***
— хару, мне… майки не договорил, снова склонив голову над унитазом. все, что мне остается — сидеть рядом и гладить его по спине, пока худое тело содрогается в рвотных позывах. снова пил все, что стояло на столе. майки никогда не слушает моих предостережений. «хару» когда он произносит мое имя своим хриплым голосом, внутри все трепещет, а приглушенная музыка с веселыми голосами за дверью утихают совсем. только из его уст это звучит приятно. майки зовет меня так только в самые важные моменты. выблевав все содержимое желудка, трясущейся рукой шарит по грязному кафелю. жадно пьет воду, когда я подношу ее к сухим губам, отчаянно хватается за мое запястье. — мне так повезло, что ты рядом. я ему нужен. единственный, в ком он нуждается. майки любит меня, я это знаю точно.***
— майки? в комнате темно и холодно. задержали на работе, я вернулся поздно. майки уже наверняка спит. тихий шорох одежды, я ложусь рядом. виден лишь темный силуэт в жидком рыжем свете уличных фонарей. невесомо провожу по плечу в футболке. нельзя, майки этого не любит, но так невообразимо хочется. — руки убери, нахуй. не спит. все говорят, что у майки ледяное сердце. но это не так, только я знаю, какой он на самом деле. в редкие моменты посреди льда распускаются цветы вишни. только для меня.***
иногда кажется, что внутри меня самого выросла вишня. пустила корни сквозь все тело, обвила органы, да так, что дышать невыносимо. и я мучительно живу, поддерживая пышное цветение кроны собственной бесконечной болью. красное вино разлито по полу кухни, осколки хаотично разбросаны. табуретка опрокинута, а я сижу, жалко забившись в угол. больно. все в порядке, майки просто вспылил. снова не хочет слушать меня, снова упрямо, словно ребенок, игнорирует все мои чувства. все говорят, что он просто не может на них ответить, но я ведь знаю. может. голова до тошноты раскалывается, а перед глазами все плывет от слез и опьянения.***
теперь в мутном зеркале ванной я один. я и мои гематомы. вот эти старые, может, где-то месячной давности. практически невидимые. а вот эти появились неделю назад — темные, словно космос. красивые. все, что делает майки, не может быть некрасивым. скоро появятся новые. появятся, когда будет не так больно дышать, а в голове утихнет звон. хорошо, что бутылка не попала мне в голову, а разбилась над ней. все могло быть намного хуже. но не так страшно, если так захотел майки. он любит все мои гематомы и шрамы. слишком громкий шум воды. но нужно достать осколки из волос. любовь к майки — вишня.***
— ты не видел манджиро? майки никому не позволяет так себя называть. как ты смеешь? громкая музыка бьёт по ушам, вокруг слишком много для небольшой квартиры людей. поскорее бы забрать майки и уйти. — на балконе курит. высокий парень с черной косой накидывает бесформенный пуховик и мгновенно выходит на балкон следом. а меня тошнит от тревожного предчувствия.***
— хару, забери меня. февральский ветер безжалостно хлещет по лицу, холод обжигает пальцы даже в карманах. майки сидит на лавочке в каком-то дворе и прикладывает к разбитому носу стремительно краснеющую горсть снега. хорошо, что позвонил. я сажусь рядом. беру окровавленные ладони в свои, вытираю снегом. надеваю свои перчатки на покрасневшие от мороза руки, стараясь сильно не задевать разбитые костяшки. майки морщится. не выходит. — кисаки, крыса, привел шестерых. — а у тебя кто был? — я один. вздыхаю. каждый раз я боюсь, что майки больше никогда мне не позвонит. каждый раз хочу быть рядом в такие моменты, но он ускользает, не пускает. заботится. кровь из носа не останавливается, крупными каплями стекая по подбородку, разбиваясь о темный пуховик. кажется, на этот раз что-то серьезное. но майки не пойдет в больницу. в такие моменты он даёт себя касаться. мягко держать его за щеки, пока сам неотрывно смотрит в глаза. я никогда не могу прочитать взгляд майки. поцелуй с железным привкусом крови. размеренный, уверенный, обыденный. такой, какой обычно происходит, когда майки плохо. когда никого нет. немая благодарность за мое присутствие. знак любви.***
— засунь свою ебаную заботу себе в задницу нахуй! я слышу лишь отрывки фразы, пока воздуха катастрофично не хватает. потому что вода бурлит от моих сопротивлений, потому что глаза и уши залило, потому что сквозь движущуюся воду я вижу лишь расплывчатое пятно белых волос. майки выглядит худым и слабым, но хватка у него железная. от его пальцев на шее всегда оставались следы, потом становились синяками. и после сегодня тоже останутся, наверное. если я в этот раз не захлебнусь. снова разозлился. тело больно бьётся об акриловые стенки, а в глазах постепенно темнеет. я люблю тебя, майки.***
люди вокруг веселятся, пьют, танцуют. уйти бы, но меня сюда привел майки. он хочет, чтобы я был рядом, а значит я буду рядом. кто-то пытался со мной познакомиться. кажется, его звали риндо? не имеет значения, я здесь ради другого человека. высокий парень с косой мелькает в толпе. следом идёт майки. говорит ему что-то на ухо, улыбается. кажется, я сегодня перепил. майки улыбается только маниакально. парень открывает дверь комнаты, тянет майки за руку внутрь. закрывает изнутри. тревожное чувство, что я оправдал тошнотой, усиливается. больно. хотелось бы прямо сейчас упасть с балкона. но не могу. я нужен майки здесь. он сам меня позвал.***
теплый солнечный свет разливается по комнате. вокруг все так непривычно наполнено уютом. непривычно, но очень правильно. я лежу на диване в гостиной, а майки рядом обнимает, пока я перебираю его белоснежные волосы. дышит спокойно и размеренно куда-то в грудь, жмется ближе, чтобы было теплее. ведь батареи не греют, греем мы друг друга. звон будильника неприятно стучит по ушам. темное утро встречает зябким холодом, необходимостью вылезать из-под тонкого одеяла. пустой половиной кровати. майки снова не пришел домой. майки теперь спит с другим.***
моя жизнь с железным привкусом во рту. лицом больно бьёт о подлокотник дивана. я чувствую, как две горячие капли из носа быстро стекли к губам, а затем и к подбородку. колено в живот, и я безвольно падаю на пол. майки больно пинает по ребрам ещё до того, как я успеваю защитно свернуться. наступает на горло, долго держит. тушит окурок о предплечье. там, где всегда это делает. больно. сегодня он отбил мне легкие. проще вообще не дышать. страшно. он улыбается. безумно, пьяно, опасно. снова что-то принял. что-то серьезнее алкоголя и сигарет. я боюсь, что сегодня умру. непрерывный писк в ушах не даёт услышать его слова, его смех. а потому я не понимаю, когда меня за локоть тянут наверх, как остервенело майки кусает мои губы в очередном поцелуе. глухой стук тела, брошенного в стену, захлопнувшаяся дверь. стараюсь лежать неподвижно на ледяном полу, пока светлые шторы февральским ветром задувает внутрь темной комнаты вместе со снегом. не закрыл балкон, когда закончил курить. любит, да? любит же, правда?