until infinite time

      Ты боишься смерти?       Он в ужасе. Он боится умирать. Если бы ему выпало загадать одно желание - оно было бы о том, чтобы не знать, что он умирает. Два года, четыре месяца, неделя, день, двадцать четыре часа, пять минут и семь секунд - таймер отсчитывает всё меньше и меньше и меньше времени, а он отказывается смотреть. Что он может сделать с таким количеством?       Когда он умрёт - насколько большую полость он оставит после себя? Он написал завещание ещё в то день, когда устроился на эту работу, и это забавно, потому что он постоянно хотел его переписать, как будто делая ставки на то, кто сможет его пережить. Теперь он знает наверняка, словно бы это сама судьба.       В холодильнике ещё остались продукты и недоеденная еда. Достаточно ли хорошо он их научил? Оставил ли он где-нибудь старые списки покупок, чтобы они могли закупаться по ним? Ему внезапно пришлось готовить на двоих, а затем и вовсе на троих и теперь он мог бы делать гораздо больше, потому он стал заполнять своё время просмотрами туториалов, пробами и наблюдением за тем, как загорались их лица, когда он готовил что-нибудь новенькое. Так нелепо по-домашнему его окутало это наслаждение, смешиваясь с благоговейным трёхлетним ожиданием смерти.       Показал ли он им, как правильно пользоваться стиральной машинкой? Кто будет регулярно загонять Денжи в душ? Кто будет следить за тем, чтобы Мяукалка не съела какой-нибудь гадости? Он так зациклился на этих глупых незначительных вещах, как будто со вспоротым животом и хлещущей кровью, с эхом жужжания бензопилы в ушах, он встанет и скажет: "Я приготовил достаточно еды на всю следующую неделю, так что, пожалуйста, ешь, даже если тебе не хочется, не дай ей пропасть попусту".       Я знаю, что на вкус она будет как моя кровь, но, по крайней мере, позволь мне быть полезным даже после смерти. Пожалуйста, обглодай мои кости и возьми меня с собой, если не будет ничего другого.       Когда моя плоть будет разрезана в клочья, в этом не будет ничего плохого. У тебя не будет тела, чтобы его похоронить или сжечь, так что тебе не придётся за это платить. Если тебе правда захочется, можешь пойти навестить могилу моей семьи за меня. Ты ведь помнишь, как пишется моё имя?       Словно оставить записку на кухонном столе. Когда будешь распиливать моё тело на куски и моя кровь забьётся тебе под ногти так сильно, что у тебя не получится её отмыть, можешь, пожалуйста, не забыть купить овощей хотя бы для себя? Тебе не придётся соскребать мои ошмётки с тротуара - для этого есть клининговые службы. Когда поедите поездом, чтобы навестить меня, обязательно засуньте оба билета в турникет одновременно.       Эй, я не вернусь. Не тратьте все мои деньги сразу. Мой ключ у меня на столе.       Увольняйтесь и уезжайте за город.       Не умирайте.       Я вас люблю.       У него жжёт глаза. У него не получается уснуть. Он смотрит в потолок и представляет, как Денджи лежит на кровати с прижимающейся к нему Пауэр, руки и ноги раскинуты в разные стороны, а одеяло наполовину сброшено. Он думает о Денджи в полном одиночестве, единственном оставшемся.       Он готовит на троих, потому что его так научил Аки. Ему придётся научится сокращать количество продуктов, которые нужно купить. Он сам научиться готовить всевозможные новые блюда и будет жить.       Всё это время Аки жертвовал свои годы, месяцы, дни, часы, секунды. Денджи становится старше, чем Аки когда-либо был, и бывает в тех частях света, которые Аки никогда не видел, и ест ту еду, которую Аки никогда не пробовал. Хорошо. Да, это хорошо.       Давненько он не впадал в такую тоску. А когда-то когда они поехали навестить его семью, у негу не получилось впасть в ту меланхолию, которая, ему казалось, была ему нужна, чтобы продолжать принадлежать этому миру, а потом он вдруг обернулся и увидел, как его новая семья собачилась друг с другом, так что у него было едва ли хоть какое-то время погрузиться в мысли. Сейчас они крепко спят, заслуженно отдыхают, спокойные как никогда.       Баланса больше не будет.       Кровать не рассчитана на троих, но они все равно на ней помещаются. Если бы он был посообразительней, то бы давно уже перестал думать и пошёл к ним, а не лежал здесь в одиночестве и строил несбыточные планы.       Будущее...       Когда он открывает дверь в их комнату так тихо, как только может, то чувствует необходимость проверить, а не спит ли он вообще. А вдруг он застрял в своём воображении, всего лишь представляя их - потому что в своей голове он сам уже давно разорван на куски. Они лежат именно так, как он и думал, обвившись друг вокруг друга, как и всегда.       Ручка двери скрепит, когда он пытается выйти.       - Аки?       Ему лучше уйти. Ему лучше уйти. Он останавливается и выходит из-за двери, не говоря ни слова.       - Иди сюда. - Денджи перекатывает Пауэр как ни в чём не бывало и похлопывает по месту между ними двумя. Она ворчит во сне, но не просыпается.       Он ложится, не протестуя, втискиваясь между ними как последний кусочек пазла. Денджи поворачивается на бок, давая Аки больше места, и утыкается лицом в его плечо. Тепло.       ...рулит.