Dirty lane

Убей! Убей! Убей! Зловещий голос шептал мне на уши. А руки тряслись. Я всё также продолжа бояться её. В голове выглядело всё простым. Сказать пару слов на прощанье и спустить курок. Так, что бы пуля вошла прямо промеж глаз. А на деле. Я стояла напротив стула с женщиной, замотанной в стальные цепи, что не давали ей и шанса на движения. Стояла как маленький, провинившийся ребенок перед матерью. Пистолет в моей руке оказался небывало тяжёлым. Я испугалась. Её глаза смотрели на меня с помесью страха и насмешки. Кажется, что она читала мои мысли о том, что я не знала что делать в этот момент. Раздумывала, а может не стоит.? В комнате было гробовое молчание. Скорее из-за того, что это был глубокий, подземный бункер для пыток. Я вздохнула, задержав своё дыхание на мысли о том, что если я её отпущу она станет мстить. Точно так же как и я. Кажется мы и правда были настоящей семьёй. Как это не прискорбно звучало бы. Я пропускаю грустный смешок. А она цыкает, открывая свой рот. — Что, Вики, теперь тебе страшно?! Я поворачиваюсь к ней полубоком, вставая в позу, её слова будто бы отрезвляют меня. Заставляя снять Глок с предохранителя. Моя рука, в которую аккуратно вложенно оружие, трясётся, а воздух гневно раздувает ноздри. — Ты так похожа на своего отца. — Заткнись! Кричу на неё с такой злостью, что слюни разлетаются в разные стороны. Тычу в неё дулом, а она лишь улыбается. Призывно кивнув мне. — Вы прямо, две капли воды, знаешь. Я помню его взгляд перед смертью, помню как жадно его губы глотали воздух, — в её глазах безумие, а крики режут прямо по моему сердцу. — Он был таким жалким, прямо как и ты сейчас. Слёзы застилают мои глаза, безвременно начиная течь по лицу. Я стираю свободной рукой сопли, которые выходят из меня, без моего же разрешения. — Заткнись, мразь! Я опускаю руку с пистолетом, вглядываясь в её глаза. И вижу в них лишь озорство и уверенность в том, что ничего не произойдет. — Да что ты, дочка. — меня воротит от её слов, меня воротит от каждого звука произнесенного ею. — А хочешь, я расскажу тебе секрет, который мы с Маммоном хранили все пять лет.? Я вдруг замираю, мой глаз дёргается, а сердце продолжает колотиться как бешенное. Догадки всплывают в моём разуме. — Я прекрасно осознавала то, что твой отец, никогда не убьет друга. Поэтому и выстрелила первая, и как жаль, промахнулась. — всю меня пробивает огромной дрожью, а ей плевать, она хочет сделать лишь больнее, — после, выстрелила ещё раз, задела этого вампира. — я не понимаю к чему она ведёт, но не могу сейчас закрыть ей рот, ведь ощущаю, что в рассказе есть ещё что-то, — А вот первая пуля, поразила твоего отца, в самое сердце! Женщина заливисто смеется, а я не могу дышать. Всё время я жила с убийцей, думая, что это был всего то несчастный случай. Мои глаза смотрят в пол, а рот открыт в немом шоке. — Когда он погиб, я поняла, что промахнулась специально! Срывается с её губ. И это звучит так, как будто бы она гордится этим. Из меня же вылетает громкий крик. То ли о помощи, то ли о ненависти. Я громко замахиваюсь. — Ты последняя мразь! Кричу ей это в лицо, со всей дури припечатывая свою ладонь к её щеке. Громкий шлепок отбивается от металлических стен, повторяясь ещё раз. А её голова, от удара, резко поворачивается в сторону. Я смотрю на неё, удавливаясь в собственной истерике. Прижимая полыхающую руку к своей груди. С чужих губ мягко спускается тонкая струйка крови. — Как тебе не жаль его? Я не понимаю, почему она это сделала. Вот и пытаюсь найти ответы на свои же вопросы. — Как ему было не жаль, обязывать меня узами брака. Заставляя день ото дня копаться в грязных пеленках! Мои брови ползут вверх, а глотка издает непонятные звуки. Губы беспорядочно дёргаются, пытаясь сказать хоть слово. Но они не находят его. Я качаю головой. — Так же как и мне не было жаль, бить тебя и истязать! Я отвешиваю человеку ещё один сильный удар. Лёгкие жжет от множества вдохов. А человек устало опускает свою голову. — Смотри на меня, сука! Я импульсивно подхожу к ней, хватаюсь за её волосы. И тяну голову кверху. — Смотри мне в глаза! Кричу ей, а она всё не перестает улыбаться. Насмехаясь надо мной прямо сейчас. — Знаешь, я старалась последний месяц сблизиться с тобой, милая. — мне так больно это слышать, это так задевает за самое живое, что во мне осталось, — И это стало моей второй ошибкой. Мне нужно придушить тебя ещё во младенчестве, пока ты сладко спала в своей колыбельной! Гнев пробивает слой моей истерики. Заполняет глаза так, что они краснеют. Я хватаюсь за её горло, сжимая его с криками. Со всей силы давлю на чужии артерии. А она всё никак не перестает улыбаться. Хрипящим голосом выдает мне. — Я люблю тебя, дочка... Отец всегда говорил мне это, и ярость полностью берет на до мной вверх. Мои руки обхватывают чужую кожу с ещё большей силой. Ещё пару секунд, и я вот вот почувствую, как её артерии будут ломаться под натиском моих пальцев. И мне тоже будет не жаль после... — Вики! Я слышу твой голос, перемешанный с другим хрипом. Остолбеневаю от того, что ты стоишь у двери. С надеждой глядя в мой затылок. Оборачиваюсь, не убирая рук от матери. В твоём взгляде лишь тепло, ты наклоняешь голову набок, стирая кровь из разбитого носа ладонью. — Жива. Шепотом выдаю тебе, забиваясь в новых слезах. Ты медленно подходишь ко мне, протягивая свои руки, но я не иду на встречу. Я должна искоренить такое зло. — Тихо. Шепчешь мне на ухо, укладывая растопыренные пальцы к моему позвоночнику. — Тихо. Давай ты оставишь её в живых, и мы запрем её здесь. А она сгниет в подвале без воды, еды и света. Повторяешь ещё раз, и я трусь виском о твои губы. А женщина издает насмешливый стон. — Даже твоя подружка, выбирает пытки по лучше чем ты! Ты накрываешь мои ладони своей, отводя их от посиневшей шеи. Забираешь из пальцев пистолет. И я, в новом всхлипе, кидаюсь тебе на грудь. Ты прижимаешь меня к себе, давая вырыдать все слёзы в твою шею. Укачиваешь в своих обьятиях будто бы ребенка. Эфирный аромат успокаивает меня. А твои кисти на моих лопатках, заставляют подстроиться под твоё спокойное дыхание. — Чш. Шепчешь мне на ухо, а я падаю на колени, обнимая твои бедра. Сдавливая их так сильно, на сколько сильно чувство моей вины пред тобой. — Прости, прости меня! — кричу в твоё тело, а ты гладишь мои волосы, будто расчесывая их. — Я не хочу без тебя, никогда не хочу. Скулю как последняя псина, в попытках удержать хозяина. И чувствую, как ты мило улыбаешься мне. — Всё в порядке, Вики. Успокаивающе лепечешь. — Какой отврат, вы обе такие противные грешницы! Чувствую как ты наколяешься, и гневно смотришь на женщину. — Замолкни! Выдаешь и буквально за секунду, перевернув пистолет, бьешь рукоятью по виску Ребекки. Она безвольно опускает голову в обмороке. А ты тут же падаешь около меня. Хватаешься руками за моё тело, пытаясь прижаться ко мне как можно ближе. Что бы успокоить. — Я не могу, не могу убить никого! Кричу тебе за спину, а ты только вздыхаешь, мягко обнимая меня ещё сильнее. — Отец знал это, мы ведь с тобой уже проходили такой момент. Ты пытаешься пошутить. Но мне вправду не до смеха сейчас. Я цыкаю. А ты поднимаешь мою голову. — Я люблю тебя, милая. Дышишь мне прямо в губы, гладя мои щёки большими пальцами. Я поддаюсь своему желанию. И хватаюсь за твои губы своими. Отчаянно и дико сминаю их. Кусая, сдирая с них кожу. Ты мычишь от больного наслождения. Разводишь свои ноги, опираясь спиной о пол. Я же нависаю над тобой, сильно сжимая твою грудь через кожаный корсет. — Стой, Вики. Слёзы отступают от меня. Я не слышу твоих просьб, и лишь хватаюсь губами и зубами за твою шею. Растягивая мокрые следы по всей коже. Пальцы ловко развязывают шнуровку. А ты давишь на мои плечи, в просьбах остановки. — Остановись, Вики! Ты громко воскликиваешь, отталкивая меня от себя. Я приподнимаюсь на коленях, стирая слюни с лица. — Почему? Задаю тебе вопрос, который мучает меня сейчас. А в твоих глазах уже зародившаяся страсть. Видимо тебе нравится, когда тебя берут силой. Ухмыляюсь этому. — Ты уверена, что тебе сейчас нужно именно это? Я киваю твердо. — Мне нужна сейчас вся ты. Вся и полностью! Мой голос охрип от всхлипов и перемешавшегося с ними возбуждения. Ты тянешь зловещую улыбку, кинув быстрый взгляд на мою мать. Проверяя в отключке она или нет. — Посмеёмся над тем, что трахались под ногами твоей матери позже. Так? Теперь уже я смеюсь, вновь подтягиваясь к тебе, стягивая уже развязанный корсет с твоего туловища. Наскоро припадая губами к твоей давно возбуждённой груди. Ты откидываешься на холодный бетон, немного ударяясь затылком об камень. Я хмыкаю, издевательски зажимая между зубов твой сосок. Ты громко стонешь. Приподнимая таз, что бы приятно коснуться моего живота. Я оставляю россыпь пятен, по всему твоему телу. Продолжая языком мокрый след, спускаясь по напряжённому прессу вниз. Твои штаны плотно обтягивают твой зад, и меня это не устраивает, я быстро раздеваю тебя. Вместе с ними стягивая и твоё белье. Своевольно откидывая вещи куда то вдаль. Ты вся горишь там, я ощущаю это. Улавливая каждый твой толчек по камням. Мои руки обхватывают твои бедра, притягивая их ближе. И в этот момент ты поднимаешь свою голову, смотришь мне прямо в глаза, облизнув свои губы. Я дергаю бровями, чувствуя как ты ладонью толкаешь мою голову ниже. Качаю ей, на долго припечатывая свои губы, к внутренней стороне твоих ног. Изредка прикусывая нежную кожу. Ты хнычешь от изголодавшегося желания моих касаний. А я более не желаю тебя мучить, когда слышу твои громкие глотки. Мой язык умело проходится по влажным складкам. Впервые с опаской, а после, когда мой слух улавливает твои заведённый стоны, ещё раз, надавливая на нужное место. Ты извививаешься от моих движений. Я быстро растягиваю всю смазку, которая остаётся на моём пбородке. — Больше... Командуешь шепотом, сдирая кожу со своей спины. И тогда мои пальцы плавно погружаются в тебя, ведь я не в силах отказать в таких твоих просьбах. Буквально ощущаю как твои брови вздергиваются к верху, глаза закатываются, а руки пошло сминают грудь. Ты наслождаешься тем, что я делаю. А я наслождаюсь тобой, и тем как плавно я ввожу пальцы в тебя. Всё это до чёртиков меня возбуждает, заставляя стонать в такт тебе. Мы так увлекаемся всем этим, что совсем скоро я чувствую, как ты напрягаешься, начиная дрожать. И выпускать последний стон из себя. Я не вынимаю свою руку, наслождаясь твоей пульсацией. А ты прогнувшись, прикладываешь руку к своему лбу. Я поднимаюсь к твоему лицу, весело стреляя глазками. А ты смеёшься с меня, вытираешь своими пальцами мой рот, чмокая меня в губы. — Ну что, тебе лучше? Садишься вместе со мной. Завязывая на себе карсет, я бью тебя по рукам, и делаю это сама. — Мне всегда становится лучше, когда я с тобой! Так тепло смотрю на тебя, трепля за щёки. Ты поднимаешься на ноги, собирая свои вещи, натягивая их на себя. Протягиваешь мне руку, а я хватаюсь за неё, переплетая наши пальцы. Мы поднимаемся на верх, запирая все замки на двери, которые только есть. А в доме никого. Ты хмыкаешь. — Видимо, празднуют в баре. Я наклоняю голову на бок, кивнув тебе. — Кофе? Задаешь мне вопрос, отворачиваясь к чайнику, ставя чашки перед собой. — Да. Подхожу к тебе сзади, нежно обвив твою талию руками. Вдыхая прелестнейший запах твоих волос. Ты разливаешь кипяток по кружкам и оборачиваешься ко мне. Я долго смотрю в твои глаза. Отмечая про себя твою нескончаемую красоту. Улыбаюсь, осознавая, что всё наконец закончилось. — Я так люблю тебя, сладенькая. Люблю тебя до своего безумия! Какой бы ты не была и как бы мы не ссорились, хочу вечность находить пути к тебе. Твои глаза сверкают в этот момент. Ты застенчиво, сквозь румянец, улыбаешься мне. Берешь мои щёки в свои руки, короткими поцелуями обцеловывая их. — Ты такая хорошенькая. — шепчешь мне в губы, — Я так рада, что в нашу первую встречу, ты смогла остановить меня. Я медленно тянусь к тебе, прижимая свои губы к твоим. Ты гладишь мои волосы. А я отстранившись, замираю так, наблюдая за твоей нескончаемой любовью к человеку. Ко мне.