so pretty

— Ты не помыл посуду. Кавех сидит на диване, положив ногу на ногу, и совершенно не обращает внимания на источник звука. Единственное, что он делает после сказанного, так это перелистывает страницу книги с максимально бесстрастным лицом. Аль-Хайтам вздыхает, — Это меньшее, что ты мог бы сделать. — Ты меня об этом не просил, — отвечает Кавех, не отрываясь от книги. — Я не думал, что мне нужно об этом просить, — говорит Аль-Хайтам. — Я помыл посуду вчера, так что ты должен был сделать это сегодня. Это как минимум логично. Кавех морщит нос, — Ну, ты только что закончил мыть, так что я не вижу смысла обсуждать это. Аль-Хайтам вырывает книгу у него из рук, не обращая внимания на то, как Кавех скулит и тянется к ней. — Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю. Кавех закатывает глаза. Он забирает свою книгу у Аль-Хайтама и кладет ее на кофейный столик, затем встречается с соседом взглядом. Аль-Хайтам холодно смотрит на него, — По дому ты ни черта не делаешь. Готовка? Ох, боже, никогда. Уборка? Ни за что. Может, мне проще тебя положить на полку, где ты будешь спокойно сидеть и хорошо выглядеть? — Он хватает Кавеха за подбородок. — Ты моя трофейная жена, что ли? Кавех улыбается ему, чтобы позлить еще больше. — Ты считаешь меня красивым? Рука Аль-Хайтама опускается к его шее. — Ты неисправим. Смех Кавеха эхом отскакивает от стен. — Оо, это становится интереснее — насмехается он, — Как еще ты меня обзовешь? Хватка Аль-Хайтама усиливается, — Шлюха, — отвечает он. — Ах, как жестоко — показательно хнычет Кавех. — Все доски объявлений узнают об этом. Аль-Хайтам приподнимает бровь. — Что? О том, что ты шлюха? Естественно, — Он сжимает горло Кавеха и целует раковину его уха, жестоко и нежно одновременно, так, что у Кавеха кружится голова. — Дай им понять, что ты - моя игрушка. — Игрушки созданы для того, чтобы с ними играли, — говорит Кавех, — но ты такой скучный. Ты никогда не играешь со мной. — Я поиграю с тобой сейчас, если это послужит тебе уроком, — Аль-Хайтам убирает руку, но Кавех все еще чувствует ее на своей шее. — На колени. Кавех невинно хлопает ресничками, просто чтобы побесить еще немного. — Скажи, «пожалуйста». Аль-Хайтам свирепо смотрит на него. Кавех вздыхает и опускается на пол. Попутно он что-то бубнит, что-то не совсем приятное, что-то, что наверняка не понравилось бы Аль-Хайтаму. — Я надеюсь, что неправильно тебя расслышал, — протягивает Аль-Хайтам, лениво собирая волосы Кавеха в ладони, чтобы они не падали ему на лицо. — Ты всегда добиваешься своего, избалованный мальчишка. Кавех хмуро смотрит на него, пока возится со штанами. — Много говоришь для того, кто сейчас ужасно уязвим — говорит он. — Я откушу твой член. — Ты этого не сделаешь, — отвечает Аль-Хайтам. — Ты прав, — вздыхает Кавех, — В любом случае, твой член — это единственное, что мне в тебе нравится. Если я откушу его, у тебя больше ничего не будет. Аль-Хайтам дергает блондина за волосы. — Ты слишком много болтаешь. — Ты слишком властный, — говорит Кавех, обхватывая член Аль-Хайтама руками. Чтобы показаться мелочным, он решает сделать худший минет за все время, небрежный и медленный, касаясь зубами по всей длине, чтобы услышать недовольное шипение. Аль-Хайтам закатывает глаза, снова дергает Кавеха за волосы, достаточно сильно, чтобы ему стало неприятно. Такой своеобразный ответ на отвратительный минет. — Если ты собираешься вести себя так, тогда мы сделаем это по-моему, — огрызается Аль-Хайтам. Он снова хватает Кавеха за подбородок. — Не двигайся. Сиди спокойно. И хорошо выглядеть? Кавех хочет как-нибудь огрызнуться, но его рот полон, Аль-Хайтам держит его за волосы, на полную использует его глотку, не обращая внимания на его рвотный рефлекс. К счастью, у него его почти нет, но, тем не менее, Кавех немного брызгает слюной, и в уголках его глаз выступают маленькие слезинки. — Таким ты мне нравишься гораздо больше, — говорит Аль-Хайтам. — Такой податливый, как только получаешь то, что хочешь. И самое главное: стало так тихо. Все таки я должен положить тебя на полку связанным и с кляпом во рту, чтобы мог использовать тебя, когда захочу. Ты же этого хочешь? Глаза Кавеха распахиваются в ответ на такие заявления. Аль-Хайтам оттаскивает его и, наконец, позволяет ему отдышаться, наблюдая, как Кавех хватает ртом воздух холодным взглядом. Аль-Хайтам раздвигает ноги, и Кавех заползает к нему на колени, хватает его за воротник и целует в слегка припухлые губы. — Скотина, — говорит Кавех хриплым голосом. — Ненавижу тебя. По какой-то причине это заставляет Аль-Хайтама улыбнуться. Он обвивает Кавеха за талию, толкает его на диван и осторожно раздевает, неожиданно нежно, останавливаясь только тогда, когда Кавех наконец, полностью обнажен, а его золотистые непослушные волосы разметались по подушкам. — Мои волосы… — говорит Кавех. — …будут мешать. Аль-Хайтам проводит рукой по волосам Кавеха, — Не убирай их. Кавех хмурится, — Зачем? Чтобы ты мог в очередной раз потянуть за них? В таком темпе я очень скоро облысею! Аль-Хайтам целует, а потом тихонько смеется ему в шею. — Знаешь, учитывая, что твои волосы можно найти в любом уголке нашего дома, я был бы даже не против, если бы ты облысел. — О, но что тогда станет с твоим фетишем на мои волосы? — Кавех огрызается в ответ. — Возьми уже смазку. Аль-Хайтам вздыхает и натягивает штаны, прежде чем уйти. — У меня нет фетиша на твои волосы, — бросает он через плечо. — Скажи это моему бедному гребаному скальпу! — кричит в ответ Кавех. Аль-Хайтам возвращается с пузырьком масла и наваливается на Кавеха, раздвигая ему ноги. — С твоим скальпом все в порядке, — говорит он, затем гладит блондина по голове. Своеобразное извинение. — В любом случае, тебе нравится, когда я дергаю тебя за волосы. — А еще мне нравится, когда ты хорошо ко мне относишься, — раздраженно говорит Кавех. — Будь добрее ко мне. — Нет, — фыркает Аль-Хайтам, капая масло на пальцы и потирая их друг о друга, чтобы согреть. — Если бы ты хотел, чтобы кто-то был добр к тебе, ты бы делал это с кем-то другим. — Может быть, так и сделаю, — Тоже фыркает Кавех. — Я встану прямо сейчас и—ох, блять. Он издает сдавленный стон, когда Аль-Хайтам без предупреждения вводит первый палец, затем наклоняется, чтобы поцеловать Кавеха. Аль-Хайтам прижимается к нему ртом, чтобы заставить его замолчать, заглушая его хриплые стоны и растягивая его на манер ножниц. Он голый и извивается под ним, а Аль-Хайтам все еще полностью одет. Все, что Кавех может сделать, это схватить его за черную рубашку и вцепиться ему в спину. В конце концов Аль-Хайтам отстраняется. Кавех скулит, когда чувствует пустоту внутри, и Аль-Хайтам осторожно убирает ему волосы с лица — успокаивающий жест. — Такой красивый, — бормочет Аль-Хайтам, прижимаясь губами к его лбу. Кавех немного смеется, но это выходит с придыханием. — Так ты признаешь, что я хорошенький? — Не заставляй меня повторять, — говорит Аль-Хайтам, одновременно раздраженной и любящей интонацией. — Ты не мог бы снять свою одежду? — Спрашивает Кавех. — Пожалуйста? Глаза Аль-Хайтама вспыхивают от удовольствия. — Я никогда раньше не слышал, чтобы ты говорил «пожалуйста». Только не говори, что мне удалось вбить в тебя хоть какие-то манеры. Кавех закатывает глаза. — Дорогой, — начинает он, источая сарказм, — как бы мне ни нравились наши остроумные подшучивания, я близок к тому, чтобы покончить с собой, так что, если ты не хочешь застрять наедине с синими яйцами до конца дня, я предлагаю тебе поторопиться. Аль-Хайтам закатывает глаза в ответ, но все равно делает, как ему сказали, и Кавех поворачивает голову, чтобы посмотреть, как он раздевается. Его облегающая повседневная одежда оставляет мало места для воображения, но все равно приятно хоть раз увидеть его без нее. Кавех тянется к нему, и Аль-Хайтам подчиняется, позволяя уложить себя на блондина сверху. Он раздвигает ноги Кавеха коленом, и снова выпрямляется, не жалуясь, когда Кавех берет его лицо в ладони и целует, облизывая губы, пока он вбивает Кавеха в матрас. Аль-Хайтам никогда не бывает нежным. Сегодня особенно, решив наказать Кавеха за непослушание, но они оба знают, что он просто дает Кавеху то, что он хочет; в конце концов, он всегда выигрывает их споры. Он податливый, тихий, если не считать сладких звуков, вырывающихся из его рта, так что нельзя сказать, что Аль-Хайтам действительно проиграл. — Хайтам, — на одном дыхании говорит Кавех. — Близко… Пожалуйста, не мог бы ты… Аль-Хайтам поднимает бровь в недоумении. — Что там было насчет того, чтобы покончить с собой? Кавех скулит, его рука опускается между их телами, чтобы погладить себя. Рука немного дрожит. Аль-Хайтам не пытается помочь ему, только лишь задает более жесткий темп, впиваясь зубами в его шею. На мгновение они замолкают, переводя дыхание. Даже создается впечатление некой семейной идиллии. — Я не буду мыть посуду завтра, — говорит Кавех, нарушая тишину. — Повезет, если я смогу хотя бы ходить. Аль-Хайтам вздыхает, уткнувшись ему в шею. — Сейчас мне действительно придется положить тебя на полку. Кавех ухмыляется, проводя ногтем по спине. — Знаешь, что? Сейчас я бы тебе даже позволил, — смеется он. — Я буду выглядеть красиво для тебя. Аль-Хайтам целует Кавеха в шею. — Ты уже.