даже не были в автобусе в тот день: попросту проигнорировали сборы в музей и прогуляли поездку. «Как теперь без своего защитника?» — гласила накарябанная карандашом записка. Джек скомкал ее и швырнул в ответ, попав точно в лыбящуюся рожу. — Эй, ты, козлина! — взвыл «писатель». — Страх потерял? — Тише! — крикнула учительница, не поворачивая головы от доски. Джек закрыл учебник — учеба перестала его волновать — и уставился на парту по соседству. Не стоило и ждать, что в ней остались какие-то личные вещи Брока. Его родители все забрали. Более того, пока Джек лежал в больнице, несчастные родители, похоронив ребенка, собрали вещи, продали едва купленный дом и переехали в другой город. Джек узнавал все постфактум, из обрывков разговоров. Словно никто из взрослых не считал, что ему нужна была эта информация. Умер друг — ладно, найдешь новых. Не простился с ним — и ладно, ты еще мал для поездки в крематорий. Давай запишем тебя к детскому психологу, если считаешь нужным. Не извинился перед родителями друга — ты что удумал? Родители Джека работали, оплачивая его лечение и учебу, но то, что для Джека его мир не ограничивался клиникой и школой, они не задумывались. У них были другие, взрослые важные дела. Прозвенел звонок, и Джек передернулся: он так задумался над тем, что ему делать с платком и зубом Брока в нем, что перестал следить за временем. Он не без труда сохранил в тайне, что они у него остались. Разорванный пакет с вещами у него забрали, пока он спал под капельницами, а платок и зуб Джек умудрился забрать домой и спрятать в своей комнате. Следующий урок должен был пройти в том же классе. Джек протянул руку и погладил столешницу парты Брока. Под пальцами он ощутил вырезанные ножом ругательства и криво улыбнулся. Теперь навсегда — криво: в аварии ему повредило лицевой нерв. И тут на парту Брока приземлилась чья-то задница в грязных джинсах. — Так что, кривой, — усмехнулся кто-то, чье лицо Джек даже не стал идентифицировать. — Как ты теперь без своего мертвого дружка?.. От чужой шеи намертво стиснувшие ее руки Джека отрывали втроем. Мальчик, которого он душил, уже почти не сопротивлялся, став приятно-серым. Училка, которая месяцами упорно не замечала Джека и то, что его травили, кричала тонким визгливым голосом, даже ударила его по щеке, пытаясь отвлечь. Джек и отвлекся — только чтобы вырвать сережку из ее уха, разорвав мочку — и вернулся к делу. К вечеру он несколько часов провел в кабинетах директора и психолога. Родители с трудом замяли скандал, и Джек отделался тем, что до конца года он не будет посещать школу, оставшись на домашнем обучении, а перед новым учебным годом пройдет консультацию у психолога. Его это более чем устраивало, учитывая, что он и так почти полностью прошел программу обучения в этом году вместе с Броком. Он оказался предоставлен сам себе, и это было именно то, что ему требовалось. Теперь он мог ходить в парк днем, пока там не было надоедливых школьников, и сидеть с книжкой под деревом, на которое раньше частенько лазил Брок. Бывало, что Рамлоу там и засыпал на удобной толстой ветке, прогуливая уроки — рядом не было никаких дорожек, так что схрон был отличный, его там не могли заметить. Джек в свое время был весьма тронут оказанным доверием, когда Брок показал ему это место. И именно здесь он и решил похоронить все, что у него осталось от Брока. Чтобы и у него было хотя бы какое-то особое место, напоминание об ушедшем друге. Взрослые ведь посещали кладбище, чем он хуже? Тем более, он опасался, что мать при уборке найдет окровавленный платок и попросту выбросит его. Джек выбрал отличное место, там, где полянку освещало солнце. Никакого надгробия не будет, ему оно и не нужно. Джек всегда будет помнить, что именно вот здесь он зарыл маленький сверток. Вообще он думал еще попросить у матери купить живые цветы, но после отказался от этой мысли. Ухаживать за ними он не умел, да и не хотелось привлекать внимание к этому месту. Джек руками рыл могилку для зуба, поливал платок нечаянными слезами и приговаривал: — Ты всегда будешь моим другом, Брок. Ты со мной до черты и дальше. *** Через пару лет их любимая полянка уже не была такой солнечной, но Джек все равно любил это место. Может, совпадение, но на том месте, где он голыми руками зарыл платок с зубом друга, довольно быстро поднялся росток, постепенно стремясь ввысь. Наверняка отросток от того дуба, под которым любил сидеть Джек, а Брок — спать на ветке. Тем более, как он читал, кровь отличное удобрение, может, это и помогло росточку? Джек перешел в выпускной класс. Подростковые проблемы захватили его, и он все реже выкраивал время, чтобы посетить их с Броком убежище. Он все еще помнил о друге, но время шло, и воспоминания стали стираться. Впрочем, с одноклассниками так у него отношения и не сложились, Джек остался одиночкой. За ним закрепилась репутация тихого, но опасного сумасшедшего. Поэтому Джек и удивился, когда на перемене к нему подошла девушка из класса. Подбросить записку или сказать что обидное? Но нет, она была вполне милой, хотя и явно волновалась, вплоть до того, что стала немного заикаться. Она попросила скинуть ей дополнительные материалы по литературе — как раз сегодня учитель похвалил его за сочинение, сказав, что оно бы уже потянуло на вступительный экзамен в университет. Джек пожал плечами и сбросил ей на телефон архив — хорошо, что теперь не нужно было таскать тяжелые стопки с собой, хотя для отдыха душой он все еще предпочитал бумажные книги. — Разберешься. Я там самые важные книги отметил, остальное — если у тебя найдется время. Она, поблагодарив, убежала к стайке подружек. Джек вернулся к своей парте — буквально своей, так как в каждом классе за ним была негласно зарезервирована парта и соседняя с ней. Одноклассники давно и прочно утвердились во мнении, что он ненормальный и беседует с пустой партой давно умершего Рамлоу. Так что никто и никогда не посягал на нее. Краем глаза Джек заметил, что на него неприязненно смотрит главный хулиган класса, но отмахнулся от его недовольства. Давняя драка из-за мертвеца, с удушением одноклассника и нападением на учительницу (не было такого, она первой начала) держала от него на расстоянии любых школьных хулиганов. В каком-то смысле Брок помогал Джеку и после своей смерти. *** Джек не сразу заметил слежку — и немудрено, куча школьников расходились после уроков. Но вот когда троица одноклассников на отдалении проследовали за Джеком, он слегка занервничал. Вряд ли хотят спросить насчет учебы, верно? Та давнишняя драка так и осталась единственной, да и не был он уверен, что выстоит против троих сразу, так что Джек ускорил шаг, углубляясь в парк — может, отстанут? Парк он знал как родной, все его дорожки. Надежда не оправдалась, и хулиганье застигло его на той самой полянке. А Джек уж подумал было, что оторвался от преследования. — Эй, кривой, ты хуле с моей девчонкой болтал? Еще и номер телефона у нее взял! — Я видел, как он пялился на ее сиськи! — поддакнул второй. Шакалы, как есть. Джек сбросил сумку с плеча. Ее было жалко, но если что — без нее убегать будет проще. — Мы просто говорили об учебе. — Ну да, конечно, — боже, какой мерзкий тон был у этого парня! Словно он насмотрелся фильмов про мафию и теперь пытался соответствовать. Двое атаковали сразу, зажимая в клещи, не давая сбежать. Джек пытался отбиться… против троих это было бесполезно. Словно в худшем сне, его приперли к дереву, удерживая, пока главарь наносил удары. По лицу не бил, умный, но уже от первого удара по животу Джека скрутило. Дыхание перехватило от боли и напряжения. — Ляпнешь что-то лишнее родакам или полиции — тебе не жить, — и они отвалили, оставив его дрожащее от боли и слабости тело на земле. Джек лежал, собираясь с духом, надеясь, что ребра целы. Потом осторожно приподнялся на подламывающейся руке, сплюнул кровью из прикушенного языка на корни дерева. Шмотки придется спрятать и постирать самому, не хватало только вопросов от родителей. Вот что делать с порванной на локте рубашкой, он не знал, никогда не зашивал одежду. Придется тихо выкинуть, наверное… Дерево над ним зашелестело при полном безветрии, ствол как-то странно (наверное, это галлюцинации от сотрясения) скрутился. Кора раздвинулась, и на Джека глянули янтарные глаза. Совсем того же оттенка, что были у Брока, мир ему. Джек протер собственные глаза, а когда проморгался, видение прошло. Дерево было просто деревом, только ветки дрожали. *** Джек проснулся поутру раньше будильника — синяки на теле ныли, так что о крепком и долгом сне и речи не шло. Его будто откатило до младших классов, где его могли побить просто за то, какой он есть. Но теперь придется справляться с этим одному, а Джек не был так уж в себе уверен. Он дрался всего один раз и давно не чувствовал в себе той слепой ярости, которая говорила, что надо убить того, кто насмехался над памятью друга. Делать было нечего, и Джек потянулся за смартфоном. Сел в постели поудобнее и открыл новостную ленту. Первая же новость скрутила его кишки в узел. «Массовое самоубийство!» — истерично кричал заголовок статьи местной газеты. По словам журналиста, прошлой ночью трое подростков свели счеты с жизнью, повесившись на дереве в парке. Их тела обнаружил ранний бегун, он и вызвал полицию. Все подростки были учащимися одного класса, и имена их Джеку были хорошо знакомы. Громкое дело для их тихого города, где за последние годы самой ужасной новостью стал тот самый злополучный случай с автобусом. Фото в статье было, но издали, и уже без тел, естественно. Джек, холодея от шока, увеличил его. Дерево он узнал — намедни случайно полил его своей кровью. В уме на повторе висела статья о самоубийцах, а сам он уже подорвался с постели и одевался. До парка он добежал за пятнадцать минут, но там все было оцеплено полицией, а участок вокруг дерева огорожен черно-желтой лентой. Тела уже сняли, но на ветках остались обрывки веревок. Из школы связались с родителями всех учеников: администрация сообщила, что сегодня занятий не будет. Внутри так и зудело желание вернуться в парк на то самое место. Занятий не было до конца недели, пока шло разбирательство с полицией. Джек и сам побеседовал под присмотром матери с офицером, но ничего нового сообщить им не смог — да, учились вместе, но не общались, он — прилежный ученик, а парни — хулиганы. Были ли у тех парней суицидальные мысли? Он был не в курсе, но все возможно: выпускной класс, экзамены, прессинг со стороны учителей и родителей, сами понимаете, офицер. Сложная учеба, да еще и вероятность не поступить учиться в приличное заведение… В это время на учеников оказывалось колоссальное давление. Когда Джек прочитал новость о том, что администрация города приняла решение спилить то самое «злосчастное» дерево, у него екнуло сердце. Может, получится пробраться тихо и сорвать хоть веточку? Терять Брока еще раз он не был готов. Ладно, повесились три придурка! Дерево ни в чем не могло быть виновато! Следующим утром Джек спустился на кухню и наткнулся на точно так же рано поднявшихся отца и мать. Оба, уже одетые для выхода, сонно допивали свой кофе, явно не первый. — Милая? — обратился папа к маме. — Ты не помнишь, вот это дерево давно растет у нас на заднем дворе? Не припоминаю, чтобы хоть что-то отбрасывало такую тень. — Кого ты спрашиваешь? — раздраженно ответила она. — Я прихожу домой, только чтобы поспать! — и допила остатки кофе из большой чашки. — Оно всегда здесь было, я маленьким еще по нему лазил, забыли? — Джеку почти удалось выговорить длинную фразу так, чтобы голос не дрожал. Еще бы он не узнал то самое дерево из парка? Да к черту дерево, это и не дерево вовсе, это Брок! Он пришел из парка к Джеку домой! Ну и лица будут у рабочих, которые на неделе придут в парк, к огражденному участку! — О, видимо, просто неплохо разрослось, надо будет вызвать работника подрезать, — отец покачал головой и отвлекся на кружку. — Хотя круто смотрится, да и на соседний участок тень не падает. Не дожидаясь, пока родители покинут дом, Джек выскочил на задний двор. Носки мигом пропитались водой от утреннего полива газона и испачкались в земле. Волнуясь, Джек обошел дерево, которое не росло тут еще вчера, и несмело приложил ладонь к стволу. Под плотной шершавой корой он ощутил ритмичное биение сердца. — Брок? Это ты, тут со мной? И ему отчетливо послышалось в яростном шелесте листвы: — Я всегда буду твоим другом, Джек. Я с тобой до черты и дальше. fin