Поймай меня, если сможешь, мистер Холмс…
От смены положения головка члена неумолимо давит прямо на простату, заставляя Уилла извиваться в попытках вырваться. Слушая всхлипы блондина под ним, Луи языком проводит дорожку вдоль кадыка. Зубами впивается в шею и добавляет ещё один засос, тут же его зализывая. Нежные стеночки мягко обволакивают член, все ещё пульсируя после оргазма. Перейдя на губы, Льюис буквально трахает их языком, не давая ни секунды на передышку.Я, правда думаю, что мы можем поладить…
Он только ИХ… — Уильям, — ледяной тон никак не вяжется с горящими праведным гневом глазами и запахом секса. Льюис резко выходит, но только для того, чтобы перевернуть брата, схватить его за бедра и вновь ворваться в растраханную дырку. Почти невесомо проведя свободной рукой вдоль ребер, переходит на живот и аккуратно обхватывает снова твердеющую плоть в обманчиво мягком движении.Эй, Лиам, ты…
Да как этот… — Не смей даже подходить к нему, — резко ставший ласковым голос завораживает и искушает покориться своей участи. Возобновив толчки, он жестко сжал член Уильяма. Грубо и быстро. Мягко и медленно. Вжимаясь на всю длину, выталкивая излишки смазки. Не позволяя привыкнуть. Выбивая стоны, всхлипы и скулеж, ублажающие слух и одновременно с тем угрожающие оповестить жильцов поместья о происходящем.Эй, давай как-нибудь пообе…
Рр… ЭТОТ… Хлопок двери оборвал гортанный рык и воспоминания о сегодняшней поездке, а поток прохладного воздуха отрезвил и будто заморозил. — Лью… что здесь происходит? Первым связность речи обрел Альберт, до сего момента ошарашенный открывшемся ему зрелищем. В обычной ситуации Льюис предпочитал нижнюю роль в их играх. Он с лёгкостью подчинялся и принимал ласку. Если младшему позволяли быть сверху, то партнеру доставалась бесконечная нежность и все внимание Льюиса. Это доходило до такой степени, что к концу происходящее начинало казаться сладостной пыткой. Сейчас же всегда чуткому «ангелу» явно не хватало добавить слово «падший». Тела блестят от пота. Горящий пока ещё непонятной яростью взгляд засасывал прямиком в пучины разврата. Ярко алые губы, словно покрытые кровью, ещё больше создавали впечатление нереальности происходящего, буквально иллюстрируя только что погубившего кого-то вампира. И руки, которые вдавили покорно распростертого под ним Уильяма в матрас. Тишину, до этого нарушаемую лишь тяжёлым дыханием, прервал полузадушенный всхлип. Льюис, в эти мгновения осознавший, ЧТО и, главное, КАК он делал, максимально аккуратно вышел из брата, наконец позволяя напряженному телу распластаться на простынях. Дрожащими руками помогая перевернуться на спину, он ожидает увидеть лишь ненависть, но натыкается на покрытый поволокой взгляд. В мгновение ока преодолев разделяющее их расстояние, граф узрел не менее впечатляющую, чем первая, картину. Их брат с самого детства отлично себя контролировал, что, к сожалению, не обошло и интимную часть жизни. Но сейчас… Подрагивающий от перевозбуждения, с расширенными зрачками, почти полностью закрывающими радужку. Со слезами на глазах и ниточкой слюны, стекающей по подбородку. С гордо стоящим членом и усыпанный метками принадлежности… —Уи… Уильям, — судорожно всхлипнув, Льюис попытался сбежать, но сразу попал в кольцо рук старшего. — Тшшш… Луи, тише, ты только посмотри… — Н-но, я не… — все ещё в ужасе от того, что натворил, младший послушно замирает. Продолжая удерживать его, Альберт наклоняется над Уильямом. Проводит ладонью по бедру, на что профессор скулит и бесстыдно разводит ноги ещё шире, открывая вид на растраханную дырочку. — Оох, видишь, Уилл был совсем не против, — отпустив Льюиса, граф проводит кончиками пальцев между ягодиц, собирая смазку, и сразу тремя ныряет внутрь. Уильям тут же пытается насадиться ещё сильнее. Погладив аппетитные половинки, Альберт резко шлепает ладонью по заднице. Их сбившееся дыхание прерывает гортанный стон, а дырочка сжимается вокруг пальцев. Он почти физически чувствует ошарашенный взгляд их Луи. Они никогда себе такого не позволяли, боясь навредить друг другу или же зайти слишком далеко. Но теперь… — Видимо кое-кто себя плохо вел… — продолжая трахать брата пальцами, периодически награждая шлепками податливое тело, Альберт краем глаза наблюдал за Льюисом, чей опавший было член стал снова наливаться кровью. — Раз даже наш Луи сорвался, — безошибочно находя простату и давя на нее, срывает галстук и затягивает на истекающем члене, одновременно вынимая пальцы. — тебя нужно наказать. Уильям, уже готовый кончить, скулит и рефлекторно дёргается, стремясь убрать преграду, но тут же оказывается прижат к постели и втянут в жадный поцелуй. — Какой плохой мальчик… — Альберт жадно скользит взглядом по небывало раскрепощенному брату. Изумруды глаз почти скрыли расширившиеся зрачки. Немаленького размера член натягивал ткань, ставших такими тесными, брюк, наглядно показывая степень своего вожделения уже просочившимися каплями. — такой похотливый… наша маленькая шлюшка. Замерев от шока, Уильям вслушивался в столь сладкие речи своего змея искусителя. Пользуясь его замешательством, Альберт склоняется, ласкает шею и трогательно выпирающие ключицы. Льюис, завороженно наблюдая, пересекается взглядом с братом и видит животную похоть. С потрясением понимая, что сам довел до такого, он втягивает профессора в поцелуй, на периферии слыша одобряющий рык старшего. Оставив еще пару меток, Альберт отрывается, чтобы освободиться от плена дорогой ткани. Уильям, осознав свою свободу, попытался снять ненавистный галстук, но в этот раз был остановлен младшим. — Разве такой плохой мальчик не заслуживает наказания? — рывками снимая с себя одежду и только чудом сохраняя ровный тон, граф ни на мгновение не отрывает взгляда от своего проклятья. — Как не стыдно, малыш, сначала обидел Луи, а теперь и вовсе перечишь папочке. Но ничего, твоя попка это отработает. Ты же хорошо растянул его к моему приходу? Правда, Лью? Усади его поудобнее. Дождавшись, когда Льюис посадит его между своих ног, Альберт уверенно раздвигает подрагивающие бедра, открывая вид на колечко мышц. — Твоей дырочке придется поработать, — найдя в складках простыней смазку и обильно смазав плоть, аккуратно толкнулся в дырочку, что мягко пульсирует и старается засосать как можно глубже. — оох… какой растраханный… Наша маленькая шлюшка… Насладившись всхлипами Уилла и рыком вожделения Льюиса, Альберт начинает грубо трахать жадную дырку. — Подумать только… Когда я в первый раз взял тебя, ты был таким… до боли тесным, а сейчас… уверен… твоя попка вместит и два члена… — рывком выйдя, он насаживает его на член младшего, что сразу же с энтузиазмом начинает двигаться, выбивая все новые, ублажающие слух, звуки. Уильям, хныкающий от удовольствия, замирает, и, неожиданно сильным движением вырывается из крепкой хватки. — Уилл! — Брат! Под настороженными и испуганными взглядами Уильям как можно шире разводит ноги, ныряет пальцами внутрь и, подчёркнуто аккуратно разводя стеночки, принимается неторопливо трахать себя, тем не менее не прикасаясь к члену. — Так что, папочка, наказание отменяется? — хриплый от стонов голос развеял наваждение и заставил оторваться от дырочки. Самодовольная ухмылка и вызывающий взор не оставляет сомнений о цели сего экспромта. — Аррр, — осознавший происходящие и разозленный его выходкой Альберт заставляет вытащить пальцы, ложится на спину и усаживает на себя. — Ты сам напросился, малыш. Нашей очаровательной сучке мало одного члена. Разводя ягодицы, выставляет на обозрение припухший анус и, притеревшись головкой, врывается внутрь. Пристроившись сзади, Луи щедро смазывает член и проход профессора, поглаживая изнутри. Осторожно преодолевая сопротивление мышц, проталкивает головку, прижимая рефлекторно дернувшегося блондина сильнее к старшему. Слишком тесная для такого дырочка до боли сжимает и судорожно пульсирует, пытаясь вытолкнуть. Дабы отвлечь от неприятных ощущений и расслабить, Альберт втянул их похотливое чудо…вище в нежный поцелуй, а младший Мориарти вылизывал напряженную спину, одновременно поглаживая дрожащие бедра и ягодицы. Уильям, почувствовав, что боль проходит, оставляя лишь ощущение сильнейшей растянутости, начинает осторожно двигаться, то практически соскакивая с каменно твердых членов, то сильнее насаживаясь. Избытки смазки с пошлым хлюпаньем вытекают из дырочки. Он чувствует каждую венку и даже малейший изгиб. — Кажется… речь...хаа... шла о наказании, — профессор буквально выстанывает провокацию. — Кажется, — бархатным голосом передразнивает Льюис, между тем переглядываясь с Альбертом. — дорогой брат, ты забыл, с чего все это началось. Без промедления оба грубо толкаются, входя до конца, выбивая громкий крик, и, не давая привыкнуть, начинают безжалостно трахать. Уилл, надёжно зажатый между горячих тел и не ожидающий такого напора, захлёбывается стонами. Каждый толчок бьёт прямо по простате, а жжение в чрезмерно растянутой попке лишь подстёгивает желание. Протянувшись было к члену, блондин снова оказывается перехвачен зеленоглазой бестией. — Ты же сам настаивал на наказании. — Альберт легко проводит вдоль надёжно затянутого куска ткани, обхватывает налившуюся кровью головку и большим пальцем жёстко потирает дырочку. Уильям разрывается между желанием продолжать сладкую пытку и желанием остановить истязания плоти. А так же понимает, что он целиком и полностью находится в жадных руках любимых братьев, что теперь они вряд ли остановятся. Плача и задыхаясь от перевозбуждения, профессор покорно подставлялся под беспощадные, дерущие истерзанную дырку члены. — Посмотри на себя, похотливая сучка, голодная до члена. — почувствовав поступающий оргазм, Альберт ускоряется. — Растянутая настолько, что одного уже мало. — Пппррошу… Льююис… Наконец, не имея и малейшего шанса устоять перед мольбой, Луи сдергивает галстук и обхватывает член. Достаточно пары движений и Уильям достигает высшей точки наслаждения, ещё сильнее сжимаясь на членах. Альберту и Льюису хватает нескольких судорожных толчков в тесное нутро, чтобы излиться, наполняя брата спермой. Пытаясь отдышаться, братья медленно выходят. Они заключают всхлипывающего профессора в кокон из объятий. Успокаивающее целуют и медленно поглаживают Уилла, размазывая стекающую из приоткрытого ануса сперму по бедрам. Витая между сном и явью, чувствуя аккуратные ласки и слушая обеспокоенный шепот, Уильям впервые за долгое время позволяет себе ни о чем не думать… Ведь… план удался.