со дна и обратно

у Нико мало что было его. только алые порезы на руках и полупустая пачка сигарет в кармане куртки. пробирающий холод, как будто в венах застыл лед, причем надолго так, навечно. тоска и ненависть, засевшие в голове прочно и навсегда. наглая усмешка на губах и черные колючие глаза. провести лезвием по руке, усмехнуться при виде ручейка крови, хлынувшего резко и по каплям падающего на пол — все такое родное. у других — так, пожаловаться, выставить свои глупые чувства напоказ. отхватить чуть-чуть внимания в этой бесконечной борьбе за признание в обществе. а Нико давно еще списал себя со счетов. никому неинтересно было бы наблюдать за ним на ипподроме и ставить на него, будь он лошадью. да будь он хоть кем, в этой битве за внимание он не выигрывал никогда. у Нико черные джинсы и опущенные рукава. не то чтобы он не хотел, чтобы об этом узнали. ему плевать, если они начнут говорить, что у него проблемы в семье или что он психованный. Нико смеется, пока режет, и этого достаточно. для Нико это хуже героиновой иглы, хуже сигарет, хуже привязанностей. это не привычка, это не зависимость, это жизнь. Нико живет этим, упивается болью, любит следы крови на простынях, не расстается с ножом. Нико не перестал бы даже ради Бьянки. Бьянка не как Нико. она не живет болью, она не застряла во тьме и холоде. она — теплая, нежная, живет, ведомая чувствами. он — с пустотой внутри, с пустотой, не оставляющей место эмоциям. Бьянка со слезами на глазах гладит его по голове и говорит, что все окей, они помогут Нико справится с зависимостью. она говорит, что не винит его, что все будет хорошо. нихрена не будет хорошо, пока Бьянка плачет в подушку, чтобы Нико не услышал. из-за него плачет, из-за его мании. а это ему душу рвет, заставляет по новой резать руки, хотя живого места уже нет. кто бы мог подумать, что при всей его ненависти ко всему романтичному, пошлому и избитому, Нико будет, как самый настоящий ребенок, всеми силами стараться прогулять школу? на первый урок он не пошел, про второй забыл, а третий проспал. на четвертый уже не успевает, а пятый можно пропустить. в столе у директора пачка докладных на фамилию ди Анджело, только на брата. Бьянка снова разочарована, но не злится. она никогда не злится. снова скажет брату хотя бы попробовать постараться, попросит ради нее. Нико снова не сможет отказать, пообещает стараться, насколько сможет. но совершенно случайно на следующий же день проспит еще шесть уроков. Нико щелкает колесиком зажигалки и затягивается. еще одна пагубная привычка, но ему наплевать. Бьянка знает, а больше ему не перед кем отчитываться. еще один ритуал, от которого невозможно отказаться. на улице по-настоящему холодно, снег робко лег на землю ночью и решил пролежать там до утра. холод ди Анджело классифицировал по разным признакам, но сейчас было «так холодно, что лучше даже не вставать с кровати». но ведь он обещал Бьянке попробовать. на дне пачки осталась одна, счастливая. кажется, еще вчера в пачке было на десять штук больше, а может, Нико просто сбился со счета. бесконечные пачки, бесконечные затяжки, бесконечные комки салфеток в крови — Нико устал, жутко устал, но он не может остановиться. но в конце концов, в чем тогда еще смысл жить. ди Анджело не знал ответа. он смотрел на людей и пытался угадать их смысл, но так часто ошибался или попадал в тупик, что бросил это. зачем живет Бьянка? а Перси? Джексон был полнейшей загадкой для всех. все говорили, что он солнце, но Нико видел в нем море. когда-то загадочное, но часто печальное. Джексон радовался сам и веселил других, но когда дело доходило до смысла его жизни… у Нико не было ни догадки. Перси держал на виду лишь верхние слои моря, где копошились дети и мелкие разноцветные рыбки. а что там на самом деле в глубине зеленых глаз? какой там смысл? и есть ли он вообще? в пачке все так же болталась счастливая сигарета. о чем там на этот раз пытаются предупредить его? мертворождение? это ему явно не грозит, значит, можно курить сейчас. про свой смысл Нико может сказать совершенно точно. его сердце бьется, чтобы доставлять кровь к свежим порезам на руках, а легкие работают, чтобы поглощать сигаретный дым. да, грустно, но и сама жизнь в принципе не очень веселая штука. наверное, когда-то у Нико был другой смысл, но сейчас… сейчас ему хватает и этого. Нико вваливается в класс ко второму уроку. почти не опоздал. это понимание почти удивляет, но это все настолько бессмысленно, что здесь нет места ликованию. он хотя бы пытался, ради Бьянки. на Нико уже не смотрят, все в порядке вещей. никого уже не удивляют опущенные рукава и черные глаза в пол, мешки под глазами и еле передвигающиеся ноги. Нико чувствует на себе лишь два взгляда. мерзкий обрюзгший учитель с именем, которое Нико забыл за секунду (что-то на Д.) поинтересовался, что мешало ему выспаться и явиться во время. «я курил и думал о смысле жизни» хочет сказать Нико. и Перси. он смотрит на Нико своими зелеными глазами и приглашающе указывает на место рядом с собой. это тоже в порядке вещей. Джексон морщится от запаха сигарет и пододвигает к соседу свою тетрадь. зачем? Нико все равно на конспекты, но такая забота парня заставляет что-то подергиваться в пустоте души ди Анджело. к чему эти эмоции? а эта забота? похуй. в конце концов, пока все в порядке вещей, всем плевать. — от тебя опять как от мусорки несет, — попытался уколоть парень. — ты вообще когда-нибудь не куришь? — ogni volta la stessa cosa, — прохрипел ди Анджело, — тебе не наплевать? — а тебе? что на пачках сигарет пишут? и ты не боишься? Нико давно не боится, он ждет. Перси глупо шутит, возмущается, что учитель Д снова объясняет непонятно, ерошит волосы и рисует каракули на полях. Нико удивляется, сколько жизни в этом парне. откуда в нем это, откуда он черпает силы? нет, у Джексона определенно был смысл. — смотри, я тебя нарисовал, — глупо ржет Джексон, игнорируя ленивые объяснения Д. с полей тетрадки на Нико смотрит глуповатая рожица с длинной челкой и длинной дымящейся сигаретой в зубах. Джексон получает тетрадкой по лицу. поднос у Перси ломится от еды, у Нико в руках зеленое кислое яблоко. пока Перси всасывает в себя разные блюда, по вкусу не особо отличающиеся друг от друга, Нико давит кожуру яблока ногтями. Нико давно привык к пустоте, а к окрыляющему чувству рядом с Джексоном привыкнуть пока не мог. эти зеленые глаза как будто видели парня насквозь, тот просто не мог отказать, даже когда Перси ничего не предлагал. Перси ушел с уроков, и Нико пошел за ним. в порядке вещей. у него закончились сигареты, а Джексон выглядит довольным. жаль. картонная коробка в кармане дарила ему успокоение. Нико трясет от холода, но домой он не хочет. хочется подольше остаться рядом с Джексоном, послушать его глупые истории, посмотреть лишний раз на хулиганскую ухмылку, тепло от которой под кожу пробирается и чуточку согревает. они снова гуляют до ночи. темнеет, идет дождь, а они сидят на детской площадке в мертвом районе. Нико нашел в рюкзаке пачку. почти пустая, как и всегда. эту сигарету они делят на двоих, и Нико кажется, что ничего интимнее в его жизни не случалось. Перси не знает про его смысл, а Нико в первый раз хочется рассказать. но он медлит, опасается. сейчас он действительно боится. — кроме меня у тебя нет больше друзей? — спрашивает Перси. Нико молчит. а мы друзья? ему так хочется верить. они сбегают с уроков и Перси показывает ему совершенно другой мир. все те же дома, те же дворы, те же крыши, но с Перси все становится волшебным. на улице еще холоднее, а порезы на руках жжет, как будто они совсем свежие. к смыслу Нико добавилось еще кое-что. Перси дарит ему глупую надежду, указывая на место рядом с собой, подсаживаясь за обедом и таская на прогулки по дворам. Перси режет по живому, когда смотрит на Нико своими зеленющими глазами и затягивается, выпускает дым Нико в лицо, смеется и убегает. Нико привязался, как к боли и сигаретам, и это окрыляет и убивает одновременно. В пустоте поселился небольшой огонек, который подарил ему Перси. огонь горит страхом и надеждой. они курят одну на двоих, на этот раз прямо во дворах у школы. Перси ухмыляется какой-то шутке Нико, снова окутывая того теплом. Он почти привык. хотя, думает Нико, к этому очень сложно привыкнуть. каждый раз эта улыбка застает врасплох. телефон на дне рюкзака Нико тихо звонит, надоедливая мелодия звучит снова и снова. В трубке незнакомый мужской голос, хотя звонила Бьянка. странно. несколько отрывистых фраз, безжизненное и совсем лишенное сочувствия, заученное «мне жаль» и телефон выпадает из рук вместе с сигаретой. его мир рухнул. Нико застыл в немом крике, но ни звука не вырвалось наружу, ни одна слеза не покатилась по лицу. он не намеренно скрывал горе, просто в пустоте нет места звукам. огонек жестоко раздавлен, радость задушена. и в чем теперь смысл? Перси тащит Нико домой почти силком. квартира у Джексона такая, как Нико и представлял: повсюду горшки с цветами и земля, стопки книг и горы одежды. Нико чисто механически отмечает, сам не может пока и звука издать. глаза бегают, а руки трясутся нервно. Перси усаживает его на кровать и ставит перед ним чашку, садится рядом и утыкает носом в себя. снова окутывает любовью, но Нико эта теплая волна обходит стороной. теперь как будто его пустота поглощает свет, становится этакой черной дырой. Нико боится, что света Перси на него может не хватить. солнечные лучи не пробиваются в квартиру Перси, их будит стук дождя за окном. они завтракают вместе, и Перси оставляет Нико одного с его отчаянием. он плачет, режет руки снова по старым порезам, рвет волосы и бьет стены. эти часы без Перси — самые страшные. но когда тот приходит, становится чуть-чуть легче. Перси как будто промывает эту гноящеюся рану, бинтует и целует на прощание. но это не может спасти, и они оба это знают. Нико больше не может. Перси понимает, понимает все без слов, но жить с Нико вдвоем сложно. особенно когда Нико в яме, откуда его надо постоянно тянуть вверх. Нико тоже все понимает, поэтому оставляет за собой не заправленную кровать и грязную чашку. они снова учатся жить. снова сбегают с уроков, ища место, где можно покурить. Перси осторожно гладит Нико по плечу и старается не замечать, как тот смаргивает слезы. они улыбаются друг другу, жмутся на холоде поближе. Нико хочет забыться, а Перси хочет помочь. одни и те же бессмысленные уроки у учителя, чье имя Нико все никак не мог запомнить. одинаковые каракули в тетрадке у Перси и маленькие рисунки на полях. обеды на двоих и разделенное горе. горе и понимание. Нико прячет осколки души поглубже, когда в эту душу пытается заглянуть Перси. Нико машет ему на прощание и несется домой, где достает эти осколки и режет ими с тройной силой. это давно перестало быть смыслом и стало необходимостью. это было также важно, как дышать. дышать и чувствовать тепло Перси. все тело изрезано, на руках и ногах нет ни клочка кожи без шрамов, но Нико умудряется находить новые места каждый раз. кажется, что при любом движении что-то закровоточит, но Нико нравится. ему нравится, что выглядит он так же, как и чувствует. Перси умеет чувствовать людей, но он в них верит — это его роковая ошибка. он верит в силу Нико, верит, что тот сумел выжить. но даже сам Нико давно в себя не верит, поэтому натягивает рукава еще сильнее и достает из кармана пачку сигарет. они снова в квартире у Перси. ничего не изменилось, но добавилось, пожалуй, бутылок семь на полу и пачка сигарет — это от Нико. сознание расплывается, и он тонет вместе с ним. Перси лишь предложил расслабиться и отвлечься, и вот Нико уже здесь. мыслить рационально не получается, все вязкое и липкое. но Нико нравится, хотя бы так боль отступает. дурацкие шутки Перси кажутся смешнее, чем обычно, а сам Перси — заботливее и… красивее? в отблесках лампы, с этой хрипотцой в смехе и поволокой в глазах. волосы взъерошеннее, чем обычно, все больше, чем обычно. что-то внутри как будто оборвалось и назад вернуться уже не могло. Нико как будто запустили стрелу прямо в сердце, да так, что без шансов выжить. в груди заболело, но он не смог назвать чувство. теперь у Нико пачка сигарет, изрезанные руки и тепло в сердце. теперь у него каракули в тетрадке и смешные рисунки, бычки на земле и любимый нож. как прочно еще одна необходимая зависимость заняла место в его жизни. как прочно и быстро. внутри Нико птицей в клетке забилось желание выплеснуть это, облечь в слова, рассказать, объяснить. — чувак, я встретил девушку недавно… мир снова рухнул. в первый раз Нико клялся, что не переживет, думал, что горе убьет его. но сейчас пустота навалилась на него с двойной силой, придавила к земле, издевательским жестом смахнула подступившие слезы и заставила поинтересоваться, как у них дела. — я предложил ей встречаться, и она согласилась, представляешь? — Перси выглядел смущенно-удивленно, так, что Нико даже смог улыбнуться. — я хочу вас познакомить. она невероятная! это отлично. это отлично, сказал Нико. я очень рад за вас, но и ты меня пойми, я только что умер. Нико бы очень хотел возненавидеть Аннабет, но он не может. она оказывается прекрасной и очень милой в общении девушкой. ему просто не за что ее ненавидеть. вы отлично смотритесь вместе. эти слова слетают с его языка, оставляя огненную дорожку позади. все тело горит, руки трясутся, и Нико прячет их в карманы. он уже давно перерос мысли о смерти. сначала удивлялся, как не покончил с собой от осознания бессмысленности жизни, но — зачем? рано или поздно и так умрет. теперь он всего лишь пытался выжить после того, как Перси вытянул его со дна и всучил огромный оранжевый спасательный круг, а потом по случайности проткнул его и снова отправил Нико на дно. теперь ему всего лишь придется снова привыкать. снова привыкать к сигарете, которую он уничтожит за минуту один, к молчаливым обедам и пустым тетрадкам. к зеленым глазам, которые с улыбкой будут смотреть на другую. к глупым шуткам, за которыми сразу последует звонкий девичий смех. к губам, которые будут с увлечением целовать ее. а от родных алых росчерков по всей коже и отвыкать не пришлось.