***
— Контракт с IMG? Питер, я охренеть как рада! — в пылком востроге воскликнула тетя Мэй. Лик ее любимого племянника будет испещрять обложки глянцевых журналов и рекламные баннеры бутиков роскошных брендов. Даже не верится! — Я так горжусь тобой! Разъебешь всех детишек этих богачей… Нет, реально, ты видел дочурку Кейт Мосс? Она тебе и в подметки не годится. Питер непотичных моделей не порицал: в конце-концов ими злоупотребляют некомпетентные редакторы журналов с маркетинговыми отделами и фотографы-дилетанты, способные лишь на дешевую коммерцию. Проблема была в концепте современной индустрии. Да и будь он на месте тех именитых особ, вероятее всего, сам тоже был бы в попечении у респектабельного агентства. Всем было плевать на присущую детям знаменитостей несоответственность эталонам красоты, когда они были успешными маркетинговыми лицами. — Очень надеюсь на это, — усмехнулся Питер. Впереди его ждала Нью-Йоркская неделя моды и миссия, заключавшаяся в том, чтобы сделать примерно 20 показов. Питер направлялся в основной офис IMG. Концентрация железобетонных городских исполинов рассекала белесые облака, и Паркер не отводит взгляда от их вершин. Он облачен, по классике, в черную одежду, оттенявшую молочную кожу — все, чтобы натуралистично передать внешность на снепах. Добравшись до пункта назначения, он сталкивается со свежеиспеченным знакомым в очках-авиаторах. Завидев юношу, Тони Старк растормаживается и расплывается в улыбке. — Здравствуй, Пит. Приступим к работе? На Тони был двубортный фетровый пиджак иссера-бежевого тона от Gucci и соименные прямые брюки идентичного оттенка и материала, причем пиджак обрамлял хлопковую майку-алкоголичку. Пальцы левой руки были увековечены золотыми перстнями, усеянными жемчугом и червонным рубином. Питер отчетливо уловил пряно-древесный шлейф восточного парфюма, исходящего от Старка. Его стиль далеко не был оплотом консерватизма, наоборот, Тони был непостоянен и цикличен — собственно, как и сама мода. Старк говорит парню встать у сероватой отштукатуренной стены и наводит на него объектив фотокамеры. Питер воплощает весь знакомый ему реестр поз: начиная от базового снимка в полный рост и заканчивая собственным улыбающимся портретом. В качестве реквизита у Паркера был только монохромный фон и пара черных шмоток. Все по стандартам минимализма, присущего снепшотам. — Отлично, — Тони отходит от штатива и выпрямляется в весь рост, смотря на Питера, — А теперь, будь добр, сними футболку. Питер недоумевал: раньше его никогда не просили об этом. Он хватает края майки и с проворством стягивает ее, обнажая торс. Каких-то пару секунд взгляд миндальных глаз блуждает по стану Паркерa. Тони жаждал его раскрепощения. Питер чувствует себя не в своей тарелке. — Вот так. Умница, — протянул Тони, не отводя с него объектива. Завершив фотосъемку, Тони предлагает ему перекусить веганской пиццей. «Ну же, тебя не разнесет от нескольких кусочков, » — усмехается тот, несмотря на возражения Питера. Паркер откусывает ломтик теста, но через секунду его захлестывает изводящее чувство вины. Намереваясь сказать что-то, Старк останавливает взгляд на лице юноши. — Увлекаешься фотографией? — поинтересовался Тони, заметив, как Питер разглядывет скопление фэшн-снимков декоративного характера на стене, — Может быть есть фавориты среди фотографов? — Мне нравится Хельмут Ньютон. — Провокационно, — Старк задумчиво поправляет авиаторы. В самом деле, работы фотографа являлись нуарной квинтэссенцией эротики, гранжа и агрессии. В голове Тони начала обрисовываться леди с в черном смокинге Yves Saint Laurent со снимка «Улица Обрио». — Что насчет моделей? Скажем так: кто является твоим примером для подражания? Вопрос вводит Питера в ступор: несмотря на его крайнюю осведомленность, память подводит его, и на ум не приходит ни одно имя. — Лис Вайсс… Определенно, — сымпровизировал Паркер. — Лис Вайсс? Никогда не слышал о такой, — задумчиво протянул Тони. — Она родом из Германии, открывала показ Miu Miu на неделе моды в Милане в 21-м, — протараторил Питер. Неведомая Лис Вайс всего лишь была каким-то симулякром парня, вымышленным образом за три секунды, — Извините, где здесь уборная? — Этажом ниже, слева у входа, — видимо, Паркеру удается перевести тему, — И да, давай будем на ты, — подытожил Тони. Съеденная пища воспринималась тягостным игом, от которого нужно было избавиться во что бы то ни стало, и Питер ретируется из помещения. Глянцевитая уборная, отделанная светлой мозаичной плиткой, не пустовала — напротив панорамного зеркала стояла девушка. Питер уж подумал, что она наверняка ошиблась туалетом, но вспомнил, что тот был гендерно-нейтральным. В тусклом запятнанном отражении он смог выявить очертания ее выразительного лица. На впалых щеках смоляным витражем расплылись слезы вперемешку с тушью, раскраснелись продолговатый тонкий нос и раскосые глаза. От обличья худосочной красотки могло бы повеять эффектом зловещей долины — этакая бионическая женщина — но сентиментальность, несвойственная киборгу, предательски вылезла наружу. Почувствовав чужое присутствие, соперированная нимфа перевела взор на позади стоявшего Питера. — Что? — сделав паузу и всхлипнув, она злорадно продолжает, — Милый прикид. На Shein была распродажа, да? Попытка отвергнутой второсортной модели самоутвердиться за счет Питера. — Паршиво быть неотобранной, да? — подобно луне, отбрасывающей солнечный свет, Питер издевательски отбрасывает малозначащую инсинуацию от незнакомки в нее саму же. Паркера оглушает треск стекла. В истерическом делирии девушка ударяет по зеркальной глади, и та покрывается обильными тенетами. Остроконечные осколки разлетаются по всему санузлу: Питер, пребывая в состоянии экзальтации, старается увернуться. В следующий миг она гневно толкает его, и парень болезненно бьется затылком об кафель. — Пошел нахуй, — длинноногая дева закидывает дизайнерский шоппер на плечо и шумно хлопает дверью. Изувеченный Питер улавливает постепенно утихающее цоканье шпилек. «Вот говно». Юноша в прострации следует к крайней кабинке. Заперев дверцу, Питер по инерции таранит пальцами свою глотку. Съеденная пицца мерзотной субстанцией выходит наружу прямиком в санитарное сооружение, и Паркер ощущает упоительную и желанную легкость.***
Буржуазный амбъянс Верхнего Ист-Сайда приветствует Питера во всей своей чопорной изящности. Он никогда не видел подобного неисчислимого обилия роскоши, формируемого светскими бомондами, живописными фасадами, имеющими ливрейных швейцаров, и дизайнерскими магазинами. Фигурирование юноши здесь было обусловлено сообщением от Тони — они обменялись телефонными номерами еще на кастинге почти несколько недель назад. Сегодня утром Питер получает сообщение от мужчины — тот был в недоумении, мол, почему Паркер ушел с фотосессии даже не попрощавшись? Таким образом Тони становится инициатором их очередной встречи. Питеру это импонировало: Старк был своеобразным ментором, покровительствовавшим модели на тернистом пути к славe. Тони вообще являлся сингулярной персоной в этом городе, акцентировавшей внимание на существовании Питера. Свежеиспеченный скаут Паркера подбирает его на машине в Бронксе, и парень, восседая на переднем сидении Porsche Targa 4S, через призму окна рассматривает Нью-Йоркский ландшафт. Зеленый автомобиль останавливается у таунхауса на 84 улице. Тони зовет его пожить к себе под предлогом невозможности проживания в «одиозной халупе», где поселили парня. Волоча за собой набитый чемодан, Питер с энтузиазмом преодолевает коридор здания и заходит вместе с Тони в просторный лифт. Поднявшись на 5 этаж дома, мужчина отворяет металлические двери, и Паркер в предвкушении заходит вовнутрь. Жилище Старка представляло собою необъятные апартаменты в классическом стиле с высокими потолками. Деревянные буазери окаймляли жемчужно-белые стены, свечение настенных серебристых бра освещали квартиру в нейтральной цветовой гамме. Взгляд Питера приковало к себе монолитное абстрактное полотно, висевшее слева от него в вестибюле. Тони снял пальто из верблюжьей шерсти и направился в гардеробную: воспользовавшись возможностью, Паркер обхаживает комнаты пентхауса. — Пит, подойди сюда, — Старк подзывает юношу, дабы продемонстрировать тому его новую комнату. В соотношении с прежним местом жительством, та была просто воплощением элегантности. Питер был польщен. — О Боже! Тони, спасибо тебе, — Паркер в ликовании кидается на Тони с распростертыми объятиями. Скаут, в свою очередь, кладет одну руку парню на поясницу, а другой похлопывает того по плечу. Питера, положившего голову на плечо мужчины, гложет чувство долга. Он не на шутку симпатизировал мужчине, не знал, как уже выживет в вольном плавании в безбожном Нью-Йорке без него. Тони потакал ему во всем: тот буквально заложил фундамент его карьеры, срывая покровы с неизведанного парнем миром моды. Несмотря на это, Питер не был уверен на счет комплиментарности их с Тони чувств: скаут хотел утаить даже факт их совместного проживания. Вечером, лежа на кровати типа king-size, Паркер не мог поверить в свою удачу: в кои-то веки он живет на Верхнем Манхэттене! Его раздумья прерываются лязганьем металлической дверной ручки: Тони распахивает дверь и заходит в теперь уже Питерову комнату. — Здарова, Пит, — речь громка и самую малость нечленораздельна, — Решил проведать тебя и пожелать спокойной ночи, — губы мужчины расплываются в улыбке. Неужели он подшофе? Обрадовавшись, Питер переходит из лежачего положения в сидячее, и Тони приземляется на кровать рядом с ним. От Старка доносится еле заметный шлейф виски; догадки Питера подтверждаются. Смуглая ладонь ложится на колено Питера, когда Тони пригвождает его взглядом. Его очи с неподдельным вожделением глиссируют по лицу Питера; Тони прислоняется к ключице парня и обоняет его мускусный запах. Питера будто-бы пробирает леденящий мороз. — Ты такой красивый мальчик, Питти. Этот взгляд низводил его до какого-то экземпляра в паноптикуме; впрочем, как модели, Питеру этот феномен знаком. Прикосновение тавром впивается в его бедро. Кретин. Питер титулует себя кретином высшей степени превосходства. Он действительно полагал, что взрослый зажиточный мужик, приютит мальчишку у себя, при этом не преследуя своих скверных личных целей? Совершенно не имея никаких жутких намерений на него? Просто смешно. Паркер в безмолвии таращится в одну точку. Это неправильно. — Я знаю, что нравлюсь тебе. Нравился. До этого вечера. Питер пристально глядит в нахальные зенки скаута; из глаз его предательски хлынули слезы. Элегическая гримаса застыла на сатиновом личике. — Такой стеснительный, — бредятина хмельного уродца, — Знаешь, Пит, люди часто ограничивают себя, боясь упадничества… Зачем ты губишь свои чувства? Рука обвивает эктморфное туловище, блуждая по нему; Тони очеркивает абрис Боттичелиево-розовых губ Питера. Оказаться бы сейчас в тесной квартирке в Бронксе. Перспектива завершения этой грязной пытки подталкивает Паркера на поцелуй, инициированный им же.