Виктория

      Громкая хлёсткая пощёчина разорвала образовавшуюся тишину, эхом отдавшись по всей гостиной. С силой ударив мать по лицу, Виктория выбежала прочь, наружу, в сад, чтобы остаться наедине.       Новость, которую она узнала сегодня, жгла ей разум и душу, рвала сердце на куски и никак не хотела отпускать, впиваясь острыми сильными корнями ужасающей реальности. Виктория была сломлена, нет, она была просто уничтожена. Всё, чего она хотела в жизни — это искренней и чистой любви матери, настоящей, такой, какую та всегда давала Камиле. Да если бы даже Элена одарила свою младшую дочь одной десятой той любви, что старшую, это было бы уже огромным счастьем, которое Ласерда ценила и превозносила как самый лучший подарок. Но эту любовь, она уже не получит никогда.       Девушка в сотый и сотый раз повторяла себе слова Элены, сказанные вот так, при всех, в гневе, и никак не могла смириться с ними. Мать не любила её, она не хотела её рождения, Виктория и вовсе была для матери просто донором, донором, чтобы спасти любимую и желанную дочь.       Виктория — только сейчас девушка в полной мере поняла значение своего имени, победа, над страшной болезнью Камилы, и одновременно такое сокрушительное поражение для неё самой, носительницы столь громкого имени. Оно стало для Ласерды самым сокрушительным провалом в жизни.       Эмоции зашкаливали, боль лилась волнами, проступая на лице обильными горькими слезами. Виктория плакала, плакала и злилась, ненавидела всех и вся и больше всего себя за то, что вообще родилась на этот свет…       После оглушительного скандала в гостиной и такой ужасающей новости, Алмару первый, кто пришёл в себя и додумался отправиться на поиски Виктории, а точнее, за ней. Он нашёл девушку возле большого красного розового куста, всю в слезах и полном отчаянии. Хоть парень был достаточно мягким по жизни, в стрессовых ситуациях он умел быть решительным и сейчас, как раз настал такой случай.       Быстро подойдя к Виктории, Алмару аккуратно взял её за плечо и, как можно более уверенно и утешительно, заговорил:       — Не надо так убиваться. Ведь на самом деле ничего страшного не произошло. Элена сказала так с горяча. На самом деле она любит тебя, — парень аккуратно взял девушку уже за руки и, отведя их от заплаканных кофейных глаз вниз, внимательно всмотрелся в блестящие в вечернем свете радужки подруги, очень проникновенно, заботливо и понимающе, — Не стоит из-за глупой ссоры на пустом месте портить праздник. Тебе сейчас лучше успокоиться и продолжить отмечать день рождения, а завтра, вы с матерью спокойно поговорите и всё решите… Ну же, давай, переставай плакать, пошли веселиться.       Алмару говорил так убедительно, что это даже заставило на какое-то мгновение Викторию взглянуть на него и прекратить реветь в три ручья. Казалось, в её голове и разуме идёт тяжёлая, сложная переломная борьба, но, вдруг какое-то резкое решение раз и навсегда сокрушительно одержало верх, и Ласерда произнесла, заметив, рядом проходящего официанта:       — Ты прав, давай продолжим отмечать.       Почти язвительно, демонстративно сказала она и, выхватив первый попавшийся бокал шампанского с подноса, жадно стала пить из него.       В свою очередь Элена тоже сокрушалась по случившемуся, ещё какое-то время, когда Виктория убегала из гостиной, мать кричала ей вдогонку некие обидные слова, пока, к той плавно не подплыла Камила и, озираясь вокруг, не увела из центра комнаты.       — Это же надо, мерзавка, хамка… До чего она меня довела… Сказать такое, да ещё и при гостях… Неужели она не понимает… — абсолютно взволнованно, нет, даже нервно и задыхаясь, вся трясясь повторяла Элена, пока старшая дочь, заботливо и тактично, чтобы не привлекать лишнего внимания, обнимала её за плечи.       — Не надо, мама, успокойся. Она всегда была такая, всегда себе на уме. Только не нервничай. Думаю, тебе лучше успокоиться и уйти с праздника, пока кто-нибудь ещё не обратил на весь этот скандал лишнего внимания… — методично и целенаправленно уговаривала её Камила.       — Ты права, дочка, мне лучше уйти. Сейчас не время и не место разбираться в наших семейных проблемах. Тем более я не в том состоянии, чтобы, чтобы…       Элена так и не договорила до конца фразу о своих истинных намерениях, предпочтя, дабы ещё больше не усугублять ситуацию, тихо скрыться восвояси, слишком взвинчена она была, слишком взволнованна и слишком нервозна, чтобы сейчас разбираться со всем этим.       Вслед за Эленой исчезла и Камила.       Тем временем Виктория продолжала «праздновать» на всю катушку. Девушка, которая раньше весьма спокойно относилась к алкоголю, сейчас уже со счёту сбилась, какой бокал шампанского выпила. Она ходила по саду шатаясь с ноги на ногу, весело танцевала на танцполе, бросала и била посуду, кричала и творила разные безумства. И, когда пустое шатание туда-сюда ей просто надоело, до безумия напившаяся Виктория выхватила с очередного подноса очередной бокал, отпила половину содержимого, а затем, громко заявив во всеуслышание:       — Время искупаться в бассейне! — прыгнула туда, нет просто с огромным плеском плюхнулась прямо в платье и с бокалом.       Чёрная ласковая ткань приятно струилась по голубой воде, пока Ласерда плыла, барахталась, пыталась допить из стеклянной ёмкости остатки шампанского и громко-громко кричала на весь сад, отправляя рукой брызги по всем проходящим мимо.       Она, то полу-снимала бретельки своего платья, то чуть разорвала юбку, чтобы удобнее было плыть, то и вовсе запустила пустым бокалом по бордюру бассейна так, что хрусталь в дребезги разлетелся по саду.       Девушка бушевала, отрывалась, протестовала… Так сильно, что это просто начинало выходить за рамки уже даже запланированной молодёжной вечеринки. Виктория настолько разошлась, что даже Алма, всё это время пребывающая в гостиной, вышла в сад на шум, дабы лицезреть скандальную картину.       Заметив, что происходит, Флора Пеража Де Албукерке, сразу всё поняла и поспешила предотвратить очередной назревающий скандал.       — Эду… Эду… — спешно подозвала тётушка своего дорого племянника и с волнением попросила его, почти умоляя, — Сделай что-нибудь…       Алма не успела даже договорить до конца, как Фернандос понял её без лишних слов, и моментально нырнул в бассейн, вслед за Викторией.       Оказавшись отличным пловцом, Эду быстро приблизился к девушке и, аккуратно схватив её за предплечья, попытался остановить шум и балаган.       — Виктория, Виктория, успокойся… Пойдём со мной, я отведу тебя в дом… — чётко, твёрдо, но не грубо, заговорил он, слегка тряся в своих кистях девушку.       В какой-то момент, в какой-то чудесный сказочный миг они оказались совсем рядом, так близко друг к другу, лицом к лицу, глаза в глаза, что казалось, весь мир для них двоих исчез…       Вода холодила кожу, лёгкий ночной ветер мягко ласкал своим прикосновением, Эду и Виктория даже могли почувствовать дыхание друг друга, возможно и уловить, как между ними пробежала искорка, как между ними творилась какая-то магия. Ещё чуть -чуть, и они могли бы поцеловать друг друга, ещё чуть-чуть и их губы слились бы в страстном нежно-дерзком поцелуе, таком, о котором всегда и мечтала Виктория…       Девушка рванулась вперёд, чтобы воплотить свое единственное теперь уже день рожденьское желание в жизнь, и любовь ударила ей в голову, расцветая тысячей цветов сквозь эмоции, или, вернее, чрезмерно выпитый алкоголь ударил ей в голову, погружая в бессознательную беспросветную тьму.       Ласерда потеряла сознание от слишком много выпитого шампанского и, словно сказочная принцесса, без чувств упала прямо в руки своему принцу, который столь ласково и заботливо её подхватив.       Подняв девушку на руки, Эду, мужественно вынес её из бассейна, говоря окружающим, чтобы не обращали на это особого внимания и занимались своими делами, а затем понёс наверх, в комнату.       При помощи тётушки Алмы переодев Викторию в сорочку Маргариты и аккуратно уложив её в гостевой комнате, Эду легко и заботливо укрыл девушку одеялом, а затем, ласково и с сожалением погладив по мокрым тёмным волосам, вышел из комнаты прочь, оставляя её наедине, позволяя ей предаваться своим мечтам и сказочным фантазиям.       На этом, праздник был окончен.