Фил, выручай!

Конор действовал на нервы. Это замечают уже все вокруг. Парни из группы, вся остальная их команда и особенно Фил. Конечно, Фил заметил. Ведь это он живет с этим парнем уже третий год подряд под одной крышей. И до сих пор не прошло и дня, чтобы он не поблагодарил Бога за то, что Конор достался именно ему. Даже если тот ведет себя как сучка. Вот как сегодня. Их история началась словно одна из тех романтических комедий, которые Конор иногда смотрел втихаря: ночная прогулка на двоих, встреча с бандитами в темном переулке, Фил как настоящий герой спасает Конора из лап грабителей-извращенцев. После чего тот обеззараживает его раны в приглушенном свете ламп отельного номера. Разве можно было устоять и не влюбиться? Вот и они не устояли. И все закончилось ночью любви. А если не так пафосно, то крышесносным сексом, который им настолько понравился, что они не могли отказаться от него уже несколько лет. Эти годы отношений были лучшими в жизни Фила — он не боялся себе в этом признаться. Но только себе — Конору этого знать было вовсе не обязательно. У него и так было достаточно власти над Филом — он помыкал и командовал им, как только хотел, порой даже не догадываясь об этом. Но взамен также отдавал всего себя, был открытым, честным, любил искренне и преданно. В целом они были идеальной парой — дополняли друг друга и уравновешивали. Только Филу удавалось сдерживать иногда слишком эмоционального Конора, а тот мог легко расшевелить чересчур сдержанного и спокойного басиста. При этом у них было очень много общего: та же работа, а точнее, любимое дело, которое приносило обоим удовольствие, неплохой доход и вообще было уже их смыслом жизни. Им нравилась одна и та же музыка, фильмы, они одинаково дорожили своими близкими, друзьями, ценили уютные семейные моменты. Живя вместе, они старались подстраиваться друг под друга, искать компромиссы в спорных вопросах, меняться в лучшую сторону друг для друга. Конор научился готовить элементарные блюда, чтобы в редко выпадающий выходной порадовать своего парня вкусным завтраком, Фил же старался устраивать для них необычные свидания в такие же непродолжительные и от того ценные моменты, свободные от работы. И они до сих пор наслаждались каждым днем, проведенным вместе. Парни из группы на удивление легко приняли их отношения, искренне радуясь за друзей. А новоиспеченная парочка старалась не злоупотреблять этим доверием и не выносить свои отношения лишний раз на всеобщее обозрение, чтобы это не мешало работе. Но коллеги не могли не заметить, как счастливы были их друзья вместе, как поддерживают друг друга, даже если сами того не замечают. В любом вопросе они всегда были заодно. И все было бы идеально, если бы не одно «но» — Конор порой слишком загонялся по поводу своей внешности. И вроде бы с самооценкой у него было все в порядке, но комплексы по поводу своего тела были у него весьма серьезные. С их напряженным графиком работы, и в целом образом жизни, неудивительно, что нормально питаться, заниматься спортом или полноценно отдыхать, часто не было возможности, особенно в длительных турах. И это сказывалось на весе Конора. За месяцы гастролей он стабильно набирал лишние килограммы, а когда возвращались, то мучительно старался от них избавиться. Мог сутками отказываться от еды, сидеть на каких-то заумных диетах, а после срываться и наедаться вредным фастфудом. И сколько бы Фил не убеждал и доказывал, что любит его таким, какой он есть, что ему не нужно худеть, тот словно не слышал его или попросту не верил. Ссоры у них возникали в основном только по этому поводу. Филу действительно нравился Конор любым и даже нравился больше, когда набирал эти пресловутые килограммы. Он тогда становился таким милым, мягким и округлым в нужных местах, что Фил хотел его еще больше. И это похоже со временем становилось его личным кинком. Филу нравилось, что в постели можно было не бояться его «сломать», придавив или сжав слишком сильно — этот страх возник у него в самом начале их отношений, когда из тела Конора еще не ушла подростковая хрупкость. Их разница в росте и комплекции была слишком значительной, вызывая с одной стороны обоюдное возбуждение этим фактом, а с другой — порождая у Фила подсознательное беспокойство, что он может ему навредить в порыве страсти. Поэтому теперь, когда из Конора исчезла эта хрупкость, и появились формы, которые так нравились Филу, секс для него стал еще более желанным. Но сам Конор так не думал, он продолжал переживать внутри себя свои комплексы и упрямо не слушать веских доводов своего парня. Из-за чего становился раздражительным, порой резким в высказываниях и слегка истеричным. Такое происходило не так уж и часто. В основном в те периоды, когда по каким-то причинам у них с Филом продолжительное время отсутствовал секс, и тот не имел возможности доказать на деле свою любовь. Это случалось, когда были долгие сложные туры, выматывающие переезды, трудоемкая работа над новыми треками в сжатые сроки. Тогда было совсем не до того — уже глубокой ночью они едва доволакивали ноги до кровати, падая от усталости, а порой и засыпали всей группой, где придется. Какой уж там секс. Вот и страдали все от перепадов настроения эмоционально нестабильного характера их вокалиста. Когда терпеть это ребятам было уже невмоготу, они, не стесняясь, просили Фила сделать что-нибудь со своим парнем. И не просто что-то, а конкретное что-то! Секс. Тогда Фил и брался за дело со всей возложенной на него ответственностью. Или затаскивал Конора в самые укромные уголки помещений, где они находились, чтобы по-быстрому сбросить напряжение, или же выкраивал в их плотном графике необходимое количество времени, чтобы устроить романтический вечер, после чего хорошенько трахал. И чем жестче был секс, тем более уравновешенным и спокойным становился Конор после. И до сих пор наивно не догадывался, что все знают, чем занималась парочка, пропадая из виду на часик другой. Иначе бы уже утонул в смущении. Коллеги также делали вид, что слепы и немы, и только подмигивали Филу, получая в ответ грозный взгляд. Сегодняшний день был именно таким: Конор успел переругаться со всей командой, довести до белого каления Дома и попытаться поссориться с Филом. Именно попытаться, потому что вывести из себя Фила было не так легко. А учитывая, что он знал все припрятанные Конором козыри и доводы в споре, успешно их избегал и гасил тем самым попытки поссориться в зародыше. Сегодня был последний из трех концертов, где ребятам нужно было отыграть в Германии во внезапно нарисовавшемся мини-туре, который ощутимо нарушил их стабильный рабочий график. Но руководству виднее, и они вынуждены были с этим смириться и подчиниться. Из-за этого все были на взводе, так как понимали, что нагонять упущенное время в работе над новым альбомом придется очень жестко. А Конор вдобавок был дополнительно задействован в другом сольном проекте, отдельно от группы, поэтому ему было вдвойне несладко. Если он и спал по несколько часов за ночь в последний месяц, то это было везение. Фил поддерживал его как мог, следил, чтобы он поел и хоть немного отдохнул, не обращая внимания на иногда проявляющиеся вспышки раздражения или нытье. Сейчас же стоя в сторонке рядом с Домом и Прайсом и наблюдая, как перепалка Конора с Джо обретает все более серьезные масштабы — у гитариста уже явно чесались кулаки, — Фил понимал, что пора бы вмешаться. Он видел, что Конор был абсолютно не прав и обвинял Джо уже во всем подряд. Просто потому что мог. Потому что сучил. Дом, страдальчески поморщился и повернулся к Филу, состроив умоляющее выражение лица: — Фил, выручай! Тот показательно закатил глаза, но и сам понял, что пора брать дело в свои руки: — Девчонки, остыньте! Брейк, — он подошел к Конору и приобнял за талию, отводя на пару шагов в сторону от эпицентра ссоры. — Ему скажи! — выпалил Джо, гневно сверкая глазами. — Он совсем съехал с катушек! — Если бы ты сделал все правильно, как я говорил, никто бы не съехал с катушек, — огрызнулся Конор, и добавил: — Придурок! — Фил, уведи эту истеричку отсюда, пока я ничего не сделал с ним! — воскликнул Джо. — Кто тут истеричка? — вновь взвился Конор, вырываясь из крепкой хватки Фила. — Так, все, достаточно. Тише, детка, угомонись, — уговаривал Фил, ведя его к выходу из гримерки, где они дожидались своего выхода на сцену. Выступление было уже через час и нужно было всем собраться и настроиться, а не устраивать разборки. Они вышли в коридор и укрылись от лишних глаз в небольшой нише неподалеку. Фил сразу же прижал Конора к своей груди, обнимая за спину и успокаивающе поглаживая по пушистым волосам. — Эй, детка, ты в порядке? — спросил Фил спустя пару минут уютных объятий. — Угу, — промычал Конор в его футболку. — Уже да. Не знаю, что на меня нашло. Фил понимающе улыбнулся ему в макушку. Он-то все отлично знал. — Как насчет того, чтобы по возвращении устроить себе выходной? Притворимся, что заболели и останемся дома. Не будем вылезать из постели весь день, м-м? — предложил Фил. — Было бы здорово. Я так соскучился по тебе, — признался Конор. — Я тоже, детка. — Нужно возвращаться к ребятам, скоро выходить на сцену, — напомнил Конор. Фил улыбнулся про себя: как бы Конор не истерил, работа всегда была на первом месте. Подвести группу он никогда бы не смог. — Если ты готов, то пойдем, — Фил легко чмокнул его в губы и, поправив растрепанные волосы, повел его обратно. Там уже они проделали последние приготовления к выступлению, Конор успел помирился с Джо, предварительно извинившись, и уже в отличном настроении парни вышли на сцену под бурное приветствие толпы. Теперь они могут на час с лишним забыть обо всех своих проблемах, погрузиться в эту атмосферу драйва и невероятной энергетики, почувствовать отдачу зрителей. Это ощущение было лучшее, что парни испытывали в жизни, порой даже лучше, чем секс. В такие моменты они понимали, ради чего работают на износ, ради чего жертвуют своим временем и силами, отношениями с родными и вторыми половинками. И было здорово, что Фил и Конор могли разделить этот момент друг с другом. В процессе выступления Фил заметил, что Конор был заведен. Он больше обычного крутил своей аппетитной задницей у стойки микрофона под «Trip switch», лукаво улыбался залу, томно прикрывая глаза, тянул гласные в словах песен дольше необходимого. И все чаще оглядывался через правое плечо на Фила. Конечно, кроме него этого никто не мог заметить, но Фил знал этого паршивца слишком хорошо, изучил за эти годы все его повадки. И понимал, чего тот добивался — соблазнял его. Будто бы Фил был против. Когда выступление было окончено и парни прощались с залом, по традиции обнимаясь и разделяя друг с другом эмоции от выступления, Фил не удивился, когда Конор прижался к нему за спинами коллег слишком тесно и шепнул, едва дотягиваясь до уха: — Хочу тебя. Сейчас! — и вдобавок опалил жаждущим взглядом, чтобы у того не возникло сомнений в его намерениях. Фил позволил Конору утащить себя со сцены не дожидаясь ребят. Похоже, ждать обещанный выходной тот не захотел. Он как наяву видел подколки и смешки парней за их спинами, которые сразу поняли причину их бегства. И Конор сейчас на адреналине об этом не задумывается, но потом просто утонет в смущении, дав Филу сполна насладиться этим зрелищем — смущенный Конор также был в копилке его слабостей. Когда Конор вталкивает его в неприметную комнату неподалеку от их гримерки, Фил понимает, что тот уже заранее разведал обстановку и подготовился. Когда только успел?! Он окинул взглядом тесное помещение, где из мебели присутствовал только небольшой диванчик, несколько стеллажей с каким-то хламом и старое музыкальное оборудование. Он понадеялся, что никому в ближайшее время сюда не понадобиться зайти, иначе, будет весьма неловко. Когда же услышал поворот ключа в замке, то окончательно успокоился. Не успев сказать и слова, Фил оказался притиснут спиной к двери, которая заскрипела под его весом — кому-то слишком не терпелось. Конор прижался к нему всем телом и, встав на носочки, потянул Фила за шею вниз, приближая его лицо к своему и впиваясь в губы нетерпеливым поцелуем. Фил мгновенно включается в игру, с готовностью отвечая и, не разрывая поцелуй, подхватывает Конора под задницу, приподымая над полом, чтобы тому не пришлось тянуться. Затем разворачивается и прижимает уже его спиной к хрупкой даже на вид двери, опасаясь, что та просто не выдержит их веса. Конор одобрительно мычит в поцелуй и скрещивает ноги на талии Фила, чтобы оказаться еще ближе к нему. Фил жадно вылизывает рот Конора, сплетаясь с ним языками и кусая пухлые губы, от чего тот довольно постанывает. Фил уверенно держит его на весу, поэтому Конор может позволить своим рукам трогать все доступные ему участки крепкого тела. Он пробирается ими под свободную футболку, гладит грудь, перемещается на бока и спину, слегка царапая короткими ногтями теплую кожу, путаются в волосах, наклоняя голову Фила в удобную ему сторону для более глубокого поцелуя. Фил позволяет ему командовать, подстраиваясь под эти невербальные знаки Конора. После такого продолжительного отсутствия секса между ними, он был готов на все что угодно, чего бы Конор не захотел. Но тому этого знать, конечно, не полагается. Возбуждение становится уже нестерпимым, поэтому Фил отрывает Конора от двери и в несколько шагов добирается до дивана, падая спиной на оказавшиеся достаточно мягкими подушки — старый диванчик протестующе скрипит под их весом. Конор оказывается сидящим сверху на нем, и Фил притягивает его за бедра ближе к своему паху, чтобы потереться уже давно возбужденным членом о мягкую задницу. Не удержавшись, он тихо на выдохе стонет — как же ему этого не хватало! Бледная шея с россыпью мелких родинок оказывается прямо перед его лицом и Фил незамедлительно присасывается к ней губами, исторгая из груди Конора сладкий вздох. Но уже через пару мгновений звучит предупреждение: — Фил, никаких следов! Фил с сожалением отрывается от такой вкусной шеи уже будучи в шаге от парочки великолепных засосов, но послушно отступает и принимается просто вылизывать ее, пересчитывая языком все знакомые родинки. Прикусить кожу под подбородком, лизнуть ямочку между ключиц, поцеловать нежное местечко под ухом — Фил уже хорошо знал все нужные точки, нажимая на которые можно добиться полной власти над Конором. Он словно играл на своей бас-гитаре, зная, какие струны задеть, чтобы добиться нужных звуков. Конор в его руках уже возбужденно дышит и цепляется пальцами за его плечи, балдея от этих прикосновений. Спуститься ниже губам Фила мешает рубашка, все еще застегнутая на все пуговицы, поэтому он отстраняется от заласканной кожи и требует: — Раздевайся. Конор послушно соскальзывает с его колен и быстренько выпутывается из брюк и белья. Фил, сидя на месте, избавляется от футболки и расстегивает джинсы, уменьшая, наконец, давление на давно ноющий член. Он только собирался подняться на ноги, чтобы снять джинсы полностью, но Конор не позволяет ему этого сделать, вновь нетерпеливо забираясь на его колени и сразу же втягивая в новый жадный поцелуй. «Вот как, — думает Фил, — детка хочет, чтобы его оттрахали побыстрее, да еще и не раздеваясь, прямо как шлюху». У того были свои кинки, вспоминает Фил. Пока Конор буквально насилует своим языком его рот, и трется истекающим смазкой членом о его живот, Фил сжимает в своих ладонях обнаженную задницу Конора, мнет упругие половинки и чуть разводит в стороны, дразняще касаясь пальцем дырочки между ними. Конор отрывается от его губ и несдержанно громко выдыхает, запрокинув голову. Его не на шутку заводят действия Фила. Тот заинтересованно гладит влажное отверствие, смелее проникая пальцем внутрь и лаская гладкие стенки, понимает, что там уже все смазано и готово для него. Вот маленький паршивец! Подготовился и все спланировал. Фил хватает его за затылок, наклоняя голову к своему лицу, и несколько секунд смотрит в расфокусированные от похоти глаза, говоря своим взглядом все, что о нем думает. Спустя пару секунд ответный взгляд проясняется, и Фил читает в нем вызов наравне со смущением, мол: «как тебе такое?» И еще вдобавок к этому, невинно закушенная губа. Фил рычит и собирается просто наброситься на это соблазнительное тело, но вновь натыкается на так и не снятую рубашку. — Эй, снимай ее живо! — нетерпеливо приказывает Фил, самостоятельно начиная расстегивать пуговицы. — Нет, — останавливает его руки Конор. — Что значит — нет? — Я не буду ее снимать. — Почему это? — удивляется Фил. — Просто оставь ее, — просит Конор, уже с требовательными нотками в голосе. — И что это значит? — Ничего не значит. Я говорю, что она останется! — упрямо смотрит Конор. Фил некоторое время всматривается в его лицо и начинает догадываться. Снова заморочки по поводу лишнего веса. Фил думал, что они уже прошли этот разговор пару месяцев назад, и на какое-то время эта тема не будет становиться между ними. Но, похоже, ошибался. Слишком давно он не вытрахивал из Конора эту дурь. И эта «дурь» вновь накопилась и проявлялась сейчас во всей красе. Был только один способ справиться с этим. Мысленно прося прощения у Конора, он довольно грубо хватает его за шею и, приблизив его лицо к своему, рычит: — Слушай меня, сучка! — Конор испуганно замирает в его руках с округленными глазами — так Фил себе не позволял с ним разговаривать никогда. — Мне надоели твои загоны по поводу веса! Сколько можно уже втолковывать в твою дурную голову, что я люблю тебя таким! С твоими боками, животом, большой задницей! Я тащусь от этого! Ты разве не видишь?! — Но… — Молчать! Я не закончил! — перебил Фил попытки Конора вставить хоть слово. — Я люблю тебя и люблю твое тело! Если ты не веришь моим словам, то спроси его, — он берет руку Конора и опускает на свой весьма возбужденный член, — ему веришь? Он стоит на тебя все время. Ему все равно на твои комплексы. И мне все равно! Я хочу тебя любым. А таким — еще больше чем когда-либо. И если ты не веришь, то придется мне доказать это! Фил отпускает шею, которую сжимал не так уж сильно, как это выглядело и, ухватив за отвороты рубашки так и не снятой Конором, резко рванул края в стороны, так, что оторванные пуговицы запрыгали по полу. — Эй, — возмущенно воскликнул Конор, — это дизайнерская рубашка! — Мне плевать, — просто отвечает Фил, стаскивая испорченную вещь с бледного тела. Он грубо оглаживает обнажившуюся кожу, мнет в своих руках это вожделенное тело, наслаждаясь его мягкостью и упругостью. Придерживая Конора за талию, он делает резкий переворот и укладывает его спиной на подушки дивана, нависнув сверху и оказавшись между удачно раздвинутых ног. — Что ты делаешь? — испуганно спрашивает Конор, хотя все вполне очевидно. Но он был теперь не уверен в действиях этого «злого» Фила. — Молчать, — снова повторяет Фил, накрывая ладонью его рот, и начинает вновь вылизывать и кусать шею, теперь не стесняясь оставлять засосы по всей ее поверхности. Спустившись ниже — целует грудь, прикусывая нежную кожу и царапая колючей щетиной. Конор только выгибается и мычит в его ладонь — то ли от возмущения, то ли от удовольствия — Филу было сейчас плевать. Удовлетворив свои тактильные потребности в этом желанном теле, Фил приступил к удовлетворению остальных — он все еще безумно хотел этого заносчивого засранца, именуемого его парнем. Фил забрасывает одну его ногу себе на плечо, вторую оставляет на предплечье, вновь трогает влажную подготовленную дырочку и приставляет к ней готовый взорваться уже от нетерпения член, который едва смазал, просто плюнув себе в ладонь. Конор не успевает даже что-то протестующее пискнуть, как Фил безжалостно толкается вперед, въезжая сразу наполовину. Безжалостно, потому что Конор скорее всего растянул себя кое-как, надеясь, что Фил займется этим основательно, потому что секса у них не было уже почти месяц, потому что размер у Фила был совсем немаленький. Поэтому Конор предсказуемо орет в большую ладонь, что все еще закрывает его рот — они ведь находятся не дома за надежными толстыми стенами, а в помещении с тонкой дверью, за которой то и дело слышны голоса снующих мимо людей. Медленно войдя до конца, Фил пытается продышаться и не рехнуться от окружившей его тесноты. Он убирает ладонь с влажных распухших губ и нежно их целует, успокаивая себя и Конора, давая тому время привыкнуть. Когда он отстраняется, чтобы посмотреть в глаза, как он был уверен, полные слез, на него тут же обрушивается поток таких отборных ругательств, что позавидовал бы любой пьяный грузчик. Но Фил не обращает на них никакого внимания, с нежной улыбкой рассматривая любимое лицо с карими глазами, метающими сейчас молнии, и красивыми губами, поносящими его на чем свет стоит. Когда Конор спустя минуту выдохся и замолчал, Фил уточнил: — Я могу двигаться? — Да! Двигайся уже, мать твою! — милостиво разрешает Конор. Фил довольно усмехается, закидывает и вторую ногу себе на плечо, и, наконец, берется всерьез его трахать. Все, как тот и хотел. Только в этот раз по правилам Фила. Наклоняясь, чтобы накрыть губы Конора своими, заглушая неконтролируемые стоны, и в очередной раз восхищаясь его гибкостью, Фил отпускает себя, двигаясь все глубже и быстрее так, как хочется именно ему. Но Конору, видимо, тоже все очень даже нравится — крепко зажмурив глаза, он цепляется своими пальцами в напряженные бицепсы непрерывно двигающегося на нем Фила, безостановочно стонет в рот, терзающий его губы, и умудряется едва заметно подмахивать, ловя кайф от этого дикого темпа. Маленькая комнатка быстро наполняется жаром и звуками влажного соприкосновения их тел, шумным дыханием через нос, едва слышным мычанием Конора и скрипом старого диванчика, который в итоге мог и не выдержать такого бесцеремонного с ним обращения. Фил, понадеявшись на благоразумие Конора, отпускает наконец его губы, потому что при таком темпе воздуха катастрофически не хватает. Тот понимает его и закусывает губу, не выпуская особо громкие стоны наружу. Но как же хотелось! Дома, в их общей с Филом квартире, за специально шумоизолированными стенами, он мог позволить себе не сдерживаться, крича от удовольствия сколько угодно. Именно поэтому они предпочитали заниматься полноценным сексом только там. И потому терпели уже столько времени. Фил привычно нашептывает ему на ухо слова похвалы, бессовестно описывает, какой тот горячий и тесный, как хорошо внутри него, как он любит брать его, как любит его стоны. Видимо, он был уже на грани и хотел скорее подтолкнуть Конора к оргазму. И у него отлично вышло — тот не удержав все-таки протяжный стон, кончает под Филом, запрокидывая голову назад и до боли стискивая его плечи в своих пальцах, а член внутри. Фил делает еще несколько судорожных движений и кончает следом, успев выйти в последний момент и выплеснуться на живот Конора. Им еще предстояло добираться домой и тот не погладит его по голове, если из него всю дорогу будет вытекать сперма. Без сил рухнув на обмякшего Конора, он чувствует животом общие результаты их оргазмов и морщится, но решает просто махнуть на это рукой. Слишком хорошо сейчас было, чтобы тревожиться о таких мелочах. Конор был под ним такой мягкий и расслабленный, не орал и не возмущался — Фил был готов пролежать так всю оставшуюся жизнь. Но счастье продлилось не долго — Конор уже завозился под его тяжелым телом, пыхтя и пытаясь спихнуть его в сторону, что конечно у него совершенно не получилось. Фил приготовился. — Ублюдок! — последовало первое. — Ненавижу тебя! — Я вообще-то рожден в законном браке, — спокойно ответил Фил. — Козел! — последовала замена. — Возможно, — согласился он. — Слезь с меня, лось! — Твои нежности после секса оставляют желать лучшего, детка, — заметил Фил. — Ненавижу тебя! — Ты уже повторяешься. И бессовестно врешь. — Не вру, — бурчит Конор, уже теряя былой запал. — Ты меня любишь. — Больше нет. — А я тебя еще больше люблю, — отвечает Фил с улыбкой и, подняв голову с груди Конора, где до этого удобно лежал, посмотрел на недовольное лицо своего возлюбленного. Он правда любил его с каждым днем все сильнее. И был на сто процентов уверен во взаимности своих чувств. И как только Конор перестанет сучить, услышит еще и словесное тому подтверждение. — Не хочешь встать с меня? — вновь попросил Конор уже спокойнее. — Нет, мне и так хорошо. Конор на это тяжело вздохнул и, откинувшись назад на диванные подушки, уставился в потолок, всем своим видом показывая свою обиду. — Детка, ну, посмотри на меня, — уговаривал Фил, подползая повыше к нему и приподымая его голову за затылок, чтобы тот не прятал взгляд. — Тебе очень больно? — Нет, — спустя долгие полминуты прозвучал ответ, заставив Фила понервничать в ожидании. — Прости, что был груб с тобой. — Нет… — упрямо отвернулся Конор, и спустя новые мучительные для Фила секунды, добавил: — Ты порвал мою новую рубашку! Фил не смог удержаться от облегченного смешка: — Боже, Конор, ну почему ты такая сучка? — и увидев вновь возмущенное выражение лица напротив, рассмеялся еще больше. — Я куплю тебе новую. — Купишь две, — ответил Конор, смилостивившись, — вдруг тебе снова припечет вести себя, как пещерный человек. — Как скажешь, любимый, — довольно улыбнулся Фил, — так ты уже не злишься? — Злюсь. Но только на себя, — внезапно признался Конор. — Я и правда вел себя в последнее время как… сучка. — О, не будь к себе так строг, — подколол его Фил, получив сразу же в ответ подзатыльник. — Я серьезно. Не представляю, как вы с парнями выносили меня… — Детка, все нормально, — попытался утешить его Фил, оставив шутки в сторону. — В последнее время на нас всех слишком много всего навалилось, и особенно на тебя. Так что не бери в голову. Для меня важно, чтобы ты хоть немного берег себя, отдыхал и нормально ел. И не загонялся по поводу веса. Все, что я сказал тут, до того как набросился на тебя, как пещерный человек, — чистая правда. Мне нравится, как ты выглядишь, и нравится твое тело. И я хочу, чтобы и тебе оно нравилось. Чтобы ты также полюбил его, как я. Конор обдумывал его слова долгие несколько минут, а Фил не мешал ему. Наконец, тот произнес: — Хорошо, сдаюсь. Я попробую… Попробую не переживать из-за своего веса. И наладить нормальное питание. — Фил облегченно улыбнулся и благодарно чмокнул его в губы, в нос и в подбородок. Но Конор остановил его, прижав указательный палец к губам: — Но если я растолстею слишком сильно, не жалуйся потом. Не жалуйся, если однажды я раздавлю тебя во время секса, — пошутил он. — До этого не дойдет, детка, — засмеялся Фил, — не с нашим рабочим графиком. Я прослежу за этим, обещаю. — Поверю тебе на этот раз. — Так ты не хочешь мне теперь ничего сказать? — лукаво спросил Фил. — Не понимаю о чем ты, — с сомнением ответил Конор, дразнясь. — Ах, не понимаешь… — протянул Фил, — значит нужно повторить все, что здесь произошло раньше — не всю «дурь» мы из тебя выгнали. И я как раз удачно лежу… — он поерзал между все еще раздвинутыми ногами Конора. — Нет-нет, я отказываюсь, — принялся отбрыкиваться Конор, смеясь. И когда Фил начал его щекотать сразу запросил пощады: — Все-все, я сдаюсь. Я все скажу! — Внимательно слушаю. — Я хочу сказать, что… Наши животы приклеились друг к другу спермой, и это ужасно мерзко. Фил на эти слова моргнул пару раз, так как ожидал услышать совсем другое, и страдальчески громко застонав, уронил голову обратно Конору на грудь, вновь пробубнив о том, какая тот сучка. Тот громко рассмеялся и, вплел пальцы в волосы Фила на макушке, поглаживая его по голове в утешении: — Ладно, ладно, не плачь. Я люблю тебя! Доволен теперь? — Угу, — радостно заулыбался Фил, вновь глядя ему в глаза. — Я тоже люблю тебя. — Я знаю. — Сучка! Когда тридцатью минутами позже Фил и Конор привели себя кое-как в порядок и вернулись в гримерку, их встретили три пары удивленно вытаращенных глаз. Еще бы, зрелище было что надо — Конор был в слишком просторной для него футболке Фила, широкий ворот которой открывал живописный вид на его разукрашенную засосами и синяками шею. Филу же пришлось в наказание надеть его рубашку, которая была ему слишком тесной в плечах и к тому же не застегивалась, и в целом походил на сутенера. Бардак в волосах у обоих был одинаково впечатляющим, улыбающиеся губы припухшими, а глаза довольно сияли. — Матерь Божья, — произнес Прайс. Конор предсказуемо смутился и шутливо спрятался за спиной Фила. — Я так понимаю, что в ближайшее время в нашей группе будет тишь да гладь, верно, Фил? — лукаво улыбнулся и подмигнул Дом. — И что это значит? — заинтересовался Конор. — Эм, ребята, нам не пора собираться? Автобус с командой уже наверное давно заждался, — засуетился Фил, начиная собирать вещи и при этом посылая полные гнева взгляды Доминику. — Давайте же, что застыли! Нам уже пора. — Ф-и-и-л, — угрожающе протянул Конор, — Что Дом имел ввиду? Ребята из группы молча наблюдали за этой сценой и прятали улыбки. — Детка, о чем ты? Не слушай его, он же придурок. Так что, вы готовы? — Фил уже деловито стоял в накинутой поверх рубашки любимой кожанке с охапкой вещей в руках и упорно не смотрел на Конора. До того наконец, дошло, что имелось ввиду, и он кинулся к Филу, с намерением надрать ему задницу, вновь выкрикивая ругательства в его адрес. Тот умудрился удачно увернуться и бросился к двери, напоследок крикнув: — Жду вас в автобусе… — Стой, ублюдок, я убью тебя! — погнался за ним Конор. Когда крики в коридоре стихли, парни переглянулись между собой, все еще посмеиваясь. — Бедняжка, — притворно покачал головой Джо, — он был так близок к спокойной жизни. И все вновь дружно рассмеялись. Обратная дорога в Лондон обещала быть очень веселой.