Джинни Уизли говорит

Джинни Уизли говорит, что влюбиться в любого человека можно за две недели. Гарри Поттер готов поспорить. Чтобы влюбиться в Скабиора, он же Струпьяр, ему хватило четырёх ночей и одной личной встречи. Но какая это была встреча! Щёки и уши до сих пор предательски горели, стоило только подумать про тот робкий поцелуй и предшествующий ему танец. Да, между этими двумя событиями Джинни украла у кого-то артефакт, кто-то кого-то пытался выкинуть из окна третьего этажа, а самого Гарри едва не изнасиловали в подворотне, но /этот/ мужчина... — Опаздаем, Гарри, шевелись! — Гневно сверкает глазами Гермиона, на крейсерской скорости несущаяся к кабинету ЗОТИ. Им срочно нужна приемлемая отмазка на тему опоздания, потому что Снейп их четвертует на месте. Пугало ли это Гарри? Его мысли уже несколько дней были весьма далеки от образования и квиддича. Честно говоря, его мысли были далеки даже от грядущей войны или приближающихся летних каникул. Джинни Уизли говорит, что это нормальное состояние для влюблённого. Сама она иногда могла переплюнуть Луну по нелепостям, если начинала испытывать что-то к /запретному плоду/. Так она называла слизеринцев и мальчишек постарше. Джинни Уизли говорит о надеждах своего брата на то, что она проживёт всю жизнь чистой и нетронутой, и умрёт непорочной девой, а потом хохочет, зажимая рот рукой. Рона удар хватит, если он узнает о целом списке всех ухажеров, которые ухлестывали за его сестрой. Гарри ей завидовал. Для него влюблённость и любовь были чем-то сокровенным, чем-то неприкасаемым и светлым, что нельзя было дарить всем вокруг, от того ещё больнее становилось при воспоминаниях о собственном помешательстве. «Да, Мой Лорд» и Гарри просыпается в холодном поту, стонет от досады, а голос Скабиора ещё несколько минут будоражит рассудок. «Да, Мой Лорд». Гарри мысленно произносит эту фразу, потом, слегка осмелев, шёпотом и дрожит от того контраста между их голосами. Певучий, сладкий и уверенный голос мужчины не шёл ни в какое сравнение с тем тихим писком, который вырвался из горла Гарри. Осознание, что он повторяет фразу смирения Пожирателей воле Лорда отрезвила, но желание кончить не отбила. Ладонь мальчишки сжалась у основания члена, оттягивая момент разрядки. «Да, Мой Лорд» всё ещё бьётся в памяти Гарри и он, выгибаясь на кровати, раздражённо рычит в зажавшую рот вторую ладонь. Этому мужчине хотелось засадить в горло, чтоб не смел быть таким покорным перед ничтожеством вроде Тома, чтобы не смел говорить с ним таким нежным и полным восхищения голосом, и никогда больше не смотрел на этого Уродца с таким обожанием во взгляде. Джинни Уизли говорит, что так проявляется ревность. Люди испытывают её, когда настолько сильно любят другого человека, что не хотят его ни с кем делить, ни с их друзьями, ни с их семьёй, ни с самим Мерлином. — Ревность, это проявление низкой самооценки и отсутствия чувства собственного достоинства. — Резко припечатывает Гермиона и яростно тыкает пальцем в учебник. — Свойства Златоцветки Луновидной, Гарри, не отвлекайся и пиши! — Иногда она была страшнее Снейпа. Джинни Уизли говорит, что Новак зовёт её выступить летом моделью на показе их новой коллекции. Девушка по вечерам училась правильной походке и готовилась к предстоящему Дефиле как к решающей битве. — Ты пойдёшь меня поддержать, я без тебя не справлюсь. — Гарри не успевает даже рта раскрыть, как девушка добавляет. — Там будет тот красавчик. Он будет сопровождать кого-то из важных шишек Людей с определёнными взглядами на жизнь. Но он будет там точно! — Гарри резко выдыхает через нос. Он совершенно не хочет видеть /Людей с определёнными взглядами на жизнь/, тем более кого-то из их верхушки, однако желание увидеть Скабиора берёт верх. Джинни Уизли говорит, что ей нравятся те два платья, в которых она должна будет пройтись по подиуму, тем более что макияж даже менять не придётся. Гарри пытается изобразить улыбку на лице, но безуспешно. У него начинала побаливать голова, а быть точнее, шрам, поэтому подозрение на «Важную» личность заставляло инстинкт самосохранения визжать, в попытке достучаться до разума. Джинни Уизли говорит, что ему лучше принять обезболивающее, подтягивает на его талии корсет, помогает нанести немного румян и фиксирует всё водостойкой защитой. Гарри выходит из её гримёрки, превращаясь в хрупкую и элегантную Элли буквально за секунду. Парик надёжно закреплён и опускается на плечи завитыми локонами, которые Джинни крутила своему другу почти полтора часа утром, на губах робкая улыбка, на ногах туфли хоть и на высоком, но на этот раз хотя-бы на толстом каблуке. Бегать на шпильках Гарри больше не горел желанием. Длинное тёмно-синее платье с вырезом-лодочкой, скрывающим грудь и, благодаря пышному воротнику, придающим ей объем, ничем не выдавало обмана. Длинная юбка до пола без разрезов и лишних оборочек как и в прошлый раз прятала и не типичное для девушки строение ног, и слишком спортивные икры... Джинни Уизли говорит, что Гарри прирождённый актёр, и будет странно, если на него никто не западет. Шрам, скрытый под плотным тональным кремом, едва пульсировал, не в состоянии побороть сильнейшее обезболивающее, и на этом весь дискомфорт заканчивался. — Элли, душа моя! — Новак счастливо улыбается девушке, отвлекаясь от своего собеседника. — Вот, Томас, познакомьтесь, моя юная подруга сегодня поддерживает одну из моделей. — Имя мужчины режет слух, а пульсация в шраме чуть усиливается. Гарри приседает в поклоне, покорно протягивая руку в перчатке мужчине для поцелуя. — Элли, это Томас, один из спонсоров показа Янинг-корпорации. — Вы очень милы с конкурентами. — Чуть слышно отзывается Элли, не отрывая взгляда от пола. — Ну, это бизнес. — Пожимает плечами Новак. — Мы можем бороться за первенство на подиуме, ведя кровавые модные бои, но в жизни оставаться приятелями. — Томас кивает в знак согласия. — Прошу меня простить, но вынужден вас оставить. Пришли модели Янинга. Гарри смотрит мужчине в след, отмечая как сильно тот был напряжен рядом с ними и сколь бледным было его лицо, а потом переводит взгляд на Новака. — Ты ему чем-то не понравилась, Элли, но оно к лучшему. Этот Томас... Один из верхушки, ну, людей с определёнными взглядами на жизнь, понимаешь. — Он тот самый? — Новак кивает. Что ж, значит влияние шрама обоюдно. Листик полыни в кулоне на шее становится одним из возможных объяснений, если Лорду вздумается устроить допрос. Лишь бы не решил применять сыворотку... Джинни Уизли говорит, что Гарри бывает параноиком, но это ни разу не мешало ему жить. Глядя на то, как Скабиор тенью следует за «Да, Мой Лорд», Гарри лишь сильнее сжимает зубы, от чего улыбка едва не превращается в гримасу. Он отловит этого Егеря, аппарирует с ним в туалет какого-нибудь задрипанного маггловского бара, завяжет ему глаза, прижмёт к стенке и жёстко оттрахает, чтобы эта элегантная красота, которой совсем не место у липкой стены абсолютно немытого туалета, навечно запомнила их маленькое рандеву. Чтобы Лорд с его извечным холодом и любовью к шоу, больше никогда не имел веса в сознании мужчины. «Что же он с тобой делает» говорит Джинни Уизли, гладя заплаканного Гарри, который только что видел пытки круциатусом своего возлюбленного, по волосам в спальне мальчиков. Но он её не слышит. Он слышит только «Спасибо, Мой Лорд» и «Мне жаль, что я подвёл вас», сказанное хриплым из-за сорванных долгим криком связок голосом. И вот этот мужчина здесь, следует за Лордом, держит его пальто в руках, смотрит преданным взглядом. Да чёрт возьми, он мог даже не вспомнить про одну из тысячи девчонок! Он не должен был узнавать образ Элли и не должен был даже ничего к ней чувствовать! — Добрый вечер, птичка моя. — Раздаётся над ухом Гарри столь любимый, пусть и сорванный, голос и бокал с шампанским в руках вздрагивает от неожиданности. — Прошу меня простить, я задумалась... — Гарри поворачивается, встречается взглядом с насмешливыми янтарными глазами и приседает в поклоне. Скабиор галантно целует руку девушки и качает головой. — Прошу прощения, если напугал, милая, не стоило подходить со спины. Моя ошибка. — Мужчина улыбается, чуть склонив голову, в его руках всё ещё чужое пальто, но Гарри подозревает, что таким образом Скабиор прячет дрожь после вчерашних пыток. — Как вы узнали меня в толпе? — Искренне изумляется Гарри, быстро пробегая глазами по залу, отмечая хоть кого-то знакомого и возможные пути отступления. Но ответ приходит в его голову раньше, чем отвечает Егерь. Лорд решил приглядеть за девкой, которая посмела каким-то образом повлиять на его самочувствие. — Ох, Леди, не узнать девушку, которая подарила мне незабываемую ночь, было бы кощунством. — Гарри краснеет и встряхивает кудрями, пряча алеющие уши под волосами. — За такие шутки, мистер, недолго до дуэли. — Гарри отворачивается и гордо приподнимает голову. Посетители начинают потихоньку занимать места около подиума и Гарри, как сопровождающий одной из моделей, занимает первый ряд. Скабиор молчит, когда девушка уходит, стуча каблучками по паркетному полу, и тоже направляется к своему месту рядом с Лордом. Джинни Уизли говорит, что ревновать своих любимых это нормально, но только в том случае, если сам не даёшь повода. Но, кажется, Гарри эгоист. Ему хочется, чтобы Скабиор тоже ревновал, чтобы мучался бессонницей и бессильно сжимал кулаки, глядя на то, как его добычу обхаживает кто-то другой! Поэтому Гарри мило улыбается невысокому мужчинке с небольшой лысиной на затылке, позволяет приобнять себя за талию, обтянутую корсетом и пытается поддержать диалог о новых формах платьев. Вероятно, провальность этой идеи отразилась на его лице, так как по руке мужчины хлёстко шлёпнул веер сидящей рядом с Элли Нарциссы Малфой. — Милочка, поменяйся местами с моим супругом. А вы... — Уничтожительный взгляд Нарциссы смешал мужчину с грязью, грунтом и магмой заодно, закопав его самооценку чуть ли не в ядро глобуса. — Если не имеете ни чести, ни достоинства, присущих любому уважающему себя мужчине - не смейте посягать на чужие, тем более, что Леди неоднократно пыталась от вас отстраниться. Люциус спокойно выполнил просьбу супруги, а Гарри, всё ещё смущенный и нервно сжимающий ткань платья, никак не мог совладать с дыханием. — В следующий раз высуни язык из задницы и найди в себе силы сказать «нет». — Миссис Малфой отвлекается на начавшийся показ, а Гарри кивает в ответ. — Спасибо. — Как он мог не заметить таких соседей - тот ещё вопрос, но главное, что они в сложившихся обстоятельствах были на его стороне. Джинни выходит лишь под конец показа коллекции Новака, кажется, Нарцисса даже подозревает личность загримированной до неузнаваемости девушки, но тем не менее молчит. Джинни почти светится от счастья, лёгкая и грациозная походка приковывала взгляд Гарри к длинным стройным ногам подруги, и, вероятно, что-то такое было в его глазах, от чего новая пожилая соседка лишь недовольно скривилась, прошептав «испорченное поколение». Джинни Уизли говорит, что это нормально, когда взрослые не понимают детей. Прогресс летит с бешеной скоростью, те, кто считал корочку чёрного хлеба из пекарни - величайшим деликатесом, никогда не поймёт тех, кто может отказаться есть креветки из-за их недостаточного размера. Поэтому Гарри молчит, скучающим взглядом провожая остальных моделей и вновь поддаётся вперёд, стоит Джинни выйти во втором наряде. Девушка смотрит прямо перед собой, улыбается, глаза горят огнём... Она чувствует восхищённые взгляды на себе и вновь направляется к выходу. Гарри больше нечего здесь делать, но идея лезть через оставшийся ряд людей к выходу показалась ему неприличной, поэтому он расслабленно откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза, наблюдая за проходящими моделями из под полуопущенных ресниц. — Как я тебе? — Непоседливо виснет на шее друга Джинни, когда он добирается до её гримёрки. — Ты была неподражаема. Сказать по правде, я не особенно смотрела на других. — Обе девушки выходят из гримёрки, тут же лицом к лицу сталкиваясь с Скабиором, в чьих руках вместо пальто теперь был небольшой букет роз. — Мой спутник просил передать вам букет в благодарность за шикарный показ. — Мужчина улыбается, а Джинни счастливо улыбается в ответ. — Но ведь он конкурент Новака... — Бизнес не должен мешать дружеским отношениям. Да и соперничество с достойным противником всегда приятно, нежели доминирование над слабаками. — Гарри хмыкает и отворачивается. — Что ж, нам пора. — Джинни изумлённо смотрит на подружку, переводит растерянный взгляд на мужчину, не понимая такой реакции и успевает лишь попрощаться, прежде чем уйти следом за тянущей её к выходу Элли. — Досвидания! Элли, милая, ты с ним даже не попрощалась. Нет, я понимаю, уйти по-английски это очень патриотично, но... — Он пошло пошутил и я, как подобает юной леди, обиделась. И он даже не извинился, хотя возможности были. Джинни Уизли говорит, что мужчине нужно дать шанс на извинение. Не сразу уйти, а замереть к нему спиной ненадолго, или на пару секунд замереть глаза-в-глаза, чтоб дать возможность понять ошибку... Гарри Поттер был способным учеником. — Ох... Как ты? — Джинни сочувственно приобнимает подружку за плечи. — Неплохо, тем более что нас, кажется, считают парой лесбиянок. Слухи уже поползли. Вот же ж противная старуха... — Гарри хотел пнуть камушек, но пожалел лакированные туфли, у Джинни не так уж и много красивой одежды, чтобы портить имеющуюся. — Ой да брось. Бабкам лишь бы пообсуждать кто наркоман, кто проститутка, а кто от святого духа залетела. — Закатывает глаза Джинни и улыбается. — Какое платье на показе тебе понравилось больше? — Синее. Красное слишком броское, я такое не люблю. Хотя оно шикарное, спорить не стану. — Хорошо, значит синее твоё. Мне отдали оба платья, я заплатила за них всего по пять процентов от стоимости. Фред и Джордж присылают мне каждый месяц немного, ну... На женское всякое. Я откладывала, что не тратила. Пригодилось. — Не надо было... Оставь себе, я не так уж и сильно люблю эти юбки и... — Гарри не знает, как ему отмахнуться от идеи подруги везде и всюду таскать его в платьях, но Забота греет душу. — Пойдём перекусим в кафе? Лето же. Да и мы видимся не так часто... В том заведении, куда они забрели, играет спокойная музыка, стены украшены пейзажами, в углах стоят фикусы и пахнет по-домашнему уютно выпечкой. Гарри заказывает грибной суп и чай масала, надеясь, что его возвращение на Гримо пройдёт спокойно, но чем дольше он проникался атмосферой этого заведения, тем меньше хотелось возвращаться в холодный мрачный дом Сириуса. Джинни Уизли говорит, что их, наверное, уже начали искать, хотя патронусы ещё не летели, что наводило на благоприятные мысли. — Мне действительно жаль, что ты влюбилась в идиота... — Гарри возмущённо вскидывает голову. — Я не влюбилась... Уже нет. Разлюбить можно так же легко как влюбиться, и я с этим прекрасно справлюсь. — Джинни скептически смотрит на друга и качает головой. Колокольчик над дверью звенит, оповещая о новых посетителях и в кафе заходят Томас, всё ещё в человеческом образе, и Скабиор, всё ещё как верный пёс следующий за своим хозяином. И тут же входят Сириус с Артуром, вероятно, не узнавая первую пару посетителей. — ДжиДжи, нам конец. — Бледнеет Гарри и в страхе смотрит на приближающегося Крёстного. — Скажи-ка мне, а что здесь происходит?.. — Сириус не кричит, не рычит. Его голос наполнен смехом, а глаза блестят в свете настенных ламп. Гарри прячет алеющее лицо в ладонях, даже не думая, как их нашли и узнали. — Да мы тут... Гуляем... — У Джинни садится голос от шока, она едва договаривает фразу. — Ну мы присодинимся, вы не против? — Уточняет Артур, обеспокоено глядя на свою дочь, в чьих руках всё ещё находился букет. — Против. — Ледяной командный голос за спиной едва не заставил Артура подпрыгнуть. — Не могли бы вы отойти от этих дам пока вас не вызвали на Дуэль? — Гарри убирает руки от лица, смущённо смотрит то на Лорда, то на Скабиора, шрам начинает пульсировать и Поттер вцепляется руками в кулон, чьи края впиваются в ладонь отвлекая от боли. Сириус задумчиво смотрит на Тома, потом, словно что-то поняв, переводит взгляд на крестника и задорно подмигивает. — Прошу прощения, не знал, что дамы заняты. Мы уже уходим. — Но... — Уже уходим, Артур. — Дружески похлопал товарища по плечу Сириус, едва сдерживая хохот. — Не будет ли слишком настойчивым наше предложение провести столь чудесный вечер вместе? — С удовольствием! — Мурлыкнула Джинни, краем глаза отмечая, что и Сириус, и Артур сели неподалёку от них. Том и Скабиор в свою очередь сели так, чтобы закрыть обеих спутниц от глаз слишком любопытных мужчин. — Это проблема? — Кивком в их сторону уточняет Скабиор, но Гарри отрицательно машет головой. — Нет, что вы... Просто один из поверженной моей красотой армии поклонников. — Джинни переводит смеющийся взгляд с Гарри на Скабиора и обратно, ожидая продолжения, но Егерь молчит. — К тому же сейчас моя привлекательность умножена на два. Красивая подружка, вопреки расхожему мнению, даёт неплохие бонусы. — Это заметно. Сегодняшний показ слишком явно показал уровень контраста. Между ледышками, скользящими по подиуму и огнём, столь игриво летящему по нему. — Кажется, у них явные проблемы. Ведь о том, что этот мужчина - Тёмный Лорд собственной персоны, Джинни абсолютно не знала. — Ох, вас настолько заинтересовал мой выход, что вы решили потратить свой вечер на столь скромную персону вроде меня? — Джинни кокетливо улыбается, а Гарри пытается придумать план спасения идиотки, решившей пофлиртовать с Тёмным, мать его, Лордом. – Так ли уж скромной? — Фыркает Гарри, привлекая внимание подруги и едва заметно качает головой, поправляя причёску и нарочно задевая место, где должен располагаться шрам, указательным пальцем. Джинни Уизли говорит, что она не дурочка, когда Гарри утверждает, что кадык запросто укажет всем смотрящим на истинный пол "Элли". Разумеется, Джинни Уизли не дурочка. Тонкая, но плотная накладка маскировала шею и сливалась с кожей как родная, абсолютно не выдавая обмана. А что самое важное - никакое Фините Инкантем на неё не действовало, как и на макияж, и на одежду. Они маскировались без использования магии. Дольше, но надёжнее. И, конечно, Джинни Уизли не дурочка. Она кивает Элли в ответ на предупреждение и стреляет глазками в сторону Лорда. — А это как настроение прикажет. — Официанты приносят девушкам заказ, тут же донося заказы мужчинам, и вся четвёрка спокойно трапезничает. — Чем вы занимаетесь вне показов, Джинджер? — Джинни смущённо краснеет. — Шью иногда. Модельером мне не стать, но это хобби греет моё сердце. Ещё увлекаюсь кулинарией и немного полётами. И, разумеется, учёба. Я готовлюсь к поступлению в одну из... Школ при официальном месте работы. Да, Джинни грезила работой в Аврорате, когда была на пару лет младше, но сейчас уже не могла представить себя без метлы или шитья. И хотя она освоила базовые знания учебников при Аврорате, дальше чтения дело не зашло. — А вы, Элли? — Танцы. — Улыбается Гарри. — А танцы в платье, которое сшила Джинджер - отдельный вид искусства. Ещё немного обучаю детей чарам или помогаю со школьной программой ЗОТИ. В Хогвартсе сейчас на редкость никудышные преподаватели, из всех знаний по предмету у детей остаётся лишь «знаний тут нет». — Гарри наливает чай по кружкам себе и Джинни, вежливо предлагает напиток мужчинам, но те предпочли кофе. Скабиор молчит, вслушиваясь в тихую речь девушки, изредка вглядываясь в зеркальное отражение чайника, чтобы не упустить момент, когда Блэк и Уизли начнут двигаться, Том задумчиво смотрит то на одну, то на другую девушку. Он подсознательно чувствовал, что ни одна из них не врёт, но едва ли говорит всю правду тоже. — Вы так часто прикасаетель к медальону... Особенный? — Замечает на одной из вспышек дискомфорта Лорд, пусть и не подаёт виду. — Ах это... В нём полынь. Отгоняет злых духов и всё такое. Мне спокойнее, когда я его трогаю. — Ни слова лжи. Гарри собой гордился. — Надеюсь, это не попытка нас изгнать, потому что она не работает. — Холодно улыбается Лорд и его глаза тут же цепляются за отражение на чайнике. Блэк и Уизли встают, и начинают собираться. Скабиор чуть поворачивает голову, чтобы увидеть обоих мужчин и убедиться, что они действительно уйдут, а не затаятся где-нибудь в тени, а потом вновь прислушивается к беседе. — Кажется, парой часов ранее я вас несколько обидел, мисс. — Наконец находит в себе силы для извинений егерь. — Я искренне раскаиваюсь в своих словах. — Он чуть склоняет голову в знак сожаления, а Гарри, чуть зардевшись, кивает. — Извинения приняты. Вечер проходит спокойно, постепенно перетекая в ночь и укутывая всю Британию мглой. — Вас проводить до работающего камина? — Нет, благодарю. — Отрицательно качает головой Гарри. — Мы дойдём сами. — В прошлый раз это едва не закончилось фатально. — Приподнимает бровь Скабиор, с явным сомнением смотря на девушку. — В этот раз мы обе надели более устойчивые каблуки, поэтому нести, а после прятать труп в лесу, будет гораздо удобнее. Не стоит тревожиться. — Мило улыбается Гарри. Оба мужчины понимающе кивают и помогают девушкам надеть верхнюю одежду. — Береги себя, Милая. И до встречи. Я всегда буду искать тебя в толпе. — Шепчет Скабиор на ухо Элли и отступает на шаг, чтоб удержать себя в руках. Гарри не понимает, зачем тот показывает свою слабость перед Лордом, но кивает и, взяв подругу за руку, растворяется в ночной темноте. Джинни Уизли говорит, что мужчина уверен в безопасности Элли, раз позволил Тёмному Лорду увидеть свою слабость, но возможно, тот просто заставил мужчину сблизиться с заинтересовавшей его девчонкой и разузнать о причинах его дискомфорта. Джинни Уизли говорит, что разлюбить полностью нельзя. Воспоминания будут раз за разом возвращаться и терзать душу, но Гарри плевать. Он, не ограниченный рамками Элли, хотел перегнуть Скабиора через стол в кафе и от всей своей души, которой нет у Лорда, отшлёпать его по столь соблазнительной заднице, обтянутой клетчатыми штанами. Джинни Уизли говорит, что это звучит крайне возбуждающе и, что по её мнению, им пошла бы ещё игра с температурой или лезвиями. Джинни Уизли говорит, что Скабиор похож на верную овчарку и ему явно пошли бы хвостик, намордник и ушки. Джинни Уизли говорит, что Гарри стоит получше изучить все варианты смазок и презервативов, потому что она уверена в успехе друга на пути соблазнения Егеря. Джинни Уизли говорит, что Элли может помочь Гарри подобраться к жертве поближе и её нельзя убирать с поля так рано. Джинни Уизли говорит Говорит Говорит И Гарри с ней соглашается