***
Ания Скайуокер
Я испытываю волнение и тревожность, когда мы идём по залам Храма джедаев. Это самое красивое здание, которое я когда-либо видела. Да даже могла себе представить. Очень высокие потолки, а в залах бесконечные дверные проёмы, большие колонны, поддерживающие своды. Зрелище так захватывает дух, хочется остановиться и осмотреть здесь всё. Но нужно идти. Квай-Гон, похоже, уверен, что Совет — лидеры джедаев, как я поняла, — согласится на наше обучение. Но он предупредил нас, что также есть вероятность отказа. Надеюсь, что они дадут добро, иначе… зря мы оставили маму. Совет же разрешит, да? Нет причин сказать «нет». Наконец, мы пришли и остановились перед залом, где заседает Совет. — Мы пришли, — говорит Квай-Гон. — Ты пойдешь первым, Энакин. Всё будет хорошо, не волнуйся. — Мы будем ждать тебя здесь, — подбадриваю я его, но пытаюсь скрыть своё беспокойство. Я сильно нервничаю, хоть и не могу признаться в этом. Пытаюсь сохранить самообладание и спокойствие. Почему-то у меня такое чувство, что Совет вряд ли одобрит моё паническое состояние. Мне вроде как не о чем беспокоиться, но… всё так ново для меня, и я не знаю, что меня ждёт. А вдруг я сделаю что-нибудь невероятно глупое в своём стиле, и они откажутся тренировать меня. Двери открываются, и я смотрю, как Энакин заходит внутрь. И сразу скрывается за ними. Я стою, пялясь на закрытые двери, наверно, с минуту. — Это долго? — наконец спрашиваю я. Вот бы побыстрее всё закончилось, потому что неопределённость нашего будущего меня пугает. — Обычно нет, — отвечает Квай-Гон, подходя к одному из ближайших окон. Оби-Ван присоединяется к нему. Солнце медленно опускается за горизонт, окутывая красивым золотисто-оранжевым сиянием бескрайний город. Кажется, что прошла вечность, прежде чем двери открылись, и оттуда вышел Энакин. — Что такое «тёмная сторона»? — это было первое, что он сказал. — Это сторона Силы, которая служит негативным эмоциям: гневу и ненависти, — объясняет Квай-Гон. — Джедаи должны использовать только светлую сторону Силы. Я не понимаю, о чём они говорят. Я собиралась задать миллион вопросов, но Оби-Ван окликнул меня. — Теперь твоя очередь пройти испытание, Ания. А, точно… Испытание… Я посмотрела на брата. — Не волнуйся. Просто постарайся сохранять спокойствие, и всё будет хорошо, — успокаивающе сказал он мне, и я зашла в комнату. Я правда не знаю, чего ожидать. Когда переступаю порог, то вижу двенадцать фигур, сидящих полукругом. Среди них только один человек, остальные — неизвестных мне рас. — Меня зовут мастер Мейс Винду, — начинает темнокожий человек. — Тебе сказали, что ты слишком взрослая для юнлинга, верно? — его карие глаза холодно смотрят на меня. — Да, — нервно отвечаю я. Надеюсь, это не будет слишком большой проблемой. С чего бы? — Мастер Йода я, — говорит маленькое зелёное существо. — Твоё имя, а? — Ания Скайуокер. — Ты с Татуина? — спрашивает Винду чересчур холодным тоном. — Да, — я стараюсь не позволять его бесстрастному взгляду нервировать меня. — Мы проверим тебя, чтобы определить, подходишь ли ты для обучения, — продолжает Винду. — Используй Силу и скажи нам, что будет изображено на экране, — Он берёт датапад и включает его. Я сосредотачиваюсь, пытаясь понять ощущения, которые получаю. Так много всего идёт отовсюду, но я стараюсь сфокусироваться на датападе. — Корабль. На экране меняется картинка, и я вновь замираю, пытаясь понять, что чувствую. Но теперь ощущения обрабатывается быстрее. Это немного удивляет меня. — Чаша. Изображение снова меняется. — Спидер, — довольно быстро говорю я. Винду выключает датапад, поворачиваясь к Йоде. — Хорошо, хорошо, юная леди, — говорит он, тем самым подтверждая, что я успешно прошла тест. — Что чувствуешь? Боишься ты? — спрашивает он, и его уши изучающе подергиваются. — Нет, сэр. Я больше нервничаю. Чувствую себя одинокой. Моё… наше будущее зависит от их решения. Я бы хотела, чтобы мама была с нами. Здесь мы совсем одни. Что это за место, что тут нужно делать… Если бы она была здесь, то могла бы нам помочь. И где-то в глубине души я боюсь, что мы больше никогда её не увидим. Мы всегда были рядом, а теперь далеко друг от друга. Я ужасно скучаю по ней. Могу только утешаться тем фактом, что Квай-Гон с нами. Но надолго ли? Нет, я не могу сейчас об этом думать. — Слышать мысли мы можем, — говорит мастер Йода беззлобно, его желто-зелёные глаза устремлены на меня. — Ты беспокоишься о матери, — замечает мужчина с вытянутой головой, сидящий справа от Йоды. — Я скучаю по ней, — тихо признаюсь я, опуская взгляд. Не хочу об этом говорить. Было нелегко разлучиться, и я бы предпочла не думать об этом. Вот бы Энакин… ну или хоть кто-то остался рядом со мной. На кону наше будущее, и если я сделаю что-то глупое… Нет, нельзя об этом думать! — Боишься потерять её ты, — начинает Йода. — Но перед чем-то ещё страх чувствую я. Страх… Он говорит о моём кошмаре! Я делаю медленный, ровный вдох, пытаясь успокоиться, повторяя в голове слова брата. Просто постарайся сохранять спокойствие. — За день до того, как мы покинули Татуин, мне приснился кошмар, — говорю им после паузы. — И я боюсь, что это может произойти, потому что сны раньше сбывались. — Хм. В движении всегда будущее, — произносит Йода. — Будь внимательны к своим чувствам, — предупреждает Винду. — Страх — это путь к Тёмной стороне. Страх ведёт к гневу. Гнев ведёт к ненависти. Ненависть ведёт к страданиям. Я не совсем понимаю фразу, но, предполагаю, что Йода сказал что-то подобное, что и Квай-Гон Энакину. Перевожу взгляд то на Йоду, то на Винду. В комнате на воцаряется напряженная тишина. Кажется, они ждут, что я что-то скажу. А что? — Страха много в тебе чувствую я, — наконец говорит Йода. Я делаю глубокий вдох, пытаясь отогнать плохие мысли. Мамы нет, и… Кажется, мы увидим её, хоть и ненадолго. Энакин чувствует это, и я доверяю его чувствам гораздо больше, чем своим. По крайней мере он здесь, и ничто никогда не разлучит нас друг с другом. Квай-Гон поможет нам. Он позаботится о нас. Всё будет хорошо. — Я не боюсь, — тихо произнесла я. — Продолжим тогда мы, — кивает головой Йода. — Я понимаю, вы довольно близки с братом, — внезапно замечает Винду. Конечно близки. Мы близнецы. Мы выросли бок о бок, были вместе даже до того, как родились. Мы всё делаем вместе. Именно так мы пережили наше рабское детство. — Да, — нерешительно подтверждаю я. Члены совета обмениваются взглядами, как будто они совещаются молча. — Скажи остальным, чтобы зашли, — говорит Винду. Я выхожу из комнаты, спеша подойти к остальным. Энакин вопросительно смотрит на меня. — Нас всех позвали туда, — неловко сообщаю я. — Прав ты был, Квай-Гон, — Йода говорит первым, когда мы вчетвером оказываемся центре комнаты. Прав в чём? — Их клетки содержат высокую концентрацию мидихлориан, — добавляет Винду. Похоже мне правда нужно не забыть потом спросить Квай-Гона об этом. — Сила в них сильна, — продолжает тот, что справа от Йоды. — Тогда их нужно обучить, — говорит Квай-Гон. Это утверждение, а не вопрос. Он явно уверен в себе. Наступает тишина, и я, в ожидании ответа, даже задерживаю дыхание. — Нет. Они не будут обучены, — наконец говорит Винду, без малейшей капли сочувствия в голосе. Его тон такой же холодный, как и всё это время. На секунду я не была уверена, что правильно его расслышала. Неужели нам сейчас отказали в осуществлении мечты всей нашей жизни? Я всё это отрицаю, а на душе становится больно. Всё, о чем мы мечтали… на что надеялись… Ради этого мы оставили нашу мать? И что мы получили? Ничего. Слёзы начинают выступать на глазах, а моё сердце ноет всё больше и больше. Только из-за гордости я в открытую не плачу перед ними. Я отказываюсь позволять себе плакать перед людьми, которых я не знаю. И уж точно не перед теми, кто только что буквально разрушил мою жизнь. — Нет?! — возмущается Квай-Гон. Несмотря на моё всепоглощающее отчаяние, я испытываю к нему чувство благодарности за то, что он переживает за нас. Энакин молча берёт мою руку и сжимает её в знак поддержки. Мы оба в ней сейчас нуждаемся. — Они слишком взрослые. В них слишком много гнева. И их привязанность друг к другу слишком сильна, — прямо заявляет Винду. И что? Я не понимаю. Мы хотели быть джедаями, сколько я себя помню. Как они могут отказывать нам так спокойно, как будто это обычное дело? И как они могут говорить, что мы не должны испытывать привязанность друг к другу? Мы близнецы! Конечно, мы близки друг к другу. Странно ожидать чего-то другого. — Мальчик — Избранный, и судьба девочки навсегда переплетена с его судьбой! Вы должны это знать, — утверждает Квай-Гон. Он, очевидно, не намерен отступать. — Туманно будущее этих детей. Не смотря на молодость их, — качает головой Йода. — Я буду тренировать одного из них, — не сдаётся Квай-Гон, — а Оби-Ван другого. Надежда не угасает во мне. Может, у нас ещё есть шанс стать джедаями. — Есть ученик у тебя, Квай-Гон. Второго взять невозможно, — отвечает Йода. — Кодекс запрещает, — добавляет Винду. — Кроме того, Оби-Ван всё ещё падаван. — Оби-Ван закончил обучение, — неожиданно невозмутимо говорит Квай-Гон. — Я готов к испытанию, — кивает Оби-Ван. В его голосе звучит уверенность. — Не рано ли? — спрашивает Йода. — Уверен что готов ты? — Он упрям, и много не знает о жизненной силе, но мне его учить нечему, — возражает Квай-Гон, — Оби-Ван готов взять ученика. Многие принимали падаванов и в более раннем возрасте. Оби-Ван сердито смотрит на своего учителя, но тот взглядом осадил его. Я не совсем понимаю, из-за чего расстроен Оби-Ван. Потом подумаю об этом, когда моя жизнь не будет рушиться. — Совет сам решит, кто готов, а кто нет. Есть ему чему поучиться, — настаивает Йода, явно не желая спорить дальше. — Сейчас не время. Сенат избирает нового Верховного канцлера. Королева Амидала возвращается домой, что вызовет агрессию со стороны Федерации и усилит их конфронтацию, — резко меняет тему Винду. Эх, похоже, они намерены обсудить нашу ситуацию позже. Могу только надеяться, что они передумают. Квай-Гон полон решимости обучать нас. Уверена, он найдёт способ сделать это. — И спровоцирует нападение на королеву, — добавляет Йода. — События развиваются быстро… слишком быстро, — комментирует сидящий справа от него джедай. С этим я соглашусь. Два дня назад мы были на Татуине. А кажется, что прошло 100 лет. — Отправляйтесь с королевой на Набу и узнайте, кто был этим тёмным рыцарем, — командует Винду. — Мы найдём ключ к разгадке тайны возвращения ситхов. Кто такие ситхи? Ох, у меня так много вопросов. Я, вероятно, никогда даже не запомню их все. Ну, если мы будем с Квай-Гоном, — надеюсь на это, — то тогда я могу поспрашивать у него. — Судьбы юных Скайуокеров будут решены позже, — заключает Йода. — Я привел сюда Энакина и Анию. Пока они останутся на моём попечении. Им больше некуда идти, — говорит Квай-Гон. — Они под твоей ответственностью, Квай-Гон. Мы не будем оспаривать это, — отвечает Винду. Что ж, это единственное, за что я им благодарна. Я хочу остаться с Квай-Гоном. Он единственный человек, с которым мы близки, и я не могу с ним попрощаться. Ни сейчас, ни, желательно, никогда. — Не обучай их. С собой возьми, но не обучай! — строго говорит Йода. — Защищайте королеву, но не вмешивайтесь без одобрения Сената, если дело дойдет до войны, — заканчивает наставления Винду. — Да пребудет с вами Сила, — кивает Йода. Чувствую себя подавленной, но с маленьким лучиком надежды. Я следую за Квай-Гоном и Оби-Ваном, когда мы выходим из зала Совета. Странное облегчение — наконец выбраться оттуда. Я сжимаю руку Энакина в попытке успокоить нас обоих. К этому моменту солнце полностью село за горизонт, и тьма медленно начинала покрывать планету. В здания города сейчас в основном горят окна, и, хотя они не такие яркие, планета всё равно выглядит как днём. Это совсем не похоже на ночи на Татуине, которые совершенно тёмные. При таком освещении я задаюсь вопросом, возможно ли вообще увидеть небо, усыпанное звездами? Вероятно, нет. Сейчас я чувствую себя очень тяжело. Но мы летим на Набу, а это значит, что увидим ещё одну планету. И, возможно, сможем увидеть Падме и Джофре. Внезапно тяжесть с души спадает, и охватывает легкое волнение. Ветер дует со всех сторон, мы стоим у трапа корабля, ожидая выхода королевы и её свиты. Кстати говоря, удивительно чувствовать ветер без частичек песка, которые он переносит. Если бы не ситуация, возможно, я могла бы наслаждаться этим. Никто из нас не произнес ни слова с тех пор, как мы покинули зал Совета. Видимо, каждый погружён в свои мысли. Мое будущее теперь кажется мрачнее по сравнению с тем, на что я надеялась. Мы отдали всё, что у нас было, а взамен не получили ничего. Все, что мы можем сейчас сделать, — это верить, что Квай-Гон разберется с этим. Он верил, что мы сможем выиграть Бунта-Ив. А сейчас мы можем доверяем ему. Квай-Гон найдёт способ убедить Совет изменить своё мнение. Если нет, то, возможно, он все равно их ослушается и обучит нас. — Это не просто дерзость, учитель. Это правда. Мы с Энакином стоим рядом с Арту, но слышим расстроенный голос Оби-Вана, который стоит рядом с Куай-Гоном возле трапа. По какой-то причине они ведут себя враждебно по отношению друг к другу с момента заседания Совета. Думаю, потому что Оби-Ван согласен с Советом. Или, может быть, ему не нравится, что Квай-Гон решил тренировать одного из нас, даже не поговорив на счет обучения другого с самим Оби-Ваном. — Это с твоей точки зрения, — парирует Квай-Гон. Я все ещё ничего не понимаю… Почему Оби-Ван не хочет, чтобы нас обучали? Почему? — Близнецы опасны! Все это чувствуют. Кроме тебя, — настаивает Оби-Ван. Мы что-то упустили? Что? Что он имеет в виду, говоря, что мы «опасны»? Мы же дети! — Их судьба не определена, они не опасны. Совет решит будущее Энакина и Ании. Этого должно быть для тебя достаточно. Иди на корабль, — гооворит Квай-Гон, явно не желая выслушивать какие-либо дальнейшие препирания. На мгновение я думаю, что Оби-Ван всё же хочет продолжить спор, но он одёргивает себя и поднимается по трапу, исчезая внутри корабля. Я чувствую укол вины, когда смотрю на его исчезающую фигуру. Он и его учитель, похоже, очень близки. Но с тех пор, как мы с братом появились здесь, напряжение между ними только растёт. Я ненавижу смотреть на то, как люди ссорятся. А хуже ещё то, что мы — причина всего этого. Энакин секунду колеблется, а затем медленно подходит к Квай-Гону. — Мастер Квай-Гон, сэр, мы не хотим быть проблемой, — бормочет он. — Вы не будете, Эни, — уверяет Квай-Гон. Я присоединяюсь к брату. Кажется, джедай хочет сказать нам что-то важное. — Мне не разрешено обучать вас. Поэтому я хочу, чтобы вы внимательно наблюдали за мной. Всегда помните: восприятие определяет реальность. Держись поближе ко мне, и будете в безопасности. Энакин мгновение колеблется, а потом спрашивает: — Я задавался вопросом… что такое мидихлорианы? — Ах да, точно. Мне тоже интересно знать с тех пор, как мы впервые услышали это слово на Татуине. — Мидихлорианы — это микроскопическая форма жизни, которая находится внутри живых клеток и связаны они с Силой, — объясняет он. — Они живут внутри нас? — спрашиваю я в замешательстве. Бессмыслица какая-то. — В ваших клетках. Вы живёте с ними в симбиозе. — Симбиозе? — удивляется Энакин, озадаченный этим словом. Как и я. — Жизненные формы находятся во взаимовыгодном сосуществовании. Без этих мидихлорианов мы даже не знали бы о Силе. Они постоянно говорят с вами, сообщая волю Силы. — Как?! — хором спрашиваем мы. Я почти ничего не знаю о Силе. Но, судя по словам Квай-Гона, всё гораздо сложнее и запутаннее, чем я представляла. — Когда вы натренируете свой разум, то услышите, как они говорят с вами, — объясняет нам Квай-Гон. — Я не понимаю, — бормочет Энакин. Я тоже. Всё так невероятно… — Со временем вы научитесь этому, Эни, — джедай смотрит на нас, улыбаясь. Я все ещё не представляю, что нас ждёт, но я доверяю Квай-Гону.