Праздничное похищение

Цзян Си похитили около полудня. Он помнил, как взглянул на часы, лениво затягиваясь сигаретным дымом: до конца перерыва оставалось десять минут. Похитители, без сомнения, знали об этом. Что-то увесистое крепко стукнуло его по затылку, а затем на голову уважаемому доктору Цзян натянули мешок и подхватили под руки с двух сторон, уводя за собой с крыльца больницы. Через минуту хлопнула дверца автомобиля и прохлада осеннего воздуха за пределами мешка резко исчезла. Цзян Си окончательно пришел в себя уже в дороге; ткань на голове окутывала его темнотой, но мысли прояснились, несмотря на ноющий затылок. Доктор Цзян попробовал пошевелить руками и недовольно поморщился, ощутив тугие веревки на запястьях. Разумеется, он знал причину похищения. Требовать выкуп за него было бы бессмысленно. Цзян Си обладал несметными богатствами, но славился скверным характером, способным довести до белого каления любого в радиусе километра. Пожалуй, все вздохнули бы с облегчением, узнав, что кто-то заткнул этот ядовитый рот. Цзян Си нисколько не огорчало подобное предположение; скорее он гордился своей обособленностью и подчеркивал ее при любом удобном случае, защищая свои темные секреты, в коих не было недостатка. Именно они наверняка и стали причиной его... Неприятностей. Доктор Цзян, известный на черном рынке под именем Жуо Ин, имел достаточно недоброжелателей в мафиозных кругах. Разумеется, кто-то вычислил его истинную личность и явился поквитаться. Цзян Си нащупал скальпель в рукаве белого халата, прислушиваясь к музыке в салоне автомобиля. Ноты фортепиано и скрипки заглушали беседу похитителей, разместившихся на передних сидениях, а мешок искажал звуки, не позволяя узнать голоса. Цзян Си затаился, сосредоточенно перерезая скальпелем свои путы — крайне медленно, не привлекая внимания. Он успел высвободить руки, когда автомобиль плавно остановился и замер. Шум на передних сидениях уведомил Цзян Си, что похитители покинули салон. Услышав щелчок дверцы, он позволил вывести себя наружу, а затем резко выбросил вперёд скальпель. Медицински точное, выверенное движение. И оно было предугадано. К изумлению доктора Цзян, похититель хладнокровно перехватил его запястье холодными пальцами и мягко рассмеялся, похоже, не сдержавшись. Цзян Си поймал себя на смутном подозрении, что этот смех ему знаком. Больше он не пытался вырваться, выжидая удобный момент. Под ногами на каждом шаге шуршал гравий; звук смешивался с уличным шумом совсем рядом. Хлопнула входная дверь, и чей-то голос радостно воскликнул: — А вот и он! Ведите его сюда, все заждались! Даже сквозь мешок Цзян Си отчётливо расслышал знакомые интонации — хищно-мурлыкающие, похожие на мягкие подушечки лап с втянутыми когтями. Неужели этот человек участвовал в его похищении? В груди неприятно кольнуло, но Цзян Си отбросил сентиментальность. Он отсчитал три шага, три удара сердца, прежде чем атаковать. Раз. Дверь за его спиной закрылась, и пространство озарилось электрическим светом множества ламп. Два. Похитители — похоже, всё-таки двое — ослабили бдительность, и хватка на запястье разжалась. Три. Цзян Си подобрался всем телом... Мешок сдёрнули неожиданно. Приток свежего воздуха ударил доктору Цзян в голову, и та немедленно пошла кругом. Пока он пытался сморгнуть яркие круги перед глазами, ослепшими от света, его оглушил дружный хор голосов: — Сюрприииз! Цзян Си повело в сторону, и чьи-то сильные руки подхватили его. — Вы могли снять мешок и раньше, — в холодном голосе звучал упрек. — Могли бы, — мягко прошелестел другой. — но в чем тогда удовольствие? Цзян Си сфокусировал взгляд на человеке, все ещё обнимавшем его за плечи. Мэй Ханьсюэ, его личный детектив, никогда не терял самообладания ни в одном из опаснейших расследований, но сейчас его лицо выражало плохо скрываемое беспокойство. Он бережно поставил доктора Цзян на ноги и лишь после отошёл на шаг, восстанавливая дистанцию. Он тоже был в курсе похищения? Развить эту мысль Цзян Си не позволили новые объятия. — Как ты себя чувствуешь? — промурчал на ухо голос, определенно принадлежавший второму из близнецов Мэй, превосходному вору и взломщику; Цзян Си не единожды пользовался его услугами. Мэй Ханьсюэ-младший игриво тронул кончиком языка мочку его уха, огладил ладонями мышцы плеч, расслабляя, успокаивая. — Мы говорили Хуа Бинаню не увлекаться, — виновато пожаловался он, и Цзян Си обернулся так резко, что хрустнули шейные позвонки. Стоявший чуть поодаль юноша, говоривший ласковым шипящим голосом, приветственно махнул рукой и улыбнулся под медицинской маской. Хуа Бинань, его коллега по работе, нелюдимый и тихий, но изумительно талантливый кардиохирург. Второй похититель был рядом с ним — Ши Мэй, заведующий глазным отделением больницы, явно чувствовал себя не очень комфортно и покусывал нижнюю губу, опустив ресницы. Цзян Си не стал задерживать на нем свое внимание; вместо этого он окинул взглядом собравшихся перед ним. Никто больше не пытался схватить его, и даже дверь за спиной не была заперта. Это злило, как насмешка, как пародия на серьезное похищение. — Я понял, что вы все сговорились, — взгляд его метал молнии. — А теперь я требую объяснений, что вы затеяли и что вам от меня нужно. — Нам от тебя нужно лишь одно, Ечэнь, — произнес женский голос. Цзян Си ощутил себя так, будто у него выбили почву из-под ног. Оцепенев, он смотрел, как близнецы Мэй расступаются, пропуская вперёд миниатюрную женщину с красивым нежным лицом. Ван Чуцин. Окончила вместе с ним медицинский университет и была прекрасным врачом его больницы, пока не решила посвятить себя семье. Цзян Си попробовал построить отношения с ней, а затем разорвал их столь же стремительно, как и начал. Он выдохнул с облегчением, когда эта женщина вышла замуж. С тех пор их встречи стали редким событием. — Нам от тебя нужно лишь одно, Ечэнь, — повторила Ван Чуцин с очень серьезным лицом. — Чтобы ты хорошо отметил свой день рождения. — Что? — Цзян Си был уверен, что ослышался. Но люди вокруг продолжали смотреть на него и нервировать странными выражениями лиц. — За все годы нашего знакомства ты ни разу не отмечал свой день рождения, — грустно сказала Ван Чуцин, качая головой. — И ни разу так и не согласился, чтобы твои друзья организовали для тебя праздник. По лицу Цзян Си пробежала судорога, будто от зубной боли. — У меня нет друзей, — процедил он и решительно развернулся к двери. Он злился на себя, ввязавшегося в этот цирк, но ещё более — на тех, кто его устроил. Однако, стоило ему взяться за ручку двери, звучный голос пророкотал позади, преодолев длинный коридор. — У всех есть друзья. Цзян Си невольно обернулся, мысленно оправдав себя тем, что он ещё успевает уйти в любой момент. Но не взглянуть на этого человека он не мог — чисто из любопытства, пенящегося внутри подобно пузырькам шампанского. Сюэ Чжэнъюна он давно не видел. Тот отчислился ещё на первом курсе и открыл свой бизнес — что-то связанное с благотворительностью (Цзян Си не вникал). Этот человек всегда искренне поражал его мощным стремлением подружиться с каждым на своем пути. До отчисления Чжэнъюн с удивительным упрямством предпринимал новые и новые попытки поладить с Цзян Си, а после, став мужем Чуцин, щедро передавал ему через нее своеобразные подарки в виде банок домашнего варенья или теплых свитеров. Цзян Си вслух иронизировал над этими неуклюжими жестами, но свитера исправно носил (правда, дома), а варенье оказалось очень даже неплохим. И тем не менее, самого Чжэнъюна он не видел несколько лет. Тот ни капли не изменился — разве что борода стала гуще, а рост выше. Весь его облик словно бы выражал добродушие — от широкой улыбки до ладоней, бережно державших ленточки воздушных шаров. Цзян Си моргнул. И ещё раз. Воздушных шаров?.. Связка блестящих шаров плавала под потолком прихожей, сталкиваясь друг с другом серебристыми боками. Ван Чуцин поймала опешивший взгляд Цзян Си и улыбнулась сперва ему, а затем и мужу. В той улыбке словно расцвел бутон прекрасной поллии, озаренной солнечным светом. — Ты ведь любишь строгую классику, так что мы выбрали самый сдержанный цветовой вариант, — пояснила Чуцин. — А мальчики помогли нам с выбором торта, который тебе обязательно понравится! — с энтузиазмом поддержал ее Сюэ Чжэнъюн. Проследив за его взглядом, Цзян Си фыркнул от сдерживаемого смеха. — Мальчики? — Славные ребята! — Чжэнъюн гордо хлопнул по плечам обоих Мэй Ханьсюэ. — Да ну? — Цзян Си выразительно выгнул бровь, пытаясь представить, где возможно было бы познакомиться с близнецами Мэй. Сам он однажды проснулся с ними в одной постели, и, впрочем, ни о чем не жалел. Судя по мечтательной ухмылке младшего из братьев, тот вспомнил о том же. — Они друзья Сюэ Мэна, — произнесла Ван Чуцин, и это имя выбило воздух из лёгких Цзян Си. Причина, по которой он избегал встреч с этой женщиной и давно, очень давно не бывал в гостях у ее семьи. Мальчишка, имевший для него большее значение, чем должен был. Сбой в его идеальной системе, досадный просчет, выпавшая из механизма шестерёнка, непредсказуемый фейерверк химических реакций в мозгу. Цзян Си панически рванул дверь на себя, не слушая многоголосых окликов. На пороге стоял Сюэ Мэн. Тот выглядел запыхавшимся — глаза Цзян Си пробежались по всколоченным волосам, румяным щекам и остановились на чуть помятой коробке в руках. Сюэ Мэн тоже узнал доктора Цзян, и лицо его побагровело. — Ты! Почему ты приехал так рано? — Не от меня зависело, в каком часу меня похитят, — язвительно парировал Цзян Си. Сюэ Мэн демонстративно закатил глаза и громко фыркнул. — Дай пройти, мне нужно отдать маме торт. Внимание Цзян Си снова вернулось к коробке в чужих руках. — Какой ещё торт? — Ты его помял, — заметил старший Мэй Ханьсюэ. — Неправда! — возмутился Сюэ Мэн. — Раз Ши Мэй тут, проверь свое зрение! — Но ты и правда его помял, Мэн-Мэн, — рассмеялся младший Мэй Ханьсюэ. Сюэ Мэн подскочил, как ужаленный, завидев его. — Не зови меня так! — Не ссорьтесь, ребята, — миролюбивый голос Чжэнъюна легко перекрыл препирательства. Сюэ Мэн, помедлив, все же протиснулся мимо застывшего в дверях Цзян Си и вручил матери коробку. Чуцин шепнула сыну что-то утешающее и ласково погладила по голове. Глядя на них, Цзян Си не мог не вспомнить те многие разы, когда он ещё приходил к ним. Сюэ Мэн часто болел в раннем детстве, и Ван Чуцин приглашала лучшего врача из всех, кого она знала. По крайней мере, это была часть правды; вторую Цзян Си узнал позже. — Как думаешь, он помнит тебя с детства? Цзян Си не нужно было поворачивать голову, чтобы понять, кто обратился к нему. Холодная рука Хуа Бинаня оплела его кисть, и он сплел с ней пальцы, а затем покачал головой. — Тогда он ещё был слишком мал. Думаю, первые его воспоминания обо мне связаны уже с... Более поздними событиями. Хуа Бинань хмыкнул — понимающе и чуть-чуть ревниво. Его узкая ладонь мягко потянула Цзян Си за собой. — Пойдем, Ечэнь. Не представляешь, как все ждали этого дня. — Даже ты? — Я в особенности, — не стал спорить Хуа Бинань. Он наконец снял маску, открыв уставшее красивое лицо, и довольно усмехнулся. — Иногда так и хочется тебя чем-то стукнуть. Цзян Си не удержался от смешка. Отметка настроения постепенно тянулась вверх, и идея праздника уже не казалась ему абсурдом. — Что ж, раз я все равно уже здесь, то вполне могу немного задержаться.

***

Торт был невероятно вкусным. Цзян Си взял себе третий кусок, когда Ван Чуцин поставила перед ним чашку чая. — Интересный праздник без капли алкоголя, — сказал Цзян Си, кивнув на усеянный чашками полупустой стол. — Ты не умеешь пить, — улыбнулась женщина. Помолчав, она добавила. — И мой сын тоже. — Вот как, — протянул доктор Цзян. Неловкость повисла в воздухе. — Он сам вызвался привезти торт для тебя, — неожиданно сказала Чуцин. Ее глаза смотрели в угол гостиной, где Сюэ Мэн ожесточенно доказывал что-то Мэй Ханьсюэ-младшему, который покатывался со смеху. — Настоял на том, что не доверяет курьеру и после работы поехал сам. — Странно, — отозвался Цзян Си. — Я полагал, что он меня ненавидит. — Нет, Ечэнь. Никто здесь не ненавидит тебя. Каждый, к кому я обратилась, рад был участвовать в создании этого праздника. Твоего праздника, — ладонь Ван Чуцин твердо накрыла его пальцы. — Помни, ты не одинок. Цзян Си почудилось, словно кусок торта застрял у него в горле горьким комом. Он вдохнул, ещё не зная, что собирается сказать, но в этот момент Сюэ Чжэнъюн поднял над головой коробку: — Кто хочет в настолки перед вручением подарков имениннику? — Мы сейчас! — откликнулась Ван Чуцин. Напоследок сжав ладонь Цзян Си, она поднялась из-за стола и пересела на диван ближе к мужу. Тот уже устроился на ковре и бодро подзывал остальных, заразительно улыбаясь. Цзян Си смотрел, как Мэй Ханьсюэ-старший отвлекается от изучения книг на полке и заинтересованно слушает правила; как его брат тормошит Сюэ Мэна, устраиваясь с ним рядом и катая в пальцах кубики; как Ши Мэй и Хуа Бинань склоняются над карточками игры. Цзян Си допил чай и поднялся на ноги, не устояв перед соблазном присоединиться сегодня к этой разномастной компании. — Раз уж я именинник, первый ход за мной, — объявил он, азартно усмехаясь. И широким жестом бросил кубик.