And there is no poison stronger

— Всё хорошо, Кевин. Мы вернём твою душу туда, где ей предназначено быть, — Чак недвусмысленно приподнимает голову, взглядом указывая вверх. На его губах играет странная ухмылка. — Ты можешь попрощаться. Ну... ненадолго, вам с Винчестерами ещё предстоит встретиться. Парень согласно кивает, и спустя некоторое время тихих переговоров, возвращается на прежнее место. Их с Богом взгляды на мгновение встречаются, и Трен чувствует некое замешательство. Подозрение. Но Кевину не дают произнести даже слова. Лишь короткий взгляд, полный страха неизвестности — все, что осталось после того, как его призрак окончательно испарился. Темнота. Глубокая, выбивающая воздух из несуществующих лёгких. Тяжёлая, словно воды океана. Но, внезапно, она исчезает. Остается лишь безумно сильное чувство усталости, противный липкий холод под кожей. Парень чувствует, как кто-то хватает его за запястья спереди, удерживая их вместе, а некто другой защелкивает на них наручники, но не способен противиться этому. Приглушенный, абсолютно незнакомый голос раздаётся рядом с ним, язык не понятен даже Кевину. Неожиданно, и без того минимальная видимость сменяется на полное её отсутствие — чтобы вновь разглядеть хоть что-нибудь, судя по всему, сначала ему предстоит избавиться от мешка на голове. "Чтобы путь не запомнил? Чудесно, ничего не скажешь," — парня грубо толкают в спину, вынуждая идти дальше. Он и не помнит, в какой момент, видимо, оказывается "на месте", и ему говорят сесть в кресло, что не сулило ничего хорошего. Только Трен успел испытать облегчение от того, что наручники более не натирали кожу, как на смену им пришло нечто иное — ремни на подлокотниках чертового кресла. "О Господи," — взывать к Богу сейчас было абсурдней некуда, но мысли возникали сами собой. Неужели тому кошмару, в который успела превратиться его жизнь, так и не суждено закончиться? Двое "похитителей" долгое время переговаривались о чем-то своём, как вдруг одновременно замолкли. Это заставило Кевина насторожиться. — И что вам нужно от меня на этот раз, тупицы? Нет. Не может быть. Этот голос... Пророк предпочёл бы забыть его и никогда больше не слышать. Низкий, хриплый баритон, который не вызвал бы неприязни у любого другого человека. Кева же он теперь приводит в откровенный ужас. — Босс, мы... — На кой ляд вы мне душу притащили? — звучат до боли знакомые шаги. Парень инстинктивно дергается, не в силах сдвинуться хотя бы на сантиметр. — Я сейчас не разыскиваю кого-либо. Хотя... ищу, но этот человек не в моей зоне доступа. — Но... — Никаких "но", черт вас дери. Не тратьте моё время попусту, идиоты, — разъяренный обладатель последнего голоса подходит совсем близко, и тут сильная ладонь резко сжимает плечо Кевина, вынудив того зашипеть от боли, на смену которой приходит боль похуже, и не в разы, а в десятки раз. По краю его шеи нарочно, издевательски медленно проходится лезвие ножа, заставляя парня болезненно вскрикнуть, а держащего орудие пыток — выронить его на пол. Через мгновение свет, ранее приглушенный из-за грубой ткани, едва не ослепляет пророка. Со стороны выглядит он прямо-таки неважно. Волосы растрепаны, в глазах застыл немой ужас, от лица будто бы отхлынула вся кровь. В серо-голубых глазах напротив он видит ни с чем не сравнимое удивление. — Вы говорили найти его... — Каким образом?! Я не-..,— король Преисподней так растерян, что не до конца ясно, рад он тому, что видит перед собой, или нет. — Он попал сюда вместе с последними усопшими. — Не смейте лгать мне! Этого не может быть. Его душу сам чёртов Создатель отправил в Рай-... — Видимо, нет, Босс. Клинок так и покоится на полу, но Кроули отнюдь не торопится его поднимать. Вместо этого он жестом указывает демонам на дверь, даже не глядя в их сторону: — Идите. Я разберусь сам. Не проходит пары секунд, как наёмников и след простыл. Несмотря на то, что они уж точно не были на стороне Трена, он чувствовал себя более спокойно рядом с кем угодно, кроме короля Ада. Теперь же этого ощущения как не бывало. — Кевин... И все. А что ещё сказать? Невольный организатор его похищения сейчас шокирован, как никогда, а сама "жертва", выглядит так, будто бы предпочла провалиться сквозь адскую землю, прямиком к центру Земли. Но, возможно, эта бледность — причина фантомной кровоточащей раны. Взгляд пророка говорит красноречивей любых взываний о пощаде — "Прошу, не трогай меня, не пытай — я и так уже получил сполна". Проходит несколько мгновений, прежде чем мужчина хмыкает, медленно развернувшись в сторону объекта своего внимания — на губах играет недобрая ухмылка. — Вот видишь, Кев... всем плевать. Братишки не смогут вернуть тебя, да и вовсе не подумают об этом. Попал в опалу, благодаря демонам, ангелам, Винчестерам, самому Богу,.. Только сейчас парень видит, что пальцы Кроули любовно оглаживают рукоятку ножа, который невесть как вернулся в его руки. — ...Благодаря мне, — лезвие резко оказывается прямиком у правой скулы Кева, ощутимо касается кожи, заставив того шарахнуться в сторону, но безуспешно. Боль пронзает насквозь, ощущается так сильно, как никогда. Он воет в который раз, кусая губы до крови, ловя фантомный воздух ртом. Пытается не закричать в полный голос, дабы не доставить мучителю такого удовольствия. Внезапно, боль стихает. Парень осторожно приоткрывает глаза, смотря прямо перед собой. Король ада завороженно рассматривает острие клинка, что сплошь и рядом в багровых потеках. Мыслями будто бы находясь далеко не здесь. Или сдерживая себя от чего-то. — Она другая. Совсем другая. Я до сих пор помню.., — это шепот, или пророк научился слышать мысли? Слишком тихо для Кроули. Его будто бы переклинило от одного вида крови. — Я скучал, Кев... Слова звучат глухо, неестественно, чужие тонкие губы изгибаются в подобии ухмылки, скорее схожей с оскалом. Темно-синие глаза теперь глядят в упор, но в них нет угрозы. Лишь заинтересованность. — ...Готов поклясться, что и ты соскучился по мне.