***
Рустам плетется по улочкам, хочется надышаться этой осенью, и вылечить горло, успевшее подкосить состояние. Вечер, простой, его никто не ищет, дела решены наперед, расслабиться в тишине, неумолимая роскошь. Интересно, а в вечности также тихо или там грохочут раскаты Зевса? Парню хочется, знать об этом все, ведь с кем провести её он давно знает. Светофоры и он застревает на пути к знакомой многоэтажке, честно есть одна глупая причина быть там. И одна реально невыносимая мысль, от которой Саидахмедов жалеть не намерен. Сраный умный второпях перепутал их телефоны, а у Руса он вечно на беззвучном. И вряд ли Эмир возьмёт трубку, в последнее время он отрекся от мира, словно попал в кошмар с повторяющимися событиями. Съездить и поговорить с ним, весомая причина не ночевать дома, где ждет лишь растворимая лапша. Рустам знает, ему нужен человек. Друг в первую очередь. Тот кто выкинет в мусорную корзину привычки держать себя в оковах. Наверно, Рус больше чем коллега, приятель, он будущее за которым не гаснет белый свет. Перекрёстки в шуме и свете, заглатывают парня уводя к круглосуточному ларьку. С пустыми руками идти не принято. Переходя отбитый порог магазинчика Рептилоид пропускает выходящих и проникает в теплое помещение. В глаза бросаются яркие мандарины, берёт пять штучек, уверенной походкой передвигаясь в отдел кондитерских изделий. Разные лица, проносятся с полными пакетами снося с ног, у прилавков с шоколадками, целая очередь. Осеняя депрессия лечится именно походом за мармеладом, не так ли? — Слишком трудный выбор — Рустам внимательно изучает набор сладостей. Сильно хочет порадовать сраного умного. А потом решает взять шоколадное мороженое. Вспоминается какой-то американский фильм, где поеданием молочного лакомства, заедали обиды. Саидахмедов не планирует налегать, надо беречь физическую форму, поэтому постарается подбодрить словами, непосредственно затолкав ни одну ложку в друга. На кассе расплачивается быстро, вылетая на улицу, уже под морось. Укрываясь капюшоном толстовки, прижав к груди пакет с вкусняшками, парень проскакивает между каплями. До дома Эмира остаётся несколько сотен метров и Рус перебирает картотеку воспоминаний. Желая найти тот самый код домофона и незаметно прошмыгнуть мимо консьержки, пальмы у стены и рыжего кота-охранника Барсика.***
Фонари кидают свет на окно, кухонька наполняется белым цветом, побеждающим тьму — постоянную гостью Эмира. Хозяин квартиры листает галерею, спонтанная фотосессия с смешными рожицами, заставляет сердце падать в пятки и не возвращаться обратно. Они такие счастливые в кадре, в реальности порознь. Эмир отставляет телефон, тянется за тряпкой протирая стол от пыли и возможной грязи. Планирует всю ночь грызться с чувствами, мол зачем они возникли в неподходящее время. Совсем не подозревая о настоящем — в тридцать один от себя не убежишь. Стрелки на часах начинают делить время, пора яду по телу окончательно распространиться и выдать язвы на теле. Кашоков гасит свет, шаркая тапочками в сторону спальной. Девять этажей вниз. Рус не успевает проскочить незамеченным, и помогает разгадать тетё Вале слово из кроссворда. Получает зелёный свет на попадание в многоэтажку. В подъезде темно и в этой суматохе, Барсику наступают на хвост, животное недовольно фыркает, но Рептилоид успевает заскочить в лифт. Кот дождется и потом вцепится в нарушителя спокойствия. А пока остаётся греться у батарей не смыкая зелёных бусинок с входной двери. Ожидаются морозы люди, тянутся к друг другу сильнее, Рустам выходит, замирая перед дверью. Главное не потерять дружбу, иначе они никогда вновь не заговорят на эту тему. Досчитать до ста ради успокоения не приходится, мысли кубарем катятся, и пальцы нажимают на звонок. Эмир вздрагивает, никаких курьеров не предвидеться, с опасением идёт открывать. Три поворота до выстрела по нервам, давно разорванным. Гораздо больнее молчать при виде такого растрепанного и промокшего черноволосого. — Привет, Эмир. Вроде не гребанное рождество, так чего он с мандаринами припёрся дурачок. — Рустам? Заходи, что-то случилось? Саидахмедов проходит в квартиру, снимает кроссовки, передает пакет. Кашоков видит хитрую ухмылку друга. — Мой телефон забрал, и даже не сказал, пока, ты в норме? В этой борьбе давно определился проигравший. На его мобильном сбились настройки и слетел пароль, а отнести в сервисный центр не было времени. Какова вероятность, что Рус случайно не забрел в заметки, где черным по белому написаны все признания? Стопроцентная. — Чёрт, прости, от перемены погоды, голова сходит с ума. Можешь отдать? — строит невинные глаза. — Хорошо, но только объясни, один момент. У Эмира выступает испарина, надо же было так опростоволоситься. Рустам спокойно открывает телефон, Кашоков не вырывает из рук, подтвердит написанное там, сразу же. А в умной головушке ни одного оправдания. Находит запись, протягивая владельцу в руки. — Читай. Он не для меня. И черт возьми, я с каждым днём сильнее влюбляюсь в Руса и постепенно, в снах чувствую вкус его губ на своих. Представляя нас вместе. Без запинок. Больше не боится осуждения со стороны друга. — Если противно, пропиши апперкот в челюсть и разойдемся по-тихому. Рептилоид не смеётся, не разминает кулаки, а осматривает смешной носик. Кто сказал, что мужчины не могут проявлять дикую нежность к своему полу. Плевать на мир идиотических стандартов, его можно послать куда подальше, и никто не укажет на этот раз, какими им быть. Их идеальный мир только зарождается. — Ты не понимаешь очевидного, Эми? — Я жду, Рустам. — Какой ты блин, недогадливый. Саидахмедов тянет на себя, впиваясь в губы. Мнет, кусает, облизывает, Эмир не успевает прикрыть глаза, и кажется, что он в своем сне вновь играет на струнах ранимого сердца. Сам хватается за плечи, прижимаясь к грудной клетке и старается вдохнуть родной запах, насытится им, даже если он на утро уйдет. Мандарины с грохотом падают на пол, укатываясь прочь, мороженое стремительно тает. Эмир языком проходится по ряду зубов. Рустам стонет в поцелуй, пальцами проходясь по выступающим рёбрам. Эта нежность по плечам, ключицам, согревает очагом жилище. Холодный ноябрь бьётся в двери желая украсть их огонь, но в объятиях друг друга не так страшно пережидать лютые морозы. Отрастанившись они долго смотрят друг на друга, не скрывая улыбок, их свела такая глупость. — Останешься ли ты на ночь, Рус? — А можно попробовать на целую жизнь? Грандиозные планы, но их не стоит отталкивать, лишь воплощать в жизнь. — Попробуй, раз такой смелый. На кухне вскипает чайник. Осенью верьте в лучшее, прогоняйте одиночество и любите несмотря ни на, что в скромные минуты теплого вечера.