***
— Как вода? Тёплая? — даже не вытаскивая разноцветную трубочку изо рта, интересуется Болат, с более явным интересом глядя на севшую и опустившую ножки в бассейн девицу. Она крепко держала в руках большой стакан с всем известным мохито, не торопливо попивая тот. Её волосы в этот раз не были собраны в пучок, они, чуть взлохмаченные лёгким ветром, теперь просто струились по девичьим плечам, надёжно скрывая под собой женские лопатки. Всегда тёмно-шоколадные локоны сейчас в свете нежного закатного неба отливали розовым золотом. Совсем тонкие прядки, ярче всех светившиеся в лучах уходящего солнца, заметно колыхались да покачивались от каждого, даже самого короткого вздоха Эды. Серкан сделал очередной глоток алкоголя, вкус которого напрочь маскировал в меру приторный кокос. Кто ему вообще сказал, что идти купаться нетрезвым с той, на которую у него всегда мысли особенного характера имеются — это отличная идея? — Ага, водичка просто потрясающая, — оборачиваясь на молодого человека, довольно говорит она — я сейчас ещё пару глотков сделаю и зайду в бассейн. Болат чуть сощуривает глаза, стараясь как можно лучше сфокусироваться на лице кареглазой. Блестящие от, как успел выучить парень, гигиенички с запахом спелой черешни губы. Слегка румяные щёчки. Маленький носик. Длинные реснички. Большие карие глазки с дюжиной жёлтеньких искорок. Взгляд, счастливый и невинный. И Серкан мог поклясться, он ни у кого не видел похожего взгляда. И дело было даже не в том, что во всём мире никто больше на него так не смотрел, как Эда, а в том, что лишь глаза Йылдыз заставили его на миг забыть обо всём на свете, безжалостно выбивая весь воздух из его лёгких. Кажется, в книгах это называют любовью с первого взгляда, но Серкан в трезвом состоянии предпочёл бы это охарактеризовать как странность, от которой ему стоит поскорее избавиться. Не мочь дышать без той, которая ненавидет тебя всей душой и сердцем — это самый настоящий провал, а Болат, как известно, подобного не любит. — Действительно тёплая, — медленно спускаясь по светлой мраморной лестнице, отвечает молодой человек. Он оставляет почти выпитую пина коладу стоять на краю бассейна, а затем, прошагав ещё несколько ступенек, резво ныряет, крепко закрыв глаза и набрав в лёгкие достаточное количество воздуха. Тёплая, совсем не бодрящая вода приятно обволакивает тело, словно нежно гладит то в успокаивающем жесте. Кажется, три алкогольных коктейля, два из которых были выпиты молодым человеком ещё на шезлонге, и минут десять плавания в бассейне могут сделать из сурового Болата человека, который резко вынырнет, поднимая за собой стену мелких капелек воды, как хрусталь сверкающих в солнечных лучах. В конце концов, разве он мог отказать себе в таком удовольствии, как хохотливые визги Йылдыз, на которую пришлась большая часть брызгов? О нет, конечно, же нет. — Эй, не пинайся, — лукаво улыбается Серкан, когда Эда несколько раз отталкивает его кончиком стопы, упираясь той куда-то в область его пресса. — Так ты отойди хотябы на шаг назад. Мало того, что ты меня облил, так теперь ещё с тебя вода капает мне чуть ли не в стакан, — говорит кареглазая без малейшего недовольства в голосе, кажется, она даже с трудом сдерживает заливистый смех от причёски своего фиктивного жениха. Мужчина осторожно берёт из девичьих рук мохито, который она интуитивно отдаёт, разжимая ладошку. Оставив стакан на бортике бассейна, Болат весьма быстро дотягивается до сидящей шатенки, подхватывает ту за поясницу, крепко и чуть небрежно прижимает к себе. Эда удивлённо взвизгивает, чувствуя, как чуть прохладная для нежной кожи живота вода доходит до её плечей. — Серкан, — протяжно зовёт его она, поднимая на мужчину многозначительный взгляд, в котором за одно мгновение парню удалось прочесть огромный спектр эмоций, начиная от чистой злости, заканчивая искренним страхом, — какого чёрта ты делаешь?! Йылдыз шумно вздыхает, продолжая внимательно глядеть на молодого человека, однако вставать на ноги она не торопится, продолжая мирно висеть на своём фиктивном женихе. Тот же удачно пользуется возможностью провести ладонью по обнажённой девичьей спине, кажется, в сотый раз восхваляя дизайнера за столь удачную модель купальника. — Ты обещала прийти в бассейн после пары глотков мохито, ты их сделала, а я лишь ускорил процесс твоего прихода, — самодовольно хмыкнул Серкан, ласково поглаживая большим пальцем чуть выпирающий позвоночник шатенки, — я же вижу, что тебе понравилось, поэтому не строй из себя страдалицу, хорошо? Пойдём лучше поплаваем. Йылдыз удивлённо приподнимает брови, искренне не понимая, что пина колада сделала с её женихом. Неужели этот человек пьёт алкоголь настолько редко, что его так ощутимо расслабляют всего несколько коктейлей? — Отпусти и перестань уже наконец меня трогать, тогда я может и поплаваю, — ворчит в ответ она, не желая показывать своё наслаждение от прикосновений Серкана, дабы не тешить его и без неё огромное самолюбие. Молодой человек глухо усмехается, наклоняясь заметно ближе к женской шее, невольно делает глубокий вдох. Сладостные аж до скрипоты на зубах цветы. Сводящая с ума приторность жасмина и фиалки. Пожалуй, этим букетом Болат никогда не надышится. — Хорошо-хорошо, сейчас покажешь мне чему ты научилась, — осторожно ослабляя хватку, дабы Йылдыз спокойно встала на дно бассейна, негромко произносит он, а затем, убедившись в том, что кареглазая уверенно стоит на ногах, он отходит от неё и садится на бортик бассейна, добавляя, — я отсюда полюбуюсь вашими умениями, госпожа, и заодно допью мохито. — Ага, не придумывай, я же знаю, ты не пьёшь и не ешь после кого-либо, — скрещивая руки на груди, усмехается Эда, в своей манере закатывая глаза. Однако Серкан, на её удивление, спокойно берёт стакан с прохладительным напитком и с абсолютным равнодушием пьёт из её трубочки, так просто, словно на ней нет заметного следа гигиенической помады от девичьих губ. — Ты моя невеста, хоть и не настоящая, но я всё-таки тебя целовал, поэтому пить из одного стакана с тобой могу спокойно, — отвечает молодой человек, а после, сделав финальные три глотка, он возвращается обратно в воду, спрыгнув с бортика, — вкусный мохито был, особенно привкус вишни я оценил… а теперь пойдём уже и наконец поплаваем. — Давай, — только и отвечает Эда, искренне не зная, как комментировать всю эту ситуацию.***
Йылдыз точно уж не скажет, как долго они плавали в бассейне, сколько коктейлий им пришлось дозаказать на территорию виллы и как часто Серкан заныревал в воду, чтобы в самый неожиданный момент всплыть прямо перед девушкой, однако небо уже успело окончательно потемнеть. Теперь, лёжа на спине, можно было любоваться всеми красотами звёздного неба, только вот вместе с тьмой пришёл и колючий холод, поэтому вода, медленно стекающая с кончиков волос, сейчас была главной причиной, по которой шатенка уже собиралась выходить обратно на сушу. — Замёрзла? — вновь выныривая прямо перед девушкой, интересуется он, подмечая на девичьей коже россыпь мелких мурашек. Йылдыз лишь утвердительно кивает в ответ, внимательно глядя на Серкана. Его лёгкая ухмылка на лице, чуть румяные щёки и буквально пожирающий Эду взгляд. Молодой человек был пьян, это было очевидно. А ещё он, кажется, впервые был счастлив в её компании без всяких «но», и это было странно, действительно странно. Женщине казалось, словно её познакомили с каким-то другим парнем: с тем, который не стремится скрыть красоту своей безупречной улыбки за ледяной стеной безразличия и который не боится показаться смешным. Её познакомили с той частью Серкана, от которой он так искренне пытался избавиться большую часть своей жизни, опасаясь того, что живые эмоции выйдут ему боком. Болат пытался сбежать от самого себя, не понимая, что рано или поздно, когда свет встанет точно над головой, его собственная тень его всё-таки догонит, безжалостно окуная в ту тьму из чувств и эмоций, от которой он так яро желал спрятаться. Если Йылдыз была яркой звездой, блистающей где-то в высотах небес, светящей так, что всё заливало белоснежным светом, не терпящим слепых зон, значит, Серкану бежать больше некуда. То потаённое «я» больше не стояло за спиной, не молчало, не пряталось, оно теперь властвовало. А алкоголь со сладко-молочным вкусом кокоса и ананасовым послевкусием окончательно избавлялось от того ледяного облика, давным давно сделаного мужчиной для самого себя. — Иди ко мне, я тебя согрею, — разводя руки для объятий, непривычно мягко произнёс он. Кареглазая слегка склонив голову в бок, робко шагает в сторону молодого человека. Болат аккуратно придерживает женщину за плечо, разворачивая ту к себе спиной. Он спешно собирает её распущенные волосы, а затем осторожно выжимает те, пытаясь убрать с девичьих локонов все капельки холодной воды. — Так будет лучше, — с всей присущей Серкану трепетностью улыбается он, поворачивая шатенку обратно к себе лицом. Кареглазая шумно вздыхает, когда крепкие ладони парня ложатся на её покрытую мурашками поясницу, слегка поглаживая ту. Молодой человек, совсем уже позабыв обо всех нормах приличия, прижимает как можно ближе к себе холодное девичье тельце. Эда же в ответ обнимает его за шею, опуская свою голову на мужское плечо. — Эффективнее было бы выйти на берег, — без какого-либо либо недовольства в голосе шепчет Эда, ласково поглаживая большим пальцем затылок парня. — Не соглашусь, — лукаво улыбается молодой человек, перекладывая одну ладонь на подбородок Йылдыз. Он, нежно приподняв девичье личико, смело оставляет влажный поцелуй на женских губах. Молодой человек охотно проводит языком по внутренней части щёчек кареглазой, убедившись в том, что она не торопится вырваться из его хватки, а затем оставить на мужской щеке алый след, гласящий о том, что их контракт на всегда расторгнут, потому что она его больше видеть не хочет. Эда, к счастью, с удовольствием отвечает на его ласки, однако делает это в некоторых аспектах не совсем умело, от чего её действия воспринимаются парнем как что-то более милое, нежели страстное. Молодой человек весьма нетерпеливо опускает лежащую на пояснице ладонь на бёдра Йылдыз, слабо похлопывая те под водой. Шатенка в ответ ощутимо улыбается сквозь поцелуй, интуитивно прогибаясь в спине и сильнее прижимаясь животиком к торсу Серкана. Если бы только он был трезв, если бы только он не сходил с ума от запаха этой девушки, если бы только они не полетели в Анталью… если бы только он не влюбился в Эду так сильно и искренне, то тогда… тогда бы может ему хватило самообладания и он бы не полез к ней с такими откровениями. — Эда… — хрипловатым и непривычно низким голосом тянет Болат, неохотно отстраняясь от сладостных девичьих уст, — останови меня, пожалуйста, пока не поздно… Женщина лишь хитро хмыкает ему в ответ, с хищным прищуром проводя острыми кончиками ноготков по чувствительной коже мужской шее и крепких плеч. Серкан, кажется, окончательно позабыв о своём стандартном облике бесчувственного робота, довольно вздыхает, совершенно не стесняясь выронить парочку тихих протяжных стонов, когда руки девушки касаются зоны его обнажённых ключиц. — Ты остановишься, если это потребуется, потому что ты никогда не причинишь мне вреда, ведь да? — скорее утверждает, нежели спрашивает шатенка, однако лёгкие нотки сомнения в её голосе присутствуют. — Аллах, Эда, если ты сейчас не перестанешь всё вот это вытворять, то я за себя вообще не ручаюсь, — спешно проговаривает Болат, шумно дыша. Однако Йылдыз такой ответ всё-таки устраивает, поэтому на этот раз инициативу она берёт на себя, с особой нежностью целуя своего фиктивного жениха. Может это единственное, что он может дать ей, влюбившейся по уши, вопреки тому что она столько времени питала к его персоне лишь чувство ненависти. Может завтра они и вовсе назовут всё произошедшее недоразумением. Может с восходом солнца Эда и вовсе уйдёт из вечно идеальной, расписанной по секундам жизни Болата. Может это всё и будет ошибкой, однако Йылдыз любит ошибаться, ибо только падения учат взлетать и ценить набранную высоту. — Солнышко, — вновь разрывая их поцелуй, с восхищением шепчет Серкан, глядя точно на радужки цвета ореха и проводя мокрой ладонью по нежной коже женской щёчки, — какое же ты милое солнышко, Эда, — ласково поглаживая большим пальцем девичий подбородок, он через значительную паузу добавляет грустным, разочарованным голосом, — именно поэтому ты, солнце, сейчас пойдёшь спать. Йылдыз весьма резко меняется в лице, хмуря брови и спешно отталкивая от себя молодого человека, который даже не пытается её схватить и прижать обратно к себе, несмотря на своё сильнейшее желание, которое диктует именно это. Может Болат и достаточно пьян для того, чтобы бесцеремонно поцеловать кареглазую, однако он недостаточно бессовестен, чтобы воспользоваться ей сейчас. — Ну, разумеется, как я забыла о том, что господин Серкан женщину во мне не видит! Уж извини, что я не модель, к которым ты привык! — сухо бросает ему она, быстрым шагом направляясь в сторону лестницы. Эда весьма сильно задирает подбородок, искренне стараясь не зареветь от осознания того, что она так легко готова была отдаться ему, а он так просто отказался от неё, отрёкся, потому что, как ей думалось, её внешность не подходит под его планку. — Ты права, я не вижу в тебе женщину, которую буду трахать в бассейне, прислонив к ближайшему бортику, — скрещивая руки на груди, спокойно отвечает он, — как бы сильно я того не хотел, но я не могу поступить так с тобой… во-первых, потому что у тебя у тебя вообще нет опыта, это даже в поцелуях чувствуется, а во-вторых… — Можешь не продолжать, я уже поняла, что не нравлюсь тебе, — не оглядываясь на него, твёрдо произносит Йылдыз. Молодой человек задумчивым взглядом смотрит на шатенку, быстро поднимающуюся по мраморной лестнице бассейна. Внимательно глядит на неё, понимая лишь одно: следующая фраза станет причиной, по которой шатенка улетит в Стамбул первым же утренним рейсом. Серкан Болат, не терпящий ошибок, собственноручно готов стрелять себе в висок, просто потому что по-другому не может. Не может молчать. — Во-вторых… я не хочу причинять боль тому, кого… — парень нервно сжимает руки в замок, резко чувствуя острый холод по всему телу, — кого люблю. Йылдыз в одно мгновение останавливается, интуитивно хватаясь за металлическую перилу бассейна. Воздуха на секунду становится настолько мало, что, кажется, Эда готова вот-вот свалиться в обморок от недостатка кислорода. Ноги предательски становятся ватными. Она неуверенно поворачивается в сторону своего фиктивного жениха на самой близкой к бортику бассейна ступеньки, изо всех сил пытаясь не поскользнуться на скользкой поверхности. Ей послышалось… ей точно послышалось… — Что ты сказал? — тихо шепчет Эда, недоверчиво поглядывая на молодого человека, — я, кажется, сейчас неправильно тебя поняла… Серкан глухо хмыкает, неспеша подходя к девушке. Тонкие ручейки воды стекают с её серого купальника, скользят по покрытым мурашками ногам до самых ступней. Мелкие капельки, блестящие в холодном свете звёздного неба, заманчиво сверкают на девичьих руках, ключицах и частях женского живота, открытых из-за пространства между пуговицами. И если это последний раз, когда он видит госпожу Йылдыз, то это самый лучший вид, в котором она могла предстать перед ним напоследок. — Всё ты правильно поняла, — грустно улыбается Болат, внимательно глядя на полное растерянности девичье лицо, — я тебя люблю. Понимаю, тебе это вряд ли приятно слышать, но молчать я уже просто не могу. Эда расплывается в широкой улыбке, складывая ладошки на свои покрывшиеся ярким румянцем щёки. — Ошибаешься, — отрицательно качнув головой, весело отвечает она, — я рада, правда рада тому, что мои чувства взаимны. И теперь удивляется уже Болат, с трудом сдерживая нервный смешок. Если бы ему раньше сказали, что Йылдыз с удовольствием прильнёт к нему, позволяя крепко себя обнять, после этого признания, то, пожалуй, Серкан бы не стал тянуть до того момента, когда его язык развяжет пьянящей разум кокос.***
— Мы ходили в бассейн, чтобы ты расслабился и не думал о работе, но стоило мне отойти в душ, как ты снова взялся за ноутбук, — с лёгкими нотками недовольства говорит кареглазая, смело заходя в комнату в белом махровом халате с запахнутыми полами, но не завязанным на талии поясом. Болат мгновенно поднимает взгляд на вошедшую в его спальню девушку, невольно улыбаясь. Вот она, такая красивая и такая любимая. Вот она, не убежавшая в аэропорт после его слов. Вот она, такая же по уши влюблённая в него. Вот она, по-прежнему пьяная и от того ещё более довольная. -Но ты же не хочешь, чтобы я завтра весь день просидел за работой, да? Я подумал, что лучше потрачу ночью часа три на утверждение присланных мне чертежей и чтение документов, пока ты будешь сладенько спать, чтобы завтра я мог освободить побольше времени для тебя, — позволяя шатенке забрать из его рук ноутбук и убрать тот на тумбочку, отвечает ей он. Кареглазая аккуратно садится на постель молодого человека, заключая его в крепкие объятия и оставляя робкий поцелуй на шее. Болат, совсем не ожидавший таких нежностей на сон грядущий, ласково прижимает к себе Эду, утыкаясь носом в копну влажных девичьих волос, сладко пахнущих фиалкой. — Я, может, хочу тебя на три часа не только на день, но и на ночь, — шепчет она куда-то в область его ключиц, опаляя те горячим дыханием, — тем более сейчас мы не в бассейне, а значит… — Это значит лишь то, что Эда, которая говорила, что её вообще не привлекает моя форма, не собирается идти спать без секса. Я понял тебя, — самодовольно усмехается молодой человек, резко проворачивая в руках девушку так, чтобы она легла на спину, а он с лукавой улыбочкой навис над ней, ставя локоть рядом с женским плечом, — но, солнце, не переоценивай свои способности, на три часа тебя уж точно не хватит. Йылдыз не успевает ничего ему ответить, потому что парень, наконец получивший зелёный свет от собственной совести, без промедлений прильнул к столь желанным для него губам, с присущей ему властью и лёгкой грубостью вовлекая Эду в совершенно неприличный поцелуй. Кареглазая, без боя отдавшая ведущую позицию Серкану, интуитивно закрыла глаза, чувствуя, как от каждого его причмокивания, покусывания нежной кожи рта её тело всё сильнее и сильнее одолевал настоящий жар, вынуждающий сердце стучать с какой-то сумасшедшей и, кажется, просто нереальной скоростью. Её тонкие пальчики аккуратно легли на обнажённую мужскую спину, медленно поглаживая ту. Болат же на мелочь размениваться не любил, поэтому весьма наглым движением он сначала откинул один край белого халата в сторону, а потом повторил такую же манипуляцию с другим, смело опуская ладонь на внутреннюю часть женского бедра, побуждая шатенку чуть пошире развести ноги. — Даже не знаю, что меня удивляет больше, — резко разорвав поцелуй и чуть приподняв голову, хрипловатым от возбуждения голосом произнёс Серкан, внимательным взглядом пробегая по её податливому телу, — то, что ты так самоуверено не стала надевать бельё, или то, что ты уже мокрая, как… — Замолчи, — запыхавшись, бормочет она, смущаясь его слов. — Ты права, — глухо смеётся мужчина, опуская большой палец на самую чувствительную часть женского тела и делая несколько нежных круговых движений, — лучше тебя послушаем. Эда делает глубокий вдох, неосознанно впиваясь кончиками ногтей в спину парня. Её щёки, кажется, уже обрели настолько алый оттенок от порочности всего этого искушения, что ещё чуть-чуть и их будет не отличить от ярко красного цвета. Её затуманенный блаженством взгляд рассеянно встретился с тёмными, почти чёрными глазами Серкана, в которых, думалось Йылдыз, сейчас можно было увидеть настоящее жгучее пламя. Он так жадно на неё смотрел, так страстно, так внимательно, так, как он никогда ранее ни на кого не смотрел. И, пожалуй, уже ни на кого больше Болат так не взглянет, потому что уже утром они договорятся о том, что никто не узнает о фиктивности их помолвки, они станут самой обычной влюблённой парой, которую через годика два ждёт прекрасная свадьба, новости о которой вновь будут в каждой газете… но это всё потом, это всё в будущем, а сейчас мужчина будет просто наслаждаться сладкими девичьими стонами, изредка превращающимися в протяжные довольные вскрики от его особо резких толчков.